Вчера разговаривала по телефону со своей знакомой, и забыть разговор не могу, и совета ей дать не могу, и что делать не знаю.
Восемьдесят три
Столько лет моей знакомой. Лет пятьдесят назад разошлась она с мужем, с тех пор воспитала дочь и сына. У всех свои семьи живёт одна. Купила она, пока молодая была, себе дачу, очень любит ковыряться в земле. Потом соседи рядом продавали участки. Она сначала один купила для дочери, потом второй для сына. На всех трёх участка домики хорошие построили. А последние пять лет она ещё за сестрой лежачей ухаживала, зимой у сестры жила, а летом на дачу её к себе вывозила с апреля по ноябрь. Сестра вот умерла два года назад, квартиру ей оставила, а она дочери отдала, а сыну свою завещала. И случилась у неё беда, сломала она шейку бедра, а пока лежала, восстанавливалась, сгорели у неё все строения на участках. Сначала дом сына, потом её, и третий домик дочери. И случилось это в январе. Ну к лету вроде все успокоились, она на ноги встала, только с тростью ходит, хорошую страховку ей выплатили. Сын на участке дочери поставил ей вагончик, на остальных очень много сгоревшего мусора было и прожила она там прошлое лето. В этом году пригласила строителей, чтобы себе дом построить, деньги за страховку хорошие выплатили, ей как раз хватает.
А сын денег ей не даёт. Он уже половину на машину потратил и сказал:
- Живи в вагончике, зачем тебе дом. Вагончик тоже деревянный.
Да только жить то она вагончике не может, стоит он на земле дочери, а дочь её с земли выгоняет, хочет участок продать, ей деньги нужны, и если "мама хочет, то может участок у неё купить, за страховочные деньги". Получается, что она один раз купила для дочери, а теперь второй раз у дочери для себя должна купить. И сын на своём стоит:
- Зачем тебе домик, ты уже и в сад скоро ездить не сможешь.
И денег не даёт. Забыла сказать, что сын и дочь между собой не общаются, даже не разговаривают. Ну а Елена Ивановна мне говорит:
- Что делать не знаю. Оба моей смерти ждут. Тогда сразу всё продадут, но я то живая ещё пока.
И я не знаю что ей сказать, как быть.
Девяносто два
А это возраст моей соседки. Живёт она в четырёх комнатной квартире с сыном, снохой и внучкой. Только живёт она одна в своей комнате, там у неё и холодильник, и чайник. А готовить она всё равно не может, ослепла. Сноха с внучкой на неё внимание вообще не обращают, а сын забрал у неё карточку с пенсией, сам в магазин ходит, сам готовит. И всё бы ничего, но болеет он самой настоящей русской болезнью, "запой" называется, хотя и мусульманин. Болезнь эта уже какая-то не русская стала. Уходит он периодически туда, и наступает катастрофа. Потому что в наше время старушка начинает голодать. Сама она приготовить не может, меня на кухню не пускают, сноха с внучкой не подходят. Да и сложно мне для неё отдельно готовить халяльную еду. В этот раз он находился таком состоянии полтора месяца. Общими усилиями с дочерью мы её как-то выкормили, другого слова не подберёшь. Теперь до следующего случая месяцев восемь спокойно можно жить. А главное во всём этом то, что как-то лет пятнадцать назад поругалась моя соседка со своей снохой, та её выгнала. Ушла соседка жить к племянница, пожила у неё полгода, деньги ей все смертные отдала и долю в квартире свою подарила. Думала недолго осталось, немолодая уже. А жизнь по другому повернулась. Соседка уже шестнадцатый год после этого живёт, сноха от неё отвернулась, да и племянница общаться не хочет, долю в квартире она уже на себя оформила.
Вот такие вот безвыходные ситуации. Я и сама не молода, пора и мне задуматься. Я кстати в былые хорошие времена подыскивала на просторах интернета какой-нибудь пансионат на берегу, так знаете сидеть и на бегущую волну смотреть. Есть конечно, но по условиям не подхожу, вернее не я, а пенсия моя, придётся как-то здесь приспосабливаться.