Автор в ироничной форме описывает жадность судового электромеханика, объевшегося плодов кактуса в порту Санта-Круз де Тенерифе , в результате чего у него распухли губы и язык до неимоверных размеров.
Донна Опунция - кактусы, многие из которых известны своими ароматными плодами и эффектными цветами.
Donkey Hot – произносится как Дон Кихот. Перевод с англ.: «Осел горячий»
Кстати, а вы в курсе, что на юге нашей страны вовсю произрастают кактусы? Причем даже не на самом, что ни на есть юге, а в Астраханской губернии, где зимой метели, мороз и сугробы, и степь промерзает изрядно. Есть кактусы и в том крае, который наша назойливая реклама нарекла в рифму раем на земле. Спорить не буду, у каждого свое субъективное понимание этого слова. Так, о чем это я? Ах, да, о кактусах.
Кактусы, как и любое другое живое существо на планете Земля, склонны к размножению. И поэтому производят на свет ягоды – размером с крыжовник, но цветом иным – от светло-желтого до пурпурного. И вкусом без особого аромата, но весьма освежающим, сладким с приятной кислинкой. Даже не помню кто и где мне подсказал это, но знал я уже давно, что ягоды эти съедобны (а иначе откуда мне знать про их вкус?)
В бытность свою мореплавающим и водоходящим довелось встречать этот кактус практически по всему миру- в обеих Америках, в Евразии, Африке… Насчет Австралии не знаю – не довелось там побывать. И в Антарктиде не видел, хотя этот континент самый южный из всех остальных.
К чему такое предисловие? А к тому, что большинство нашего народа еще не так давно (уже в этом веке!) не знали о таких кактусах. Мясистые лопухи с острыми, не густыми длинными иголками, иногда гигантские, как на холмах, окружающих порт колумбийской Санта Марты, иногда прячущиеся в густой траве, как в горах под Новороссийском, но в конце июля – середине октября неизменно усыпанные по краю мясистых лап ягодами. Впрочем, там, где тепло, на одном листе можно одновременно видеть бутоны, цветы, зеленые, желтые и уже совсем переспевшие пурпурные ягоды. Все, что написано далее связано с кактусами, поэтому не удивляйтесь такому длинному предисловию.
Стояли мы в славном русском порту Санта-Круз де Тенерифе, что в архипелаге Гранд – Канария, а попросту говоря – на Канарских островах. Мореходы поймут почему назвал этот порт русским. Для не морского народа поясню – на островах в советское время бункеровались и получали снабжение перед переходом Атлантики или после перехода суда ММФ и МРХ СССР. Здесь же моряки старались потратить заработанную валюту на мохер, джинсы, ковры и прочие товары, которые можно было выгодно перепродать в Союзе. Поэтому все припортовые торговцы вполне сносно говорили по-русски. На соседнем острове был еще один русский порт – Лас Пальмас.
Стояли мы долго. Сначала таможня запретила выгрузку из-за отсутствия необходимых документов у получателя груза, затем наступили какие-то местные длинные праздники, завершившиеся традиционной в это время года всеиспанской забастовкой. Времени было много. Очень много. Сами понимаете, что ежедневные обязательные работы, которые неизбежно проводились во время нахождения парохода на переходе, были максимально купированы. Только механики, используя длинную стоянку, вовсю дергали поршни главного двигателя, занимались моточисткой и прочими важными профилактическими работами, которые невозможно производить во время нахождения в открытом море.
Санта-Круз был исследован от порта до самых дальних окраин, а учитывая, что большинство из экипажа здесь были не в первый и даже не в сорок первый раз, стал неинтересен. Душа требовала новых впечатлений. И за ними было решено отправиться в национальный парк, находящийся где-то далеко вверху на склонах потухшего вулкана Тенерифе.
Компания подобралась отличная – начальник судовой радиостанции, то есть я, капитан, старпом и внезапно оказавшийся свободным электромеханик Лев Исаевич. В общем, та еще компания. Самостоятельно добраться до парка, оказалось невозможно, поэтому пришлось ехать в соседний городок Пуэрто Де Ла Круз, откуда с интервалом в один час отправлялись экскурсионные автобусы. В предчувствии новых впечатлений и обрадованные отсутствием очереди у окошка экскурсионной кассы мы оказались жестоко разочарованы, увидев криво висящую табличку с категоричной надписью «Cerrado». Спросить почему, собственно говоря, «Cerrado», было не у кого. Народ был, но далеко, где-то у среза воды, у самого океана, где находился довольно живописный променад. К нашей удаче рядом притормозила патрульная полицейская машина и вышедший из нее потомок Санчо Панса (ну очень уж похож был на картинку в книге!) на чистом испанском поинтересовался «а что, дескать, благородные доны делают здесь, если понятно написано, что «cerrado»? К нашей удаче офицер хорошо учился в школе (уже потом сказал, когда я похвалил его английский) и объяснил на международном и вседоступном, что ночью прошел циклон, поэтому с утра перевал закрыт и там работает техника, расчищая дорогу от снега. И экскурсий в ближайшее время туда не будет. Пригласил приехать через пару – тройку дней, пожал нам руки и пожелав хорошего дня, уехал с чувством выполненного долга.
Из всего, до чего могли дотянуться наши взоры, самым привлекательным был приморский бульвар. После знакомства с расписанием автобусов в обратном направлении стало понятно, что в запасе у нас около двух часов и уж если мы оказались здесь, то надо использовать это время с максимальной пользой.
Бульвар был хорош. Расположенный довольно далеко от линии прибоя в три параллельные террасы и густо засаженный разнообразной, экзотической для нас и обычной для местных жителей растительностью. Капитан с чифом не спеша и обсуждая какие-то свои навигацкие дела шли впереди, мы с Лёвой в паре десятков метров позади любовались видом и так уже изрядно надоевшего океана и восхищались формами деревьев и лиан. Когда среди пальм и деревьев появились первые знакомые мне кактусы, я совершенно машинально и думая, что электромеханику известно о этих ягодах, стал срывать их на ходу и закидывать себе в рот. На пятой или шестой ягоде Лёва остановился и пристально глядя на меня спросил:
- Начальник, а что такое вкусное ты ешь? Идиот, ты же отравишься! Выплюнь немедленно и пойди купи воды, чтобы прополоскать рот. Заодно и я попью, уже давно во рту пересохло. Что ты смотришь на меня как будто хочешь познакомиться? Ларек с водой мы прошли пять минут назад, иди в том направлении, - и Лев ткнул пальцем себе за спину.
- Лёва, это единственный кактус, в котором я уверен на сто процентов. Ты попробуй, мало того, что это вполне съедобно, так еще и вкусно. Кушай, это бесплатно.
Уж и не знаю, что подвигло Лёву попробовать - халява или вкусно, но он, распробовав первую ягоду, стал останавливаться возле каждого куста и не уходил, пока не очищал его полностью. Прожевывая ягоды, он ухитрялся одновременно комментировать вкус их в зависимости от цвета. Больше всего ему понравились темно-оранжевые. Светло желтые оказались для него кисловаты, а пурпурные - излишне сладкими и мягкими. Тем не менее он не пропускал ни одной. Вскоре мы дошли до конца бульвара и не спеша двинулись обратно. Лёва закапризничал и идти назад по этой же аллее отказался, поэтому мы перешли на параллельную террасу. Причина каприза стала понятна, когда он с утроенной скоростью продолжил уничтожать вызревший урожай. К автобусу успели почти впритык. Водитель любезно подождал, пока мы в кассе покупали билеты и с опозданием в пару минут отправился в рейс на Санта Круз.
Последствия поездки проявились утром. Рано утром. Из кровати меня выдернул истошный стук в дверь каюты. Успев взглянуть на часы (ПЯТЬ УТРА!!! КАКОГО ...Р@ЕНА!) открываю дверь.
Передо мной стояли губы. Нет, не так. Передо мной стояли ГУБЫ!!! Именно так – первое, что я увидел были огромные губы.
- Фуха! Фто фы фофафетафаф? Фаф фсо ффайфёф? – где-то вдали, за губами, я рассмотрел Лёву. Он стоял, приделанный к этим огромным губам, которые жили отдельной от него жизнью и произносили эти нелепые звуки. Глаза Лёвы были полны неизбывной тоски. И хорошо было заметно, что он нервничает и ситуацией явно не наслаждается.
- Ничего не понял! Лёва, что случилось?
- Фи фуя фефе! Фы фо, фыйёфыфыеффя?
- Так, гласные я различаю. А согласные кроме шипящих ты можешь произносить?
Губы раскрылись и между ними показался ЯЗЫК. Он тоже был красен, огромен и с трудом помещался за этими гигантскими губами. И если губам было куда расширяться, то распухшему языку в привычном пространстве было тесно. Он просился наружу и Лёва, сделав перерыв в своих немногословных, но, судя по всему, гневных и очень эмоциональных тирадах, остановился. Язык остался снаружи.
- Лёва, ты что, специально пришел ко мне в пять утра, чтобы похвастаться своими новыми губами и показать мне язык? – Я успел нырнуть под Лёвин правый хук, насладился смачным стуком костяшек о дубовый косяк двери и продолжил, - Если ты хочешь мне сломать двери, то кулаком сделать это не получится. И прекрати петь мне серенады! Экипаж невесть что про нас подумать может! - Лёва баюкал свою сильно ушибленную руку, тихонько подвывая, - тем более, что между нами ничего не было и быть не могло! Не обижайся, но ты мне не нравишься!
Распахнулась дверь старпома. Стоя в проеме и почесывая то, что спросонья обычно чешут мужики, Володя изумленно смотрел на электромеханика.
- Ничего себе! Лев Исаевич, а скажите пожалуйста, как и самое главное на зачем Вы себе сделали такие губы? Нет, я ничего против Вас и Вашей половой ориентации не имею, но что скажет экипаж?
Лёва завыл с удвоенной силой. Правая кисть его на глазах распухала и входила в пропорцию с размерами губ и языка.
- Исаич, ты хочешь сказать, что ударил губы и язык? Поэтому они распухли? – попытался догадаться я.
- Фафол фы фа фуй! Фо ффоихи фафухафи! – глаза Льва гневно сверкали, но руки, а вернее одну, оставшуюся нормальных размеров руку, он держал при себе, наверное, про запас. Впрочем, у него еще были ноги, но я не был уверен, рискнет ли он пожертвовать ими.
- Лев Исаевич, если у Вас говорить не очень получается, может быть, Вы попробуете написать? - старпом, как показалось, быстро нашел выход из положения.
Оказалось, что и в самом деле показалось. Лёва скорбно поднял правую, уже изрядно опухшую руку и покачал головой. Губы при этом сначала слегка опаздывали за наклоном головы, потом опережали его и электромеханик придержал их свободной рукой, чтобы они не раскачивались. Старпом прикусил щёку, чтобы не заржать. Я не сдержался. Сначала тихонько шипел, потом начал захватывать воздух и меня прорвало. Следом за мной взорвался чиф. Лёва не ожидал такого коварства, сел на палубу и завыл. Говорить он больше не пытался.
На пике этого действа распахнулась каюта по центру палубы и в дверях нарисовался Палыч. Ни старпом, ни я остановиться не смогли. Изумленный вид капитана, узревшего модернизированный облик электромеханика прекращению нашей истерики, не способствовал. То, что произошло затем, не ожидал никто - ни я, ни чиф, ни, как признался потом вновь обретший способность голосового общения, электромех. Палыч захлопнул дверь своей каюты, чтобы тут же показаться с фотоаппаратом в руках. Не готовый к такому исходу событий Лев Исаевич увернуться не успел. Аппарат, поставленный на серию снимков, произвел пулеметную очередь вспышек, выхватывая из полумрака тусклого ночного освещения гигантские губы и издевательски торчащий язык.
- Хорошо, что вчера на зарядку аппарат поставил, а то рассказывать буду – никто не поверит, - довольно сказал капитан, - а тут вон какое доказательство! Лев Исаевич, а зачем Вы себе так губы накачали? Вроде бы нормальный мужик был, а тут, внезапно в тихом омуте такие черти! – Капитан обращался уже к нам, - а мы с ним за руку здоровались…
Старпом рыдал, ухватившись за дверь. У меня не хватало воздуха и подкашивались колени. Лёва сидел на полу и подвывая, тыкал в мою сторону указательным пальцем уцелевшей руки.
- Подождите, я не понял! Лев Исаевич, Вы хотите сказать, что это начальник Вам такие губы сделал и язык накачал?
Лёва согласно закивал головой, придерживая ладошкой раскачивающиеся губы. Палыч, впервые увидавший такое, хрюкнул от неожиданности и снова захлопнул за собой дверь. Из-за нее донесся гомерический хохот. Старпом валялся на коврике и сучил ногами. У меня кончился воздух и я тщетно пытался хапнуть хотя бы глоток его. Исаевич, не обрадованный нашей дружной спонтанной реакцией, тихонько поскуливал, привалившись к переборке и закрыв глаза, чтобы не видеть наших совсем не скорбных и не сочувствующих его внезапному горю рож.
Первым в себя пришел капитан. Потому, что перед ним, в отличие от нас, не маячили губы и не помещающийся в рот язык Исаича. Дверь его каюты вновь распахнулась и Палыч строгим, пресекающим любое продолжение веселья голосом приказал:
- Все в каюту старпома, будем разбираться.
И это было очень вовремя - палубой ниже послышались шаги и смачный зевок дневальной. Когда она с ведром и шваброй в руках появилась на нашей палубе, мы уже сидели на диване в каюте старпома.
- Володя, включи компьютер и открой новый вордовский документ, - сказал Палыч, - Лев Исаевич, ведь одной рукой Вы сможете напечатать что произошло с Вами и почему Вы в таком виде?
Лёва, заранее прижав губы, кивнул и осторожно, чтобы не раскачать их, отвел руку в сторону.
- Тогда садитесь, печатайте. Володя, у тебя кофе еще остался? Нет? Начальник, сходи на мостик, принеси банку, я перед заходом в порт туда новую принес. Володя, а ты включи чайник.
Через двадцать минут медленного тыканья пальцем электромеханика в клавиатуру всё разъяснилось. Оказалось, что во всем виноват я. Именно я показал Лёве кактус и заставил есть его ягоды, от которых разнесло губы и язык несчастного электромеха. Тут и чиф с Палычем вспомнили, как наш электромеханик объедался на бульваре.
- Лев Исаевич, что-то я не припомню, чтобы начальник бегал за Вами по бульвару и под угрозой повторного обрезания запихивал Вам что-нибудь в рот. Вот и чиф может засвидетельствовать отсутствие насилие с его стороны. И оба мы под присягой можем подтвердить, что Вы как не в себя обнесли две аллеи приморского бульвара в Пуэрто Де Ла Крузе. Как Вы думаете, кому поверят присяжные заседатели? Начальник, а ты что молчишь?
- А что мне говорить? Я съел штук пять этих ягод. Лёва спросил, что это я ем. Ну, я и объяснил, что ягоды съедобные, вкусные и бесплатные. Вот его и понесло. У меня же все в порядке, ни с языком, ни с губами никаких проблем, - я обернулся к притихшему в углу дивана электромеху.
Лёва насупился и глядел на нас исподлобья.
- Слава Богу, что мы стоим у причала и есть возможность получить квалифицированную медицинскую помощь, - подумав, произнёс Палыч, - сейчас полседьмого, подождем еще часик и позвоним агенту, а он отвезет Вас в госпиталь. Надеюсь, что там решат Вашу проблему, Лев Исаевич – ушьют губы или язык ампутируют…
Закончить он не успел – Лёва завыл с новой силой и, обращаясь к старпому здоровой рукой показал на холодильник и стакан на столе. Пить холодную воду он не стал. Долго, пока вода не нагрелась держал ее во рту, выплевывал в умывальник и снова набирал полный рот. Было видно, что это приносит ему некоторое облегчение.
- Лев Исаевич, как понимаю Вы не в состоянии принять участие в утренней трапезе? – капитан изыскано учтиво обратился к электромеханику, дождался его осторожного кивка, чтобы избежать губного резонанса и продолжил, - тогда приведите себя в порядок для отбытия в местный госпиталь. Кстати, хорошо, что Вас не будет на завтраке в кают-компании. Нечего экипаж смущать. Сейчас я позвоню агенту, чтобы он озаботился Вашей проблемой. Начальник, тебе задача: будешь сопровождать пострадавшего, окажешь коммуникативную помощь. И не переживай, с вами всё время будет агент, он будет переводить с испанского на английский – и, видя моё мгновенно созревшее возражение, добавил, - сам, в некотором роде, виноват!
В начале девятого агент, после увиденного с трудом скрывающий своё желание заржать в голос, Лев Исаевич с фейсом, замотанным в наволочку, и я, от всей души сочувствующий агенту, уселись в его мерседес. В спину нам смотрели недоумевающие глаза почти всего экипажа.
Госпиталь оказался неподалеку. Уже через десять минут я рассказывал, а агент переводил как наш электромеханик ел ягоды кактуса. И с каждым услышанным словом глаза врача все больше и больше округлялись.
- Сеньор в самом деле ел кактус? А зачем? Сеньор был очень голодным? Скажите, а на вашем судне хорошо кормят? – почтенный доктор никак не мог поверить, что человек сам, по доброй воле делал то, о чем ему рассказывает этот русский, - а раньше вы не замечали, что этот сеньор ест что-нибудь необычное, что нормальные люди не едят? – через агента спросил он меня.
С трудом сдерживая желание сказать доктору о том, что наш электромеханик может съесть в любом количестве всё, что достается ему бесплатно и является хотя бы условно-съедобным, я, наступив на горло неспетой своей песне, отрицал любые симптомы явного или латентного Лёвиного безумия.
Доктор задумался, внимательно глядя на Лёву. Мне показалось, что он не поверил относительно его адекватности. Затем он принял решение и, выдав длинную фразу, махнул Лёве рукой, приглашая его за собой. Агент же, придержав меня за рукав, дождался, пока они скроются за дверью и только после этого сказал, что мы сейчас поедем искать такой кактус. Доктору надо знать, что точно употреблял пациент. А у Лёвы пока возьмут анализы крови. Переводчик там не нужен.
Никуда ехать не пришлось. На аллее, ведущей от дороги к зданию госпиталя, я видел такие кактусы, когда мы ехали сюда. Не спеша прогулялись к ним. Постояли, покурили. Мясистые толстые колючие лапы были усыпаны желто-оранжево-красными сочными ягодами. Совершенно машинально я сорвал приглянувшуюся и прокрутив в пальцах, отправил ее себе в рот.
- No, no! Don’t eat that! (Нет! Не ешь это! (англ.) – глаза агента были такие же, как недавние глаза доктора. И в этот момент на меня снизошло озарение.
- Подождите момент, надо проверить, - я сорвал еще одну ягоду и, не прокручивая ее, как предыдущую, как бы стирая движением ладони пыль с поверхности, поднес к глазам. Поверхность ягоды была усыпана почти невидимыми тонкими и в то же время прочными короткими иголочками. Провернул ягоду в ладони и снова поднес к глазам. Иголочек не было. Агент с интересом наблюдал за мной. Объяснять ему не стал, просто продемонстрировал и предложил отведать. С изрядным трудом и только одну ягоду в конце концов он согласился попробовать, тщательно перед этим прокрутив её в ладони и рассмотрев ягоду на предмет микроколючек.
- O, Bueno! Mucho gusto! (Хорошо! Очень нравится (исп.)
Прихватив дюжину ягод в носовом платке, мы вернулись в госпиталь. Лева сидел в кресле у окна, руками пристегнутый ремешками к подлокотникам и головой зафиксированный широким ремнем к подголовнику. Подсвечивая себе ярким фонариком, молоденькая медсестра что-то делала пинцетом в недрах Львиного зева. Доктор с интересом читал толстый фолиант, прихлёбывая кофе из картонного стаканчика.
Он с интересом выслушал агента, рассмотрел ягоды в огромную лупу и даже помыл одну, разрезал скальпелем и съел. Медсестра смотрела на него с ужасом. Лева – с сочувствием.
- Откуда Вы знаете, что эти ягоды съедобны? – неожиданно на неплохом английском обратился ко мне доктор, - я в этой книге прочел, что у вас в России кактусы не растут. И, кстати, эти ягоды действительно можно есть. Если бы Вы не появились здесь с Вашим другом, я бы этого так никогда бы и не узнал. У нас их не едят.
- Где-то в Северной Африке меня угостили ими, а потом показали, как растут. Уже не помню, где – в Тунисе или Алжире, а может быть в Египте.
Доктор покивал, соглашаясь и продолжил:
- Вы уже сами догадались о шипах на ягодах. Я прочитал, что в них содержится небольшое количество раздражающего вещества. Если бы Ваш друг съел немного ягод, с ним ничего не произошло. Но, судя по всему, он был очень голодный…
Я сделал доктору останавливающий знак и перевел Лёве:
- Исаич, лепила говорит, что это у тебя от жадности. У нормальных людей такое с этими ягодами не происходит, - и сделал доктору знак продолжать.
- А что Вы ему сказали? – обратил внимание доктор на выпучившего глаза Лёву.
- Сказал, что ему отрежут язык. Если это не поможет, то он умрет.
- Нет, сеньор, нет! Никто ему не будет ничего отрезать! Успокойте его! Он будет жить!
- Лёва, доктор говорит, чтобы ты не переживал. Тебе сделают прививку от жадности. Бесплатно. И отрежут язык. Тоже бесплатно, по страховке. Так, что не переживай, тебе ничего платить не придётся.
- А сейчас что сказали? – Лёвины глаза по-прежнему смотрели с ужасом и доктор снова решил прояснить для себя происходящее.
- Сказал, что не умрёт. Многие люди и без языка живут.
- Сеньор! – напрямую обратился к Лёве врач, - не верьте Вашему другу, ничего Вам отрезать не будут!
Лёва выслушал его и поднял на меня вопрошающий взгляд. Я пожал плечами, улыбнулся доктору и без задержки перевёл:
- Сейчас принесут договор о согласии. Если во время операции что-то пойдет не так, то твои ещё пригодные органы будут использованы для трансплантации. Если не подпишешь, то операцию делать не будут. Тогда умрёшь от гангрены языка.
Лёвины глаза закатились, и он обмяк в кресле. Медсестра что-то залопотала по-испански, эскулап сам метнулся к стеклянному шкафчику, быстро выудил нужную склянку и, зажав кривым пинцетом намоченный тампон, сунул его под нос электромеханику. Исаич отдернул свой гордый семитский профиль и открыл глаза. Теперь на меня с ужасом смотрели четыре пары глаз – медсестры, эскулапа, агента и самого виновника торжества – Лёвы. Впрочем, Лёва с ужасом смотрел на всех. Особенно на доктора. Доктор разразился длинной сердитой тирадой по-испански, агент подхватил меня под локоть и утащил в коридор. Не сговариваясь, подошли к автомату с кофе и, получив вожделенный напиток, вышли наружу, где можно было курить.
- Врач сказал, что твое присутствие плохо сказывается на пациенте, - агент выждал мгновение и продолжил, - я понимаю, что всё это шутки, но у нас так не принято шутить. Это такой специальный, особенный русский юмор?
Я звякнул своей Зиппо, дал прикурить агенту и прикурил сам.
- Знаешь, море – не место для этикета. Там нужно думать быстро, делать надежно и шутить солёно. Иначе не выжить, - я выпустил длинную струю дыма и повторил, - иначе не выжить.
На этом тема юмора закончилась. Не знаю, понял ли он меня. Мы просидели в коридоре еще пару часов, выпили по четыре эспрессо, перебрали все темы в политике, сошлись во мнении, что американцы – буллшит и без них могло быть лучше, у агента кончились сигареты и он курил мои «Пётр I», недоумевая, почему он не умер после первой затяжки этих адски крепких сигарет, а я жалел, что у меня нет с собой «Беломора» или «Примы», чтобы испанец понял что такое настоящий крепкий русский табак.
Лёву вывезли на кресле – каталке. Ему вкололи что-то успокоительное и поэтому он выглядел умиротворенным и очень спокойным, то есть таким, каким в естественной природе он никогда не был. Губы его сильно уменьшились в размерах, но всё равно могли бы быть предметом зависти Маши Распутиной. Правда, цвет их сменился с темно-вишневого на тёмно-синий, почти черный и поэтому Лева стал похож на гота нетрадиционной ориентации, о чем я не преминул ему сообщить. Вопреки ожиданию, Лёва никак этим не впечатлился. Он даже не попытался произвести хоть какой звук. Судя по всему, речевые функции по-прежнему были ему временно недоступны. Вышедший вместе с ним врач не стал общаться напрямую со мной и по-испански передал инструкции по уходу за больным и рецепты для покупки специальных медикаментов для Лёвы в больничной аптеке. Лёва самостоятельно пересел с кресла в автомобиль и, отрешенно глядя в окошко и улыбаясь чему-то, что было известно только ему, ожидал нас с агентом. Доктор дождался окончания перевода его инструкций агентом, кивнул и развернувшись, двинулся в обратный путь.
- Сеньор доктор, эсперо уно моменто пор фавор! (господин доктор, один момент, подождите пожалуйста! (исп.)
Доктор замер, услышав испанскую речь от меня и медленно обернулся. Я подошел к нему и протянул руку для рукопожатия.
- Мучо грасиас пара тодос, мучо грасиас! (Большое спасибо за все! (исп.) – я перешел на английский, - извините, но я буду вынужден указать в рапорте для КГБ, что Вы владеете английским языком, но избегаете это показывать, - я крепко пожал его протянутую ладонь и добавил по-русски, копируя Шварценеггера из «Красной жары»- спасибо, товарищ!
Сообщить доктору о том, что КГБ в России уже лет тридцать, как почил в бозе, я не посчитал нужным. Хулиганить – так до конца.
Опухоль у Лёвы сошла через три дня. Вернулась способность выражать свои мысли посредством речевого аппарата. Честно говоря, не все в экипаже были этому рады.
Novosea Company. Редактировал Bond Voyage.
Все повести и рассказы автора читайте здесь.
===================================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк и написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
Подписывайтесь на канал. С нами весело и интересно.
===================================================