История, о которой пойдёт речь, произошла в июне 1999 года в усадьбе Глухы, принадлежащей Каролине Вайде, дочери знаменитого польского режиссёра Анджея Вайды и звезды польского кино Беаты Тышкевич. Усадьба эта включена в список памятников национального наследия Польши, там некогда жила семья поэта Циприана Камиля Норвида, поэт там родился и провёл раннее детство. По идее, в усадьбе должны были бы организовать музей Норвида, но ещё в 60-е годы Вайда и Тышкевич каким-то образом умудрились её купить. С 1964 по 1996 годы дом с прилегающими постройками и парком принадлежал Анджею Вайде, а затем хозяйкой там стала его дочь.
Вот этот дом.
Каролина Беата Лакшми (это её полное имя) Вайда родилась в 1967 году, выросла в усадьбе в Глухах и даже после развода родителей часто приезжала сюда к отцу. Тут прошла её пышная свадьба с журналистом Артуром Новаковским, с которым она к моменту описываемых событий вместе уже не жила. Каролина увлекалась лошадьми, и когда стала полноправной хозяйкой усадьбы, то организовала при ней школу верховой езды с конюшней.
Около десяти часов вечера 7 июня 1999 года Каролина вернулась с покупками домой. В доме находились приятельница Каролины Катажина Завлоцкая, которая помогала ухаживать за лошадьми, и 40-летний кинооператор Бартломей Фрыковский. С Фрыковским Вайда познакомилась на съёмках фильма «Пан Тадеуш». Режиссёром там был её отец, а Фрыковский был одним из операторов. Женщина впоследствии утверждала, что с Бартломеем они были только приятелями, якобы тот приезжал к ней лишь для того, чтобы поездить на лошадях, но знакомые говорили, что Фрыковский иногда неделями жил в доме Каролины и что у них был роман. Фрыковский был женат, но в его семейной жизни наступил кризис и они с женой решили пока пожить отдельно.
Однако вернёмся в тот июньский вечер. Бартломей и Катажина смотрели телевизор и пили вино. В крови оператора позже найдут 0,6 промилле, это соответствует лёгкому опьянению и примерно одной бутылке пива или бокалу вина. Одни знакомые Бартломея позже говорили, что в пьяном виде он иногда становился буйным и непредсказуемым, зато его жена Моника утверждала, что, даже выпив, муж сохранял ясную голову и адекватность.
Что произошло дальше, мы знаем только со слов Каролины и Катажины. Каролина ходила от машины к дому, выгружала и распаковывала покупки, Бартломей, шатаясь, ходил за ней следом и надоедал пьяными разговорами о том, что его не понимают и не уважают. Когда она пошла на кухню приготовить себе чай, мужчина увязался за ней, там вдруг подошёл к подставке для ножей, взял один нож обеими руками, повернул остриём к себе и со словами «Я покажу тебе мой мир, который ты не видишь» ударил себя в живот. Каролина решила, что он шутит, но Бартломей поднял рубашку и женщина увидела рану с небольшим количеством крови и видневшиеся в ране внутренности. Вайда бросилась к подруге, которая сидела в гостиной и не видела, что случилось. Та, прибежав на кухню, увидела, что кинооператор сидит на стуле, одна рука его свисает, другая прижата к животу. Нож лежал на изразцовой печи. Кто его туда положил, свидетельница не знает. Спустя мгновение Фрыковский упал на пол. Подруги пытались остановить кровотечение полотенцами, но безрезультатно. Тогда Каролина позвонила в полицию и скорую.
Полиция потом сообщила, что звонок поступил примерно в 22:45, но не от Вайды, а от диспетчера скорой помощи, во сколько Вайда звонила в полицию и звонила ли вообще по тем фактам, что стали известны широкой публике, понять нельзя. Подруга Вайды вышла на дорогу встречать скорую, но первыми приехали двое полицейских на велосипедах. Однако сначала их не пустили в дом, чтобы они не затоптали следы (кстати, о каких следах речь, если свидетельницы заверяют, что Фрыковский ударил себя сам?), а когда полицейские всё же вошли, хозяйка усадьбы не позволила им пройти на кухню, чтобы они не беспокоили раненого. Наконец приехала скорая и увезла кинооператора в больницу. В машине из раны Фрыковского обильно шла кровь. Его сразу же положили на операционный стол, врачи несколько часов боролись за его жизнь, однако в 4:20 пострадавший скончался от геморрагического шока.
Теперь о том, что же обнаружили полицейские. Кухонный нож длиной 33 см, на лезвии которого были пятна коричневатого цвета, напоминающие кровь. Однако ни на рукоятке, ни на лезвии ножа не было отпечатков пальцев Фрыковского. Как не было там отпечатков пальцев Вайды и Завлоцкой. Один отпечаток на ноже всё же был обнаружен, но он принадлежал кому-то постороннему. Следствие потом заявило, что это нерадивый полицейский выронил нож из рук и схватил его рукой без перчатки. Но нож без отпечатков – не единственная странность. На полу кухни не оказалось следов крови, а ведь кровь должна была быть, так как раненый Фрыковский, по утверждению свидетельниц, лежал на полу и рана его сильно кровоточила. Получается, что до того, как полицейские начали осмотр места происшествия, кто-то (вероятнее всего, Вайда, это она находилась на кухне) замыл кровь на полу и протёр нож.
Если события происходили так, как описывают свидетельницы, то этот поступок совершенно необъясним. Получается, о том, что нужно сохранить следы, они знали, но сознательно их уничтожили. И если в случае с ножом их действие ещё можно понять: кто-то из женщин мог схватить нож, потом испугаться, что остались отпечатки пальцев, и протереть его, то зачем нужно было мыть пол? Может, в доме был ещё кто-то, чьё присутствие необходимо было скрыть, а следы его обуви остались на кровавом полу, потому и пришлось смывать кровь? Или, может быть, трагедия произошла в другом месте, а на кухню раненого перенесли незадолго до приезда полиции?
Один из следователей позже вспоминал, что предлагал тогда воспользоваться специальными реактивами, которые позволяют при свете ультрафиолетовой лампы обнаружить даже замытую кровь, но никто этим не заинтересовался. Вообще, осмотр места происшествия и следствие велись, судя по известным фактам, на удивление непрофессионально. Полицейские, первыми приехавшие по вызову, естественно, знали, в чей дом прибыли, наверное, потому они смирно стояли и ждали, когда приедет скорая, а не осматривали место происшествия. Хотя они обязаны были лично удостовериться, в каком состоянии находится пострадавший, если надо, оказать ему помощь, а если он был в сознании, задать ему вопросы о том, что случилось. Потом они оправдывались тем, что хозяйка и её помощница сказали им, что рана неопасная и угрозы жизни нет.
Далее. Полиция не нашла мобильный телефон Фрыковского, хотя тот у него был и никуда деться не мог. По свидетельству двух знакомых Бартломея, тот незадолго до трагедии посылал им смс. Странно, но в биллинге номера Фрыковского эти смс не значились. Как не было, судя по биллингу, никаких звонков с телефона Вайды, хотя она, как мы помним, звонила в полицию, в скорую, звонила матери Бартломея и наверняка звонила своим родителям. Пропали также часы кинооператора. Кроме того, ночью полицейские не смогли открыть автомобиль Фрыковского, зато на следующий день машина оказалась открытой и в ней обнаружились некоторые вещи погибшего.
И вот интересно, насколько тщательно был произведён обыск в поместье Вайды? Насколько добросовестно проведены допросы? Складывается впечатление, что на полицию и прокуратуру подействовали громкие имена родителей Каролины, поэтому следственные действия проводились так странно. Например, вместо того, чтобы ознакомиться с первоначальными показаниями Вайды и её подруги, а потом вызвать свидетельниц в прокуратуру или отделение полиции и по отдельности их допросить, прокурор Анета Рафалко сама приехала в Глухы и проводила допрос там. А может, не только имена. От журналистов «Супер Экспресса» стало известно, что Анджей Вайда и Беата Тышкевич обзванивали редакции газет и требовали, чтобы те ничего не публиковали о происшествии в Глухах. Возможно, что родители Каролины давили не только на СМИ, но и на следствие.
Спустя четыре месяца следствие было прекращено, а дело закрыто. В постановлении было сказано, что Бартломей Фрыковский совершил самоубийство. Однако следствие велось так безобразно, что у многих людей, особенно в кинематографической среде, у тех, кто лично знал погибшего, возникли сомнения.
Бартломей Фрыковский был похоронен в родной Лодзи рядом с отцом и дедом. Ни Каролина, ни Катажина на его похороны не приехали. Каролина Вайда так и продолжает жить в поместье Глухы, держит лошадей и руководит Академией верховой езды. Однако, если раньше она была постоянной участницей светских вечеринок, то после смерти Фрыковского перестала появляться в свете. Катажина Завлоцкая спустя какое-то время после трагедии уехала за границу, и о её местонахождении ничего не известно. Мать Бартломея Эва Морелль, бывшая некогда приятельницей Беаты Тышкевич, перестала с ней общаться и считает её дочь виновницей смерти сына. Вдова кинооператора Моника Фрыковская пыталась добиться возобновления следствия, но безрезультатно.
Каким человеком был Бартломей Фрыковский? Мог ли он совершить самоубийство? Как эта история связана с убийством сектой Чарльза Мэнсона актрисы Шэрон Тэйт и её гостей? Читайте об этом в одной из следующих статей.
Статья написана на основе материалов польских СМИ.