Важно ли знать историю своих предков?Наверное каждый вправе решать сам нужно ли ему это. В моей семье память о прошлых поколениях передаётся от родителей к детям..
Однажды в хуторе Малахов появился Митрофан Картушин с женой Анной. Кем на самом деле был этот человек, и какими судьбами попал он на донскую землю, так и осталось тайной.
Говорят, что настоящая его фамилия Соболев. Прежде занимал он высокую должность, и жил где-то на территории современного Волгограда. А после был вынужден изменить фамилию и скрываться с фальшивыми документами.
Кто-то вспоминает что хранился у Митрофана красивый мундир с орденами. В годы войны мундир вместе с наградами был зарыт где-то в огороде, да так там и остался…
Митрофан быстро наладил контакт с местными, преподнеся в подарок казакам бочку вина. А позже и сам был принят в казаки.
На новом месте была возведена изба-пятистенка, большая роскошь по тем временам, разбит огород. И семья зажила обычной для донских казаков жизнью.
В отличии от традиционных казачьих семей, детей у Картушиных было только двое — сын Семён и дочь Арина. У обоих жёсткий, как у отца, характер.
Арина получила образование, что было необычно для девушки в то время. Научилась шить. Красивая и бойкая, она привлекала внимание многих казаков. Да только ни один из них не казался ей достойным для создания семьи. Так и осталась Арина незамужней в доме родителей.
Семён же вырос среди казаков, и был типичным казаком сам. Красивый и статный, хорошо держался в седле, мастерски владел оружием. «Гуляка» — говорили о нём в хуторе. Он и правда был неравнодушен к молодым казачкам, и не спешил создавать семью.
Вчетвером довольно сложно было вести большое хозяйство. Вот и решили родители женить повзрослевшего Семёна. В невесты выбрали Платониду — тихую и работящую девушку из хутора.
Ослушаться старших сын не посмел, и семья получила дополнительные рабочие руки. Но принять нелюбимую жену Семён так и не смог. Продолжая вести разгульную жизнь, с ней вёл себя очень жёстко, иногда даже жестоко.
Платонида вспоминала, как после нескольких дней отсутствия, муж появлялся дома в сопровождении захмелевших мужчин и смеющихся женщин.
- Плотюшка, принеси-ка нам из погреба квашеной капустки! — кричал радушный хозяин.
Со слезами на глазах Платонида исполняла приказ мужа. Наделав шума, развесёлая компания удалялась, и всё затихало. А на душе молодой казачки становилось невыносимо тоскливо.
Во время гражданской войны в хуторе командовали то «красные», то «белые». Многие хуторяне тогда сложили головы. Погиб и Митрофан.
Однажды вошедшие в хутор войска согнали местных стариков и приказали показать дорогу к ближайшему посёлку. Хуторяне двинулись впереди конницы.
Никто из пожилых казаков в тот день не выжил. Дойдя до нужного поселка, вооружённые всадники порубили шашками ставших ненужными стариков.
Вернувшись в тот день домой, Семён с порога услышал дурные вести. Сев на коня, он галопом помчался в том направлении, куда увели хуторян. И лишь немного не успел чтобы спасти отца…
Когда закончилась война, Семён решил перевезти семью в станицу Чернышевскую. Разобрали свою избу-пятистенку и поставили на новом месте.
В станице жизнь семьи не заладилась. Уже вскоре Семёна уличили в связи с чужой женой. Как оказалось, обманутый муж занимал высокую должность. Такие проступки не остаются безнаказанными. Семёна осудили по сфабрикованному делу и отправили в Сибирь.
Так и не устроившая свою жизнь, Арина продолжала жить с семьёй брата. Обладая жёстким характером, фактически она была в семье главной. Распределяла домашнюю работу и распоряжалась деньгами. Робкая Платонида не смела ей ни в чëм возразить. Арина же решала и судьбу детей, которые называли её «крёстной».
Детей в семье было много, одним из них был мой дед, Матвей Семёнович.
Когда началась Великая Отечественная Война, Матвей был ещё подростком.
В 1943-м году его вместе с братом Вениамином забрали в артиллерийское училище. Всем, кто окончил его, присваивали звание лейтенанта. Но Матвей и Вениамин были детьми осуждённого, и звание не получили. Не приняли их и в партию.
Пройдя обучение, братья попали во 2-й дивизион 45 пушечной артиллерийской Ново-Украинской бригады. И сразу же получили боевое задание — десантироваться на территорию отступающего врага и захватить оружие. Было страшно. По спускающимся с парашютами мальчишкам открыли огонь с земли. Многие погибли в свой первый день на войне. Но выжившие, среди которых были и братья Картушины, выполнили задание.
На войне Матвею пришлось пережить многое. Дважды был ранен. Брал в плен немецкого солдата, «языка», как тогда говорили.
Служил он радиотелеграфистом. Худощавый и некрепкий, таскал за собой оборудование весом почти 40 килограмм. Часто под непрерывным огнём противника.
Однажды Матвей вместе с одним из офицеров находился в разведке на территории врага. Их заметили. Спасая жизнь, офицер вернулся в часть и доложил о гибели радиотелеграфиста. Солдата объявили погибшим.
Но стойкости Матвея любой мог позавидовать. Долгое время он скрывался от противника в горах, уходил от преследования. И, наконец, вернулся в часть, выполнив задание.
Много воспоминаний оставила война. О плохом Матвей не рассказывал. А больше всего любил вспоминать со смехом боевое задание на территории Молдавии. Когда, находясь в разведке, зашëл в помещение, в котором готовили вино. А услышав голоса немецких солдат, не придумал ничего другого как спрятаться под перевёрнутой ванной для вина. Так и сидел под ванной, пока немцы не ушли…
За военные заслуги после окончания войны братьев приняли в партию. Дело их отца пересмотрели. И, ввиду отсутствия состава преступления закрыли.
Постаревшего Семёна вернули домой. Была ли рада этому Платонида? Вряд ли. После всех жизненных испытаний она серьёзно болела. А жестокий муж в еë памяти продолжал оставаться «зверем». Хотя, растратив силы и здоровье, больше не обижал её.
Но, не смотря ни на что, дети любили отца. И семья наконец снова была вместе.
Так мальчишки, дети заключённого, прошли войну и восстановили доброе имя семьи.
До последних своих дней мой дед гордился членством в партии, слишком тяжело оно далось.
Ну а работа «На донском берегу» - это моё представление о том, какими они могли быть, мои предки, которые прожили такую нелёгкую жизнь.