На Руси издавна всех иностранцев называли «немцами», то есть немыми, за то, что мычали, как немые, издавая непонятные звуки, а смысл их понять для русского было невозможно. Естественно, что безъязыкие иностранцы могли поделиться с русичами своими знаниями только в определённых областях: в зодчестве, в механике, в медицине, но уж никак не в области философии и литературы. И по этой же самой причине, по принципу бумеранга, Древняя Русь была для всей Европы такой же немой, как Европа для Руси. Ничем не обогатили наши далёкие предки европейское мышление, не оставили векам «ни мысли плодовитой, ни гением начатого труда». Злые языки говорят, что и оставлять-то было нечего: называя представителей других наций немыми, наши предки в духовной области сами были форменными «немцами», и в сфере любомудрия их слово звучало, как мычание. А между тем, мудрое слово Древней Руси не только имело свой сокровенный смысл, но порой и далеко опережало европейское мышление.
Возьмем для примера одно только сохранившееся сочинение русского религиозного деятеля и мыслителя, митрополита киевского Климента Смолятича (ХII век). Называется это сочинение «Послание», и адресовано оно священнику Фоме. Однако по свидетельству Никоновской летописи, Климент Смолятич был автором многих трудов, а Ипатьевская летопись называет его книжником и философом, подобных которому не было в Русской земле. По словам знатока и собирателя древнерусской литературы В. Н. Татищева, Климент «был учён философии и богословию» и «многие книги к научению народа написал».
«Послание» Климента было ответным, и, хотя письмо Фомы не сохранилось, но смысл их разногласий можно понять. Фома, по всей вероятности, доказывает, что вера должна идти не от ума, а только от сердца. А Климент возражает, что истинная вера постигается как умом, так и сердцем. Мысль не слишком глубокая и неожиданная для нашего времени, но ведь дело-то происходило в ХII веке. Фома, по сути, высказывает мысли, широко бытовавшие в средневековой Европе, а Климент говорит уже как мыслитель эпохи Возрождения, опережая эту самую эпоху минимум на 2-3 столетия. Судя по всему, Фому раздражали отменная учёность киевского митрополита, его ссылки на Платона, Аристотеля, Гомера.
Некоторые высказывания Климента заставляют вспомнить трактат Николая Кузанского «Об учёном незнании», написанный в XV веке. Так, автор «Послания» подчёркивает, что он «открыто писал всё, в чём не мог разобраться», и старается пояснить по сути, а не только ссылками на Священное Писание, сложные и спорные вопросы. Климент советует своему оппоненту «тщательно вникать в божественное Писание» и демонстрирует при этом своё умение аллегорически толковать приведённые в Библии высказывания и притчи. Для того, кто блестяще владеет таким искусством-поиском скрытого смысла, открывалась возможность высказывать собственные идеи, цитируя авторитетные книги и авторов.
Высказывать собственные идеи в XII веке?! Это почти так же невероятно, как сегодня говорить о приоритете духовных ценностей над материальными. Ведь в то время в Европе процветала схоластика, неукоснительное следование религиозным и логическим догмам, следование букве признанных авторитетов. Шаг влево, шаг вправо расценивались как преступление не только против определённых установок, но и против всего общественного уклада. Кстати говоря, именно схоластика и породила понятие «школы», в современном смысле этого слова. А что такое «школа»? Это замусоленные до дыр учебники, бессмысленная зубрёжка, полное отсутствие самостоятельного мышления. Практически в том же нетронутом виде школа дошла и до наших дней. Сказали тебе, что Земля является центром Вселенной, а Солнце и звёзды вращаются вокруг нее, будь добр заучить это как «Отче наш». Сказали тебе, что «учение Маркса всесильно, потому что верно», лучше не спорь и не сомневайся. Ну, а сомневаться в преимуществах рыночной системы над социально-защищённой вообще смешно: посмотрите, сколько на цивилизованных помойках можно найти вкусной и здоровой пищи и всяких необходимых вещей.
Мысли Климента Смолятича не нашли дальнейшего развития на Руси. Что касается Европы, то через триста лет она и сама додумалась до того, что научное и религиозное учение могут развиваться параллельно и не только не мешать, но и обогащать друг друга. А нам, как всегда, остаётся только гордиться и сожалеть. Гордиться прозорливостью русской мысли, сокровенный смысл которой был укрыт в глубине веков, и сожалеть о том, что нет и не будет никогда в нашем отечестве своих пророков. Так и придётся нам идти «по выбитым следам», в десятикратном размере повторяя чужие ошибки и заблуждения.
Впрочем, не мы первыми затеяли этот спор, кто в мире самый передовой, умный и гуманный. Нет никаких сомнений, что научно-технический прогресс бурно начал развиваться в Европе, что либеральные ценности также имеют европейское происхождение, что слово «гуманизм» возникло на европейской почве. Но нет никаких сомнений и в том, что в жестокости Европа никогда не уступала России, а сильно её опережала, именно потому, что в России жестокость носила спонтанный характер, в Европа утверждала культ жестокости юридическими методами. Стоит только посмотреть, с каким тупым упрямством наши и европейские либералы цепляются за образ Ивана Грозного, как носителя «мирового зла», чтобы убедиться в предвзятости этих «носителей европейских ценностей».