Кира уже ощущал зловонное дыхание черной своры и краем глаза видел занесенный над его головой железный кулак ее предводителя. Бежать было некуда, прямо за его спиной благодатный свет.
Атака черной своры
Кира знал, что Зверь рядом, и не удивился его появлению. Он продолжал, не поднимая головы, укреплять ряды избранных. Оставалось совсем немного, он должен успеть, он обязан это сделать.
Разъяренный Зверь рвался вперед с оглушающим ревом, но сразу преодолеть сияющую преграду ему не удалось. Белоснежные волны вздымались все выше, а затем, резко падая вниз, пригвождали черные полчища, не давая всплыть на поверхность.
Но с появлением предводителя натиск усилился настолько, что в некоторых местах противнику все же удалось прорваться. Неприятель тут же использовал свое преимущество. Сияющий слой стал стремительно сокращаться, как и расстояние между Кирой и зверем.
Прасковья и Артем были в первых рядах избранных и ощутили на себе мощный натиск противника. Все воины света мужественно сражались изо всех сил, до последнего лучика, но их ряды постепенно редели, те, что не успевали восстановиться, погибали, растоптанные черной сворой. Прасковья и Артем продержались дольше остальных, обмениваясь светом.
Сияющая стена истончилась и была уже на грани обрушения. Зверь вплотную подобрался к ее создателю, предвкушая быструю победу.
Кира, не поднимая головы, продолжал восстанавливать стену, возвращая в строй избранных. Ему нужно было время, а его-то как раз и не доставало. Толщина сияющего заслона увеличивалась, но еще недостаточно, чтобы дать адекватный отпор.
Кира уже ощущал зловонное дыхание черной своры и краем глаза видел занесенный над его головой железный кулак ее предводителя. Бежать было некуда, прямо за его спиной благодатный свет.
— Только я смогу его защитить, и я знаю, кто мне в этом поможет!! — что было сил крикнул Кира в когорту Сияющих и тут же встретился с нею глазами.
Ответный удар – глаза в глаза
Прасковья встала прямо напротив разъярённого Зверя.
— Посмотри на меня, — сказала она почти шёпотом, но тоном, не терпящим возражений.
Зверь даже несколько опешил от такой наглости и с удивлением взглянул на нее, а затем взвыл, встретив ее сияющий обжигающий взгляд.
Она видела в зеркальном отражении где-то в глубине его зрачков растерзанное тело своего темного двойника. Видела Кирилла, рвущегося к ней из Зазеркалья. Видела бездонные ненасытные глаза тьмы.
Она застала его врасплох. Зверь сопротивлялся, но, как ни пытался, не смог отвести глаза. Два прицельных ярких луча прорезали его зрачки со звуком разбитого стекла, проникая внутрь, в его утробу, самую ранимую и чувствительную зону, обеспечивающую его существование.
Там, за зеркальной отражающей преградой царила породившая его тьма, всё самое темное, низменное и порочное, сплетенное в тугой безразмерный клубок – его сущность, его сердце и его смерть.
До сегодняшнего дня он был уверен в прочности зеркального барьера. Он отстраненно, словно это было не с ним, наблюдал, как расползаются трещины, как рассыпается его убежище, делая его беззащитным. А затем, будто проснувшись, заметался, ища самый дальний угол, куда можно забиться, чтобы спрятаться от обжигающего света.
Подстава
Паника продлилась доли секунды, сдаваться было не в его правилах, Зверь вновь был готов к поединку, собран и спокоен. И выход моментально нашелся. Он вспомнил о своем пленнике, уж ему-то она не причинит вреда, и прикрылся Кириллом, подставив под беспощадный обстрел.
Это произошло так внезапно, что Прасковья не сразу поняла, что случилось. Черные матовые глаза моментально сменились яркими сиреневыми. Она не успела среагировать и отвести взгляд.
Все произошедшее в дальнейшем прокручивалось перед ней, как на кинопленке, в замедленном режиме. Ее меткий выстрел почти достиг сиреневой мишени, остановившись в миллиметре от зрачков, она узнала его слишком поздно.
В следующий момент почувствовала резкий толчок, отскочила, едва удержавшись на ногах, а на ее место встал Артем. Он изо всех сил ухватил Кирилла за руку, но, как ни старался, не смог сдвинуть его с места, Зверь держал свою жертву мертвой хваткой.
Прасковья схватилась за другую руку и тянула, насколько хватало сил, ей на подмогу пришел Алик, а Артему – Лика. Так, держась за Кирилла и друг за друга, они пытались перетащить его на сияющую сторону.
– Кирилл, борись с ним, слышишь! Мы тебя вытащим! Смотри все время на меня! – кричала Прасковья, не сводя с него глаз.
Кирилл отчаянно рвался наружу, несмотря на раздирающую боль где-то в груди, Зверь словно пытался вырвать его сердце, но уж лучше умереть, чем быть его марионеткой.
Освобождение Кирилла проходило с переменным успехом, Зверь словно играл с ними. То поддаваясь, позволяя втащить его на сияющую сторону, то снова утягивая на свою темную. Он изматывал их, сил почти не осталось, но они не сдавались, хватались за соломинку, еще на что-то надеясь.
Наконец Зверю надоело играть, и он рванул с такой силой, что все четверо смелых оказались среди изголодавшейся черной своры, ему осталось только сказать: «Фас».
Трех смельчаков моментально окружили разинутые пасти, истекающие слюной, со здоровенными клыками. Черная свора подбиралась все ближе, ожидая команды. «А он их выдрессировал», — пронеслось в голове у Прасковьи.
Зверь смаковал, наслаждаясь моментом, и дорого заплатил за эту заминку.
— Кирилл! — закричала Прасковья. — Чтобы ни случилось, не отводи глаз, Зверь наш, пока я в твоих глазах.
Так, сцепившись взглядами и благодаря отчаянному сиянию самой Прасковьи и Артема, поддержке Лики и Алика, им удалось поджарить наиболее прытких прислужников Зверя и все-таки перетащить Кирилла на свою сторону.
Решающий маневр и последствия
Вот теперь в игру включился Кира.
— Медлить нельзя, — твердо сказал он и оградил Кирилла плотным кольцом сияющих.
Тьма металась под обжигающим сиянием, все еще пытаясь спрятаться, не желая признать поражение. Но через несколько минут под палящими лучами стремительно покинула свое убежище. Черный рой клубами вырывался изо рта Кирилла, раздирая все внутри, словно выворачивая наизнанку.
Избранные загоняли черную свору назад, вглубь крепости, зажимая в тиски нескончаемым мощным потоком ослепительного обжигающего сияния, ставшего в кульминационный момент неуправляемым. Потому как, в общем-то, на любой войне не обошлось без жертв и среди своих, оказавшихся в самом эпицентре светового воздействия.
Стена света, подобно взрыву невероятной силы, взметнулась ввысь, пронзая пространство, проникая сквозь время, уничтожая всё и всех на своем пути, разрывая в клочья человеческие судьбы, разбрасывая по разным временным порталам. И потерявшие себя, обреченные на вечные скитания, блуждают в параллельных мирах в поисках решения этой запутанной и вовсе нерешаемой головоломки.