Самое трудное в поездке по Китаю - подать документы на визу. Подчёркиваю: не получить визу (тут процент отказов очень мал и обычно сугубо формален), а именно податься на неё, по крайней мере если вы живёте в столицах. В Москве этим занимается только визовый центр на "Парке Победы", причём работает он чуть быстрее (4 рабочих дня включительно) и заметно дороже (6000 рублей против 2500), чем консульства. Но проблема в другом: с потоком желающих ехать в Китай он попросту не справляется!
Слышал, так получали визы европейских стран в лихих 1990-х - занимая очередь с вечера и ночуя на лавочках... При этом визовый центр постоянно мечется, вводя то одно, то другое, между слотами (которые нужно мониторить сутками и закладывать на ожидание месяца полтора) и живой очередью. В которой мы благополучно простояли 7 часов, причём - именно простояли в мрачном глубоком дворе бизнес-центра. Чтобы в итоге уйти ни с чем: если китайцы в консульствах готовы принимать объяснения каких-то нестандартных ходов, русские сотрудники требуют лишь соблюдения правил до последней закорючки.
И мы споткнулись о план пересекать китайскую границу по земле: в визовом центре даже билеты на автобусы и поезда не признают - только самолётом, а если пункт в Китае не Пекин или Шанхай - ещё и зададут кучу вопросов.
Впрочем, мой напарник в этой поездке Пётр заверял меня, что на отменяемые билеты и брони никто не будет смотреть косо: забронировал - получил - отменил - и гуляй положенные 30 дней как хочешь! Но в целом, если вы захотите повторить мой маршрут - лучше делать визу не в Москве, а где-нибудь во Владивостоке, Чите, Иркутске или Хабаровске. Мы же, со второй попытки всё же получив визу в Москве, улетели во Владивосток в начале мая:
Там мы чуть-чуть прошлись по знакомым с прошлых приездов улицам, поменяли рубли на юани, купили креветок-ботанов и целого колючего краба да укатили электричкой в Уссурийск. Утром на пустом автобусе (причём - не муниципальном: всё это направление обслуживают частники, доставляющие челноков в Китай) мы отбыли оттуда в Пограничный, бывшее Гродеково - историческую столицу Уссурийских казаков, русские ворота Китайско-Восточной железной дороги:
А погуляв с пару часов, следующим автобусом пересекли китайскую границу и оказались в Суйфэньхэ, открывающем основную в Маньчжурии провинцию Хэйлунцзян, по-нашему Приамурье. На гигантском многоэтажном погранпосту автобус с челноками не стал нас ждать, оставив на растерзание таксистам, которые вели себя так, как, видимо, на любой азиатской границе: биегали туолопой, олали "блата! блата! длуга! длуга! поекали! атобуса нет! 120 юань давай! 80 юань давай!".
В итоге сторговали на 20 юаней за двоих, но думаю, не стоит пояснять, что "мы не так поняли" и в едущей машине речь пошла уже о 20 юанях с каждого. Слова "стоп!" таксист не знал, а вот (в ответ на мои протесты) слово "хулиган", любимое китайцами на дальневосточных стройках 1990-х - вспомнил. Но в общем всё это стало не важно, когда на вокзале Суньки нас встретили Пётр и Айна... Они владеют китайским, да и бывали в Поднебесной много раз, а значит теперь мы могли и объявление прочесть, и с китайцами объясниться.
А в бетонных джунглях, шуме, огнях и непривычных запахах китайского города обнаружились десятки русских зданий:
Ночевали в предельно злачной гостинице с номером без окна, который на 9/10 занимала 4-спальная кровать - такая вот экзотика порой находится на китайских сервисах бронирования, и я счёл, что погружаться в колорит надо бескомпромиссно. Увы, пожалел - единственный (ну, ладно, ещё на улице видели пару раз) встреченный нами в Китае кот жил в этой гостинице, и аллергия выбила меня из колеи на следующую пару дней.
В номере без окна не оценить и времени рассвета: весь Китай живёт в часовом поясе +5 к Москве, а тут ведь по факту скорее +7 - поэтому рассвета мы не видели ни разу, а на поезд вставали в 4-5 часов утра. И именно поезда, такие вот сидячие вагоны переездами по 2-3 часа, стали нашим домом на большую часть поездки: следом за Транссибом и БАМом на моём пути пришло время КВЖД.
Покинув Суньку, мы сразу же прыгнули в глушь: до Муданьцзяна пассажирская линия построена заново, а за старинными вокзалами грузовой линии, как например на станции Мулин, нужно было ехать по деревням, на пыльных улицах которых я быстро понял, что Китай - это в первую очередь ТРУД.
Миллионный Муданьцзян оказался неинтересен ничем, кроме названия, и даже Пётр с Айной подтвердили, что столь безликого города в Поднебесной ещё не встречали. Зато без точечных достопримечательностей единственной достопримечательностью становятся атмосфера и колорит:
Второй сюжетной линией Маньчжурии, помимо русского следа, для меня стала сама Маньчжурия, её история и самобытность. За этим всем мы съездили медленным дизель-поездом в Бохай, к остаткам столицы одноимённого древнего маньчжуро-корейского царства:
А утром - двинулись дальше на запад по КВЖД, наметив на день 2 остановки. Станция Хэндаохэцзы ещё белоэмигрантов манила таёжной романтикой и отличной охотой, а китайцы сделали из этого крошечного посёлка живой музей КВЖД:
Непарадная Имяньпо же впечатлила масштабом и качеством русской архитектуры:
Чуть-чуть не доехав до Харбина, мы заночевали в ещё одном миллионном городе Ачэн. Тут есть руины сахарного завода царской эпохи и городища чжурчжэней с отличным музеем, но больше нам с Наташей запомнилось первое знакомство с китайскими парками и их обитателями:
А по пути в Харбин заглянули в усадьбу "Волга" - весьма впечатляющий образец Развесистой Клюквы-китайки со входом по 135 юаней. Однако внутри там есть одно-единственное здание (на фото не оно), ради которого мы с Айной не поленились залезть в усадьбу под забором.
Но вот и главный город нашего путешествия - конечно же, Харбин! В нём же, из съёмной квартиры в высотке, снят заглавный кадр. Мегаполис размером с Петербург, он не разочаровал: я бы сказал, по своей русской архитектуре это город масштабов Самары или Нижнего Новгорода, и глядя на старинные виллы, особняки, магазины, конторы, храмы разных религий, сложно поверить, что в составе России он и не был никогда.
А много тут и не очевидного - например, китайский (изначально китайский!) район Фуцзядянь, архитектуру которого официально называют "китайским барокко":
И жуткие места вроде "Освенцима Азии" Пинфана, и величественное течение Сунгари - крупнейшего притока Амура:
В тени КВЖД, однако, незаслуженно осталась ЮМЖД - Южно-Маньчжурская железная дорога к Порт-Артуру, в узле которой и разросся Харбин. Сейчас главная именно она - ведь на её 1000 километров нанизано 4 мегаполиса размером от "с Kиeв" до "с Питер". И хотя России она прослужила недолго, напоминания о том, какая страна её строила, плывут за вагонными окнами и тут. По ЮМЖД мы направились к Жёлтому морю:
В следующий мегаполис Чанчунь, центр провинции Гирин (Цзилинь). Если Харбин - русский город в Китае, то это - японский город, основанный после 1905 года одной из дзайбацу и строившийся в 1930-х как Синкё, столица Маньчжоу-го с дворцом Псевдоимператора. И я с удивлением понял, что уже отличаю японскую архитектуру от китайской:
Помимо бескрайних японских кварталов, тут есть и некоторое количество русских зданий. Ещё Чанчунь - столица китайского автопрома, так что знайте теперь, куда мысленно ругаться, заходя в автосалон. А отдельно нам запомнилось метро - его строительство в самом разгаре, и только тут китайцы поняли, что вообще-то подземные станции можно делать красиво:
Дальше поезд привёз нас в Шэньян, историческую столицу Маньчжурии. Из школьных учебников он известен как Мукден, а в лихих 1990-х был для дальневосточных челноков примерно тем же, что Стамбул для европейских. Шэньян - это до мозга костей китайская современность и чистая от чужеземщины маньчжурская старина с дворцами и гробницами основателей дома Цин, последней китайской династии.
А в корейском квартале Сита с необычными товарами на рынках и блюдами в кафе спрятана русская часовня на бывшем кладбище жертв Мукденской битвы.
И мы могли бы погулять по Шэньяну ещё, но вместо этого отправились на следующий день в Юнлин - маленький даже по российским меркам городок в 160 километрах восточнее. Мне он представлялся сердцем Маньчжурии - именно там князь Нурхаци сплотил чжурчженьские племена в маньчжурский дом Цин и начал путь к трону Запретного города. И у него в 17 веке всё получилось, а вот мы уехали разочарованными: древности Юнлина не стоили такой дороги! Порадовала лишь изобильная природа Южной Маньчжурии в стороне от перенаселённых равнин и скоростных магистралей.
Дальше на юг ЮМЖД привела нас в Ляоян - древний город, о котором что таксист в Шэньяне, что уборщица на вокзале хором говорили, что там нечего смотреть. Ну да, нечего... кроме тысячелетней пагоды киданьской династии Ляо высотой почти с колокольню Ивана Великого и огромного монастыря с Буддой из камфорного дерева в четверть сотни метров высотой. И это - только то, что в шаговой доступности от вокзала!
Соседний полуторамиллионный Аньшань вырос вокруг металлургического комбината - вроде как третьего по величине на планете. И внешне он не зрелищен (если сравнивать с Нижним Тагилом или Магнитогорском), а вот амбре стоит знатное и за десяток километров от его печей. Сквозь смог и вонищу мы добрались до местных красот: крупнейшей в мире нефритовой глыбы, превращённой в огромную статую Будды.
А там ещё немного - и Далянь! Портовый город на Квантунском полуострове, в своей сырой субтропической жаре он стоит гораздо южнее самой южной точки России и лишь немногим севернее самых южных точек экс-СССР. Конечно же, мы хотели разглядеть в нём русский город Дальний, но Россия успела лишь заложить его план да построить несколько зданий у вокзала.
Куда в большей степени Далянь - это японский Дайрэн, пожалуй самое впечатляющее наследие которого даже не дома, а деревянные трамваи 1930-х годов, исправно дребезжащие на фоне небоскрёбов, развязок, портовых кранов и прочих символов китайского экономического чуда.
А Желтое море, вопреки своему названию, вполне себе синее. Жёлтая - дымка над ним. Ну мы с Наташей видели теперь все "цветные" моря планеты!
В Даляне очень странное метро, на карте напоминающее какой-то иероглиф. При этом оно даёт несколько очень дальних "побегов", например - в Люйшунь у конца полуострова, нам более известный как Порт-Артур. Вот как на ладони места из учебника истории: справа бухта за полуостровом Тигровый хвост, слева Золотая гора с Электрическим утёсом, а за ней - рейд, где погиб Василий Верещагин.
На всё это вид с Перепелиной горы, а фотка восстановлена через Recuva - немалая часть объектов царской военно-морской базы используются по назначению и ныне, а потому фотографировать Порт-Артур очень сложно. Вот мы разок и нарвались на недовольство китайских военных, но узнав, что мы из России, они не стали нас задерживать, а только отсмотрели мою флешку и со словами "Вот тут у нас секретный объект! Удалите!" вычистили половину кадров:
Хотя красивых, - пожалуй, даже самых красивых в дальнем зарубежье, - русских зданий тут полно, а по окрестным сопкам висят старые форты:
Самое, впрочем, пронзительное место Порт-Артура - Русское кладбище, обустраивать которое начали ещё японцы сразу после своей войны. Вот я на фоне могил в компании Саши - смотрителя и архивиста, с которым как бы познакомился ещё из чужого поста в ЖЖ 11-летней давности:
Между мегаполисами ЮМЖД - по 3-4 часа пути, а в сумме набирается 12-15. Мы покинули Далянь ночным поездом, в характерном для Китая 3-ярусном плацкарте. А утром, вернувшись на просторы Хэйлунцзяна, мимо бескрайних нефтяных полей Дацина, этого китайского Нижневартовска, въехали в ещё один миллионный город с интересным названием - Цицикар. Под стать названию - роскошный японский вокзал, неподалёку от которого мы сняли отличную двухкомнатную квартиру и успели съездить к станции Анъаньси на КВЖД.
Вечером - вернулись сюда проводить Наташу: не имея возможности остаться с нами до конца, она уехала ночным поездом в Хэйхэ и, переправившись через Амур (с изрядными нервами - кто ж знал, что касса переправы находится ПОСЛЕ погранконтроля), улетела из Благовещенска.
Но оставшись втроём, мы перешли к новому для меня способу перемещений по Китаю - автостопу, который иностранцам даётся быстро и легко. Он очень пригодился, так как следующий день мы катались по национальным сёлам вдали от железных дорог.
Вернее, Ниэрцзи, он же в обиходе Морин-Дава (по Морин-Дава-Даурскому автономному хошууну) - это скорее небольшой городок, центр Новой Даурии, но там нас ожидала неудача: Даурский музей был закрыт на ремонт.
Больше повезло в деревеньке Уцзяцзы, немалую часть населения которой составляет самый восточный тюркский народ - фуюйские киргизы, и дядька на фото помог нам попасть в уже закрывшийся музей. А вот до деревеньки Саньцзяцзы, последнего оплота маньчжурского языка, мы добраться уже не успели.
Другим крупным упущением стал Чжаланьтунь - крупный КВЖДшный посёлок в глуши Большого Хингана. Однако расписание поездов устроено так, что туда можно заехать либо совсем ненадолго, либо с ночёвкой. В горах Большого Хингана и других железнодорожных красот хватает:
А за горами начинается уже Внутренняя Монголия, узкий и длинный автономный район вдоль северной границы Китая, самый восточный округ которого Хулун-Буир ощущается сам-себе-регионом. Посреди его степей, окружённый копрами угольных шахт и трубами угольных ТЭЦ, стоит Хайлар, неожиданно симпатичный и соразмерный человеку город с надписями вертикальной монголицей и вкусным сочным мясом в кафешках.
На окраине - японская подземная крепость и памятник бравшим её красноармейцам:
А со всех сторон - этническая мозаика, сложностью которой Хулун-Буир можно сравнить если не с Кавказом, то со Среднем Поволжьем. Обо всех народах понемногу мы узнали в историческом музее, при том что тут есть ещё и этнографический музей, тоже оказавшийся закрытым на ремонт. С юга к Хайлару примыкает центр Эвенкийского автономного хошууна, причём речь в данном случае про конных эвенков, не слишком-то похожих на своих собратьев из тайги.
Там мы сходили в музей, а на крылечке нас вдруг догнали трое могучих бурят, и это была удача! Ведь я знал примерно, что к югу от Хайлара лежит Шэнэхэн, колония бурятских переселенцев, покинувших Россию несколькими волнами в первой половине ХХ века. Охранник музея даже показал центр этого Шэнэхэна на карте, и я понял, что на такси туда нам не хватит денег, а на попутку - времени...
Ну а один из бурят, выслушав нас, согласился съездить чисто за бензин (правда, полный бак тут влетел в 2400 рублей) туда-обратно, и сам явно остался доволен. Сердце Шэнэхэна - дацан в глухой зелёной степи, к которому мы долго пробирались просёлками да грунтовками:
Но самый необычный народ хайларской округи - русские. Да-да, наши люди - официально одно из этнических меньшинств Китая, а в царские времена крестьяне и казаки, самовольно переходившие Аргунь, основали десятки сёл в Хулун-Буире. Сейчас чистокровных русских тут не осталось, но многие китайцы вспомнят несколько слов на "великом и могучем" да поведают что-нибудь о "бабушке из Беларуси". Так что и Лабдарин, он же Лабудалинь, он же Эргуна (то есть - Аргунск), впечатляет буйством новостроек а-ля рюсс, на фоне которых Король Обезьян танцевал под вечер:
В городском музее несколько залов - экспозиция русского сельского быта (вполне правильная), а хозяин обычной вроде гостиницы, молодой деловитый Юй Юэйчуань, поведал, что у них тут ещё и свой музей есть. И мы ожидали какой-то наивной самодеятельности, а в итоге за воротами здания со странным названием Юго-Северный Центр Культурного Обмена обнаружилась грандиозная частная коллекция. Всего по(не)многу, будь то костюмы монгольских племён, древние барельефы или полтысячи зажигалок разных размеров и форм.
Гостям из России, где о нём теперь узнают впервые, хозяин выставки господин Юй Лэй (отец Юэйчуаня) обрадовался так, что подарил мне монгольскую шляпу. Она не только классно смотрится, но и +100 к автостопу даёт!
Ну а за Лабдарином лежит Эньхэ-Русская волость, единственная на планете русская национальная автономия. Тут много старых изб, а на кладбищах поморские кресты - с иероглифами. И - просто вал туристов: для китайцев всё здесь крутая экзотика.
После Эньхэ и Лабдарина мы взяли курс к границе, заскочив к ещё одному народу - баргутам, родственникам бурят, когда-то жившим и в России и оставившим там название "баргузин". Увы, и их музей оказался закрытым. Но может и то хорошо: до Маньчжоули километров 300 степью, и на все эти километры - всего-то пара монгольских сёл: в Китае быстро успеваешь забыть, что возможны такие пустые пространства.
Впрочем, Маньчжоули (так-то она Маньчжурия, и только здесь это название живо в китайском официозе) выросла на торговле с Россией и к Забайкалью куда ближе, чем к Хайлару. В последнее время, впрочем, не меньше русских челноков её полюбили китайские туристы, а потому развесистая клюква тут достигает 55 метров в высоту! Хотя вообще есть при Маньке и старое КВЖДшное зодчество, и суровый шахтёрский Чжалайнор, где ещё недавно работали паровозы.
В Маньке я попрощался с Петром и Айной, которые спешили в Москву - всё же я перенял у них достаточно, чтобы чувствовать себя в Китае увереннее, чем ночью в тёмном лесу. С чем и поехал на денёк в Харбин, пофоткать упущенное на КВЖД и в городе.
В том числе проведал за Сунгари Парк Тигров, который оставил странное впечатление: с одной стороны, тут обитает три сотни полосатых зверюг и посещение их организовано безупречно, с другой - они бегают за автобусами словно собаки, и лижут стёкла в надежде на кусочек мяса. В общем, я уж лучше в Шкотово, а это место, на мой взгляд, оскорбляет саму суть тигра.
Вернулся в Маньчжоули я уже не по КВЖД, а по неспешной Ялинской железной дороге, проложенной в 1960-х годах севернее и впечатляющей совершенно БАМовскими пейзажами.
Последней достопримечательностью Китая стала 200-метровая смотровая башня, с которой как на ладони Забайкальск уже по ту сторону границы. Полчаса в автобусе, полчаса на китайском погранконтроле (где погранцы зачем-то, может даже просто из любопытства, отсмотрели половину флешки), полтора - на российском (с огромной очередью челноков обеих национальностей, каждый при нескольких баулах), ещё полчаса пыльными улицам, с остановками у многочисленных складов - и вновь попадаешь в совсем другой мир.
И знаете, в Забайкальске положено ужасаться запустению и отсутствию развития, но... вместо этого я наслаждался тишиной, простором и соразмерностью.