Водонапорная Башня на Плотинке (г. Екатеринбург)
— Я ведь даже не помню, когда на свет появилась, — проворчала Башня Татищеву, что стоял неподалёку на постаменте. — Так давно это было.
— Не раньше 1891 года. Хотя тебя бы раньше поставить, — вздохнул сооснователь города. — Ты хоть помнишь ветки дорог, такие аккуратные. А мастерские! Не мастерские, а золото! А ведь да, золото…. Монетный Двор. Хотя, эх…
— Тебе-то откуда знать? Тебя ж не было уже к тому моменту. Ни живьём, ни в бронзе.
— Я создатель города. Хорошо, один из. Мне положено всё знать про него, — ухмыльнулся Василий Никитич. — К слову, о золоте. Тебе бы помогать Монетному двору и фабрике, что рядом была. Вот ведь, разбили сквер поверх дороги.
— Тебе жалко что ли? Красиво и прилично хоть стало. И вообще, меня и строили для этого. Качать воду в котлы паровозов, заправлять, и чтобы все механизмы ремонтных мастерских работали. Я была на страже развития города.
— Но ведь не было здесь мастерских, — Татищев слегка подмигнул. — Не льсти себе.
— Ой, кто бы говорил, основатель-сооснователь. Тебя вообще послали сюда, потому что больше некого было. Да, была создана помогать мастерским в бывшем Монетном Дворе и фабрике. Ну и что, что вместо паровозов я приводила в порядок товарные вагоны, платформы и цистерны. Главное, шла по своему предназначению.
— Тебя снести хотели.
— По глупости. Принимаю и прощаю. Зато мне дали отдохнуть после квартирантов. Это было чудесно, но я соскучилась по топоту, их говору и вообще, восторгов и мягких прикосновений. Знаешь, они так смотрят, изучают меня, так бережно. Прям ещё больше ценить и уважать себя начинаешь.
— По-моему, у тебя с самооценкой и так всё в порядке, — выдохнул мужчина и слегка качнул головой.
— Ну да, я дама видная, в самом расцвете.
— Погоди, что за квартиранты?
— Я вот отлично помню квартиру на втором этаже, в которую я превратилась после войны, — словно не слыша, продолжала Башня, окунаясь всё больше в воспоминания. Её голос становился тише, приглушённее, в такт вечерней ниспадающей на город вуали.
— Это какой? Что я пропустил?
— И хорошо, что пропустил. Да, в 1946-м году сделали «трёшку» из меня. Ладно, не смотри так. Тебе бы больше слушать молодёжь, что около тебя катает, а не предаваться пустым воспоминаниям. «Трёшка» значит трёхкомнатная квартира. Ты не в курсе подобных слов, понимаю. Это ваши дворцы, только в уменьшенном размере и в один этаж, как правило. Не на улице ведь спать.
— Сеновал, гостиный двор для этого есть.
— Ну прекрати, уже тогда времена были не те, не «твои». Да и сена даже не было. Почти ничего не было.
— Хорошо. И как это, быть этой….квартирой?
— Так себе. Особенно с моими-то скромными формами. Пусть я снаружи выгляжу пышкой, внутри я стройная, хрупкая и ранимая. Поэтому как они ютились на 26-ти метрах — одному Создателю известно. А первый этаж у меня — так вообще 16 метров, и ведь там жили!
— Не представляю. У меня комната для прислуги больше была.
— Вот и я о том же. Зато я единственная, которая могу любоваться Екатеринбургом с высоты почти птичьего полёта. Даже вам не видать того, что доводится мне: панорамный город чудесен.
— Он ещё и сложен отлично, это я тебе говорю, основатель города.
— Ой, тут я поспорю, но не в этот раз. Но с тем, что он силён и его ждёт отличное будущее — тут согласна.
— А что это временами в тебе шумит? Типа скрежета?
— Ой, не тебе даму об этом спрашивать… — Башня фыркнула и замолчала, отвернув взгляд своих окон от памятника. Спустя час продолжила: — бак. Он с 19-го в стоит, металлический. Короче, это моя суть. Это я. Уникальная, кстати, потому что подобных баков в городе лишь четыре. Тремя пользуется Свердловская железная дорога. И вот я!
— Нетронутая и неповторимая, — почти прошептал Василий Никитич ласково. Была бы возможность, он бы погладил свою соседку.
— Насчёт второго не поспоришь, — голос Башни стал бархатным. — Но вот насчёт внешнего вида. Тут я плакала, конечно. Оригинальными у меня лишь бутовый камень и кирпичная кладка первого яруса остались. В 1973 году деревянную часть обновили полностью.
На этом оставим двух знаковых символов города. Не будем им мешать показывать наше постоянное стремление развиваться, хорошеть, стремиться быть везде если не первыми, то лучшими. И скроем от Башни секрет, что она всё же не уникальна: это был типовой проект своего времени. Если бы она путешествовала, то встретила бы своих сестёр во многих уголках нашей страны (Правдинск, Санкт-Петербург, Слободской и т.д.).
P.S. Сейчас это филиал Музея истории Екатеринбурга, где на первом этаже расположена лавка с сувенирами, а на втором — музейная экспозиция, посвященная истории этой башни.