Вьюга за окном не утихала. Точнее сказать, иногда ветер как будто смолкал, на короткое мгновение уступая место тишине ночи, а затем вновь бросался вперёд, с яростным свистом кружа среди деревьев, домов и машин. Зима, самая её сердцевина – январь. Что позади, что впереди. Холод, мороз, ветер, снег. Малоприятное время года.
Размышляя об этом, Максим невольно натянул лежащий на коленях плед повыше, словно пытаясь укрыться от разыгравшейся на улице пурги. Однако, вскоре от этой затеи пришлось отказаться, потому что в комнате было достаточно тепло и уютно. К тому же горячий крепкий индийский чай, который он потягивал из большой фарфоровой кружки, разливал по телу приятное тепло, словно бы перенесённое из долин далёкой, незнающей холода Индии.
Кресло-качалка убаюкивает, и Максим время от времени закрывает глаза. Но спать ещё не хочется, несмотря на поздний час. Последняя передача по телевизору закончилась, экран издал несколько пищащих звуков, затем изображение исчезло, и шипящая митусня заставила парня встать и выдернуть из розетки шнур. Он вновь уселся в кресло и закурил сигарету. День сложился, вроде бы, неплохо. Несколько встреч с новыми партнёрами прошли весьма удачно. Был обед в дружеской компании, всё шло нормально.
А вот потом…
Потом он ехал на своей машине домой и у перекрёстка остановился на красный сигнал светофора. Пиковое время, как обычно, собрало на улицах города множество машин и людей, разъезжающихся после очередного трудового дня. Медленно продвигаясь, он постепенно поравнялся с автобусной остановкой, заполненной ожидающими транспорта людьми. Взгляд лениво пробежал по толпе, не выделив ничего примечательного – зимой всё серо и неприглядно. «Даже красивые женщины, - промелькнуло у него в голове, - и те не сразу бросаются в глаза.»
Трогаясь с места на загоревшийся, наконец-то, зелёный, он заметил недалеко от остановки женщину, которая ловила такси. Рассмотреть её толком не удалось, так, общий вид : фигура, непокрытые шапкой волосы до плеч, широкое расклешённое пальто с капюшоном, отороченным мехом. Белый пуховый шарф, сапоги без каблуков – обычный зимний вариант. Лицо женщины, отдалённо знакомое мелькнуло быстрым кадром, заставив сознание мучиться загадкой: «Где же я её видел?»
Он до сих пор возвращался к этому образу, силясь вспомнить что-нибудь с ним связанное, но ничего так и не пришло на ум. Тем самым слег-
ка разозлив Максима. Он допил свой остывший чай, затушил о хрусталь пепельницы сигарету и понуро направился в ванную. Принял душ, затем расстелил постель на широком мягком диване и с удовольствием растянулся на прохладной ещё простыне.
Жил он в однокомнатной квартире в старом обжитом районе города. Жил один, несмотря на то, что женщин вокруг него всегда было в достатке, если не сказать, в избытке. Многие из них не раз делили с ним это ложе. И длинными зимними и знойными летними ночами. Многие хотели бы остаться здесь в качестве хозяйки маленького уютного уголка. Многие. Но ему больше не хотелось ставить эксперименты над собственной судьбой. Однажды он уже имел «счастье» быть связанным с нелюбимой и не любящей его женщиной, женившись очень рано - вскоре после окончания института.
Он - молодой специалист – попал, как и многие, по распределению, на большой завод, в конструкторское бюро. Она – выпускница экономического ВУЗа – уже год работала на этом же предприятии, хотя Максим был старше. Служба в армии отодвинула время его поступления.
Познакомились они совершенно случайно на слёте туристов, который ежегодно устраивал заводской клуб. Заядлым туристом он никогда не был, но его сокурсник, а теперь сотрудник по работе, затащил его на это мероприятие, обещая массу весёлых впечатлений.
Максим поехал. Три дня, две ночёвки в палатках в лесу. Первую ночь он провёл один, в спальном мешке, размышляя над смыслом жизни, под оглушительный храп изрядно принявших «на грудь» туристов. А вторую…Будь она неладна, эта вторая ночь. Нет, тогда всё было хорошо. Он подошёл к ней на пляже, заговорил о чём-то пустяковом. Она приветливо улыбалась в ответ, весело смеялась от его шуток и охотно поддерживала разговор. Затем они вместе купались, и он, как бы невзначай, обнял её за талию. Она не сопротивлялась, напротив, даже слегка, как ему показалось, подалась навстречу. Красивое лицо девушки, стройное молодое тело не могли оставить его равнодушным, и он пригласил её вечером к своей палатке «на шашлык», втайне надеясь на естественное продолжение пляжного знакомства.
И не ошибся. Вечер действительно прошёл удачно – скворчащее на вертеле мясо, густое красное вино, гитара, непринуждённые шутки и смех. Весёлая атмосфера пикника, сближающего людей. Затем они гуляли по окрестностям засыпающего лагеря.
- Я провожу тебя, - предложил он.
- До палатки, что ли? – лукаво усмехнулась она.
- Почему, до? Можно и после.
- Ах, вот как! – в её тоне чувствовалось нескрываемое согласие. – Но я могу быть не одна.
- Это хуже, - Максим привлёк её к себе и первый раз поцеловал.
Она закрыла глаза, и долго обнимала его. Где-то рядом заливалась трелями кукушка, а они всё целовались и целовались, затем направились к лагерю. В палатке никого не оказалось – подружка где-то беззаботно загуляла, и они, вскоре, лежали рядом, в нежных объятьях, укрывшись расстёгнутым спальным мешком. Тёплая июльская ночь постепенно окутывала две обнажённые фигуры великим таинством Любви. Лишь под утро, совершенно измученный бурными ласками горячо возбуждённой женщины, он, наконец-то, уснул у неё на груди, не в силах перейти в свою палатку.
Потом они продолжили встречаться в городе, благо, наличие собственной квартиры снимало насущный для многих, жаждущих любовных свиданий парочек вопрос – «Где?». А через полгода, может чуть больше, Максим сделал ей предложение, считая себя по уши влюблённым. Свадьба была скромной, без излишеств, шумных пьяных здравиц и рек спиртного. Родители, несколько друзей в местном кафе – тихое семейное застолье.
А затем потекли будни совместной жизни. Поначалу их взаимная страсть надёжно скрепляла этот союз, но потом, как это часто бывает в браках, где кроме неё других чувств нет, узы понемногу ослабли. Новизна ощущений исчезла, а Любовь, настоящая, так и не пришла. Он постепенно стал замечать, что она всё меньше интересует его, как женщина, а общих интересов у них было очень мало. Настолько мало, что он, порой, задерживался то на работе, то с друзьями, лишь бы оттянуть возвращение домой. Видимо, те же чувства испытывала и она, так как никогда не предъявляла по этому поводу никаких претензий. Детей они не завели, общего имущества не нажили. И мало-помалу Максим начал задумываться о разводе. Его нисколько не удивила спокойная реакция супруги на предложение расстаться. Она поручила ему заняться всеми необходимыми формальностями, а сама собралась и ушла к родителям. В тот дом, из которого полтора года назад в подвенечном платье уезжала на украшенном пёстрыми лентами, шарами и колокольчиками лимузине к нему, Максиму. Он же, в свою очередь, даже не возмутился, узнав по прошествии времени, что в последние месяцы их совместного проживания, она неоднократно изменяла ему с каким-то пожилым мэном, часто посещавшим их предприятие.
«Интересно, что она в нём нашла?» - банальная мысль плавно пробежала по извилинам его безразличного сознания. Ему было всё равно. Ультрафиолетово ему это было! Абсолютно! Пляжный романчик длиною в два года завершился, как завершается рано или поздно всё в этом мире. И хорошее и дурное. Он так и не анализировал свою семейную жизнь, всё случилось как-то само собой. Пришла, пожила и ушла, не оставив ни в душе, ни в сердце абсолютно ничего. Сплошной вакуум.
…Утро для Максима наступило вместе с мелодичной трелью телефона. Не открывая глаз, он взял трубку и, слабо соображая, ответил. Звонил его компаньон, напоминая о важной встрече в банке, и Максим, окончательно проснувшись, встал, привёл себя в порядок и, наскоро позавтракав, спустился во двор. Вьюга успокоилась, морозец был небольшой, пару градусов, но снега намело изрядно. Он с трудом отчистил лобовое и боковые стёкла ото льда. Усевшись за руль, запустил двигатель и, прогревая его, продумал маршрут предстоящей поездки. Когда мысль пронесла его по той улице, где он вчера попал в пробку, то снова возник вопрос: «Где же я её видел?». И заставил Максима поморщиться от досады.
Очередной переполненный заботами рабочий день. Ему нравилось, что в свободном бизнесе, каковым он теперь, после ухода с того предприятия, занимался, дни не были похожи друг на друга. Монотонности, угнетавшей его во времена работы конструктором, здесь не было и в помине, поэтому, даже несмотря на то, что работать иногда приходилось по двенадцать часов, работа не отталкивала. Множество новых знакомств, широкий круг общения. Не мудрено, что в таком круговороте лиц он никак не мог вспомнить лицо незнакомки.
Придя домой вечером, он раскрыл старый студенческий фотоальбом. Видимо разгадку стоит искать здесь, в этом временном пространстве. Некоторые факты уже стёрлись из памяти, хотя прошло всего восемь лет.
С интересом листал он фотографии, одну за другой. На некоторых он задерживал взгляд, задумчиво улыбаясь. Некоторые сразу же откладывал в сторону, пока не дошёл до тех, на которых было запечатлено его пребывание в студенческом строительном отряде в Молдавии. Отряд был сборный, состоящий из представителей нескольких вузов города. Вернее, представительниц – в эту тёплую республику в основном отправляли девушек. И только несколько парней, занятых на погрузке ящиков с помидорами, уборкой которых они занимались. Но и на этих фотографиях он не нашёл мелькнувшего за окном автомобиля лица. Однако, уверенность в правильности выбранного направления поиска не покидала Максима, а своей интуиции он доверял. Пролистав альбом, Максим отложил его в сторону, затем пересел в кресло-качалку и с удовольствием затянулся сигаретой. Только что прошедшие перед глазами образы натолкнули на дальнейшие воспоминания.
…Август приближался к своей середине. Стройотряд отработал полтора месяца, бойцы изрядно похудели. Сбор помидоров под палящим солнцем – занятие не из лёгких. Дни летели за днями и ребята уже, казалось, не замечали их смены. До отъезда оставалось недели три. Работа на жаре, вечером танцы и, конечно же, вкусное местное виноградное вино. На все сто натуральное из прохладных пузатых бутылей! А! Не в бутылках с полок магазина, а из погребков местных виноделов…Такой вот устояв-
шийся ритм каждого рабочего дня. Никаких экстраординарных событий
не происходило.
Но однажды до них долетела весть – в соседнем районе, в расположении такого же студенческого отряда произошёл несчастный слу-
чай. Девушку-студентку сбил трактор, которым управлял или не проспавшийся со вчерашнего, или уже успевший опохмелиться с утра водила. А вечером на линейке командир официально сообщил им об этом, заявив, что пострадавшей для переливания необходима кровь. Группа оказалась достаточно редкой, поэтому было даже объявление по радио. Ничего в этом не понимая, Максим после общего сбора подошёл к врачу отряда, в роли которой была четверокурсница мединститута и, протянув ей паспорт, спросил – подойдёт ли девушке его кровь. Она открыла страницу документа с необходимой отметкой, затем заглянула в свой блокнот и радостно воскликнула: «Невероятно!» Оказалось, что он – идеальный донор для пострадавшей. Максим тут же доложил об этом командиру, тот связался с председателем сельского совета и вскоре УАЗик мчал его в город по ночному шоссе. Дорога была пустынной, редкие автомобили передвигались во встречном направлении, поэтому добрались они очень быстро. На месте его кровь взяли на анализ и, убедившись в полном совпадении, тут же уложили на стол. В вену воткнули большую блестящую иглу с трубочкой на конце, и тёмно-красная струйка бодренько потекла из него. Сам же Максим впал в забытьё. То ли от потери крови собственной, то ли от сильной усталости, но очнулся парень лишь под утро.
Уходя из больницы, он поинтересовался состоянием девушки. «Намного лучше, - ответили ему. - Теперь её жизнь была вне опасности». Если, конечно, не считать открытого перелома ноги. Напоследок он, распираемый чувством гордости и собственной значимости, зашёл к ней в палату и взглянул на девушку. Бледное лицо её с закрытыми глазами не выражало никакой боли. - Всё ещё без сознания, - пояснила Максиму медсестра, - но скоро должна прийти в себя.
Он недолго постоял у её кровати. Худенькая, тонкие интеллигентные черты лица. Каштановые волосы до плеч, длинные пальцы без маникюра.
«Видимо, пианистка», - подумалось ему. На вид ей было лет шестнадцать-семнадцать – совсем ребёнок, и он очень удивился, узнав, что ей уже двадцать один, и она закончила четвёртый курс.
С видом героя возвратился Максим в свой посёлок и даже получил два дня отдыха для восстановления сил. Но погулял только день, поглотив килограммов пять красных спелых помидоров, что, по его убеждению, должно было способствовать скорейшему процессу восстановления. А ещё через день он, как ни в чём ни бывало, вновь трудился вместе со всеми на плантации, таская с утра до вечера увесистые ящики и полные вёдра.
В начале сентября, студенты уехали домой, и с тех пор Максим не встречал спасённую им девушку. Знал только, что она из их города и что
зовут её Анна.
Он подошёл к бару и налил себе немного коньяку. Усевшись в кресло, задумчиво повертел в руках бокал, посмотрел на свет и втянул носом аромат напитка, цвета насыщенной охры. Божественный виноградный нектар снял дневную усталость, придал сил…
Два лица. То далёкое, девятилетней давности лицо молодой девушки, да ещё с закрытыми глазами. И это – нетерпеливо ловящей такси женщины, которое он даже не успел толком разглядеть. Не одно ли и тоже? Эта догадка, поселившаяся в его сознании, серьёзно заинтриговала Максима. Он задумался, позабыв о времени. Так же, как и до этого, искал он ответ на вопрос: «Где же я её видел?». А в душе уже зародилось желание повстречаться с этой, теперь уже взрослой тридцатилетней женщиной и поговорить. Человек по жизни не эмоциональный, Максим, тем не менее, иногда загорался какой-нибудь идеей и не успокаивался, пока не воплощал её в жизнь.
Вот и сейчас…Он должен, он просто обязан её разыскать.
II
- Доброе утро, - приветливо произнесла влетевшая в кабинет Анна. – Простите, Степан Петрович, в последний раз. Больше не повторится.
При этом она так виновато сложила губки, что пожилой и с виду суровый начальник только развёл руками и строго отчитывать её не стал.
- Ваше счастье, Анна Сергеевна, что у меня сегодня хорошее настроение, иначе вам не сдобровать. Систематически опаздываете.
- Так у меня же на роду написано – опаздывать, Степан Петрович. – Я бы и хотела прийти вовремя, но не могу. Лучше уж останусь позже, но утром…
- Как это, на роду написано? – поднял лохматые брови руководитель.
- Понимаете, по гороскопу я – Телец, - Анна пристально воззрилась на начальствующую персону. – Знак Зодиака такой.
- Ага, - шеф покачал головой, - увлекаетесь астрологией, стало быть, Анна Сергеевна.
- Сейчас это в моде, Степан Петрович, - ответила вместо неё сидящая за столом в углу Маргарита Александровна. – Вы не знали?
- Теперь осведомлён, благодарю. И коль вы все такие приверженцы гороскопов, то прошу учесть следующее обстоятельство. Когда у вас выпадет ссора с начальством в казённом доме, то на работу рекомендую не опаздывать.
Степан Петрович многозначительным взором окинул подчинённых ему сотрудников и с чувством всецело исполненного руководящего долга уткнулся в разложенные на столе документы.
Сотрудники – четверо женщин и двое парней переглянулись между собой и, поборов распирающий их смех, последовали примеру высокого
руководства.
Минут тридцать- сорок работа в отделе действительно кипела. Никто не пытался нарушить тишину, пока, наконец, всё та же Маргарита Александровна не спросила:
- А отчего это у вас, Степан Петрович, сегодня хорошее настроение?
- Вас это огорчает? – шеф оторвал голову от бумаг и взглянул на неё.
- Ну что вы! Наоборот, коллектив только рад за вас.
- На то есть все основания. Денёк-то какой прекрасный! Май – удивительный месяц…
А за окном действительно бушевала зелёными, красными, жёлтыми и ещё Бог весть какими красками Весна. Холод зимы, слякоть и распутица марта, бесцветье апреля, наконец, сменилось весёлым щебетом птиц на распустившихся листвой деревьях, стрёкотом кузнечиков и прочих мелкозвучащих насекомых на клумбах, в парках и скверах города. Да и просто сбросившей с себя тяжесть верхних одежд пёстрой разноликой толпы, с утра и до позднего вечера куда-то спешащей.
Ах, весна, весна! Бурная, бодрая, неповторимая пора всеобщего пробуждения!
- А, кстати, - в разговор вступила Ольга Владимировна, тридцатипятилет-
няя пышечка. – Если наша Аня – Телец, а на дворе начало мая, то что?
- То что?.. - в тон ей, нараспев подхватила Анна.
- А то, что у нашей Анны Сергеевны скоро день рождения, вот!
- И не просто рядовой день рождения, - поддержала коллегу Маргарита Александровна, выдерживая театральную паузу, - а ю-би-лей!
От этого сообщения все сотрудники отдела одобрительно загудели, побросав ручки, калькуляторы и радуясь возможности слегка передохнуть.
- Ань, ничего, что я конкретизировала твой возраст? – Маргарита Александровна кокетливо взглянула на покрасневшую от всеобщего внимания Анну.
- Как будто это тайна за семью печатями – мой возраст. – Да и что здесь, собственно говоря, такого? Мои года, как поётся в известной песне – моё богатство, - Анна откинулась на спинку кресла и пододвинула стоящий на столе календарь.
- В таком случае хотел бы я быть чуть-чуть победнее, - произнёс себе под нос Степан Петрович.
- Так, посмотрим, какой это будет день, - Анна листала календарь. – О! Смотрите-ка, суббота. Как по заказу.
- Да, повезло, - Ольга Владимировна довольно улыбнулась, - можно нормально отметить.
- Можно, вот и отметим, - Анна обвела коллег взглядом. – Приглашаю всех. Готовьте праздничные речи, а также подарки в особо крупных размерах.
- Ну что ж, придётся расстараться, коль такое яркое событие грядёт. А теперь прошу вас пододвинуть кресла к рабочим столам и с новыми силами приступить к исполнению своих прямых обязанностей, - Степан Петрович нацепил на нос постоянно сползающие очки, вооружился ручкой и погрузился в работу.
В конце дня сотрудники, распрощавшись друг с другом, покинули кабинеты и направились по домам.
- Ань, тебя подбросить? – спросила Ольга Владимировна, за которой обычно приезжал на машине муж. – Нам ведь по пути.
- Спасибо, Оля. Но я сегодня еду за Ромкой к родителям. Он у них уже неделю живёт. Надоел, наверное.
- А-а, - понимающе кивнула Ольга. – Тогда, пока.
- До свидания. И не забудьте, что через неделю, в субботу у меня, - с этими словами Анна набросила на плечи лёгкую куртку-ветровку, перекинула через плечо модную сумочку и стремительно выпорхнула из кабинета.
- Хорошие у нее старики, - сказала Ольге Маргарита Александровна, женщина, давно разменявшая пятый десяток, но всё ещё не утратившая привлекательности.
- Что верно, то верно, - отозвалась та. – Дают дочери возможность заниматься личной жизнью.
- Да, а она всё никак не устроится в этой самой личной жизни.
- И куда мужики-то глядят? – они уже вышли из кабинета и спускались по лестнице. – Что самое обидное – с какой-нибудь стервой нормальный мужчина мучается годами…Да что там годами – десятилетиями, порой. А тут такая женщина рядом – и одна.
- Что поделаешь, у каждого своя судьба. Может оно и к лучшему, не нам судить.
Тем временем они оказались на улице и, попрощавшись, разошлись в разные стороны.
Последующие дни для Анны были весьма и весьма насыщенными. Ранний утренний подъём, наспех завтрак, недопитый кофе, хныканье четырёхлетнего, нежелающего вставать Ромки. Затем традиционное опоздание на работу, душный от майского солнца кабинет…После – рывок в переполненном транспорте к детскому садику и через магазин, аптеку или прачечную, наконец-то, домой. Стремительный жизни круговорот, характерный для любого большого города. А тут ещё и юбилей подоспел внезапно.
Юбилей. Для Анны это слово звучало как-то особенно тяжело. Шутка ли - тридцать лет. Уже тридцать лет! Конечно, когда вам шестьдесят, то можно сказать – всего тридцать лет. Но когда тебе сегодня только двадцать девять, а уже завтра начнёт свой неумолимый отсчёт четвёртый десяток, то тут уже не до радости.
Вчера двадцать девять…завтра – четвёртый десяток!
Такая вот вечная молодость…
Анна старалась отгонять от себя мрачные мысли о собственном возрасте
на фоне неумолимого течения времени и занималась подготовкой к празднованию. Но мысли эти тем не менее, упорно лезли в голову. Благо, отвлекал Рома – очаровательный светловолосый малыш, постоянно пы-
тающийся чем-либо помочь маме. Иногда его помощь, правда, оборачивалась для неё всё новыми заботами, и тогда Анна грозилась отвезти его к бабушке и дедушке. Но малыш, очень к маме привязанный, и слышать об этом не хотел. Поэтому на время успокаивался, увлекаясь новой забавой. Впрочем, вскоре внимание Ромки вновь переключалось на неё, и всё начиналось заново. И только вечером, когда ребёнок мирно засыпал в своей кроватке, когда все дневные заботы отступали на второй план, чтобы завтра вновь вовлечь её в свой нескончаемый поток, тогда для неё наступало время личной жизни. Когда можно спокойно полежать с книгой в руках на диване, или посидеть с чашечкой чая у телевизора. Можно также поболтать по телефону с подругой, каковых у неё было великое множество. Или же услышать на том конце провода его голос и говорить часами, слушая обещания скоро приехать, встретиться и больше никогда не расставаться.
И слушала и ждала, и…уже ни во что не верила. Не верила, что когда-то кончатся его бесконечные командировки с внезапными отъездами и короткими мимолётными встречами. Когда закончится, наконец-то, проживание Ромки у всё понимающих дедушки и бабушки. Когда…Когда всё это вообще закончится и начнётся нормальная семейная жизнь. Как у Ольги, как у Маргариты Александровны, как у многих и многих окружающих её людей. Анна старалась не предаваться грустным мыслям, но его редкие звонки, исчезновения на месяц. Затем как снег на голову возвращения и снова исчезновения, не придавали оптимизма и радости.
«Всё, хватит, - говорила она себе, - отрицательных эмоций предостаточно». И переключала своё внимание на что-нибудь другое.
Тем временем день юбилея приближался. Минула одна неделя, подходила к концу другая...До заветной субботы оставалось четыре, три, два дня. И вот она наступила. День с утра выдался ярким. Показавшиеся было к обеду тучки, разогнал игривый весенний ветерок, и больше уже ничего не препятствовало солнечным лучам согревать землю.
«Как по заказу» - подумала Анна, стоя на балконе своего дома и, ожидая прихода гостей. В назначенное время во дворе появилась компания сослуживцев, и она, весело помахав им рукой, пошла открывать двери.
Цветы, множество ярких свежих цветов через несколько минут наполнили её небольшую квартиру. Ваз едва хватило, благоухающие букеты вскоре украсили праздничный стол. Подарки, тосты, речи, наполненные бокалы…Непривыкшая к такому вниманию Анна была слегка смущена, краснела, отвечая на комплименты. Шампанское быстро вскружило голову, и она, совершенно беззаботно веселилась вместе со всеми. Музыка, шутки, танцы, тёплое вино с давно уже растаявшим льдом.
Праздник был в самом разгаре, когда Анна зачем-то вышла на кухню. Возвращаясь, услышала стук в дверь. Оставив поднос на стоящей у зеркала тумбочке, щёлкнула замком и открыла дверь. На пороге стоял мальчик лет
восьми-девяти и держал в руках огромный букет алых роз. Точнее сказать, это был прекрасный букет, из-под которого виднелись потёртые джинсы и стоптанные башмачки юного посыльного.
- Вы Анна Сергеевна? – строго, осознавая значимость своей миссии, спросил мальчишка.
- Я, - стараясь скрыть улыбку, ответила она. – Я – Анна Сергеевна, а ты кто будешь?
- Тогда это вам, - он протянул ей букет и собрался было припустить вниз по ступенькам.
- Эй, погоди, не торопись, Анна взяла с подноса большой апельсин и протянула его парнишке.
Тот взял фрукт, поблагодарил за угощенье и, развернувшись, вприпрыжку стал спускаться по лестнице. Ничего не понимая, Анна стояла с букетом на пороге квартиры. Некоторое время она не могла прийти в себя, затем, словно встрепенувшись, крикнула вдогонку мальчишке:
- А кто тебя послал? От кого цветы?
- Не знаю, - донеслось до неё уже из дверей подъезда. – Какой-то дядя.
Зайдя в квартиру, она закрыла за собой дверь и прошла с букетом на кухню. Только там Анна заметила среди цветов сложенный в несколько раз листок бумаги. Отложив их в сторону, она развернула письмо и пробежала глазами по нескольким ровным строчкам.
«Дорогая Анна Сергеевна. Примите эти цветы в знак моего искреннего интереса к Вам и с пожеланиями всего наилучшего в день Вашего юбилея.
С надеждой на встречу и скорое знакомство с Вами,
НЕЗНАКОМЕЦ».
Она ещё два или три раза прочла записку, затем, услышав, что кто-то идёт, поспешно сунула её в карман.
Весь оставшийся вечер Анна пребывала в лёгком смятении. Веселилась вместе со всеми. Танцевала, но в мыслях всё время был этот букет и записка.
Гости разошлись не скоро, Маргарита Александровна и Ольга помогли ей убрать со стола и перемыть посуду. Проводив, наконец, и их уже в первом часу ночи Анна осталась одна и смогла предаться размышлениям.
«Кто же это мог быть?» - задавалась она вопросом. Судя по всему, подпись соответствовала действительности, так как он выражал надежду на встречу и знакомство. Но, с другой стороны, кто мог бы так вычислить её день рождения, адрес проживания и послать цветы прямо к праздничному столу. Она перебирала в памяти всех знакомых ей мужчин, но ни один из них не подходил на роль автора послания, да и почерк был
совершенно неизвестным. Анна заглянула в ящичек шкафа и извлекла оттуда несколько связок с письмами, которые ей когда-либо писали. Сравнив их с запиской, она не обнаружила никакого сходства и тогда попыталась воскресить в памяти подробности своей одинокой жизни, Возможно, какая-то полузабытая, мимолётная встреча, какой-то стёршийся из памяти взгляд, связанный с ним образ, помогут ей докопаться до сути.
Школа, университет, который закончила как и многие в двадцать два года. Работа, жизнь одинокой женщины. Красивой, сильной, но очень одинокой. Нет, мужчин-поклонников вокруг неё было предостаточно, а Любви, которую мог дать только один-единственный, той Любви, ради которой можно пойти на всё, - не было. Мужчины приходили и уходили, а Он – суженный, так и не повстречался. И тогда она, устав ожидать, решила родить, подобрав будущего отца подальше от дома. Для этого и напросилась в ту командировку, в Таллинн, на две недели.
Приехав на место и устроившись, Анна стала присматриваться к каждому мужчине, оценивая его, как возможного отца. Но ярких претендентов не находилось. Так безрезультатно прошла первая неделя командировки, началась другая. И вот, где-то в середине второй недели, когда до отъезда оставалось всего несколько дней, она пошла подписывать документы к главному инженеру предприятия. Постучала в дверь и переступила порог кабинета.
- Здравствуйте, - произнесла Анна дрогнувшим от волнения голосом.
- Здравствуйте, здравствуйте. Проходите, - отозвался он. – А что это вы бледная такая, вам не плохо?
Анна что-то пролепетала в ответ, укоряя себя за минутную слабость, но тут же внутренне собралась и повела бессловесную атаку на этого мужчину. Это было то, что нужно. Молодой, где-то под сорок, высокий, широкоплечий, красивый. И пышная шевелюра. К тому же обручальное кольцо на левой руке свидетельствовало о том, что человек он свободный, и Анне не оставалось ничего, как побыстрее заинтересовать его собою, как женщиной. Надо отметить, что ей это удалось. Назавтра, когда она вновь пришла за документами, инженер заговорил на какие-то отвлечённые темы, а ещё через день пригласил поужинать в ресторане. Она, естественно, дала согласие и вечером уже сидела с ним за столиком небольшого уютного заведения с хорошей кухней, вежливым прибалтийским обслуживанием и вкрадчивой музыкой.
Она понравилась ему. Это нетрудно было понять по его взглядам, комплиментам. По тому, как танцуя, он нежно обнимал её за плечи и талию, даже поцеловав в конце. Анна уже не сомневалась в том, что продолжение последует обязательно и в душе очень гордилась одержанной лёгкой победой.
Уже за полночь их такси притормозило у его дома на окраине города, и
они остались одни. Она отдалась ему, полностью поглощённая страстным желанием. Поначалу, правда, осознание того, что ей нужно забеременеть вносило в их близость налёт какой-то механически выполняемой работы, затем это чувство исчезло – партнёр оказался весьма опытным и нежным любовником, и Анна, позабыв обо всём, пожалуй впервые в жизни получала столько наслаждения.
Они встречались ещё несколько дней подряд. Она даже задержалась с отъездом домой, а, уехав, долго вспоминала об этом милом человеке, доставившем ей столько приятных мгновений. Ей казалось, что предложи он ей остаться, не уезжать – и осталась бы, и не уехала. Но… Одним словом, она здесь, и с ней её сын. А он – там, далеко, теперь даже и за границей.
Анна отвлеклась от воспоминаний, расстелила постель, легла и, закрыв глаза, продолжила путешествие по лабиринтам памяти.
Она так и не нашла мужчину, с которым бы хотела связать свою судьбу.
А примерно года полтора назад познакомилась с Аркадием, который после каждого приезда обещал остаться и больше не исчезать. Но обещаний не сдерживал, а она, уже привыкшая к его отъездам, не обижалась. Хотя в душе…
Сейчас, лёжа в постели, она, пожалуй впервые, анализировала свою жизнь, с удивлением отмечая, что мужчин у неё было не так уж и много. И ни кто из них не мог являться автором так заинтриговавшего её письма, Тогда, кто же он, этот таинственный незнакомец. Не найдя ответа, Анна, изрядно вымотанная за день, вскорости уснула, обронив на пол сложенный в несколько раз листок.
III
Всю зиму и весну Максим пытался разыскать её в огромном городе. Сколько было потрачено времени и сил, сколько пришлось встретить людей, которые каким-то образом были причастны к той далёкой истории. но все труды были напрасны, пока он не выкроил в своей работе четырёхдневный отпуск и не съездил в Молдавию.
Там, в той больнице, где переливал свою кровь в её умирающее тело, возвращая его к жизни, каким то чудом нашёл он свидетелей давнего происшествия. Щедро вознаградив пожилую медсестру, раздобыл сохранившиеся в архиве данные разыскиваемой им девушки. Это была трудная, но заслуженная победа. Теперь задача упрощалась намного. Оставалось выяснить, где она живёт, что особой проблемы не составило. И вот где-то к началу мая его поиски были успешно завершены – он держал в руках выданный в горсправке квиточек с её домашним адресом. Кроме того, там была указана дата рождения. Прочтя это, Максим с удовлетворением заметил, что у незнакомки скоро юбилей.
Весьма довольный собой, он в тот же день подъехал к её дому и, под-
нявшись по лестнице, уже хотел было нажать на кнопку звонка. Но внезапно что-то остановило занесённую уже руку, и он развернулся, спустился вниз и сел в машину.
Что он ей скажет, как представится? Заранее этот вопрос обдуман не был, а выглядеть глупо не хотелось. И Максим решил понаблюдать: та ли эта женщина, которая тогда ловила такси.
Несколько часов просидел он в машине, покидая её время от времени, чтобы размять кости. «Ничего, - утешал он себя, - столько месяцев искал, теперь можно немного и подождать». Внезапно дверь подъезда распахнулась, и на пороге появилась она. Да-да, то была именно она, в этом не было никаких сомнений. Та самая Аня, Анна Сергеевна. Он узнал её сразу же, хотя первые две их «встречи» не позволили им даже познакомиться.
Это была удивительная женщина, Лёгкий плащ, очаровательно подчёркивающий стройную фигуру. Гордо посаженная голова с правильными чертами красивого лица. Длинные, ниже плеч волосы, каштановыми волнами колеблющиеся от дуновений ласкового весеннего ветерка.
Максим невольно залюбовался, провожая взглядом удаляющуюся фигуру. Он решил заинтриговать её, вызвав тем самым интерес к себе. Но как? Да и вдруг она замужем. Наведённые в последующие дни справки развеяли последние сомнения – она свободна. Лишь маленький ребёнок – но разве это помеха.
И вот наступил день её рождения. День, когда Максим решился-таки дать о себе знать. Взволнованный, он с утра поехал на рынок, где купил огромный букет роз и, вложив записку, отправился к её дому. Там он поймал какого-то мальчугана и послал с ним цветы имениннице.
Последующие дни были расписаны у Максима очень плотно. Пришлось даже на несколько дней уезжать из города, для переговоров с партнёрами. Вернувшись, он сразу хотел было позвонить ей и всё объяснить. Но что-то подсказывало – подожди! И тогда он, вновь вооружившись целой охапкой роз и корзинкой с фруктами, вновь подъехал к знакомому дому. Тот же самый мальчишка, что и в первый раз отнёс наверх его послание и кубарем скатился вниз, едва успев передать в руки опешившей Анны подарки.
Снова письмо с тем же почерком. Просьба извинить его за такую скрытность и обещание скоро объявиться. Сказать, что Анна мучилась в догадках – это не сказать ничего. После того первого послания она постоянно думала об этом. Но его всё не было. Ни звонка, ни какой-либо другой весточки.
Так прошли почти две недели, и опять этот знакомый стук в дверь. Она открыла и увидела того же мальчишку, держащего букет и корзинку с фруктами.
Это было выше её сил, и она, выбежав на открытый балкон, глянула вниз. Там, среди пышной зелени деревьев и кустов Анна, в конце концов, успела заметить разворачивающуюся, сверкающую на солнце автомашину. Недалеко от неё стоял и махал рукой знакомый ей мальчишка. Она проводила взглядом медленно покидающий двор автомобиль.
«Конспиратор, - подумала Анна. – Странный какой-то…и милый».
…Прошёл май, уступив место утомительно душному июню. Дождей не было. Солнце с утра и до вечера нещадно жгло землю, а земля, в свою очередь, бесконечно накапливала космическое тепло, чтобы ночью возвращать его назад. В воздух, в квартиры, в скверы и парки города, заставляя разомлевших жителей постоянно принимать прохладный душ и с надеждой вслушиваться в очередные прогнозы погоды, не сулящие, однако, ничего нового.
Как и в Природе, так и в человеческих отношениях бывают затяжные периоды. Жара никак не может смениться прохладой с ливнями и сотрясающими небо грозами. И напротив, нудная дождливая осень переходит, порой, в такую же моросящую золкую зиму, когда, кажется, что тепло никогда уже не вернётся на землю, И только серая унылость раскисших улиц, да хмурые лица кутающихся от пронзительного ветра прохожих составляют традиционную картину дней.
Человек – часть Природы, и её законы зачастую переносятся на взаимоотношения людей, влияя на их характеры и судьбы.
Встреча Максима и Анны также на неопределённое время отложилась. Вереница срочных дел и забот закружила его и её в бесконечном хороводе, имя которому – Жизнь. А жизнь, как известно, не спрашивает у человека его мнения, диктуя свои, часто весьма жёсткие правила.
Максим по делам службы уехал за границу, пробыв там почти целый месяц. Не оставляя надежды на встречу, он мысленно каждый день рвался в родной город, проигрывая в уме первое свидание с Анной. Все роли в его сценарии были расписаны, все сцены тщательно отрепетированы. Даже её фразы он заучил наизусть. Всё было понятно, и будет именно так.
Иногда он корил себя за собственную нерешительность и малодушие. За то, что не пришёл к ней раньше и не познакомился, хотя внутренний голос всегда его успокаивал: «Но ты же не знал всех обстоятельств её жизни».
И только в последних числах июня сошёл он по трапу с самолёта, возвратившись из затянувшейся командировки. На сей раз он был настроен решительно, поэтому прямо из аэропорта на такси помчался к ней. К той, которую уже успел всем сердцем полюбить. Хватит прятаться, посылая анонимные записочки в букетах. Скоро он увидит её, и всё, наконец, разрешится.
Въехав в знакомый двор, он машинально поискал глазами своего приятеля-мальчишку, дважды послужившего посыльным. Улыбнувшись,
он расплатился и взбежал на третий этаж. Дверь, кнопка, звонок, ещё звонок, и ещё. Никто не отозвался и не открыл.
Простояв так несколько минут, Максим развернулся и медленно побрёл по ступенькам вниз. Навстречу ему поднималась интеллигентная старушонка – Божий одуванчик. С собачкой. Когда она поравнялась с ним, он спросил:
- Извините, а Анна Сергеевна здесь живёт?
- Аннушка? – одуванчик с интересом разглядывала незнакомца. – Да, здесь, в этой вот квартире, - она зонтиком, которым, по-видимому, укрывалась от солнца, указала на дверь.
- Что-то её не видно. Не уехала ли куда? – вновь спросил Максим.
- Уехала, молодой человек, - старушка потянула на себя поводок, - уехала на юг. С сынишкой своим, Ромочкой.
- А давно ли уехала, не знаете?
- Дня три уж, поди. А приедет не скоро, родственники из Ялты, пригласили, так ей чего – отдыхай всё лето. Да тут ещё Ромка воспаление подхватил накануне. Врачи ей и посоветовали свезти его к морю. Вот они и укатили…
Максим поблагодарил отзывчивого одуванчика, и, расстроенный, вышел в раскалённое пекло двора. Лето жгло. Июнь сменился более прохладным и дождливым июлем, тот, в свою очередь, умеренным бархатным августом. Время от времени Максим приезжал к знакомому дому и безответно нажимал на кнопку звонка. Её не было. Неизвестность и неопределённость изводили его одинокое сердце, заставляя каждый раз приходить к запертой наглухо двери. И в очередной раз, разочаровавшись, возвращаться ни с чем, в свою холостяцкую квартиру, к тишине и душевной опустошённости.
Август подошёл к концу, Лето, долгожданное тёплое лето, угасало, обещая вскоре смениться прохладой осени, утренними туманами и хмурыми рассветами. С улетающими в тёплые края птицами и с увяданием яркой зелени цветущей Природы.
В последние дни августа было дождливо. Небо, сплошь покрытое нескончаемой пеленой облаков, изливало на землю мелкие тонкие ниточки-дождинки. Безветрие не оставляло надежд на скорую встречу с Солнцем. Осень, как будто разминаясь перед дальней дорогой к зиме, пробовала свои силы.
Максим сидел у телевизора в вечереющей комнате, не включая света. Настроение было подстать погоде, ни о чём думать не хотелось, и он тупо смотрел на экран, ничего, однако, не воспринимая.
Чашка остывшего кофе, предназначавшаяся, по всей вероятности, поднять тонус, была наполовину пуста. Дымок сигареты, зажатой между пальцами, медленно уплывал к потолку, устремляясь оттуда в открытую форточку.
Просидев так достаточно долго, он, убаюканный шумом дождя, начал, было, клевать носом, а затем и вовсе уснул. Разбудил его телефонный звонок. Максим медленно раскрыл глаза, поднялся с кресла, подошёл к аппарату и снял трубку.
- Алло, слушаю вас.
- Здравствуйте, незнакомец, - произнёс на том конце провода приятный женский голос.
Максима словно током пронзило от неожиданности.
Это была она. Он стоял, слушал её, не в состоянии ответить и только однажды произнёс:
- Анна, это вы?
- Разве голос крови ещё не подсказал вам правильный ответ?
- Да, но откуда вы всё знаете? – пролепетал он в трубку.
- Просто вы не самый лучший конспиратор.
Она что-то ещё говорила ему, обалдевшему от внезапно нахлынувших чувств. Слова долетали до ушей, но смысла он не понимал. Только слушал её голос. Голос любимой женщины, которую столько искал, столько ждал…Встречу с которой тщательно готовил, а она всё не происходила…
И теперь она где-то рядом в засыпающем городе. Осталось лишь протянуть друг другу руки.
- Анна, я…- начал говорить Максим.
- Не нужно слов, - прервала она его. – Я жду вас. Приезжайте…