- Машенька, милая, - позвал доктор, ступая в прихожую.
Но его встретила оглушающая тишина. Не вышла встречать жена, не выбежали дети.
- Маша! - с тревогой вскрикнул Ковальчуков. Бросив саквояж и не разуваясь, он ринулся в комнаты. В спальне, детской, кабинете - всюду царил беспорядок. Лежали вытащенные из шкафов вещи, из ящиков стола были вынуты бумаги...
На кухне обнаружилась хмурая кухарка:
- Уехали, барыня-то наша, - всплеснув руками, заголосила она. - И детишек забрали.
Пошатываясь, словно в тумане, Александр Ильич побрел в гостиную и тяжело опустился на диван.
- Что же ты наделала, Маша, - выдохнул он, пряча лицо в ладонях.
В Харькове доктору Ковальчукову, известному на весь город, многие искренне сочувствовали.
- Хороший человек, - сокрушались дамы, - только уж больно невезучий. Весь в делах, вот и не заметил, как супруга нашла кавалера.
Господа осуждающе качали головами. О докторе решительно никто не мог сказать ничего плохого. Александр Ильич не был завсегдатаем кабаков, не заглядывался на хорошеньких горничных своих клиентов и не был замечен, иначе как по служебной необходимости, в "заведениях" на Нетеченской улице, где трудились гостеприимные девочки мадам Козловой.
Зато все знали, что Ковальчуков работает не покладая рук. И, слывя состоятельным домовладельцем, отнюдь не стесняется трудом приумножать капиталы.
Его частенько можно было встретить спешащим к очередному пациенту: к доктору обращались и чиновники, и офицеры. Рекомендовали Ковальчукова всем приезжим и проезжим, случайно занемогшим в дороге. Он приходил, осматривал больного и непременно выписывал рецепт в аптеку Семёна Николаевича Савченко, который, как уверяли сплетники, благодарил за это доктора рублем.
Впрочем, на взаимовыгодную дружбу Александра Ильича с аптековладельцем общество смотрело сквозь пальцы: качество лекарств у Савченко не подвергалось сомнению, а Ковальчукову нужно было содержать жену и детей...
Однако семьи-то у доктора внезапно и не стало. Мария Самойловна, захватив с собой детей и деньги мужа, внезапно сбежала с беспутным гусаром Ильяшенко. Дабы Александр Ильич не бросился в погоню, в тот же день беглецы покинули Харьков, отправившись в столицу Российской империи - Санкт-Петербург, где нравы были свободнее, а взгляды - шире.
Водоворот новой жизни захлестнул Марию Самойловну. Жизнь в столице оказалась куда интереснее, и бравый гусар умел показать её с нужной стороны. Обеды в ресторанах, заказ нарядов в модном доме Бризака, где создавались по-французски элегантные наряды, театры, вчера...Но пышная жизнь требовала немалых средств, а их у вояки, легко запускавшего руку в карман госпожи Ковальчуковой, не было. Подтаяли украденные у доктора деньги, исчез - точно растворившись в воздухе - Ильяшенко.
Марии Самойловне стало отчаянно не хватать на жизнь!
Ковальчуковой едва минуло 30 лет, она была весьма недурна собой - пикантная брюнетка с голубыми глазами, на неё все ещё с интересом поглядывали мужчины...А потому, не желая возвращаться обратно в Харьков, Мария Самойловна решила подыскать себе спутника, готового оплачивать её расходы и радовать приятными подарками. Выбор пал на отставного подпоручика Григория Александровича Безобразова - 48-летнего наследника старинного дворянского рода, представители которого традиционно отличались некоторой моральной неустойчивостью...
Дерзкие и любвеобильные - Безобразовы жили страстями, а потому не могли похвастаться солидными капиталами. Правда, когда Мария Самойловна это поняла, было уже поздно.
- Да, Маша, я жил не по средствам. Более миллиона долгов, - жаловался Григорий Александрович своей подруге. - Что же делать?! Родня советует ехать в Ялту, где обещают место. Но денег это, пожалуй, и не принесет.
Ковальчукова помочь возлюбленному не могла. Зато поделилась: она и сама мечтала бы получить капиталец. Да не чает дождаться: возраст мужа только подходил к 45, он может прожить еще долгие годы, а значит наследства ей не видать!
10 декабря 1877 года весь Харьков был потрясен ужасной историей, приключившейся в гостинице "Дагмара", где останавливались состоятельные приезжие. Один из постояльцев, представившийся бароном Аркадием Штемпелем, занемог и потребовал вызвать к нему врача. Позвали Александра Ильича Ковальчукова.
Когда же через несколько часов коридорный вновь заглянул в номер, то обнаружил, что доктор убит, а "барон" пропал, словно его и не бывало.
Преступление взбаламутило город: знакомые Ковальчукова строили догадки, обсуждая, кому и как мог помешать врач. Разумеется, многие подумывали о беглой Марии Самойловне. Не забыла о ней и полиция.
Ковальчукову отыскали в Санкт-Петербурге. От нее ниточка протянулась к Безобразову, по приметам удивительно походившему на загадочного "Штемпеля". 29 декабря, едва оказавшись в столице, Григорий Александрович был задержан.
Суд состоялся в октябре следующего года. Безобразов давал признательные показания.
"И тут я подумал: пользуется таким капиталом и прелестной женой, тогда как мои дела совершенно расстроены, и мне пришла мысль, что не худо было бы, чтобы Ковальчукова была вдова", - признавался он.
Присяжные в вине отставного офицера, кутилы и игрока, сгубившего чужую жизнь, не усомнились. За свое преступление Григорий Александрович был приговорен к 11 годам каторги.
А вот Мария Самойловна, которая, как утверждал Безобразов, ничего не знала о его намерениях, вышла сухой из воды. По слухам, после того, как Ковальчукова вышла из-под ареста, она отправилась в харьковскую гостиницу, пожелав осмотреть номер, где совершилось убийство. А после заказала себе ужин с шампанским: вдова осталась свободной и богатой. Наслаждаться жизнью ей больше никто не мешал.