Инна была совсем девчонкой, и я, двадцатишестилетний, казался себе мудрым и сильным, когда после всех положенных церемоний привёл её в свой дом со статусом жены.
Да, именно в дом! Мне казалось, что моя квартира-студия есть обитель холостяка, и решил, что мы однозначно будем жить в собственном доме.
Дом был небольшой, но вполне отвечал моим требованиям: второй от леса на самой окраине, где застройщик только-только сдал очередную партию бюджетных коттеджей. Он был новым и свежим, как наша с Инной настоящая семейная жизнь.
Мне нравилась эта новая жизнь на самой окраине города, почти в деревне. И нравилось, что в новом доме самая большая комната (не вся моя бывшая квартирка, а целая отдельная комната!) гордо называлась студией. И что Инна, показывая гостям наш новый дом, гордо говорила:
-Это студия, где Влас работает. Туда нельзя заходить.
Влас – это я. Влас Соловьёв, молодой, подающий надежды художник. Когда нет работы (то есть Работы с большой буквы), подрабатываю в издательстве иллюстратором.
И – да! – я знаю, как нелегко быть женой творческой личности. Но Инна, кажется, не испытывает неудобств. Ей нравится обустраивать наш новый быт, самой ездить за покупками на нашем общем старом «Форде» (на машину для Инны я обязательно заработаю, но немного надо подождать) и проводить время с друзьями, не впуская их в мою студию.
Я действительно очень не люблю, когда мне мешают.
Когда я не работаю, мы ведём себя, как все нормальные молодожёны. Устраиваем вечеринки, посещаем кинотеатры, выставки и концерты, ужинаем в не очень дорогих ресторанах и просто тусим с друзьями. Нам нравится так жить и нравится возвращаться в свой дом, где мы остаёмся одни.
Но с некоторых пор я начал замечать, что моя жена изменилась.
Она стала редко улыбаться и совсем почти перестала смеяться, часто выглядела испуганной и категорически отказалась выходить из дому после наступления темноты.
-Инна, что происходит? – вопрошал я. – Ты чего-то боишься?
-Всё в порядке, - неизменно отвечала она.
-Давай посидим вечером во дворе. Весна, соловьи поют. Купим вина, закажем пиццу.
-Я бы с радостью, Влас, но у меня аллергия на пыльцу. Давай побудем дома.
Мне хотелось отвезти Инну в отпуск куда-нибудь во Францию, чтобы она развеялась. Помнишь, как мы с тобой гуляли по Лазурному Берегу, любовались морем и цветущей лавандой? Думаю, Инне бы там понравилось.
Я стал больше работать. И дела у меня пошли хорошо. Мои картины заинтересовали публику, их стали охотно выставлять, и мне приходилось чаще бывать на всяких мероприятиях. Вот только Инна всё чаще и чаще говорила, что подождёт меня дома.
Я хотел серьёзно поговорить с ней, но всё откладывал, откладывал… Мне очень хотелось отвезти жену на Лазурный Берег и именно там рассказывать ей каждый день, как я её люблю. Тем более, что дела мои шли всё лучше, и скоро я стал задумываться о том, сколько стоит такой же маленький домик, как у нас, только на Лазурном Берегу.
Знаешь, друг, теперь я понял: ничего нельзя откладывать жизнь на потом. Потому, что «потом» может оказаться совсем не таким, как хочется.
В тот вечер я задержался: куратор выставки организовал встречу с коллекционерами.
Встреча прошла отлично, мои картины разлетелись по частным коллекциям ожидать, пока имя Власа Соловьёва не сделает их бесценными шедеврами. Но именно в тот вечер начались неприятности.
Во-первых, у меня сломалась машина.
Ты знаешь, что я всегда стараюсь сам ездить за рулём. Это отличный предлог, чтобы отказаться от горячительных напитков. Я люблю движуху и красивых женщин, а к спиртному равнодушен, даже больше того – в больших дозах я к нему отношусь крайне негативно.
Так вот, моя машина сломалась недалеко от дома. Я решил, что глупо вызывать такси и пошёл пешком.
Мы ведь жили почти в деревне. Я шёл, окрылённый успехом, и рвал по пути какие-то цветы – принести домой, Инне.
Уже подходя к дому, я увидел свет костра в соседнем дворе.
Дом этот купили не так давно, и мы не были знакомы с жильцами, видели только автомобиль, на котором они приезжали и уезжали, и всё. Нас это не расстраивало – не все люди расположены к общению. Но тут я подумал, что было бы неплохо с соседями подружиться, тогда Инне будет с кем проводить время, пока я занят.
Я смело повернул к соседнему дому: если соседи сидят у костра во дворе, они не обидятся на поздний визит.
Я приблизился к дому со стороны леса и увидел, что в заборе есть калитка, и она приоткрыта. Вот и хорошо, можно будет войти сразу во двор, к костру.
Я с трудом протиснулся в калитку. Как будто что-то держало меня, не давало идти. Даже деревья шелестели, цеплялись ветками. Внезапно я осознал, что прикладываю слишком много усилий, чтобы просто сделать шаг. Чертовщина какая-то!
Дальше помню, как во сне.
Возле костра во дворе кружились в загадочном танце два тёмных силуэта - обнажённые женские фигуры. Было очень тихо, только потрескивал костёр – женщинам не нужна была музыка.
Вдруг со стороны нашего дома раздался негромкий, но отчётливый звук захлопнувшейся двери. Обе незнакомки остановились и повернулись в ту сторону.
Надо сказать, заборчики между участками невысокие и не особо прочные. Подозреваю, что технология постройки заборов нарушилась в тот момент, когда застройщик наиболее активно осваивал денежные средства. Именно поэтому забор не смог скрыть Инну, зачем-то вышедшую во двор.
-Иди сюда, - услышал я.
Слова относились не ко мне. Звали Инну.
-Нет, - попыталась отказаться она.
-Мы давно тебя ждали, - продолжала звать соседка. – Ты чувствовала это, я знаю. Ты пришла к нам, значит, ты одна из нас.
-Я жду Власа. Он задерживается, мне показалось, что он подъехал, - продолжала отказываться жена, но я видел, как она неуверенно подходит всё ближе к забору.
Я пытался броситься к ней или хотя бы закричать, но ничего не вышло, как будто меня заморозили.
-Тёмные силы огня не подпустят к нам мужчину, - сказала одна из женщин. – Забудь про мужа. Ты теперь наша.
Инна подошла к самому забору, несильно – мне так показалось – толкнула его рукой. Целый фрагмент забора оказался лежащим на земле.
Я не мог шевельнуться, я только смотрел, как моя жена снимает с себя одежду и начинает кружиться в беззвучном танце. Все три фигуры совершенно синхронно выполняли одни и те же движения, а я ничего уже не слышал, только смотрел и смотрел, как они танцуют, а потом и видеть перестал.
Очнулся утром. Оказывается, я так и простоял всю ночь.
Теперь я видел, слышал и даже мог шевелиться, но каждое движение давалось мне с трудом, как будто я оказался на Юпитере и весил в два с половиной раза больше, то есть не 70, а все 175 килограммов.
И всё-таки я пошёл к дому соседей: мне надо было найти жену.
Из дома доносились голоса, и я немного воспрянул духом, тем более, что с каждым шагом идти становилось легче.
Из дома вышли какие-то незнакомые люди и удивлённо посмотрели на меня.
-Что Вы тут делаете?
Это не я спросил, это спросили меня. И я узнал этого человека: год назад именно этот риэлтор помогал мне с оформлением покупки дома.
-Хотел спросить у Вас, почему забор сломан, - сказал я.
Сам не знаю, почему я это произнёс. Как будто кто-то другой говорил за меня, а я просто открывал рот.
-Где?
Я повернулся. Забор был цел и невредим. Мне же начало казаться, что весь мир не просто против, а прямо-таки яростно желает меня уничтожить. Ничего больше не говоря, я пошёл домой.
-Не подумайте ничего плохого, - слышал я за спиной голос риэлтора. – Хороший район и нормальные соседи. Ну, видимо, вечер вчера удался, с кем ни бывает. Я же вижу, вам нравится, а я ещё немного могу цену снизить, на переезд, так сказать…
Дома жены не оказалось. На самом видном месте в моей студии лежала записка с единственным словом: «Прости». Я понял, что Инну больше никогда не увижу.
Продолжение здесь.
Не ищите сходства с реальными событиями. Правдиво здесь лишь то, что на земле всегда побеждает добро. Просто подпишитесь на канал и погрузитесь в мир фантазий, читайте, додумывайте и мечтайте вместе со мной! Всех начинающих Чернышевских и Белинских приглашаю критиками в комментарии)))
Р. S. Если читать было интересно, подписывайтесь на канал (он начинается вот здесь) и не забывайте делиться с автором своими эмоциями и впечатлениями. А может быть, с кем-то из вас случались в реальной жизни сказочные истории?