Предлагаю вашему вниманию еще одно интервью моего отца, Народного Художника России Алексея Зеля. Оно было опубликовано 11 июня 1987 года в газете «Московская правда».
Беседу провел Олег Павлович Торчинский, хорошо известный читателям «Мосправды» своими глубокими очерками о мире искусства. Несколько поколений москвичей читали в газете его репортажи с художественных выставок, заметки об интересных произведениях столичных музеев, интервью с художниками.
Из интернета я узнала, что Олег Павлович скончался в 2018 году. Выходит, через год после моего отца... Вечная память прекрасному журналисту, искусствоведу, профессионалу своего дела.
Вот что написали сотрудники «Московской правды» о своем коллеге: «Эрудит, книжник, знаток изобразительных искусств, Олег Павлович Торчинский в отличие от многих коллег, предпочитающих птичье, понятное только своим наречие, писал о тонких и сложных материях ясным русским литературным языком. Им двигало то, что в старину называли бескорыстной любовью к искусству».
Встреча Алексея Зеля и Олега Торчинского произошла в нашей московской квартире. Олег Павлович с интересом, до мельчайших деталей, рассмотрел работы из «домашней выставки» отца, затем они уселись в кресла и начали беседу, которая затянулась до позднего вечера.
Итогом встречи послужило вот это интервью, напечатанное в столичной газете.
СКОЛЬКО СТОИТ ВОЛШЕБСТВО?
На лесной поляне среди цветов и трав застыла на солнце юркая янтарная ящерица. Повисли в воздухе прозрачные стрекозы, золотистые шмели. Но не качается высокая трава и не слышно жужжания насекомых. То, что мы видим, сделано из стекла.
А рядом другие стеклянные чудеса: филигранной выделки букеты цветов, ощетинившиеся иголками семейство кактусов, белоснежный горностай, ветка вишни в цвету и, наконец, целая флотилия старинных кораблей – фрегатов, каравелл, бригантин, включая каравеллу Колумба «Санта Мария», сделанных с инженерной точностью…
Настоящий музей стекла! Оборудовал его в своей квартире московский рабочий Алексей Зеля, стеклодув завода «Хроматрон». Все эти чудеса сделаны его руками.
Сюда часто приходят посетители – рабочие, друзья Алексея, просто любители искусства, прослышавшие о его таланте, видевшие его работы на выставках (он участвовал уже в 11).
Однажды среди них оказалась женщина, ботаник по профессии. «Очень красиво, - сказала она, - но вот насколько точно с точки зрения ботаники?». А после придирчивого осмотра заметила с восхищением: «Я сумела опознать каждый цветок, каждую травинку!».
Этот эпизод я вспомнил, начиная беседу с хозяином.
- Объясняется все просто, - улыбнулся он. – Природой я увлекался с детства: не было для меня занятия увлекательнее, чем, лежа у какой-нибудь канавы, разглядывать «с лягушачьей перспективы» всякие травинки, жуков и головастиков.
После школы я пошел учиться на биофак Московского университета. Но жизнь повернула так, что пришлось оставить учебу и пойти работать.
Я стал рабочим Московского электролампового завода, освоил профессию стеклодува и полюбил ее. Перешел на другой завод – «Хроматрон». А когда увлекся творчеством, окончил Заочный народный университет искусств Министерства культуры РСФСР. Знание же биологии оказало и оказывает мне неоценимую услугу.
- А с чего начинается ваша работа над новым произведением – с рисунка, схемы? Или все это импровизация? И вообще, трудно ли иметь дело с таким необычным материалом, как стекло?
- Прежде всего уточним: кварцевое стекло – материал, который гораздо благороднее и красивее обычного стекла. Работать с ним действительно нелегко, ведь температура пламени доходит до двух тысяч градусов.
Приходится без конца шлифовать, припаивать, прибегать к алмазному диску. Журналисты и фотографы обычно бывают очень разочарованы: никаких эффектных манипуляций с раскаленными массами стекла, к которым мы привыкли по кинофильмам о средневековых мастерах. Работа будничная, на вид скучная, долгая – от месяца до года.
Художественные задачи приходится решать одновременно с техническими: стекло – материал коварный, самое главное – снять напряжение. Поэтому приходится придумывать на ходу технологические приемы, часто для конкретного случая, и главное – постоянно увязывать технологию с изображаемым.
Вы спрашиваете, с чего начинаю? Придумываю технологическую карту. Делаю подставку, обжигаю ее. А потом уже на ней наплавляю, наращиваю композицию.
Для кораблей есть наработанные поколениями кораблестроителей чертежи – для каравеллы, для бригантины, для фрегата. Остается им следовать, увязывая их со свойствами материала. Кончено, работа кропотливая и зачастую – сплошной эксперимент, но доставляет огромную радость.
Что же касается цветов и трав, то конечно, сначала делаю рисунок. Во время работы композиция постоянно уточняется, меняется, чаще всего в сторону упрощения. Например, в композиции с ящеркой убрана часть растений, сняты лишние шмели и так далее. Кстати, в этом смысле работать мне легче, чем керамисту, так как вся композиция у меня на виду, а у него спрятана в печи, и он видит лишь конечный результат, когда уже ничего изменит нельзя.
Цвет в моих работах минимальный: при двух тысячах градусов все соли выгорают. Кроме того, я считаю, что кварцевое стекло обладают богатейшей гаммой и без цвета…
Сколько стоят ваши работы – такой фрегат, например, или букет цветов?
- Честное слово, не знаю, я никогда не работал ради денег. Там, где начинаются деньги, кончается творчество. И серийных вещей не люблю делать – качество неизбежно снижается. Так что я ни разу еще не продавал своих работ…
- Но ведь количество их все растет, скоро они уже не будут умещаться в квартире. Что вы будете делать?
- У меня есть мечта: в будущем подарить свои работы моему родному городу – Москве.
==========
Понравилась статья? Не забудьте поставить палец вверх, это поможет продвижению моего канала!
Мой отец был уникальным Мастером, создавшим множество прекрасных произведений. Если вы интересуетесь искусством, подпишитесь на телеграм-канал: https://t.me/alexey_zelya - там вы узнаете много интересного о его жизни и творчестве!