Одной из главных загадок Отечественной войны 1812 года является вопрос — кто все-таки был инициатором пожара в Москве. Наполеон категорически отвергал предположения о том, что древняя русская столица была подожжена по его приказу.
Император обвинял в умышленном поджоге московского генерал-губернатора графа Ростопчина, окрестив его «Геростратом». Сын зажиточного орловского помещика, майора в отставке Василия Фёдоровича Ростопчина, получил хорошее домашнее образование. В 10-летнем возрасте дворянин Федор Ростопчин зачислен на службу в Преображенский полк. Такова была практика тех времен — числясь формально с малых лет на военной службе, дворяне росли в чинах, и к моменту реального появления в своих полках имели уже солидные звания.
После трехлетнего путешествия по Европе в 1786–1788 годах, во время которого молодой Ростопчин перемежал развлечения и лекции в университете, он прибыл в полк уже капитан поручиком. Во время русско-турецкой войны Ростопчин служил под началом Суворова, участвовал в штурме Очакова, в сражении под Фокшанами и битве при Рымнике.
В феврале 1799 года Ростопчин был возведен в графское достоинство Российской Империи.
В 1812 году, однако, оказались востребованы люди, настроенные критически по отношению к Европе. 24 мая 1812 года Федор Ростопчин был назначен московским военным губернатором, 29 мая 1812 года — московским главнокомандующим. Вместе с должностью главнокомандующего получил звание генерала от инфантерии.
В 1807 году вышла его небольшая книжка: «Мысли вслух на красном крыльце ефремовского помещика Силы Андреевича Богатырева». Книжка обошла всю Россию и имела оглушительный успех. Один современник писал: «Ростопчин – был в этой книжке голосом народа, не мудрено, что он был понят всеми русскими».
Герой книги Сила Богатырев критикует рабское следование всему французскому и бьет тревогу по поводу революции во Франции. Он восклицает: «Революция - пожар, французы – головешки, а Бонапарте – кочерга».
Ростопчин знал о замыслах русских масонов. Он говорил: «Московские и петербургские масоны поставили себе целью произвести революцию, чтобы играть в ней видную роль, подобно негодяям, которые погубили Францию и поплатились собственною жизнью за возбуждение ими смуты».
Граф Ростопчин был верным слугой Государя и при нашествии Наполеона начал борьбу за спасение России.
Главной задачей Ростопчина как московского главнокомандующего заключалась в том, чтобы очистить Москву от нежелательных элементов и он справился с этой задачей блестяще.
Ростопчин объяснял: «Я весьма заботился, чтобы ни одного сенатора не оставалось в Москве, и тем лишить Наполеона средств действовать на губернии посредством предписаний или воззваний, выходивших из сената. Таким образом, я вырвал у Наполеона страшное оружие, которое в его руках могло бы произвести смуты в провинциях, поставить их в такое положение, что не знали бы, кому повиноваться».
Федор Васильевич решил проблему просто: 30 августа его адъютант явился в сенат и приказал от имени Ростопчина закрыть заседание и «немедленно выехать из Москвы».
Ростопчин принял все меры к тому, чтобы, заняв Москву, неприятель нашел в ней могилу.
При дворе были напуганы и хотели мира.
Но уныние сменилось народным гневом против французов, который зажег Ростопчин пожаром Москвы. И пожар был предусмотрен им заранее. Уже после сдачи Смоленска писал, что если французы возьмут Москву, то «народ русский, следуя правилу не доставаться злодею, обратит город в пепел, и Наполеон вместо добычи получит место, где была столица».
Перед самой сдачи Москвы Ростопчин говорил генералу Ермолову : «Если вы оставите Москву, она запылает за вами».
«Я хорошо знал, - пишет Ростопчин через неделю (9 сентября), - что пожар неизбежен. Еще в одном письме жене 11 сентября Ростопчин пишет: «Моя мысль поджечь город до вступления в него злодея, была полезна. Но Кутузов обманул меня. Было уже поздно».
И эту же мысль высказывает Ростопчин в письме Императору от 13 октября: «Скажи мне два дня раньше, что он (Кутузов) оставит Москву, я бы выпроводил жителей и сжег ее».
Свой долг Ростопчин исполнил, Москва запылала и Наполеону вместо того, чтобы насладиться победой, пришлось тушить пожары и бороться с поджигателями.
Пожар Москвы перевернул самосознание русского народа, придал войне характер народный и религиозный. Тем более, что французы после занятия Москвы глумились на религиозными и национальными чувствами.
Маршал Даву занял под свои апартаменты Чудов монастырь, святыню русского народа. Успенский собор был превращен в конюшню.
Все расчеты Наполеона не оправдались. Восстания крестьян не последовало.
Русское купечество проявило себя верными сынами Родины. Многие купцы жертвовали на алтарь победы целые состояний. Лучшая часть дворянства, не зараженная масонством, сохранила верность Государю и Отечеству. Одна современница писала: «Дворяне жертвовали, вооружая на свой ратников из своих крестьян, от 25 человек одного, а купечество деньгами; всякий по своему усердию. Весьма многие жертвовали по 23, 30 и по 50 тысяч рублей».
Выехав из Москвы до вступления в нее неприятеля, Ростопчин обратился с воззванием к крестьянам, расклеивая свои воззвания, так называемые «афиши». Описав злодейства французов, их надругательств над святынями, Ростопчин предостерегал крестьян против «ласки» злодеев: «Ужли вы, православные, верные слуги Царя нашего, кормилицы матушки каменной Москвы, на его(Наполеона) слова положитесь, дадитесь и обман врагу лютому, злодею кровожадному? Отымет он у вас последнюю кроху, и придется вам умирать голодной смертью! Проведет он вас посулами, а коли денег даст – то фальшивые, с ними же будет вам беда!»
Ростопчин призывал крестьян к беспощадному истреблению «гадины заморской». Слова его воззваний били по сердцу русского человека и подвигали его на подвиг и самопожертвование.
Надо сказать, что крестьяне услышали этот призыв. Они стали объединяться в небольшие отряды, чтобы защищать свои села от иноземных захватчиков. Ярчайшая фигура среди партизан того времени – Василиса Кожина, женщина, ставшая легендой войны 1812 года.
Василисе Кожиной, по оценкам историков, было около 35 лет. Она была женой старосты хутора Горшкова в Смоленской губернии. По одной из версий, на участие в крестьянском сопротивлении ее подвигло то, что французы убили ее мужа, отказавшегося предоставлять еду и фураж для наполеоновских войск.
Для борьбы с французами Кожина организовала собственный отряд из женщин и подростков. Орудовали партизанки тем, что имелось в крестьянском хозяйстве: вилами, косами, лопатами и топорами. Отряд Кожиной сотрудничал с русскими войсками, часто передавая им пойманных вражеских солдат.
Кстати, от тех времен, остались в русском языке несколько слов, одно из них - –«шаромыжник». Во время своего отступления в 1812 году французы жестоко страдали от голода и холода. Некогда сильная армия превратилась в толпу жалких оборванцев, которые скитались по домам и просили у русского населения еды и всяческой помощи. Тут и там звучало их обращение: "Cher ami" (шер ами), что в переводе с французского значит "дорогой друг". Сердобольные крестьяне языком Наполеона не владели, но помощь по возможности оказывали. Называли они таких попрошаек шаромыжниками - русским словом, придуманным на основе услышанного французского говора.