Первая сцена любого фильма – это не просто зачин истории, это ключевой момент, задающий тон и настроение всего повествования. Представьте себе: едва начался фильм, а вы уже чувствуете, что попали в совершенно другой мир. Именно так работает вступительная сцена – она создает первую связь с аудиторией, формирует эмоциональный отклик и помогает зрителю настроиться на грядущие события.
Возьмем, к примеру, культовый фильм "Начало" Кристофера Нолана. Первая сцена – это настоящий мастер-класс по созданию атмосферы. Мы видим героя, выброшенного на берег, изможденного и потерянного. Эта сцена моментально погружает нас в мир, где реальность и фантазия переплетаются, вызывая ощущение тревоги и ожидания чего-то грандиозного.
Или вспомним "Бегущий по лезвию" Ридли Скотта. Начальная сцена, показывающая мрачный, дождливый Лос-Анджелес будущего, сразу устанавливает антиутопический тон всей киноленты. Темные небоскребы, неоновые огни и бесконечные ливни создают атмосферу безысходности и отчаяния, задавая мрачное настроение для всего повествования.
Первая сцена – это визитная карточка фильма. Она не только задает настроение, но и знакомит нас с главным конфликтом, персонажами и миром, в который предстоит погрузиться. Именно поэтому кинематографисты уделяют ей столько внимания и стараются сделать её максимально выразительной и значимой.
Сегодня разберем, как оператору Свену Нюквесту удалось за три минуты визуально раскрыть суть истории картины. Поговорим о том, как схожие по композиции кадры становятся главной драматургической точкой, и постараемся ответить на вопрос, что же все-таки гложет Гилберта Грейпа?
Фильм начинается с пейзажа. Уходящая в безоблачный горизонт дорога, за которой раскинулись золотистые пшеничные поля. Оператор, композиционно определяет главный смысловой центр кадра – дорога. Даже не смотря на оптический отъезд и появления бездействующих главных героев в кадре, дорога по-прежнему остается главной точкой притяжения наших взглядов, причем кадр ведь довольно длинный и даже при таком количестве времени наше внимания занимает лишь пейзаж.
Заметьте, мы не пытаемся разглядеть персонажей и понять, чем они заняты на финальной точке отъезда, их действия нас совсем не занимают, наш взгляд устремлен также куда-то вдаль, к горизонту. Этот пейзаж в фильме, важен потому, что он отражает глубокие желания героев, а именно – сбежать как можно дальше, от провинциальной скуки и запущенности. Какие визуальные средства оператор использует, чтобы замкнуть смысловой центр на дороге? Основой этому служит безусловно композиция. Обратите внимания на то, что дорога тонально становится самым ярко выраженным элементом изображения. Это происходит в первую очередь за счет обрамления полями вокруг, которые тонально отличаются от трассы.
Сами поля по колориту несколько разношёрстны, что создает визуальный шум, на фоне которого дорога является более однородной и по текстуре, и по колориту, и по контрасту. Именно эта простота формы, выделяет трассу от разношёрстного окружения и делает ее притягательным для нашего взгляда. Также важно заметить, что геометрия дороги создает акцентные силовые линии, за которые сразу же цепляется наш взгляд, а так как это единственные столь явные линии в композиции, это дополнительно приковывает наш взгляд, и делает дорогу главным смысловым центром. Пейзаж в кадре занимает основное место, и это не случайно. Герои не выделяются на фоне, их фигуры органично вписываются в окружающую среду, мы их почти не замечаем и таким образом, словно бы вместе с ними сидим под тенью дерева, и так же, как и они уставились в горизонт в ожидании чуда.
И вдруг, под радостные возгласы Арни перед нами открывается новый кадр, совсем короткий, но имеющий большое влияние на создание первого впечатления. Свен Нюквист благодаря выбору сверх длиннофокусной оптики и выставлению фокуса на первом плане, размывает очертания едущих на встречу машин. Блики от их корпуса, дополнительно скрывают форму машины и создают некое магическое, волшебное впечатление от их появления. Для главных героев это настоящий праздник, ведь в их городке настолько ничего не происходит, что редкое повеление каравана домов на колесах, вызывает полный восторг.
И тут я должен подчеркнуть важный момент, что праздничная атмосфера проезжающих машин была нужна лишь для того, чтобы создать волшебный фон, из которого появляется главная героиня. Её появление сразу ассоциируется с духом путешествий и беззаботности.
Обратите внимание, на то, как всего лишь пару правильно расставленных акцентов, пейзаж уходящей вдаль дороги, оптический отъезд, блики от машин сумели соткать этот образ. И с другой стороны, переборщи оператор, например с использованием хотя бы одного элемента «звездного светофильтра», и видя мы эти блики повсеместно, такое изображение уже считывалось бы утрированно и комично. Свен Нюквист порционно, кадр за кадром настраивает нас на необходимую для драматургии атмосферу.
За столь эмоциональной и живой сценой, следует ряд статичных кадров зданий центра города, что функционирует как визуальный контрапункт к динамике предыдущего кадра. Статичность изображения здесь поддерживает совершенно безжизненное наполнения. За все время презентации города, мы не увидели не одного человека, ни одной даже собаки или кошки, только лишь изредка проезжающие мимо машины. Эта безжизненность в сцене, и почти полное отсутствие какого-либо движения, роднит по ощущениям просмотр этих кадров с просмотром старых, немного выцветших фотографий полароид. Кстати, подобное решение часто использовал Джим Джармуш в своих фильмах, взять, например даже – «Ночь на земле», где кадры Лос-Анджелеса выглядят так, словно их сфотографировал Гарри Груйер, в своей интровертной манере, как можно сильнее отсоединив улицы города от людей.
Эта важная деталь - отсутствие людей, дает нам понять, что главным героям, таким живым и открытым, какими их показали в прошлой сцене, в этом безжизненном, тихом городке делать нечего. Свен Нюквист при построении композиции, уравновешивает ее, чтобы придать ощущения стабильности и предсказуемости места, где каждый день повторяет предыдущий. В своем стремлении к балансу он даже прибегает к использованию симметрии в композиции. Это простая композиция в ряде кадров, где отсутствуют объекты на первом плане, где композиционные линии чаще всего не ведут наш взгляд к смысловому центру, где освещение не играет на построение тональной перспективы, эти кадры выглядят плоскими, с точки зрения объема изображения, но именно это и есть самое ценное, потому что благодаря такой композиции и создается главный контрапункт с предыдущей сценой. И важно тут отметить, таким город видит главный герой, потому что именно его закадровый текст звучит на фоне изображения. И именно в этом моменте и начинает вырисовываться основа ключевого конфликта – стремление уехать героя против невозможности это воплотить.
Просто сравните эти два кадра (пейзаж дороги и пейзаж города), и учитывая, рассказ героя от первого лица вы сможете понять, к чему он тянется и чем обременён.
И последний чрезвычайно важный кадр, в начале фильма, который нельзя не отметить, это кадр пейзажа с домом, как не удивительно следующий сразу же за унылыми кадрами городка. Дом и дерево на переднем плане, создают композиционное равновесие, так как оба элемента с точки зрения занимаемого пространства равносильны друг другу. Это делает композицию более устойчивой, и отображает спокойствие, свойственное для этого места. Интересно, что Свен Нюквист выбрал именно нижний ракурс при съемках кадра, тем самым наполнив пространство пустым небом. Это визуальное решение усилило и без того достаточно пустое наполнение окружающего пейзажа. Сама крупность изображения, уменьшает значимость дома и остальное пустое пространство начинает на него давить.
Примерно этими же художественными приемами пользовался Эндрю Уайт в своей картине «Мир Катрины», но только он довел их до большей грани напряженности, очистив изображение от всего лишнего, и оставив только поле, дом, небо и слепую девушку.
Для чего оператору понадобилась такая композиция? Я думаю, ему было важно, не придавать уюта образу дома, так для главного героя он является лишь точкой для обременяющих обстоятельств. Он не чувствует себя в нем защищенно, и его обязанности, которым наполнен дом, отдаляют его от обычных радостей, юношеской жизни.
Примерно на этом моменте, хронометраж фильма составляет всего 2 минуты, но за этот короткий промежуток времени оператор совместно с режиссером, создали главное – они погрузили вас в атмосферу, и предлагаемые обстоятельства, визуально создали основу для грядущего конфликта. При просмотре не обязательно это все замечать, как раз таки на это и делается упор, чтобы вы могли расслабиться, а авторы картины осторожно и незаметно манипулировали и направляли ваше внимание и эмоции. Но когда вы сами является автором произведения, вам чрезвычайно важно самому разбираться в подобных деталях, ведь только зная принцип механизма восприятия, вы сможете его направлять в нужном для вас русле. И на этом я бы хотел закончить свой анализ фильма, но не могу не рассказать вам о финальной сцене картины, потому что она невероятно тесно связанна с теми, кадрами о которых я успел вам рассказать.
После того как мама Грейпов умирает, а ее семья понимает, что ее тело будет вытаскивать на подъемном кране, и это вызовет общее осуждение и смех, которые причинили бы боль их маме, они решают избежать этого позора и идут на поджег собственного дома. Оператор показывает развитие пожара, начиная со светлых дневных кадров. Постепенно освещение меняется на вечернее, а затем ночное, создавая всё более контрастную и драматичную картину. Яркое пламя на фоне темноты символизирует кульминацию эмоций и переломный момент в жизни персонажей.
Этот акт сожжения несет в себе глубокий смысл. Дом был для семьи своеобразной тюрьмой из-за тяжелого состояния матери, не позволявшего им двигаться дальше. Огонь здесь выступает очищающей силой, уничтожающей прошлое и дающей возможность для нового начала. Контрастный видеоряд подчеркивает, что персонажи проходят через боль и страдания, чтобы в итоге освободиться.
Кульминацией сцены становится неожиданный монтажный прием – наплыв кадров друг на друга, переносящий зрителя от мрачного пожарища к чистому облачному небу. На его фоне появляется Гилберт, внешне и внутренне преобразившийся. Ясное небо знаменует его духовное перерождение и обретение надежды. Он смотрит вверх с выражением умиротворения, готовый принять новую жизнь.