Раннее майское утро выдалось прохладным, и поэтому горячий растворимый кофе в обжигающем пальцы бумажном стаканчике с шаурмой пришёлся как нельзя кстати.
Из утренней дрёмы сержанта полиции Виктора Семёнова вывел хлопок двери патрульной машины. Старшина Емельянов забрался в салон, протягивая Виктору шаурму и стакан с кофе.
Евгений Емельянов был нормальным мужиком, крутого из себя не корчил, не гнул пальцы перед молодым сержантом и не гонял того в магазин за сигаретами. С ним в наряде они всегда ходили в магазин по очереди. Сейчас была очередь старшины.
– Опять спишь, воин? – улыбнулся он. – Молодая жена покоя не даёт?
– Ага. – Вяло ответил Виктор, прикрыв рот рукой, зевая. – Прямо на рабочем месте.
Дежурство прошло бурно. За прошедшую ночь было много вызовов по всяким пустякам. Громкая музыка от соседей, что не дают спать всему подъезду. Орущий через стенку младенец, усыпить которого, по мнению вызвавшей их бабки, должны исключительно правоохранительные органы. Найденный «труп», на самом деле оказавшийся заснувшим на теплотрассе бомжом, который начал материться на своём орочьем наречии и, казалось, стал вонять ещё сильнее, когда Емельянов растолкал его дубинкой.
От этого было ещё обиднее — мало того, что не удалось поспать, так ещё и вызывали не на серьёзные происшествия. Всё это в очередной раз заставило Витора усомниться в полезности и необходимости своей службы.
Не прошло и недели, как о смене его семейного положения знала вся рота ППС Ленинского Отдела Полиции города X, не упуская возможности подколоть фразой «захомутали» или рассказать очередной «смешной» анекдот про бессонные ночи, злую тёщу и пиленые мозги.
На такие шутки Виктор вежливо улыбался и молча кивал, стараясь пропускать мимо ушей. Разве виноват он, что все эти шутники переженились на страшных жабах по залёту и при любой возможности сбегают от жён и тёщ в гараж?
После ночной смены он всегда провожал жену на работу, после чего ехал домой, где заваливался спать. Если с дневной, то забирал ее, и они вместе ехали домой через магазин, после чего смотрели сериалы или читали книги.
Отношения с тёщей тоже были налажены задолго до брака. Виктор помогал ей на даче ещё со времён младшей школы, когда сбегал с уроков. И дабы не идти за нагоняем от матери домой, он предпочитал прятаться на участке Варвары Филипповны. Но Варвара Филипповна была строгой и деловитой женщиной, у которой в семье все были при делах и терпеть малолетнего дармоеда на своей территории не намеревалась. Следовательно, приходилось отрабатывать своё там пребывание добровольно-принудительными работами в виде полива огурцов и прополки сорняков.
Виктор работал старательно, ибо за увиливание от работы, будущая тёща уже тогда угрожала выселением из убежища с последующей сдачей матери.
Со своей женой Анастасией они были знакомы с первого класса. Несмотря на подшучивания ребят в духе: «тили-тили-тесто, жених и невеста», они продолжали вместе играть во дворе и ходить в гости друг к другу. Между ними всегда была крепкая дружеская связь, которая позже, во взрослой жизни, переросла в не менее крепкие отношения.
Виктор всегда считал, что самая крепкая любовь развивается из дружбы. Настя нравилась ему с ещё детства, и казалась не такой, как все, когда отказывалась играть с подружками в девчачьи игры и уходила с ним и его друзьями шариться по заброшенным стройкам и предприятиям, коих в середине нулевых было предостаточно, кататься на велосипедах и даже играть в войнушку.
Таких, как Настя называют пацанками, хотя сама себя она таковой не считала, а просто отвечала, что игры с мальчиками нравятся ей больше, чем игра в магазин, где роль денег исполняют сорванные со всех кустарников в округе листья.
В их дружбе, начиная с раннего детства, было немало приключений, инициатором которых очень часто выступала именно она: то предложит всей компании сбежать на ночь из дома и заночевать на стройке, то придумает сделать импровизированную волейбольную сеть из украденных со всех ближайших дворов бельевых верёвок. Уже в конце старшей школы, Настя пронесла на выпускной алкоголь, и именно тогда призналась в чувствах к Виктору. Он был вне себя от счастья, но некоторое время корил себя, что не сделал этого сам. «Девушка признаётся в любви парню и приглашает на свидание – ну и позор», – думал он.
Она же не видела в этом абсолютно ничего такого. – «Ну, призналась и призналась, чего такого-то? Сам бы до самой старости продолжал со мной везде таскаться и отрицать очевидное», – шутила она.
Анастасия, как и Виктор, была против громкой свадьбы с кортежем, толпой пьяных родственников, убогим тамадой и прочими атрибутами безвкусицы, банальности и стереотипности. Ещё и кредит брать на всю эту деревенскую клоунаду. Поэтому они тихо расписались, сделали несколько фотографий и поехали праздновать на дачу, где их уже ждал накрытый родителями стол.
В семье царило взаимопонимание, уважение и забота. Не обходилось и без мелких ссор, но они быстро сходили на нет при адекватном разговоре и нахождении компромисса. Удивительно, сколько проблем можно решить, просто обсуждая их, а не затягивать до запущенных стадий, приводя самого себя к унынию, депрессии и падением в синюю яму.
Именно поэтому Виктор не понимал всех этих мужиков, которые вечно шипят про то, как жена нашла заначку, или то, как они возьмут пивка поле работы и спрячутся от неё в гараже.
– Так что ты там говорил? – Спросил Емельянов. – Чтобы с бабой в гармонии жить-то. – В последний год его брак находился на грани развода, и он пытался с этим что-то сделать, прислушиваясь к каждому совету и мнению по теме. Даже к советам молодых. Он вовсе не относился к ним предвзято, а просто привык сомневаться во всём, особенно чём-то новом. Консерватизм явно подходил ему по характеру, хоть и был отрицательной чертой в современных реалиях.
– Разговаривайте с ней. Если что-то бесит тебя в ней или её делах, то взял и сказал. Тихо, спокойно, без злобы и агрессии. И она пусть то же самое делает. – Виктор протёр глаза и снял крышку с бумажного стаканчика, отпивая горький кофе из «Шаурмы» неподалёку. – Тут главное, чтобы инициатива от вас обоих шла, иначе ничего не выйдет. Игра в одни ворота. А отношения, где один тащит другого на себе, по сути своей, не отношения, а херня.
– Это я понял. Чтобы не дотягивать до чего?
– До депрессии. Иначе на всё пофиг станет. Перестроится химия мозга и охереешь оттуда выбираться. Там или психолог или психиатр уже нужен будет, а не жена и пивко по выходным.
– Да ладно те… – Емельянов с недоверием посмотрел на него. – Эт поди ваше поколение из тик-тока насмотрелось хрени всякой, чтобы к врачам этим ходили и бабки им несли. Раньше не было депрессии этой, и работали люди. И жили хорошо.
– Ага. – Саркастично кивнул Виктор. – То-то люди просто так по сараям вешались и бухали как не в себя. От жизни счастливой и работящей. Щястья не вывозили. – Подыграв деревенскому говору старшины, скривился сержант.
– Ну, хрен с ним, с депрессией этой. – Проговорил Емельянов себе под нос, явно о чём-то задумываясь и уходя в тоску.
Посидев в тишине чуть меньше минуты, старшина вытащил пачку явы красной и закурил, выпуская дым в приоткрытое окно:
– Ты звездопад видел давеча? – Перевёл он нить разговора. – Мне племяш помог Тик-Ток этот ваш установить, дык я анекдоты смотрю, приколы всякие там, а тут вся лента в звездопаде этом.
На прошлой неделе мимо Земли пронёсся целый поток астероидов, видимый невооружённым глазом. За зрелищем наблюдали миллиарды людей по всей планете. Интернет заполонили ролики с явлением небывалой красоты: казалось, что все звёзды в тот момент пришли в движение и устремились в одном направлении, минуя Землю, двигаясь плотной непроглядной стеной. Держа свой путь в бесконечные глубины космоса, они уносились, догоняя, и следуя друг за другом по хвостам, переливаясь голубыми красками.
Ни один очевидец не мог себе позволить не достать телефон и не запечатлеть столь прекрасное зрелище на камеру.
Евгений никогда не стремился увидеть что-то эдакое. Он постоянно пропускал мимо себя новости о красной Луне, очередном затмении или звездопаде. Этот раз не стал исключением. Так он думал. Когда интернет взорвался столь многочисленными записями — игнорировать, и не увидеть его было просто невозможно. Он удивился такому количеству движущихся тел и даже пожалел, что не видел его воочию, но потом сожаление сменилось раздражительностью, потому что из каждого утюга на все лады кричали о том сколь это явление редкое и такого больше никогда не будет.
– Да, видел. Везде его уже обслюнявили. – Кивнул Виктор, прожёвывая. – И в ВК, и Телеге, и Тик-Токе. Все уже свои пять копеек вставили. Из каждого утюга форс идёт. Да и без шизов здесь тоже не обошлось. – Виктор стал яростно жестикулировать, отставив открытый стаканчик на приборную панель. – Кто орёт, что это америкосы опять ковид распыляют, кто-то про пришельцев, что мимо пролетели. Учёные твердят про редчайший феномен в истории изучения космоса. Хрен пойми что это. Но выглядело это красиво, хоть и страшновато. Говорят, что несколько этих булыжников по всей планете нападало. Мы с Настей с крыши смотрели. Без телескопов и прочего всё видно было.
– Опять я один всё пропустил. Дрых со смены. Моя Лидка меня не добудилась. Одна с мелкой смотрела, а я дрых.– Старшина махнул рукой, отворачиваясь к окну. – Ладно, хоть дежурство наконец-то закончилось. Главное эти два часа досидеть и по домам спокойно гнать можно. Верно я грю, малой? – Он с улыбкой пихнул сержанта локтем, из-за чего тот чудом не облился соусом из лаваша, который капнул на заранее подготовленную на ногах салфетку.
– Так точно, товарищ старшина. – Перешёл он на официальный тон. В разговорах про бытовуху Емельянов Евгений был простым полным мужичком сорока семи лет, русые волосы которого только начала трогать седина. Он весело реагировал на шутки и подколы в свой адрес. И что самое главное, умел слушать и слушал абсолютно каждое мнение, не выделяя любимчиков, подхалимов и прочих. Но когда дело касалось работы, даже в обсуждениях таких мелочей как конец смены, он мог придраться за панибратское отношение, если обратиться к нему не по форме. Вот такой он человек.
«Запад-два нуля-двадцать!» – Громко захрипела рация на груди Старшины, заставив Виктора невольно дёрнуться.
– Ябут твою мать! – Ругнулся Емельянов и ответил, прижав рацию к самому подбородку: – Запад-два нуля-двадцать, на приёме.
– Жека, скатайтесь там по адресочку, вам недалеко. Ломоносова 74, квартира 33. – Голос дежурного едва можно было разобрать из-за неимоверно громких помех. Виктор всегда думал, что просто невозможно разобрать какие слова шуршат с того конца провода. – Пятый этаж.
– Чего там? Срочно что-то? – Емельянов явно рассчитывал отсидеться до конца дежурства без дела.
– Там пиздец какой-то. – Прошипела рация. – Соседи орут, ни хера непонятно. То ли наркоманы какие-то, то ли алкаши. Дебош короче. Езжайте, успокойте маргиналов, я к вам через пару минут ещё наряд отправлю, если там совсем буйные, как принял?
– Принято. – Буркнул старшина в рацию. – Ну что, поехали, молодой. – Хлопнул он по рулю патрульной Весты и выбросил свою нетронутую шаурму в окно, попав в переполненную урну. – Поработаем напоследок.
Запустив двигатель, старшина выкрутил руль и задним ходом выехал на центр парковки, и, развернувшись, вывел Весту на главную дорогу.
– Чего в интернетах пишут, молодёжь? – Евгений докурил сигарету и отправил её в полёт из окна.
– Да ничего интересного особо. Всё как обычно. Всё идёт по плану. Ковид потерялся в новостях и не знает куда уже мутировать. Техас стал автономным, или всё-таки не стал. – Виктор быстро листал ленту новостей, допивая кофе. – Только пару раз трешак какой-то попался.
– Кто попался? Говори по-русски, англицист херов. – Раздражённо сказал Евгений. Он, конечно, старался общаться с молодыми на равных, но никак не мог привыкнуть к молодёжному слэнгу.
– Чернуха попалась, говорю. Так понятно? – Виктор нашёл новостной пост в каком-то паблике и включил видео, разворачивая на весь экран.
Виктор прослыл на весь отдел чудаком, потому что был подписан на различные каналы с жестью. Беспредел американских копов, казни колумбийских картелей, видео с мест ДТП, где ещё агонизирующие участники молят о помощи — всё это он смотрел во время обеда в столовой, если обедать посчастливилось не на выезде, и получал порцию порицания от сослуживцев за испорченный аппетит. От сослуживцев, которые потом сами с любопытством заглядывали ему через плечо, услышав из приглушённого динамика крики или выстрелы.
На экране появилась смуглая семья. Мать – полная женщина в салатовой оверсайз футболке и обтягивающих джинсах, которые так плотно на ней сидели, что казалось, они вот-вот лопнут по швам, не в силах сдержать такие огромные телеса. Она стояла позади всех и обнимала двух девочек, положив руки им на плечи. Две девочки-двойняшки лет десяти, не больше, одетые в чёрную и белую футболки, улыбались и махали в камеру, о чём-то переговариваясь то с матерью, то друг с другом. Снимал всё, видимо, отец семейства.
Камера мелко тряслась и замерла, поймав фокус на семье и зафиксировав статичность изображения. Видимо, отец поставил камеру на штатив, но запись почему-то начал в процессе, а не по завершению.
– Ну и что тут? Сейчас этих индусов поезд сшибёт? – Емельянов смотрел на дорогу, а краем глаза косился в телефон Виктора.
– Не индусов, а бразильцев. – Он вслушался в речь героев видео. – Или испанцев. И от поездов в основном наши на тот свет отлетают. А из индусов самые плохие электрики. – с видом знатока съязвил Виктор.
– Остряк, блин. – Покосился на него старшина.
На видео тем временем из-за кадра вышел отец и встал рядом со своей женой, начав что-то бурно рассказывать. На её фоне он выглядел несуразно, хотя так почему-то во многих похожих парах — очень полная женщина и мужичок-спичка.
Виктор видел много жестоких роликов, но все они, в большинстве своём, начинались с самого интересного. Либо с середины действа, либо уже по окончанию, а это видео больше походило на домашнюю хронику обычной семьи, которая наконец-то выбралась на отдых.
Внезапно в кадре позади счастливых родственников возник бледный худосочный мужчина. Он волочил ноги, сильно прихрамывая, а его руки висели безвольными верёвками. Голова переваливалась с каждым шагом с одного плеча на другое, делая своего носителя похожим на собачку с приборной панели.
Отец и мать продолжали что-то радостно кричать в камеру, перебивая, и поправляя друг друга, как вдруг этот худосочный проходимец подошёл вплотную и обхватил тучную женщину руками, вгрызаясь ей в шею, что плавно перетекала во второй подбородок. Вопль боли был настолько отчаянным, громким и пронзительным, что Виктор сбросил громкость видео наполовину, недовольно поморщившись.
– Чего это он? Гашеный что-ли? – Старшина остановил Весту на светофоре и стал внимательно рассматривать происходящее.
– Да хрен пойми. На зомбака вообще похож.
– О, смотрел «Ходячих». – Емельянов будто обрадовался, что появилась ещё одна тема для разговора с молодым сержантом. – Классный сериал. До третьего сезона, правда. Потом бросил, когда они больше базарить стали, чем ходячих крошить. – Он снова посмотрел в экран. – Может тоже кино снимают? А то я даже не знаю чем обдолбаться надо, чтобы так на людей бросаться. Я понимаю с ножом ещё или палкой какой. Но чтобы так — зубами…
– Да кто их знает. – Пожал плечами Виктор. – Они же там явно не только коксом балуются.
На видео, тем временем, события развивались очень быстро: «ходячий» выдрал солидный кусок плоти из шеи женщины, и, видимо, задел трахею, потому что вскоре её вопль превратился в громкое бульканье, сопровождаемое кровохарканьем.
Зажимая рваную рану обеими руками, толстуха повалилась на землю, забрызгивая кровью собственных детей. Девочки громко закричали и отбежали в сторону, боясь подойти, а отец бросился на нападавшего проходом в ноги, роняя его на землю рядом со своей супругой и что-то прокричал, повернувшись к девочкам.
Одна из сестёр, вернув самообладание, взяла вторую за руку, и они выбежали из кадра, оставляя в нём лишь умирающую мать и разъярённого отца, который сидел на груди у «ходячего» и нещадно месил его кулаками.
Это продолжалось секунд пятнадцать, пока женщина резко не замерла и не села на траве, уже даже не стараясь остановить кровотечение. Она посмотрела в сторону, куда убежали девочки, и стала медленно подниматься.
– Это вообще возможно? – Емельянов сидел с округлёнными глазами.
– Я не врач, товарищ старшина. – Ответил Виктор. – Может быть шок?
Женщина повернула голову направо и увидела борьбу. Её супруг уже обессиленный продолжал сидеть на напавшем и сцепился с ним руками, прижимая их к земле возле головы. А тому будто бы было всё равно. Он просто пытался вырвать свои руки из захвата оппонента и дёргал головой, щёлкая челюстью.
Толстуха поднялась на ноги и, сделав несколько шагов, громко захрипела, выпуская из разорванной трахеи брызги крови, и вместо того, чтобы помочь своему мужу, схватила его за плечи и точно так же, как совсем недавно укусили её, вцепилась в шею бедолаги.
Из динамика телефона донёсся уже мужской крик полный отчаяния. Мужчина стал отбиваться уже от своей одичавшей жены. Он толкал её в подбородок и бил кулаками по голове, но та будто не чувствовала боли и лишь сильнее вгрызалась в его плоть.
Первый ходячий, похоже поняв, что подняться не выйдет, вцепился зубами в бедро мужчины, заставляя того паниковать и метаться от одного нападавшего к другому.
– Пиздец какой-то. – Виктор несколько раз быстро нажал на экран, перематывая. – Много жести видел, но это как-то слишком… дико что-ли.
– Согласен. – Емельянов невольно вздрогнул, когда сзади донёсся сигнал клаксона. – Твою мать! Забыл уже с твоими зомбаками, что на перекрёстке стоим. – Он включил передачу и тронулся, продолжая движение по адресу.
В кадр вбежала толпа человек, что-то быстро тараторя и крича. Похоже, что девочки позвали на помощь. Вооруженные палками, они стали бить женщину по голове. Двое из них обошли эту кучу и стали топтать голову лежащего на земле ходячего, превращая её в фарш.
Трое молодых парней смогли оторвать толстуху от уже обмякшего мужа и стали лихорадочно и хаотично пинать её и хлестать палками, повалив на землю.
– Да загасите уже этих бешенных, не видете, что уже невменос полный?! – В сердцах проговорил старшина. Он снова пристально смотрел видео, остановив машину во дворе дома, куда их направил дежурный.
Будто бы услышав его, в кадр ворвался крупный мужчина и одним резким и сильным ударом вогнал лезвие мачете в голову женщине, заставив ту опустить руки, которыми она пыталась ухватиться за палки. Она безвольно обмякла и упала, больше не шевелясь.
Здоровяк упёрся ногой в её голову и резким движением вырвал лезвие из костяного плена, что-то говоря одному из парней, которые обескураженно смотрели на него.
Услышав приказ, кучерявый парнишка лет шестнадцати подбежал к камере и взял её в руки, тряся объективом, пока снимал со штатива. За секунду до конца видео, старшина и сержант дежурного наряда ППС Ленинского Отдела Полиции города X успели увидеть, как здоровяк замахивается для ещё одного удара, целясь в голову мужчины, который пытался защитить свою семью.
В машине повисла тишина. На экране горела кнопка «повтор» и «добавить в избранное». Виктор свернул приложение и убрал телефон в карман:
– Жесть какая-то. – Тихо сказал он, чувствуя, как по телу пробежала холодная дрожь.
– И не говори. – Емельянов закурил ещё одну сигарету. – Я надеюсь, что это постанова, чтобы лайки собрать. Или ещё что-то.
– Женя, таким контентом не лайки собирают, а зарабатывают, продавая на закрытых каналах в Телеге. Обычные юзеры такое видеть точно не должны.
– Опять англицизмы твои. – Старшина махнул рукой, не желая спрашивать значение нового слова, и открыл дверь, вытаскивая ключ зажигания. – Дубинал не забудь, сейчас наших, адекватных маргиналов лупить будем. Они хотя бы кусаться не лезут.
Виктор взял резиновую дубинку с заднего сиденья машины, которую всегда туда забрасывал, чтобы не мешала спокойно сидеть. Увиденное сильно потрясло его. Это не было похоже ни на постановку, ни на монтаж. Да и спросить было не у кого. Обычно в таких группах сидят разные тролли, чернушники и «эксперты», которые всегда разводят срач, будто бы соревнуясь, кто из них наиболее отмороженный. Он даже стал замечать, что в последнее время сидит в этих группах не столько для того, чтобы посмотреть какую-нибудь жесть, а чтобы спуститься в комментарии и наслаждаться реальным цирком. Но сегодня этого не было видно – комментарии к видео были закрыты для всех.
– Ну, ты идёшь, нет? – Емельянов уже стоял на крыльце, придерживая дверь носком ботинка, и выкинул окурок в решётку под ногами.
– Так точно, товарищ старшина! – Ответил сержант, захлопывая дверь Весты.