Начало -
Настал долгожданный день Восьмого марта.
Мы собрались в квартире Длинного, предвкушая праздник, над которым будут витать духи Ремарка и Хэмингуэя.
Хлебосольная мама расстаралась и накрыла длинный полированный стол. Там были пироги, салаты, печенье-хворост, огромное блюдо зеленых яблок и много лимонада в бутылках, которые назывались "чебурашками".
При виде "чебурашек" стало смешно и неловко - никто из нас не собирался пить детскую газировку, имея все необходимое для создания взрослой Мэри.
Как только за доверчивой мамой Длинного закрылась дверь, с антресолей быстро сняли большую компотную кастрюлю с наивными грибочками на желтом эмалированном боку.
В кастрюлю опрокинули трехлитровку томатного сока и началось незабываемое.
Нужно было видеть серьёзные лица наших мужчин-десятиклассников, когда шестеро из них открывали к.раденые бутылки и выливали в кастрюлю прозрачную огненную воду.
Перемешали новорожденную Мэри большой суповой поварешкой. Кто-то предложил посолить, но посовещавшись, решили пить несоленую.
Долгожданная жидкость, разлитая хозяином дома по высоким стаканам, наконец-то очутилась в моих нетерпеливых руках - Кровавая Мэри, мечта и грёза!
Я сделала первый осторожный глоток и... не знала, куда бежать!
Мэри оказалась отвратительным пойлом!
Она противно воняла, она была горькая, мутная, обжигающе невкусная, и пить ее было совершенно невозможно!
Наверное, история развивалась бы иначе, когда бы мне достало мужества отказаться от продолжения. Но на меня смотрели глаза моих одноклассников.
И самые главные глаза, ореховые глаза преданного рыцаря, внимательно изучали мою физиономию.
Длинный обладал редким в мужчинах качеством - снисходительным великодушием сильного, уверенного в себе человека, которое дается только природой и любящей мамой, умеющей оставаться женщиной даже в роли родительницы.
Он всегда легко и весело прощал женские слабости и капризы, не пытаясь изменить их природную суть.
Сейчас в его смеющемся взгляде пряталась ироничная подначка, этакое откровенное - ну? что? - которое я не в силах была перенести из-за отсутствия опыта и неумения ценить мужское благородство.
Пришлось обреченно хлебать свою томатно-в.одочную мечту.
Были в нашем классе две не разлей-вода-подружки, две попугайки-неразлучницы, две Оли, мнения которых всегда совпадали, создавая впечатление, что у них один мозг на двоих.
При одинаковости имен, фамилии у девчонок были разные - Камышева и Родионова.
В те годы по радио ежедневно звучала производственная гимнастика, неизменно заканчивавшаяся фразой - "Передачу вели преподаватель Камышев и пианист Родионов".
Прозвище для двух подружек возникло как-то само собой.
Сидевшие за праздничным столом Преподаватель Камышев и Пианист Родионов заявили едва ли не хором, что они не будут пить Кровавую Мэри, потому что она противная.
Им сейчас же сказали, что если они такие маленькие ляльки, не способные выпить Мэри, пусть пойдут в детский садик, и лепят куличики с малышней, не мешая взрослым людям веселиться.
Отщепенки пристыженно умолкли и начали покорно глотать отраву, опустив глаза.
Мне было их искренне жаль, но история уже вершилась сама собой: Мэри пошла в народ и народ её принял.
Допив первый стакан томатно-в.одочной гадости, я тихо подкралась к кастрюле и, заглянув в её глубины, молча ужаснулась - проклятой Мэри было много!
Значит, второго стакана не миновать!
Наверное, не мне одной она показалась дрянью, потому что все дружно накинулись на еду и шустро снесли со стола почти все, что на нем было.
Веселившийся Длинный разливал по стаканам вторую порцию.
Присмотревшись к мужской половине собравшихся, я поняла, что мальчишки умнее нас - они пили томатное зелье залпом, как горькое л.екарство.
Зажмурившись, я осторожно вылила в душу второй стакан и поняла, что залпом хорошо не только из пушек палить.
В голове приятно шумело, в комнате шумело тоже, все разговаривали, ели яблоки и печенье, кто-то включил музыку, кто-то уже танцевал...
Запретный вкус с.игарет стал острее и слаще, сизый слоистый дым тянулся в сторону приоткрытого окна.
Через некоторое время началось неизбежное - молодые здоровые организмы начали мощно отторгать попавший в них я.д.
В раздельный санузел образовались нетерпеливые очереди, кто-то заперся в ванной, кого-то тошнило на кухне...
Некоторых Кровавая Мэри великодушно пощадила.
Мы с Длинным вышли на лоджию в поисках свежего мартовского воздуха.
Вывесив слегка осовевшие головы за перила, с высоты седьмого этажа мы увидели внизу у подъезда милицейскую машину и двух стражей порядка, стоявших неподалеку.
Я задумчиво догрызла яблоко, тщательно прицелилась и запулила в крайнего стража свежим огрызком - плюх! - маленький снаряд приземлился точно в центр форменной фуражки. Жандарм задрал голову.
"Это не я! - открестившись от содеянного, я нахально ткнула пальцем в Длинного, - это он!"
"Да, это я!" - п.ьяным счастливым голосом признал мой рыцарь, и мы дружно захохотали, игнорируя представителей власти.
Затем решили, что наказание неизбежно, и покинули лоджию.
"Что это за шаги такие на лестнице?" - покатываясь со смеху спрашивал рыцарь.
"А это нас а.рестовывать идут!" - радостно отзывалась я, раскисая от хохота.
О том, что случилось дальше с героями этой истории читайте по ссылке -