— Куда папа пошёл не сказал, а Петя? У меня обед стынет.
Мария Ивановна выглянула в окно. Дома напротив не было видно. Палисадник, утопал не только в зелени, но и в воде. Дождь шёл хороший, сильный. После недельной жары этот холодный природный душ был очень кстати.
— Нет, не сказал. Только я слышал, что он к сороке своей пошёл.
— К какой сороке? — не поняла бабушка.
— К летней. Ты же сама её так называла. Мы в магазин ездили, не помнишь? Ты сказала сорока летняя.
Мария Васильевна схватила со стола полотенце и кинулась из кухни в комнату к мужу.
— Слышал? Чего лежишь? Поехали в магазин.
— Маша, я с ленью сегодня борюсь, дождь же, дай мне выиграть этот неравный бой.
— Что-то мне кажется, что недолго ты с нею боролся, она явно взяла верх. Сын к Верке под ливнем поскакал, а ты лежишь. Выгоняй машину.
— Там льёт, не поеду. Да и что тут такого?
— Как что? Да она старше его. Ей сорок.
— А мне пятьдесят шесть и что? Выглядит Вера прекрасно в свои сорок. Не пьёт, не курит, по мужикам не бегает.
Мария Васильевна бросила в мужа полотенце, схватила с вешалки дождевик и выскочила на улицу.
По размякшей дороге идти было сложно. Словно сама природа противилась тому, что собралась делать эта женщина. Останавливала её, остужая прежнее негодование.
Мария Васильевна открыла дверь в магазин и замерла. Народу-у-у-у. Кто-то задержался и прятался от ливня, кто-то делал покупки, получив вчера пенсию.
Мать нашла глазами сына и остановилась. Он не отводил взгляда от женщины за прилавком. Улыбался, когда ловил её взгляд. Вера же старалась обслужить всех быстрее, хотела, чтобы этот ненавистный дождь, собравший в магазине столько людей, закончился сейчас же.
Закатывать скандал перед односельчанами было стыдно. Стыдно за себя, за сына. Мария Васильевна вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь.
А ведь вырос сын. Уже и семья была, развёлся. Разве указ она ему? От своей эгоистичности матери стало дурно. Она чуть задержалась у магазина и ушла.
— Мам, что купить нужно было в магазине, зачем приходила?
— Да соль закончилась, а там народу, у соседки одолжила? — тут же придумала мать.
— А. Мне бы сказала, я бы купил, я же там был?
— Разве? Я не видела, — сказала задумчиво мать. — А что сам-то ходил?
Сергей неожиданно замолчал.
— К Верке?
— Да, — твёрдо ответил он.
— Она же старше тебя.
— А мне всё равно, мам.
— Такое ощущение, сынок, что в этом твоём городе женщин больше нет. Только Вера и осталась.
— Мам. Ты чего? Я по приезду зашёл в магазин и всё, пропал, влюбился. И нет вокруг кроме неё никого, понимаешь? Я думал, ты рада будешь?
— Да уж, рада.
В следующий раз в магазине Мария Ивановна появилась через неделю, когда сын с внуком уехали.
— Здравствуйте, тётя Маша.
— Мне пару пачек гречки и риса, тот, что дороже, — вместо приветствия сказала женщина.
Вера перестала улыбаться:
— Осуждаете?
— Не понимаю, Вера.
— Тётя Маша, а ведь мне уже сорок, детей нет. Я, может, в первый раз в жизни влюбилась. Что же мне теперь из-за пересудов от счастья своего отказываться?
Мария Ивановна рассчиталась и молча вышла.
— Иволгина, чего так долго в магазине была, с сорокой на своём щебетала? — пошутил муж.
— Не смешно, серьёзно всё у них, а ты хи-хи.
— А что плохого? Ну, женятся. Опять же, сын под боком будет, мы с ним и на рыбалку, и на покос. Да и тебе веселее будет. Верка тебе внука родит или лучше внучку, будешь нянчиться, а то захандрила совсем.
— Женятся? Размечтался. Где твой сынок? Укатил сразу. А говорил, любит. Вот.
— А я в сыне уверен. Мы его иначе воспитывали, дай время, приедет.
В конце августа у Марии Ивановны хорошо стали плодоносить томаты. Кусты проседали под тяжестью усыпанных помидорами веток. Мясистые, крупные плоды стали лопаться, не успевала хозяйка перерабатывать урожай. Решила сделать томатный сок или пасту, пока шла в магазин за солью, раздумывала.
Вера встретила покупательницу с широкой улыбкой.
— Здравствуй, Вера, мне соли крупной дай, есть?
— Есть, Мария Ивановна.
Покупательница подняла голову:
— Радостная ты сегодня, Вера.
— А как же. Любимый приезжает завтра.
— Серёжа?
— Да. Он ко мне два раза в месяц приезжает, и я к нему уже ездила.
Мать загрустила. Доклевала сына, даже дома не показывается.
— Слышал, отец, сын к Верке приезжает, а домой не заходит.
— Не заходит. Знаю. Ко мне на работу приезжал пару раз. Боится, что ты Верку заклюёшь, в город собрался её забирать, решает с квартирой вопрос.
— Как в город?
— А так.
— Ты говорил сюда приедет?
— Ну, если бы ты не была против, может, и приехал бы.
— Да разве я против, да ты что?
Муж пожал плечами.
Мария Ивановна бросила всё и снова к Вере в магазин.
— Верочка, девочка моя, да я же в шутку всё это...
Вера быстро рассчитала покупателя и, когда он вышел из магазина, спросила:
— Вы о чём?
— Да не против я, чтобы вы встречались. Зачем же в город уезжать? Ты поговори с Серёжей. Мы с отцом только рады будем, если вы поженитесь! — на глазах матери заблестели слёзы.
— Правда?
— Да, конечно. Что же я, разве враг своему ребёнку?
— Я так рада, Мария Ивановна. Я в город не очень хочу переезжать, А теперь тем более. Даже Серёжа ещё не знает..., — Вера опустила взгляд на прилавок.
— Ребёночек? — полушёпотом спросила женщина, чтобы не спугнуть счастье.
Вера кивнула.
— Девочка ты моя, — Мария Ивановна протянула руки через прилавок и стала целовать Веру в щёку, в лоб, куда достала. — Спасибо, моя хорошая, дай-то Бог. Тяжести не носи, береги себя, если что, звони, я прибегу или мужа отправлю.
Вера, стесняясь, кивала.
В магазин зашёл очередной покупатель, и Мария Ивановна от прилавка отошла.
Домой она бежала, летела на крыльях, словно сама несла в себе эту новую жизнь. Так эта новость её взбудоражила, заставила на всё смотреть иначе, что даже на душе стало легко.
Ребёночек...
На выписку Мария Ивановна с мужем приехали раньше сына.
— Говорила, не надо было цветы из города заказывать, не успели привезти. Вот когда Серёжа теперь приедет? А вы кроватку вторую собрали вчера?
— Маша, да не переживай ты так. Всё будет хорошо.
— Как не переживать? Две внучки. Это же вдвое больше всего купить нужно.
— Купим. Дом для молодожёнов отдельный поставили, успели, а ты о пелёнках... Кстати, Маша, а невестка-то тебя обскакала. У неё два ребёнка. А у тебя один. Догнать не хочешь?
— Дед, а дед... Иди ты... посмотри, когда уже начнут выписывать, — Мария Ивановна замахнулась на мужа пакетом с конфетами.
— Иду, иду. Вон, и Серёга подъезжает. Всё у нас хорошо, Маша, всё хорошо.