«Украл, выпил, в тюрьму!»
к/ф Джентльмены удачи
Кажется, что сегодня есть только один способ снизить преступность в стране — посадить всех тех, кто нарушил закон. А что дальше? Что делать, чтобы не было рецидивов?
Какие способы наказания существуют и как перевоспитываются заключённые, расскажет Валерия Мухортова.
Цель тюремной системы — обеспечить общественную безопасность. Однако все государства подходят к этому вопросу по-разному. Справедливость подходов к решению проблем преступности всегда вызывает споры и разногласия.
За столетия своего существования человечество так и не вывело идеальную модель наказания. Всё обилие вариантов можно разделить на два подхода: ретрибутивизм и консеквенциализм. В чем суть каждого из этих подходов и какой может быть выгоднее для общества и государства читайте в материале Леры Мухортовой
Эффективность и справедливость подходов к решению проблемы преступности всегда вызывает вопросы и споры в обществе. В медийном пространстве постоянно появляются темы вроде применимости смертной казни, соотношения оправдательных и обвинительных приговоров, затрачиваемых на содержание преступников сумм и так далее.
Методы наказания и устройство пенитенциарной системы зависят от многих факторов. Притом функции тюрем универсальны. В них входят сдерживание опасных для системы элементов, наказание, реабилитация преступников и обеспечение государственной монополии на насилие.
То, каким образом система будет эти функции осуществлять, зависит от подхода к наказанию: консеквенциализм или ретрибутивизм. Общая цель здесь — предотвратить будущие преступления. Но пути достижения этой цели каждый подход предлагает свои.
Ретрибутивизм
Ретрибутивный подход к тюремному наказанию основан на идее справедливого возмездия. Приговор должен быть равноценен совершенному деянию, чтобы восстановить моральный баланс в обществе. Технически — это месть преступнику. Существует термин — «Кривая безразличия», который принадлежит философу Роберту Нозику. Согласно этой концепции, уровень благосостояния общества можно отобразить на графике, где X-ось отображает защищённость, а Y-ось — права и свободы. В идеале кривая находится в первой четверти и колеблется слабо. Благосостояние граждан держится ровно до момента совершения преступления. Чтобы вернуть кривую на прежний уровень, правонарушитель должен искупить свою вину перед обществом. В приоритете ретрибутивной системы — наказание и стремление удовлетворить общественное чувство справедливости. В то время как функция реабилитации скорее является побочной.
Один из ярких примеров современности — тюрьмы Сальвадора. Преступность в стране находилась на очень высоком уровне, некоторое время Сальвадор был лидером по числу убийств на душу населения. Борьба с бандами является одной из основных задач 46-го президента Найиба Букеле. «Центр сдерживания терроризма» (ЦСТ) — часть этого плана. Эта тюрьма рассчитана на 40 тысяч человек. Для сравнения, население муниципалитета, в котором она расположена — около 30 тысяч. Сегодня тюремное население Сальвадора составляет около процента от всего количества людей, это рекордные показатели в мире.
В то время как в тюрьмах «старого образца» у членов банд была власть, заключение для них мало чем отличалось от жизни на воле и у охраны было в разы меньше прав, в реформированных всё стало наоборот. В ЦСТ работает профессиональная команда силовиков, в каждом корпусе есть склад с оружием, к которому осужденные никак не могут получить доступ. Из развлечений у заключённых остался швейный цех, в остальное время они находятся в камерах (на одного человека полагается чуть больше 6 квадратных метров), стоят на коленях в общих залах, подвергаются другим видам наказания.
Результаты такой политики действительно радуют. Букеле с 2015 года занимает высокие политические посты в стране, при нём в десять раз упал уровень убийств — менее 8 на 100 тысяч человек в 2022 году. Сальвадорские тюрьмы следуют достаточно жёсткому ретрибутивному подходу. Он работает, ведь заключённые опасаются наказаний и, естественно, следуют правилам учреждения, а жестокое обращение со стороны персонала обеспечивает дисциплину и подавляет сопротивление. Насилие над телом порождает бессилие разума.
Ретрибутивный подход, несмотря на эффективность, подвергается и критике, так как в нём не предусмотрена служба пробации, то есть помощь в социализации освободившимся из заключения. А это также влияет на количество повторных правонарушений. Например, в России тюремная система ориентирована на комбинацию ретрибутивного и консеквенционального подходов, но первый преобладает. Закон о пробации в РФ существует с 2023 года, однако исполняется он хаотично, правоприменение зачастую непонятно всем сторонам процесса. В итоге рецидивов — более 40%.
Ещё одно основание для критики ретрибутивного подхода — это работа с причинами девиантного поведения, а точнее её отсутствие. Акцент смещён на месть преступнику, его нужно запугать настолько, чтобы в другой раз неповадно было. Вернёмся к Сальвадору. Насильственный и жёсткий подход показал себя эффективным в короткие сроки. В 2018 страна лидировала по количеству умышленных убийств, а в последующие годы существенно отдалилась от первого места. Но сейчас политику Найиба Букеле всё больше осуждают за то, что в ходе борьбы с преступностью он ограничивает и гражданские права. В стране действует режим ЧС, а, значит, власть президента ничем не ограничена. Доля тюремного населения на Сальвадоре достигла одного процента, нередко в тюрьмах оказываются те, чья вина не доказана. «Без суда и следствия» обвиняемые часто не могут связаться с адвокатами или хотя бы с родственниками. Процветает коррупция, лидеры банд готовы отказаться от картельных казней (расправа над теми, кто нарушил договорённости криминального мира) в обмен на хорошее содержание. В итоге это оказывается неэффективным в долгосрочной перспективе. Всех не посадить, и вечно людей в тюрьме держать тоже невозможно. Такой подход к тюремному наказанию может привести обратно к снижению общественной безопасности и увеличению числа рецидивов.
Примерно это и произошло в Эквадоре. Ретрибутивный подход не сработал и обернулся против власти. В тюрьме города Гуаякиль постоянно случаются бунты, стачки, массовые расправы. Ежегодно там погибают десятки заключённых, причём не от рук охранников. Сама тюрьма состоит из 12 павильонов, и каждый из них контролируется своей преступной группировкой. Они действуют как некая параллельная система управления внутри тюрьмы, контролируя торговлю наркотиками, оружием и другими нелегальными товарами, а также принимая решения о внутреннем распределении ресурсов. Беспорядки — результат конфликтов авторитетов этих банд. Тюремный персонал реальной власти не имеет. В чём причины такого положения? Высокий уровень коррупции, отсутствие системы реабилитации и недостаточная подготовка кадров. Пренебречь квалификацией силовиков в стране, где тюрьма держалась на запугивании заключённых, стало фатальной ошибкой. Государство потеряло монополию на насилие и ни одна функция пенитенциарной системы здесь уже не исполняется.
Консеквенциализм
Этот подход направлен на извлечение максимальной выгоды от наказания. Консеквенциализм акцентирует внимание на оценке последствий применения различных форм наказания для общества и для отдельных индивидов. Его цель — максимизировать позитивные результаты и минимизировать негативные.
Не стоит думать, что консеквенциализм — это ненасильственный подход. Применение жестоких наказаний здесь также возможно, однако не по принципу возмездия, а с намерением максимально эффективно предотвращать преступления.
Обратимся к опыту Норвегии. В тюрьмах этой страны уделяют большое внимание реабилитации заключённых, образованию и подготовке к возвращению в общество. При небольшом количестве тюрем они заполнены всего на 80%.
В тюрьме Ила содержат самых опасных преступников Норвегии и Швеции, хотя с первого взгляда так не скажешь. В глаза сразу бросаются простые металлические заборы, окна в камерах и совсем небольшой штат охранников. Там просторные камеры, есть спортзалы и музыкальная студия, работает много психологов и социальных работников. Заключённым дозволено иметь личные вещи, им доступны почти все те же услуги, что и законопослушным норвежцам (право голосовать, кстати, тоже). Например, Андерс Брейвик, серийный убийца, который отбывает пожизненный срок в этой тюрьме, в 2015 году поступил на политолога в университет Осло.
Норвежские тюрьмы — воплощение идей консеквенциализма. Тюрьмы здесь даже не играют особо значимую роль, по большей части преступники отбывают срок на воле, это аналог наших исправительных работ. В заключении содержатся только те, чьё наказание связано с насильственным правонарушением. Вернёмся к «Кривой безразличия». При консеквенциональном подходе государство стремится восполнить благосостояние жертв как раз через систему реабилитации. Когда преступник после отсидки может найти работу и просто жить нормальной жизнью, он с меньшей вероятностью совершит рецидив и снова навредит обществу.
Консеквенциональный подход в перспективе выглядит намного более выгодным для общества, нежели ретрибутивизм. Причём как в экономическом, так и в социальном плане. Почему же тогда всем не перейти к этому подходу?
Во-первых — такой подход требует значительных финансовых вложений на этапе построения системы. Это подготовка кадров, изменения в инфраструктуре тюрем и в законодательстве, спонсирование исследований эффективности подхода.
Во-вторых, консеквенциализм предполагает изменение общественного сознания, понимание необходимости перехода к более гуманным и экономически выгодным методам наказания. Населению необходимо рассказывать о разных подходах к наказанию, объяснять преимущества консеквенциализма в сравнении с ретрибутивизмом, а также демонстрировать примеры стран, где такая система успешно функционирует, и привлекать к этой пропаганде лидеров общественного мнения.
Общая цель тюремной системы одна — предотвращение будущих преступлений. Каждый подход предлагает свои собственные пути достижения этой цели, со своими преимуществами и недостатками. Только обсуждение, исследование и адаптация подходов борьбы с преступностью может обеспечить эффективность пенитенциарной системы.
