В легкой атлетике новый король спринта – 100-метровку на чемпионате мира в Юджине выиграл 27-летний американец Фред Керли с результатом 9,86 секунды.
Пока в легкоатлетической летописи появляются новые главы (результат Фреда в финале – уровень второго десятка топ-спринтеров за всю историю, а быстрее его июньских 9,76 бежали лишь пятеро), в России катастрофа со спринтом.
И дело не в изгнании нашей легкой атлетики – так было всегда.
Даже во времена СССР, когда советские легкоатлеты задавали тренды, в мужской 100-метровке получалось только у Валерия Борзова. Он брал олимпийские медали в 70-е, бежал быстрее актуальных российских лидеров (личный рекорд 10,07 при старой системе фиксации) и обгонял американцев, но после него больших спринтеров в стране не появлялось.
Удивительно, ведь в смежных дисциплинах Россия зажигала звезд: Ирина Привалова считалась важной фигурой женской 100-метровки в 90-х (подиумы на Играх-1992 и ЧМ-1995), в коротких барьерах почти 10 лет в порядке Сергей Шубенков, а в длинных время от времени вспыхивали таланты вроде Натальи Антюх (золото Игр-2012) или Дениса Кудрявцева (серебро ЧМ-2015).
И только в мужском гладком спринте – давняя пустота. Почему?
Сначала несколько фактов – для понимания масштаба беды:
• Легендарные 9,58 Усэйна Болта на ЧМ-2009 помнят все – это мировой рекорд на ближайшие десятки лет.
Следующая пятерка самых быстрых людей в истории уложилась в 9,74 секунды, топ-10 – в 9,78, топ-50 – в 9,91, а топ-100 – в 9,95. Из десяти секунд с той поры, как в легкой атлетике время измеряют автоматически, выбегали 169 человек – и среди них нет ни одного человека из России или СССР.
• Мужскому рекорду России на дистанции 100 метров в августе исполнится 16 лет – в пыльном 2006-м Андрей Епишин пробежал финал Евро за 10,10 секунды и взял серебро.
Точно таким же был рекорд Советского Союза, который в 1986-м установил Николай Юшманов (на тот момент – 35-й результат в мире) – быстрее 10,10 никто из наших уже не бегал.
Для сравнения, рекорды Епишина и Юшманова занимают 420-ю строчку в топе лучших спринтеров легкой атлетики, а от мирового рекорда – вы уже посчитали – их отделяет пропасть в полсекунды.
• На чемпионатах мира россияне никогда не выходили в финал, а лучшее достижение – 5-е место Александра Порхомовского в полуфинале Штутгарта-1993 с результатом 10,20.
Спустя два года в полуфинале бежал Андрей Григорьев (8-е место, 10,30), а начиная с Севильи-1999 российские спринтеры просто не выполняли норматив для участия в чемпионате мира. Исключение – домашний ЧМ-2013, где Александр Бреднев занял 45-е из 56 участников.
• Главный спринтер России прямо сейчас – 26-летний Игорь Образцов.
Он выигрывал два последних чемпионата России (в 2020-м и 2021-м), а незадолго до этого – весной 2020-го – закончилась его допинговая дисквалификация длиной в год за запрещенный лигандрол. После бана результаты Образцова поползли вверх: кроме двух титулов получилось сбросить с личного рекорда (10,33) сразу 0,07 секунды.
• Но лучшим результатом последнего десятилетия владеет другой бегун – 21-летний Данила Тен. Его секунды (10,19) совсем свежие – из полуфинала брянского этапа Кубка России, проходившего в начале июля. Кстати, в финале Тен пробежал еще быстрее – за 10,15 (а Образцов – вообще за 10,12), но при попутном ветре 2,7 м/с, а это выше нормы и не позволяет фиксировать официальные рекорды.
• В базе данных ВФЛА (Всероссийской федерации легкой атлетики) висят два удивительных результата из прошлого сезона – 9,9 секунды от Образцова и Владислава Доронина, якобы показанные ими на командном чемпионате России-2021 в Брянске. Странные цифры, которые для наших парней кажутся космосом.
Объяснение простое – на том турнире велся ручной хронометраж (да-да, в 2021-м на чемпионате России время все еще измеряют ручным секундомером), поэтому относиться всерьез к этим результатам не стоит.
• За спринт в российской команде долгие годы отвечал тренер Валентин Маслаков – он занимал должность главного тренера сборной, а в 2016-м – после громкой отставки из-за шквала допинговых залетов и прихода Юрия Борзаковского – сосредоточился на коротких дистанциях.
«Приняли непопулярное решение в спринтерских индивидуальных видах гладкого бега никого не выставлять», – цитата, которую Маслаков озвучивал перед каждым чемпионатом мира.
«Натурализация в нынешних условиях – идеальный вариант. По этому пути уже пошли многие европейские страны – Норвегия, Швеция, Германия. Не привлекая иностранцев, конкурировать даже на европейском уровне становится сложно», – такие пути для усиления искал Маслаков в 2011-м.
В 2020-м он стал настолько токсичным, что в сборной его пришлось заменить супругой – главным тренером по спринту числилась Людмила Маслакова. А в 2021-м работать со спринтерами отправили бывшего барьериста Руслана Мащенко – кардинальных сдвигов пока не произошло.
• Теперь к причинам – почему наш спринт не выходил из запустения даже в те годы, когда почти не существовало ограничений в средствах и методах. Объяснения от непосредственных участников максимально простые: генетика, методика тренировок, психология и конкуренция
«Все разговоры, что в спринте побеждают только темнокожие – ерунда. Я обыгрывал их, и ничего. Скорее дело в том, что у европейцев проблемы в методике», – версия 10-летней давности от рекордсмена России Андрея Епишина.
«В той же Америке для темнокожего населения спорт – это шанс выбиться куда-то. Поэтому мотивация у них сильнейшая. Я говорю не про какие-то деньги, а про поступление в университет. Быстро бежишь – получишь приглашение на бесплатное обучение. А это путевка в будущее.
Если рассматривать физиологические способности, то в определенных видах они у темнокожих чуть выше. Но не фатально. И есть много белых, которые по одаренности ничем не уступают. У меня в Британии племянница, по ее рассказам, на детском уровне там побеждают примерно поровну вне зависимости от цвета кожи.
К тому же сознание у ребят другое. Те же юноши редко выезжают на международные старты, не видят, что происходит в других командах. У нас частенько бывали матчевые встречи, еще какие-то турниры. Сейчас же российская легкая атлетика варится в своем котле. После чемпионата страны новых горизонтов нет. Тренеры тоже перестали участвовать в международных конгрессах. Все это и дает такой эффект. Я, кстати, тоже уже не смотрю российский спринт», – объясняла несколько лет назад будущий президент ВФЛА Ирина Привалова.
«Чего греха таить, спринтеры из США и стран Карибского бассейна даже сложены иначе, чем европейцы. Чисто генетически они изначально быстрее, сильнее, выносливее. Да, иногда в Европе появляются самородки вроде Лемэтра или Валерия Борзова, способные бросить вызов ямайцам и американцам. Но происходит это раз во много лет», – оправдывался за неудачи Валентин Маслаков.
«Дело даже не в том, что они сильнее, тут уже вопрос в психологии. Почему-то изначально все думают, что белые атлеты слабее. Не надо обращать внимание на других, если изначально думать, что кто-то сильнее, то ничего и не выйдет», – и снова Епишин.
Понятно, что условия, в которых сейчас существует наша легкая атлетика, не обещают героев спринта в обозримом будущем – не растерять бы тех, к достижениям которых привыкли: в высоте, женском шесте, мужских барьерах.
И все равно это, вероятно, главная загадка нашего спорта – почему в России не умеют быстро бегать?
