Леонида Быкова (12.12.1928 - 11.04. 1979) можно назвать настоящим народным любимцем. Жители огромной страны его обожали. Любимый миллионами зрителей, смотрящих его добрые, светлые фильмы.
С детства он мечтал стать не актером, а летчиком. Но в первый раз его не приняли в летное училище из-за того, что юноша приписал себе 2 года в документах, и его разоблачили, а второй раз он поступил в Ленинградскую спецшколу для летчиков, но проучился всего один месяц, после войны её расформировали. После этого Быков решил штурмовать театральные вузы Киева и Харькова, так как еще в школьном возрасте увлекался театром и участвовал в любительских спектаклях.
На вступительных экзаменах он покарал приемную комиссию. Экзаменаторы чуть не лопнули со смеху, пока Быков читал свой монолог Гамлета. Серьезный монолог. А приемная комиссия рыдала от хохота, когда Быков начинал гримасничать.
В театре Быков был всеобщим любимцем: легкий, быстрый, энергичный, коммуникабельный, добрый, остроумный, веселый.
С Тамарой Кравченко они познакомились еще при поступлении в институт. А после окончания она стала работать в ТЮЗе. Девушка покорила молодого человека заливистым смехом и серебристым голосом.
Карьера Леонида Быкова резко взлетела ввысь. Головокружительный успех. Молодой, талантливый, комичный, обаятельный, казалось, удача сама идет к нему в руки, но он и предположить не мог, сколько испытаний суждено ему пройти.
На пробах для картины «Судьба Марины» его представили партнерше - уже известной актрисе Татьяне Конюховой.
«Пожали руки друг другу, взглянули в глаза и я подумала: «Бог ты мой, а как же играть любовь с таким некрасивым партнером». – И, вдруг, Леонид Быков затянул так тихонечко мелодию. Я повернулась и подумала, красавец! Что-то произошло, что-то было в его глазах, задушевном голосе. Это и был тот момент, когда внутри что-то ёкнуло. Мы не могли жить друг без друга. Это было наваждение». – Татьяна Конюхова.
Между молодыми актерами вспыхнули чувства, и они не стали им противиться. Ему было 24 года. Конечно, он понимал, что поступает некрасиво, но молодость и пылкость сердца брали своё. О романе узнали все.
Точку в этой истории поставила жена Быкова. Конюховой сообщили, что Тамара ожидает ребенка. И тогда Татьяна исчезла из жизни Леонида.
Тамара простила мужу предательство. Но произошла трагедия. Когда Леонид был на гастролях, жену забрали в роддом. А потом раздался телефонный звонок, и врач поставил актёра перед выбором: роды сложные, и спасти можно кого-то одного, либо жену, либо ребёнка. Быков выбрал супругу. Первенец пары родился мертвым. Это был жуткий удар, потрясение, горе для родителей.
Через три года у них родился сын, а потом и дочь.
«Большего счастья, большего понимания и более бережного отношения друг к другу, чем у моих родителей, я не встречала ни у кого». - Дочь Марьяна Быкова.
Много позже, когда Быков станет уже известен, появятся слухи о том, что талантливый актёр вынужден мириться с психическим заболеванием супруги, а Тамара Константиновна вовсе не занимается домом и семьёй.
Дочь Марьяна категорически отрицает этот факт.
«О моей маме пишут, что она шизофреничка, родившая меня и брата в период обострения болезни. И что бы мы сейчас ни рассказывали, нас уже слушать не будут; нельзя ведь верить тому, что говорят шизофреники. Гораздо интереснее прочитать, что семья не любила Быкова, чем то, что он всю жизнь обожал жену и детей».
А потом семья переехала в Ленинград. Им выделили просторную квартиру, и, казалось, жизнь в новом городе будет еще удачнее, ведь Леониду Федоровичу предлагали не только роли, но и режиссерскую работу, но как не парадоксально, вместо востребованности, образовался простой.
«Уже почти год не снимаюсь, – писал он другу. – Отказался от девяти сценариев. Не хочу участвовать в лживых и антихудожественных вещах. Конечно, так долго не протянешь. Все чаще думаю, что надо возвращаться домой».
Содержать семью, перебиваясь эпизодами, было тяжело. Снять собственную картину, ему не давали. Быков отказался от девяти предложенных ему сценарий, а то, что предлагал он сам, не устраивало руководство студии «Ленфильма».
Через десят лет, в 1969 г. Быков возвратился в Киев. Ему предложили возглавить Творческое Объединение, на это Быков ответил руководству Киевской студии, что согласиться, при условии, что закроет все бездарные сценарии. «Тогда нам нечего будет снимать», - ответили ему.
И Быков вновь остался без работы, числясь в штате Киевской киностудии, но был там словно белая ворона.
Пять лет Леонид Федорович пытался продвинуть сценарий «В бой идут одни старики», но снимать фильм не давали согласие, называя военную картину с песнями – несерьезной. Но Быкову, всё же, удалось снять свой триумфальный фильм.
Вновь овации зрительного зала, вновь народная любовь и успех. Казалось, что наступил прорыв, но следующей постановки Быкову, снова, пришлось ждать целых четыре года.
После «Стариков» Быков перенес два инфаркта. Во время очередного долгого простоя его главной проблемой стал сын Лесь.
Он вырос таким же, как отец: говорил правду в глаза, не умел хитрить и юлить, не желал под кого-то подстраиваться и кому-то угождать, пусть даже начальству. Когда Лесь служил в армии, его отца пригласили туда на творческую встречу. Леонид Федорович приехал и выступил перед солдатами, но от запланированной руководством части «вечерних посиделок» отказался. Такое поведение не понравилось военному начальству.
К Лесю начали придираться, он попал в немилость. А после того, как его отец отказался приехать, чтобы развлекать высоких армейских чинов, произошел инцидент, который в буквальном смысле разрушил жизнь Леся. Он резко ответил майору, оскорбившему его родителей. Парня жестоко избили, а чтобы снять с себя ответственность, отправили в психбольницу и распорядились колоть ему мощные психотропные препараты.
Лесь не мог устроиться на работу, над ним висело проклятие фальшивого диагноза — шизофрения. Нереализованность глушил горькой. Попал в неприятную бандитскую историю, после которой, вновь лечебница для душевнобольных. Он женился, родились дети, надо было кормить семью — а работы не было.
Для Леонида Федоровича стала настоящей трагедией судьба сына, он до конца дней винил себя в случившемся.
Быков устроил Леся на студию Довженко, но он не мог удержаться ни в одном творческом коллективе. Уже после смерти отца Лесь Быков будет пытаться покинуть СССР, но ему не дадут разрешение на выезд.
«Лесь объявил голодовку и лежит под памятником Ленина. На груди повесил табличку, что он сын Быкова и хочет выехать заграницу. Мы пришли туда, на скамейке лежит Лесь, поднялся, когда увидел меня. Я ему предложил помощь, а он мне ответил: «не могу же я сейчас встать и уйти!». - Борис Савченко, режиссер.
Через некоторое время ему все же удалось покинуть Советский союз. По дороге во Львов спрыгнул с поезда, переплыл реку Тису и оказался заграницей.
Быкова не переносило начальство и обожали актеры. Попасть в съемочную группу к Леониду Федоровичу, было великим счастьем. Он был добр, лоялен, сердечен. На площадке царила теплая, домашняя атмосфера. Он никогда не повышал голос, был прост, понятен, доброжелателен.
Во время съемок фильма «Аты-баты, шли солдаты» у Быкова случился третий инфаркт. Съемки остановили. Восстановился он быстро и доснимал картину, но позже, он писал друзьям: «Осталась во мне только злость какая-то. Уже не пойму на что, но комок злости, тупой как сердечная боль. Картину, конечно, доснимал. Но что-то во мне сломалось».
Все эти проблемы не добавляли актеру здоровье. Леонид Быков не брал ни грамма в рот, но выкуривал по три пачки в день.
1 апреля 1979 г. знаменитый актер и режиссер погиб в автомобильной катастрофе на трассе Киев-Минск. На своей «Волге» Быков возвращался в Киев с дачи, когда впереди замаячил трактор. Леонид Федорович решился на обгон. Но в это время по встречной мчался ГАЗ-53. Выехал на встречную полосу и столкнулся с грузовиком. Согласно заключению экспертов, водитель грузовика не мог предотвратить столкновения, и авария произошла по вине самого Быкова. Уголовное дело было закрыто из-за отсутствия состава преступления, однако позже друзья актера высказали сомнения в официальной версии. Причиной тому стало прощальное письмо режиссера своим друзьям в 1976 году, в котором Быков отдавал распоряжения насчет своих будущих похорон, а главное, просил позаботиться о сыне:
«Дорогой Иван! Дорогой Никола! Обращаюсь к вам с просьбой тяжелой и не очень благодарной. 1. Никогда и никому не поверьте, что “я наложил на себя руки”. Просто, если это случится, знайте, что я износился. 2. Самое главное. Моя боль, моя совесть, моя вина — Лесь. Помогите ему поверить в людей. На него обрушилось столько, что хватило бы этого горя на целый народ. Он столько перенес горя. Это моя вина, что я отбивал его от “своего хлеба”. 3. А теперь более “второстепенно-юмористические” просьбы—зарисовки. Вы знаете, что и “рубля не накопили кинострочки”, поэтому пусть кто-то “соображающий” поможет продать машину, так как пенсии за отца детям не будет (я узнавал), а Тома моя, к сожалению, инвалид: работать она не сможет. Да она долго без меня и не задержится, будет догонять, так как мы красиво прожили с ней жизнь, хотя я ее своим занудным характером часто огорчал... 4. А теперь о совсем смешном. Похороны — канительное дело... 1) Как можно быстрее вынести из дома, чтобы не мучить моих. 2) Добиться, чтобы разрешили Лесику прийти в этот день (если, конечно, врачи разрешат, чтобы это его не сломало окончательно). 3) Никаких оркестров. 4) Никаких студий, Дома кино (союз) — боже сохрани. Из дома — прямо туда, куда положено. Это мой крик, мольба. Без цирка, называемого почестями. 5) Никаких надгробных речей, а то я встану и уйду: получится конфуз. Только кто-то из вас один, кому захочется, скажет одно слово: “ПРОЩАЙ”. Это, чтобы как-то поставить точку, а то нас “не поймут”. 5. После этого “дерболызните” кто сколько сможет, но — умоляю — не дома. Это, конечно, кощунство и нарушение народной традиции, но очень прошу не для меня, так как мне будет все это до фонаря, а для Томы и детей. 6. Пусть ребята споют “Журавли”, “Сережку с Малой Бронной...”, “Бери шинель” и “Этот День победы”. И все. Они не откажут. А потом пусть 2-я эскадрилья “врежет” “Смуглянку” от начала и до конца... Очень жалею, что ничего не успел сделать путного. Вы заметили, что режиссер я не по диплому, а по призванию? Даже свои похороны режиссирую?! Во дает! Спасибо и пока!”
Он был в депрессии и отчаянии, считал, что так и не сумел реализовать себя. Некоторые коллеги по киноцеху считали его выскочкой, и успех его картин называли случайностью. Причиной тому был его прямолинейный характер. Быков никогда никому не кланялся и не просил. Более того — по словам его дочери, запросто мог обратиться к министру, сказать, что тот не умеет руководить, и посоветовать ему, отправляться на пенсию. В 1977 году на праздничном вечере в честь 60-летия ВЧК СССР попросили выступить Быкова, но вместо юбилейных речей легендарный маэстро сказал со сцены правду, что он на самом деле думает. И правда была неприятна руководству.
Однако прощальное письмо друзьям Быков писал не потому, что собирался покончить с собой, а из-за того, что к 50 годам перенес уже 3 инфаркта и опасался, что очередной может стать последним. Дочь Леонида Быкова, Марьяна, категорически отвергает версию и самоубийстве:
«Проще сказать, что Быков покончил с собой, чем объяснять, как трудно он жил, почему у него к 50 годам было 3 инфаркта. Папу ведь не приняли сразу, с первого же дня приезда в Киев. Он так и ушел из жизни, не поняв, зачем его сорвали из Ленинграда и пригласили сюда, если он был здесь не нужен… Это неправда, что у отца не было врагов. Были. Причина – его характер. Папа никогда не носил камень за пазухой или фигу в кармане. Он говорил, что за правду нужно бороться только с открытым забралом. Он мог посоветовать министру, который не умеет управлять, идти на пенсию…»
«Если мы шизофреники, кто нам поверит? Никому не интересно, что всю жизнь, до последнего своего часа, Быков любил жену и детей. Куда заманчивее байки про то, что он не был нужен семье.... Спасибо зрителям, которые помнят и любят папу. Их чувства бескорыстны. В отличие от «любви» «друзей». Поняв, что на имени Леонида Федоровича можно заработать, они пустились во все тяжкие...»
Далеко не всегда жизнь у творческих людей оказывается лучезарной. Быков на экране одаривал поклонников счастливой, обаятельной улыбкой, и зрители знали его, как весельчака, рубаху парня, даже не догадываясь, о жизненных трудностях артиста.
"А помочь... Знаешь, Серёга, в жизни бывают минуты, когда человеку никто, никто не может помочь! Рождается сам — и умирает сам". - "В бой идут одни старики.."
