Раиса Климова вышла замуж за своего Петюнчика по большой любви, которая, казалось, горы свернет. Петр был высоким, крепким парнем с симпатичным лицом, и не только Рая вздыхала по нему, но выбрал он именно эту темноволосую пухленькую хохотушку. Видимо, приглянулся легкий добродушный характер.
Свадьбу сыграли веселую. Рая так отплясывала в кругу гостей, что сломала каблук.
- Тю, оглашенная! – зашипела на неё свекровь Галина Федоровна. – Ума совсем нет – так прыгать! Туфли импортные югославские через свояка по блату куплены. 54 рубля отвалили – копеечка в копеечку. А я говорила, что Петька на ветер деньги пускает! Да разве кто мать-то слушает? А мать-то жизнь прожила. На ноги его поставила. Думаете, легко было? Как я теперь их продам? Уже и с Тонькой Семеновой сговорилась…
- В смысле сговорилась? – опешила Рая, застыв со сломанной лодочкой в руках. – О чем?
- Что после свадьбы она туфли купит, а ей рублик скину. А после починки больше двадцатки и не даст.
- Не собираюсь я ничего продавать – сама поношу.
- Не жирно будет? Вон раньше в лаптях замуж выходили, а жили не в пример лучше да крепче.
- Ладно вам, мама, пылить, - оборвал родительницу раздосадованный Петр. – Что я мало зарабатываю, что моя жена не может на свадьбу туфли дорогие надеть?
Зарабатывал Петр действительно немало. Он работал в крупном АТП на КАМАЗе с прицепом, и по советским меркам действительно зарабатывал немало. По крайней мере работающая в столовой того же АТП Рая получала в четыре раза меньше, чем её свекровь не преминула упрекнуть.
- Вот сначала сама на такие туфли заработай, а потом и как слон топчись! Не жалко!
Но Рая в этот день была настолько счастлива, что отмахнулась от воркотни свекрови. Пусть бурчит, главное её Петюнчик теперь будет всегда рядом.
Всё бы ничего, но вот только жилплощади своей у молодой семьи не было, и поселились они в старом бараке с той же свекровью. Родители Раи жили в деревне.
Комната была одна, но молодым отделили угол при помощи шкафа.
Зачастую живут люди в тесноте да не в обиде, но только не Галина Федоровна. Свекровь оказалась ещё той язвой. Чтобы ни сделала Рая, всё было плохо и вызывало шквал насмешек и унижений. Свекровь нигде не работала – все жаловалась на какие-то одолевающие её бесконечные хвори - поэтому травля безропотной снохи стала для неё любимым развлечением.
- Потерпи, скоро бараки сносить будут и нам новую квартиру дадут, - сказал Петр молодой жене, когда через месяц совместного жилья она стала слезно упрашивать его уйти на съемную квартиру. – Уйдем – соседи накляузничают, что мы здесь не проживаем, и все – прощай жилье! Когда это удастся очереди на квартиру в АТП дождаться? Ты лучше с малым не затягивай, чтобы сразу двухкомнатную дали.
- Да я и не затягивала бы, но твоя мама каждый скрип кровати контролирует, и в самый неподходящий момент к нам врывается – дескать, что-то в комоде ищет. Или вдруг кашлять начнет, или петь.
- Потерпи! Ещё успеем намиловаться, когда в собственной квартирке заживем.
И Рая, горестно вздохнув, смирилась. Тогда в таких условиях жили многие супружеские пары. Квартирный вопрос во все времена в нашей стране был самым тяжелым. Не счесть, сколько из-за него пар распалось.
Рая забеременела, но свекровь не унялась.
- Ишь, плохо ей, тошнит, а как же раньше в поле-то рожали?
- Но вы же мама в поле не рожали? – вступился за жену Петр. – Откуда знаете, каково это было? Оставьте Раю в покое! Видите, токсикоз у неё.
- Ой, да откуда у этой деревенщины какой-то токсикоз? Жрать меньше надо! А то привыкла у себя в колхозе, что попало хомячить!
И хотя Рая на все повадки все больше отмалчивалась – начала она худеть и вообще таять прямо на глазах.
- Сожрет тебя свекруха, - посочувствовали как-то женщины на работе. – Вампирша!
В женской консультации посмотрели на самочувствие Раи и уложили её на сохранение беременности. Лечить в советское время любили долго, поэтому сразу предупредили, что выпишут не раньше, чем через три недели.
- И то, смотря как дела пойдут.
Кормили в больнице абы как, но Рая хотя бы отоспалась и обрела прежнее душевное равновесие. Забегал проведать жену Петр, приезжали родственники из деревни, и только свекровь ни разу не появилась.
Дело было в августе, и однажды Петр заявил жене, что посылают его на уборку в отдаленное село. В те времена все автотранспортные предприятия обязывали включаться в битву за урожай.
Петр уехал, а у Раи оказались плохие анализы, и её ещё задержали в больнице. Когда она наконец-то появилась в бараке, была уже середина сентября.
В доме, к удивлению Раи, обнаружилась юная светловолосая девица. Они со свекровью пили чай, когда Рая, волоча сумку с грязным бельем, переступила порог комнаты.
- Явилась не запылилась, - проворчала свекровь вместо приветствия, - мы тут без тебя не скучали. Вон племяшка приехала в гости Риточка: восьмилетку окончила, учиться дальше не хочет. Поживет тут с нами, пока не пристроится на работу.
Рая только пожала плечами. В комнате и так было не протолкнуться, но с другой стороны, на то родственники и нужны, чтобы помогать друг другу.
- А от Петюнчика ничего не слышно?
- Как же… приезжал два раза. Грязное белье в стирку привозил. Вон Ритку тоже до нас подкинул.
Рае стало обидно, что муж не навестил её.
«Но, может, со временем совсем плохо было?»
К удивлению Раи, гостья с первых же минут знакомства держалась по отношению к ней презрительно высокомерно, поэтому между ними не сложились даже сколько-нибудь приязненных отношений. Свекрови же наличие племянницы ничуть не мешало изощряться в оскорблениях по отношению к снохе. Рая теперь с ещё большим нетерпением ждала возвращения Петра, надеясь, что он обуздает своих родственниц. Вскоре муж вернулся с уборки – загорелый, пропахший соляркой и въевшимся потом. Но для Раи он был самым красивым, самым лучшим. Она бросилась к мужу и, прильнув всем расплывшимся телом, блаженно замерла.
- Как вы теперь в кровати-то помещаться будете, - между тем хмыкнула свекровь, - вон брюхо-то у Райки какое – словно тройню таскает.
- И то правда, - неожиданно согласился Петр, отстранив жену, - чего это мы тесниться-то будем? Не приведи Господь, как-нибудь спросонья тебя придавлю.
- А где же ты спать собрался? – оторопела Рая.
- Да вот тут раскладушку поставлю.
Теперь по комнате ночью нельзя было пройти, чтобы не зацепиться за чью-то постель.
Рая пожаловалась женщинам на работе.
- В автобусе в часы пик, наверное, и то просторнее, чем у нас. Ну до того тесно. Я ведь за ночь раза три не меньше встану – так неудобно всех будить. А эта Рита вроде бы и не спешит от нас съезжать. Как не приду с работы все время дома – лясы со свекрухой точит. И работу до сих пор не нашла.
- Странно, - сказала Рае старший повар, - значит, так искала. Вон глянь у проходной на доску объявлений – везде рабочие требуются: и общежитие обещают, и льготы разные. Или твоя Рита вообразила, что её после восьмилетки сразу в директора пригласят?
- Не знаю, - вздохнула Рая, - только живем как селедки в бочке. Ни помыться толком, ни постирать… устала я от такого жилья. А как младенец родится? Кроватку его даже некуда будет воткнуть.
- Да, история.
Одна из сотрудниц внимательно выслушала её жалобы и вдруг предостерегла.
- Ты поосторожнее с этой Ритой. Говоришь, её мать - тетка мужа? А на вашей свадьбе эти бабы были?
Рая задумалась. Свадьба была многолюдная, но вот Риты точно не было.
- А почему поосторожнее-то? - трудом сглотнула она слюну.
- Да был тут случай два года два назад. Уехал муж на уборку в одно из сел, а вернулся с девахой. Мол, тоже какая-то сестра. А на деле прошмандовкой его оказалась. Вернулась как-то баба домой в неурочное время, а муж-то в постели с сестренкой резвится. И главное, что мать его все знала, но помалкивала, старая ведьма. Ладно, молодежь без царя в голове, но у этой-то… давно седая, а ни стыда ни совести.
Рая стало холодно в раскаленной кухне.
- А зачем свекрови-то покрывать блуд сына понадобилось?
- Видимо, промеж них черная кошка пробежала. По разному люди с ума сходят.
Рая вернулась домой в отвратительном настроении. Посмотрев, как вольготно раскинувшаяся на кресле Рита смотрит телевизор, она грозно спросила:
- Ну и сколько мы таким образом работу искать собираемся?
- А тебе-то что? – сразу же вскинулась свекровь.
- Бездельниц дальше я кормить не собираюсь!
- Так не на твои же она ест!
- А на чьи? Моего мужа? В честь чего он должен кормить абсолютно постороннюю нам девку?
- Сдурела, что ли? Племянница Рита моя!
- Это от какой же сестры?
- Буду я ещё перед тобой оправдываться. На моей жилплощади живешь! Не нравится – вон Бог, вон порог!
- Я, между прочим, здесь прописана, - вспыхнув, напомнила Рая.
- Захочу и Риту тоже здесь пропишу! – пригрозила свекровь.
До этого меланхолично грызущая семечки девица вдруг заинтересованно встрепенулась.
- Правда, что ли пропишите?
- Цыц! – прикрикнула на неё Галина Федоровна. – Помолчи!
- А вы мне рот не затыкайте, - неожиданно огрызнулась Рита.
- Потом поговорим, - моментально стушевалась свекровь.
У Раи потемнело в глазах. «Неужели и вправду эту пройду Петюнчик с уборки привез, а свекровь их прикрывает?»
– А ну-ка признавайтесь, что эта шмара в нашем доме делает? – повысила она голос.
- Это я что ли шмара? – подскочила с места разъяренная Рита. – Ах ты, беременная корова! Да я тебя сейчас так уделаю, что всю жизнь на лекарства работать будешь!
И она, в мановение ока метнувшись к Рае, вцепилась той в волосы. Рая от боли закричала, в унисон что-то подбадривающее драчунью завопила свекровь, и неизвестно, чем бы закончилось дело, если бы в этот момент в бараке случайно не оказался участковый.
Дмитрий Петрович проводил воспитательную работу по поводу тунеядства их соседа и сразу же с реагировал на истошные вопли..
Ворвавшись в комнату, он оттащил распоясавшуюся Риту от жертвы и уселся составлять протокол. И в этот момент с работы вернулся Петр.
- Что здесь происходит? – оторопел он при виде заплаканной разлохмаченной жены и участкового.
- Да вот, гражданка избила вашу супругу, - охотно пояснил Дмитрий Павлович, - когда она поинтересовалась, доколе та будет тунеядствовать за ваш счет? Нарушаем закон: гражданка живет на вашей площади не прописанной, нигде не работает, да ещё и нарушает общественный порядок. Пока оформляю на пятнадцать суток, а потом придется заплатить штраф.
- Ещё чего! – взревела раздосадованная Рита. – Пусть старуха сидит пятнадцать суток и штраф платит. Это она меня науськала.
- Вот, бессовестная! – возмутился Петр. – Мать тебя приютила…
- Да ничего… ничего, - внезапно залопотала Галина Федоровна, - я заплачу. Как не помочь родному человеку? Тем более Райка сама виновата. Я свидетель, что она первая на Риточку кинулась.
- Так, хватит! Я своими глазами видел, кто и на кого кинулся, - одернул её участковый, и скомандовал Рите. - Собирайтесь, гражданка Уткина, едем в отделение.
- Уткина? - удивился Петр. – Это откуда такая фамилия появилась? Ты же говорила, что Рита - дочь тети Иры Соседкиной? Я, правда, Соседкиных не видел лет десять, но неужели Ритка уже замужем успела побывать?
- Никакая ни Рита Соседкина, а Мария Павловна Уткина, - сверился с паспортом участковый, и уже более заинтересованно добавил. – А что у вас тут вообще происходит? Может мне барышню сразу в КПЗ отвезти?
И вот тут выяснилось, что Маша Уткина – родственница какой-то подруги Галины Федоровны, которой свекровь Раи пожаловалась на жизнь.
- Скоро бараки расселять будут. Нас, как бы, две семьи получается - сыну со снохой отдельную квартиру дадут, а мне, небось, комнатушку в коммуналке. Сама знаешь, здоровье у меня слабое – работать не могу. И на что я тогда жить буду?
- А разве сын помогать не должен?
- Пока кастрюли общие, Петька деньги на хозяйство дает. И я вроде бы у него на иждивении. А как разъедемся? Кинет десятку – больше не допросишься!
- В суд на него подай.
- Так до пенсии ещё далеко, инвалидность тоже в больнице уперлись и не дают. А алименты-то просто так не присудят. Скажут, идите и работайте, гражданка. Надо бы как-то их с Райкой развести, чтобы нам с сыном одну квартиру на двоих дали.
- И что? Не можешь их рассорить?
- Никак. Толстокожая как носорог, балда деревенская. Что ни говори, всё стерпит.
- Ну, любовницу-то вряд ли стерпит.
- Нет у него любовницы.
- Зато есть вот такой план.
Выяснилось, что у этой самой подруги молоденькая племянница из деревни приехала.
- Валындается без толку… там ей плохо и там нехорошо. За год три места работы сменила. Денежек ей заплати, чтобы Петру глазки строила и Райку из себя выводила. Райка беременная. А он мужик здоровый, молодой – клюнет на приманку-то. Райка психанет и в деревню к родителям свалит. А вы квартиру на двоих с Петькой получите.
Сговориться с Машкой оказалось делом простым, но вот Петр на «наживку» не обращал внимания, хотя деваха и в одной комбинации при нем дефилировала, и намеки всяческие кидала. Но, видимо, мужик твердо вбил себе в голову, что это родственница и ни под каким другим углом на неё не смотрел.
Машка быстро это поняла, но жилось ей у Климовых хорошо: за квартиру платить не надо, еды много, можно целыми днями бездельничать (она даже тарелку ни разу за собой не помыла), а денежки из Галины Федоровны то на одно, то на другое постоянно тянула. Вот и кормила обнаглевшая Машка вздорную бабу обещаниями, что вот-вот и её затея увенчается успехом, выдумывая несуществующие знаки внимания со стороны Петра.
Когда Рая затеяла ссору, заговорщицы обрадовались, что появился повод выжить её из дома, а Петру потом наговорить всяких гадостей про жену. Авось, он её оправданиям потом не поверит, но… в дело вмешался случай в виде участкового.
Узнав, что затеяла мать, Петр за голову схватился.
- Мама, да если бы с Раей постоянно не ссорились, нам и в голову не пришло с вами разъезжаться - жили бы и дальше одной семьей. Попросили бы выделить нам трехкомнатную квартиру. Но ведь вы жену со свету сживали!
- Не нужна нам эта дура деревенская, - набычилась свекровь. – Навязалась на голову.
- Ну, тебе не нужна, а мне лучше жены не надо! – отрезал Петр. – Сегодня как раз пришло письмо, что завтра в жилищной комиссии будут рассматривать вопрос расселения. Буду настаивать на ордере на двухкомнатную квартиру для своей семьи. Справки уже все собрал. А как вы дальше жить будете, решайте сами. Больше денег от меня ни копейки не получите, чтобы на всяких авантюристок их не тратили.
- Ты чего, сынок, хочешь мать обменять на эту…? - захлюпала носом Галина Федоровна.
И тут в разговор матери и сына вклинился участковый.
- Я советую вам, гражданка Климова, как можно быстрее устроится на работу. Раз сын отказывается вас и дальше содержать на иждивении, вместо новой квартиры можете угодить на нары за тунеядство. Уж я за этим пригляжу.
Через три месяца Климовы разъехались. Правда, недалеко: Петр с женой и сыном заселились в двухкомнатную квартиру на третьем этаже, а Галина Федоровна в однокомнатную на первом в одном подъезде. Впрочем, на работу свекровь так и не устроилась. Петр вновь оформил мать своей иждивенкой, потому что кому-то надо было сидеть с маленьким Мишей, когда Рая вышла на работу.
Если вам понравился рассказ, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал