Он престанет коз пасти
И придёт к вам в город,
Скажет: «Было бы в чести
Вас возглавить споро.
Вы устали от ворья,
Дать не в силах сдачи,
Но коль вас возглавлю я,
Будет всё иначе:
Все дворцы я в тот же час
Запрещу навечно,
Стану я вождём для вас!»
И на новом вече
Изберёте вы его,
Но хором владельцы
Тут же пастуха сего
Привлекут на дельце.
Если бы лишь не одно!
Нет – за сделкой сделка
Будут увлекать на дно
Звонкой, крупной, мелкой…
Ну, вы поняли, о чём
Здесь ведутся речи.
Пастуху всё нипочём –
Власть не давит плечи.
Власть придавит горожан,
Из домов гонимых,
Никому не будет жаль
Их лачуг из глины.
Только после жутких склок,
Драк и поножовщин
Вы решите: «Вышел срок
Пастухам бессрочным!»
Вилы, молот и тиски
Вместо вас расскажут,
Как разъяли на куски
Одного, без стражи,
Без прислуги, без друзей,
Лишь с горой богатства,
С коим горсточке костей
Суждено остаться…
Это ничтожество запудрило всем головы своими сладкими обещаниями. Почему я его убил? Не знаю. Таких было много и будет много. Ночей десять пробыл в этом городке, увидел, что тут происходит, понял, кто виноват, и убил его. А потом вспомнил, что в этих краях не столь давно пели эту песенку. Хм, кажется, я исполнил пророчество. Бывает... Ничего не чувствую на это счёт. Плевать, одним словом.
Для людей наступили лютые зимы. Они кутаются во всё, что успевают схватить, и жмутся друг к другу. Жмутся и глядят лишь вниз. Не видят лиц, не знают, кто стоит перед ними. Жёлтой смерти очень легко косить их всех: они стоят так близко друг к другу. Не видят, кто уже поражён заразой.
Приходят вот такие, как этот... пастух, кажется? Сладко говорят. Много обещают. Лезут в голову. Знают, о чём мечтает каждый. Досыта наесться.
Мне плевать. Для меня они все предатели. Для себя и я сам предатель. Я глушу боль местью. Я отнимаю жизнь у тех, кого считаю виновным в смерти единственного человека, которым я действительно дорожил. Я иду из дуна в дун по следам тех, кто разносит байки о его гибели. Я смотрю в глаза каждому вождю, слушающему эти байки. Я вижу, как отзывается нутро каждого. Я вижу и выношу приговор.
Я никуда не спешу. Спешить уже некуда, я везде опоздал. Я лишаю попутно жизни и тех, кто не в своём праве. Даже там, где пророчества сулят казнь руками людей. Людям не до того. Они всё равно призовут на правление нового обманщика. В этом они в своём праве.
Право... Вожди имеют право на смерть. Даже друиды его утратили. А барды уже не слышат богов настолько, чтобы понять, когда право на смерть подтолкнёт их петь песнь поношения. Один вот попытался. Но о нём не сейчас.
Право на смерть... Чего лишится человек, если применит его не ради выживания? Если пустит его в ход в том мире, где все согласились жить по какому-то бескровному закону? Что потеряет нарушитель? Своё право на жизнь? Не всегда. Своё право на свободу? Иногда так.
Что теряю я, если убиваю тех, кто не в своём праве? Я не злой рок. Я не вершитель судеб. Я просто воин без предводителя, отец без детей (если бы я ещё знал, что с ними делать!), друг, оставшийся без своего друга, сын богини колдовства, забывший о колдовстве. Нелюдь среди людей.
Внутри пусто, убиваю я без удовольствия, ухожу, когда труп ещё не остыл. Убивать я научился хорошо. Лучше всего прочего. Я на своём месте? Если так, то долго же я шёл к этому.