Он и она. Синдром попутчика. (рассказ 4).
***
– Почему же я Вас не понимаю? Очень даже понимаю. - скептически посмотрев на сидящую напротив женщину, произнесла дебелая попутчица, отрывая пальцами голень от тушки копченой курицы.
Я лежала на верхней полке купе, смотря в окно на мелькающие, с постоянной частотой, столбы и уплывающие вдаль посеребренные изморозью деревья. Завораживающее зрелище, успокаивающее и навевающие свои какие-то думы и воспоминания. Но этот, нестерпимо высокий голос, с нотками взвизгивания электропилы, выдернул моё сознание из состояния блаженного созерцания. И теперь я смотрела вниз, наблюдая за ними, и слушая их болтовню.
За столиком расположились три попутчицы. Они и меня приглашали спуститься, но я под каким-то благовидным предлогом отказалась. Тошнотворный запах копчёной курицы, домашних котлет, очевидно, с чесноком, колбасы и другой снеди, которую, обычно берут в дорогу спрессовался в закрытом купе, вызывая рвотный рефлекс, как и должно быть в первом триместре. И окно не открывается, уже замуровано перед зимними холодами.
– Мужики все сво…, знаю. Я вот только не пойму, как такая интересная женщина может быть одна? Ну посмотрите на меня. Я со своими ста двадцатью килограммами имела десяток кобелей, которые считали за счастье потрогать моё, - в этот момент она выразительно посмотрела на покусанную голень цыпленка, которой тряхнула перед собой. - Все сво…, и тем не менее, без них как-то и для здоровья не очень хорошо. Чем-же, душечка, Вам так плюнули в душу, что Вы, дожив до сорока, не подпустили к себе ни одного?- с лёгкой насмешкой и интонациями превосходства подначивала товарка.
– А знаете, я, пожалуй, расскажу, - со злостью в голосе произнесла в ответ женщина, которую так бесцеремонно пытала случайная соседка, – Мы же всё равно разбежимся, как в море корабли,- запнувшись, добавила, - А мне, может быть, будет легче. Этого не расскажешь ни знакомым, ни подругам. А держать в себе с каждым годом труднее.
Разговор становился всё интереснее. Пикантнее. Я не слышала начала, так как была погружена в себя под релаксирующее мелькание за окном пейзажей, поэтому не совсем понимала, как эта полная красота определила, что соседка - синий чулок.
– Это случилось ещё в детстве, - начала свой рассказ женщина. – Я выросла в небольшом посёлке, где не было ни шикарных домов, ни проспектов, как в городе. Были, в основном бараки и более поздние кирпичные трехэтажные дома, для местной, так сказать, элиты. Посёлок был построен для геологов. Само собой и быт, и развлечения были простыми. У взрослых клуб, у детей улица, лес и пруд, который служил для противопожарных мероприятий. Тайга часто горит. Школа была, медпункт, ну и, пожалуй, всё.
Мы с семьёй жили в двухэтажном бараке. Чтобы дети не болтались беспризорно, взрослые устраивали нам на поселковом футбольном поле какие-то развлекалки, а зимой заливали высокие ледяные горки.
До сих пор зиму люблю больше, чем лето.
Мне было семь лет. Наивная, глупая девчушка.
Женщина надолго замолчала, глядя в окно поезда, очевидно, продумывая, как рассказывать о том, что долгими годами сидело в ней, и судя по реплике, изводило её душу всю жизнь.
В купе сгущалось нетерпеливое ожидание.
– Ну, продолжайте же, милочка! Вы нас заинтриговали, а теперь молчите, как рыба в проруби.
– Да, раз начала, то продолжу…
…Зима. Каникулы. Все дети, от мала до велика высыпали на заснеженное, но расчищенное футбольное поле. Мальчишки настроили снежных крепостей, и разбившись на две команды, играли в снежки, пуляя друг в друга снежными комьями, плотно утрамбовав каждый, до плотности камня. Снаряды летели беспрестанно. Иногда попадали в девчонок, которых не допускали до побоища, но которые стайками стояли недалеко и взвизгивали, если кто-то из ребят кидал в их сторону. Малышня, вроде меня, ближе двадцати метров не допускалась, поэтому лучшим местом была горка, с которой съезжали, подкладывая, под попу фанерки.
Мне папа тоже выпилил круглую фанерку.
И как-то так получилось, что она выскользнула из-под меня, скатилась вниз с горки, а я не заметила, так как увлеклась наблюдением за снежным побоищем. Тем более, что в нём участвовал мальчик, старше меня, в которого, как мне тогда казалось, я была влюблена.
А когда обнаружила пропажу, то фанерку кто-то умыкнул.
Размазывая слёзы и сопли я долго её искала.
Женщина снова замолчала.
Далее я расскажу, со слов, от третьего лица.
Побродив вокруг горки, не найдя эту злополучную сидушку, девочка стояла и плакала, не зная, что сказать отцу, который так старался, выпиливая и ошкуривая поверхность, чтобы она не поранилась о сколы или не загнала в пальчики занозу.
– Ты чего ревёшь? - услышала она участливый голос прохожего.
Девочка подняла голову. Рядом стоял молодой мужчина. Незнакомый.
– Фанерку потеряла - всхлипывая ответила она.
– Разве это большая проблема?
– Мне её папа вырезал. Она красивая. Папа ругать будет.
– Ну, не расстраивайся так. У меня есть красивая фанерка, если хочешь, я тебе её подарю, взамен утерянной. И папа не будет ругать.
– А у вас есть фанерка? - с надеждой спросила малышка.
– Да. Очень красивая. Только нужно зайти вон в тот дом, - и он показал на один из трехэтажных домов. Хочешь? Пошли. Держи руку, помогу идти.
Он протянул ладонь и взялся за вязаную пуховую варежку девчонки.
Она смирно пошла с неизвестным.
До трехэтажек было не очень далеко, но тропа, которая шла к ним, была довольно узкой, и огромные сугробы, от очищенного снега, закрывали обзор, скрывая их от взора случайных прохожих.
Во дворе дома, к которому они подошли, не было никого. Оно и понятно: взрослые на работе, а дети играют на той площадке, с которой прохожий увел девочку.
Войдя в тамбур подъезда, мужчина открыл дверь, она вела в подвал.
– Нам надо спуститься вниз, там фанерка. Не бойся, сейчас включу свет.
Он, наощупь, нашел выключатель на стене. Тускло осветилась, глубоко уходящая вниз бетонная лестница. Осторожно спустились.
– Постой здесь. - приказал мужчина. - Я сейчас посмотрю там фанерку. Веди себя тихо. Не трусь.
Он ушёл вглубь длинного подвала, который был разделен кирпичными перегородками на небольшие подсобные, помещения.
Малышка стояла у крутой лестницы.
Ей было страшновато. Мужчина всё не возвращался.
Вдруг в голове прозвучал голос: “Беги!” Она чётко услышала мужской голос. Твёрдый, настойчивый призыв: “Беги отсюда!”
И она послушалась. Тихо наступая на высокие ступени, поднялась, не скрипнув железной дверью, открыла её, выбежала наружу. Быстрым шагом, почти побежав, направилась по узкой тропе обратно на детскую площадку.
Почему-то не домой, а к горке, наверное, надеясь найти свою фанерку.
Дальше в памяти всплыло только то, как она держится крепко за железные прутья ограждения футбольного поля, а рядом стоит тот дядька, который ей обещал новую сидушку.
– Пошли со мной!
– Не пойду!
– Пошли, а то схвачу!
– Не пойду.- упрямо твердила кроха, – Я сейчас кричать буду.
На счастье этой девочки, мимо проходил чей-то отец, высматривая по сторонам и выискивая своего загулявшего ребёнка.
– Ты чего к девочке пристаёшь? - строго спросил он. Девочка, ты знаешь этого парня?
– Нет, не знаю!
– А ну пошёл отсюда! - со злостью бросил мужчина негодяю.
Тот очень быстро ретировался.
– Вот так меня спас мой Ангел Хранитель. Но, недоверие и страх остались на всю жизнь. Надо с этим кончать,- завершила свою исповедь попутчица.
В купе воцарилась тишина.
– Вот Мерзо’та.- произнесла, наконец, дебелая, вытирая слёзы и высмаркиваясь в салфетку.
P.S.:
История, по большей части выдумана. Хотя основана на реальных фактах. В 80-тых годах состоялся закрытый суд.
Судили мужика, который “испортил” жизнь сорока двум девочкам. Его долго не могли найти, целых двадцать лет, а когда нашли, со слов очевидцев, женщины, те выросшие девочки, там же на суде, едва его не разорвали.
Написала рассказ неделю назад (немного другим), не хотела выкладывать, но сегодня столкнулась с какой-то своей мерзОтой. Тем, что было прочитано, и что вызвало рвотный рефлекс.
Решила опубликовать.