Из чайничка, из чайничка - течёт одна вода,
А чарочку, а чарочку добудешь не всегда.
Мне самобранки-скатерти не выпало иметь,
Зато могу по памяти, зато могу по памяти,
Зато могу по памяти я запросто пьянеть.
Песня Чиголотти - "Король-олень"
Свойства обонятельных зон коры головного мозга позволяют формировать ассоциативную память, которая устанавливает связь нового или вспоминаемого аромата, запаха, их букета с отпечатками воспринятых ранее обонятельных и исторических обстоятельств.
Запах способен вызывать яркие эмоции и воспоминания, что делает его идеальным помощником для усиления впечатлений. Мощная связь между обонянием и воспоминаниями часто застает нас врасплох, отправляя в путешествия во времени и пространстве. Ароматы способны сказать то, что словами никогда не передать.
Снежно-морозный воздух щекочет нос и порой щиплет глаза, заставляя их слезиться. В цветущих садах с завистью вдыхаешь восхитительный аромат солнечных цитрусовых. Вы заново открываете для себя запах, такой знакомый и немного пыльный возвращаясь в загородный дом по весне, открывая дачно-летний сезон. Внезапно ваш мозг возвращает вас к воспоминаниям, которые вы считали забытыми, ваше сердце бьется, а эмоции трепещут. Если человек снова встретит этот запах, он вспомнит первое обонятельное воспоминание и его контекст. В то время как информация, полученная другими органами чувств, быстро исчезает из памяти, запах остается в мозгу на всю жизнь.
Запах, память о нем - это настоящая обонятельная библиотека, построенная на нашем прошлом опыте. Наиболее крепкая память для человека – это память эмоциональная. Эмоция усиливает запоминание, создавая, чаще всего счастливые воспоминания, которые навсегда останутся в нашей голове. Таким образом, обонятельная память наиболее тесно связана с нашими эмоциями. В итоге, в нашем мозгу запах связан с ассоциацией идей, контекстом этой «первой встречи» и эмоциями, испытываемыми в этот момент. Это объясняет силу обонятельной памяти.
Детство
Год 1949, мне скоро пять лет. Устраиваю «секрет» на газоне возле нашего «парадного». Среди кустов сирени копаю ладошкой ямку в рыхлой земле, раздвигаю траву и цветы, а это настурции, коготки, львиный зев, маргаритки и маленькие гвоздики. В ямку на подстилку из кусочка бархатной материи от маминого платья кладу красивый камешек, кусочки разноцветного стекла, бусинки, покрываю осколком оконного стекла, присыпаю землей, расправляю траву и цветы. Если смахнуть землю со стекла, то открывается сказочная композиция, у каждого своя. Это место знаю только я, а увидят «секрет» только мои друзья - Павлик Машковский, мой ровесник, Миша Огнивцев, он был на год младше, его младшая сестра Настя и Света Зубарева, из соседнего подъезда, генеральская дочка. На Светкин день рождения нас угощали Ситро и шипучей Крем-содой, печеньем «Счастливое детство»
и бутербродами с черной паюсной икрой. Финал праздника украсил круиз, устроенный ее папой, по нашему военному городку на пикапе «Победа». Мы ехали вокруг обширного сквера с кустами каринки, спортплощадки ЦДКА,
мимо клуба и известного всей Москве детского сада «со слонами»,
1-го 6-ти этажного корпуса и обратно к нашему 17-му.
Теперь, через 75 лет, вспоминается в первую очередь не сам «секрет», а запах трав и цветов, в ореоле которого проходит бытие моего детства. Щекочущий запах настурции, горьковатый гвоздик, календулы (коготков), пьянящий - земли и, конечно, запах сирени. Еще запах нашего подъезда, он отличался от такового в соседнем, Светкином «парадном». Наша квартира 87 в коридоре пахнет многотомниками Сталина, Маркса и Ленина, сосланными в коридор, а столовая красным деревом и дедовым трубочным табаком «Золотое руно». А еще бабушкой и ее духами «Лориган-Коти», смешанными с еще какими-то ароматами (у каждой дамы должен быть свой, оригинальный образ). Буфет пах вареньем, деньгами, скатертью, салфетками, столовым серебром и медью. Дедов письменный стол пах медом, чернилами, гуашью, карандашным грифелем, сталью циркулей, рейсфедеров и перьев и порохом. Там лежал трофейный дедов «Вальтер». На стене у его стола – портрет Сталина и карта Европы, которая пахла Европой.
Мне снились цветные сны и города в цветах этой карты. Сон про Испанию и Мадрид был желтым, про Лиссабон – зеленым. Свой день рождения дед Григорий отмечал 31 декабря. Гости пахли морозом, возбуждением. Мужчины чистыми рубашками, и запонками, а дамы своими духами, аметистами и александритами, и удушающим, но приятным запахом меха.
На кухне пахло латунным краном, клеенкой и газом. В ванной преобладал запах зубного порошка «Жемчуг», пахло земляничным и простым мылом и вареным бельем. В этой квартире с перерывами я прожил десять лет.
Карелия
Двумя годами раньше, в Карелии, где после войны служил мой отец, дом в Сосновце пах простым деревом, зерном, молоком, брусникой, козой Римкой и войной (шашками тротила в кладовке). Отец был сапером и в 1946 году был направлен в Карелию, где разминировал обширные минные поля, поставленные нашими и немецкими саперами. Русские мины были поставлены в 1941 году под руководство моего деда, генерала С.А.Чекина в целях обороны Беломоро-балтийского канала, вблизи Беломорска, Сосновца, Медвежегорска.
Мать, судя по снимку, извелась, ожидая отца из рабочих командировок. Отец кормил ее рыбьим жиром и с тех пор она не терпела запаха рыбы. Не все саперы возвращались из этих командировок живыми. … Отец боролся с крысами также своими методами, саперными. На чеку упрощенного взрывателя с детонатором укреплялась наживка и после взрыва крысы уходили из дома. Печку иногда подтапливал брусками тротила, там он хорошо горит, а взрывается только от детонатора.
А за окнами шевелились «ветеры», т.е. деревья, которые шевелясь делали ветер. Тетя Катя ходила за грибами для супа в лес за 50, а то и за 150 метров от дома. На опушке леса я сам видел медведя в малиновых кустах. Это были мои первые жизненные воспоминания.
Аннино
Следующие годы, с 1954 по 1969 год я с семьей жил в военном городке Аннино на Симферопольском шоссе. Состав почвы в районе Песчаных улиц, Щукино, это песок, супесь, подзолистые почвы. Воздух в районе свежий прозрачный, травы соответствуют почве и запах в этой области Москвы свежий, бодрящий и приятный. На юге современной Москвы - Чертаново, Аннино, Бирюлёво почвы в основном глинистые, суглинок, тяжёлые почвы, кислые, и травы, соответственно – подорожник, щавель, суккуленты. Воздух жесткий, кисловатый, крепкий. Выручал большой массив дубового леса с подлеском из орешника. Воздух укреплялся дубовым бодрящим духом. В благоприятные годы дорога от леса до станции «Красный строитель» была усыпана шелухой лесных орехов, как на восточных базарах шелухой фисташки. По осени наш класс выходил в дубравы для сбора желудей на семена по заданию Битцевского лесничества.
Мы с ребятами на велосипедах объездили все окрестности, начиная с Бутово (окружной МКАД еще не было) и далее Бирюлево, Чертаново, Ясенево. На тренировках в вело-секции ездили до первой бетонки А-107 (40-вой км, малый круг) и изредка до второй бетонки (70-100-й км.). В районе Ясенево-Бутово колхозы сеяли пшеницу, овес, рожь, поля выглядели как на картинах Шишкина.
Старая Москва
Иногда запах, дух места, вызывает очень богатые воспоминания. Так я однажды, сравнительно недавно, побывал у приятеля в старом доме в районе Пречистенки. И вдруг мне вспомнились семидесятые годы, когда мы с женой месяц жили в коммуналке на Малом Власьевском переулке. Тётка Лиза, «старый коммунист», сотрудник «Вечерней Москвы» на месяц по путёвке уехала куда-то отдыхать. Она оставила нам в нагрузку присматривать за её комнатой в коммуналке в этом переулке, поливать цветы и вытирать пыль. Но мы воспользовались этой квартирой и устроили себе жилищные каникулы, какая разница. Одна коммуналка поменялась на другую. Только одна коммуналка на проспекте Жукова, на окраине, а другая в центре Москвы.
Запах старого Московского жилья в пределах Бульварного кольца, отличается от запаха подъездов обычных домов. Здесь не пахнет кошками, а пахнет стариной, я бы сказал амброй, мускатным орехом, слегка плесенью, историей, пылью веков. Впервые я этот запах ощутил в коммуналке вблизи Никольской улицы, рядом с ГУМ-ом, в квартире напротив бывшего Богоявленского монастыря. Там жила до начала семидесятых годов Людмила Александровна Пушкарёва (Яблонская), которая во многом была моей воспитательницей во времена моего пребывания в военном городке Щукино у бабушки Елены Константиновны и деда Григория. Восемь комнат с огромным коридором в этой квартире занимали сравнительно пожилые люди. Кухня на пять газовых плит и восемь столов. Постоянно горящая конфорка и банка лучин для зажигания газа в целях экономии спичек. Людмила Александровна, бывшая баронесса Яблонская, много рассказывала мне о старине, о их житии до революции, о «морском корпусе», немного о церковной жизни. Она подарила мне два прекрасных альбома с открытками из старой жизни. Там были поздравительные открытки, пасхальные и рождественские, известия с курортов – Канны, Ривьера, Ницца, весточки с мест военных действий Первой мировой войны. Альбомы, к сожалению, не сохранились. И только некоторые строки из них остались в моей памяти. Например, её будущий муж, мичман П.И.Пушкарёв, писал с фронта в открытках из Болгарии: «е.в.б. Людмиле А.Яблонской», то есть её высокоблагородию.
Коммуналка в Малом Васильевском переулке была очень похожа на коммунальную квартиру в Богоявленском. Такая же кухня на пять или шесть газовых плит, тараканы, расползающиеся при появлении человека в пустой кухне. Однако место, старая Москва, определяла оригинальность и неповторимость проживание в таком доме. Мы совершали по вечерам прогулки в районе Пречистенки. Я по старой памяти часто заходил в Дом ученых, там давали иногда интересные концерты, бывали встречи с интересными людьми. Однажды, возвращаясь домой по Кривоарбатскому переулку, кстати, в школе №107 на этом переулке в доме №15 учился в 1937 году Б.Окуджава,
мы вышли около 7-ми часов вечера на Арбат прямо напротив Вахтанговского театра.
Это было как во сне. Театр был ярко освещён фонарями и ожидал зрителей. Нам очень захотелось побывать на спектакле. Оказалась в этот день идёт «Принцесса Турандот», знаковый спектакль в этом театре. Внезапно к нам подошла женщина и предложила два билета в партер, десятый ряд. Мы с удовольствием их взяли и оказались в волшебном храме искусства. В спектакле были заняты Василий Лановой, Марианна Вертинская, которая заменила в этот день Юлию Борисову, Михаил Ульянов, Юрий Яковлев, Вячеслав Шалевич.
Начался спектакль. Актёры играли не страсти своих героев, а ироническое отношение к ним. Абсолютная серьёзность снималась интермедиями масок, которые комментировали происходящее в подчёркнуто современном духе, что открывало широкие возможности для импровизации. Они обсуждают события сюжета, попутно развлекая публику и общаясь с ней, обязательно привлекая современные темы, которые у всех на слуху. Например, Михаил Ульянов (Бригелла) обращается к принцу – Вася, Вася (играл Василий Лановой), Вася высочество, вот тебе принцесса задаст загадку: «Почему верблюд не ест ваты?», что ответишь? «Ну, к примеру, потому что ее нет в аптеках или в ней нет витаминов», отвечают за принца Панталоне (Яковлев) и Тарталья (Гриценко). Бригелла же дает разгадку: «Ха-Ха, просто он ее не хочет, вот и не ест!»
«Праздник, который всегда с тобой», действительно, в 200 метрах от дома. Вот что навеял запах в подъезде московского дома. Это незабываемо…
В настоящее время «старая Москва» по большей части, особенно район Пречистенки, оккупирована «новыми русскими», москвичи вытеснены из нее. На дух переносить эту «новую Москву» трудно и болезненно. От многих зданий остались только фасады, а внутри «всякая гадость» (см. «Женитьба» Островского). Но Москва стоит и «мерзость запустения» ей не грозит.
Ветер перемен
У каждого путешествия, поездки, нового начинания - свое настроение и запахи. Без настроения, куража не состоится ни одно путешествие, ни одна поездка. Железная дорога, например, пахнет креозотом, углём, в простых вагонах ещё и туалетом. Гостиницы старых форматов пахнут натёртым паркетом, духотой, бархатными занавесками и немного дезодорантом. Учебные заведения, вузы в частности, пахнут дубовыми панелями, наукой, а летом еще и абитуриентами.
Мои первые поездки в детстве к своим тёткам «на юга» в Евпаторию, в Батуми, состоялись ещё в пятидесятые годы прошлого века. Они пахли путешествиями, сборами, нашим маленьким автомобилем, москвичом 401, бензином.
В Батуми, у тёти Кати, в поселке батумского нефтеперерабатывающего завода (БНЗ) пахло битумом, нефтью, морем, водорослями и Бархцханой.
А дорога туда через Харьков, Ставрополье, а далее вдоль Черноморского побережья пахла пылью, мороженым со льдом и доломитами с дольменами.
Квартира у тёти Жени в Евпатории, в двухэтажном ханском доме с широкими лестницами и, оставшимися в неприкосновенности лепниной под высоким потолком и арабской вязью на стенах, с эркером в большой комнате, пахло плесенью, подвалами, ракушечником и снедью.
Город же у меня ассоциируется с курзалом и его, настоянном на хвое кипариса, воздухе, велосипедами напрокат и, конечно ракушечным пляжем, равно как и поездками туда на трамвае. Такой же воздух, настоянный на разгоряченных соснах в жаркое лето 1976 года я вдыхал в Дарвинском заповеднике (остатки европейской тайги), на берегу Рыбинского моря, где мы ходили на маленькой польской яхте «Мева» с моим другом Володей Розенштейном.
У каждого научного заведениятоже свой запах. В Институте химической физики, где я проработал 11 лет, пахло химией, газом и резиной шлангов.
В ИХФ я работал над реакциями озона. При синтезе озон смораживается в фиолетовую жидкость при температуре жидкого азота (-196оС) и довольно часто во время синтеза спорадически взрывается, где-то через два раза на третий. Скорость детонации озона в два раза больше, чем у тротила. Поэтому каждый раз во время синтезирования озона я стоял и ожидал: взорвётся - не взорвётся. При больших концентрациях озон уже не пахнет грозой и свежестью, а пахнет кетонами, тухлой селёдкой, продуктами окисления углеводородов, которые образуются в органах дыхания при его попадании в них. Это значит, что озон является отравляющим веществом даже в небольших концентрациях и вызывает отек легких.
В электрофизическом корпусе Всесоюзного электротехнического института им.В.И.Ленина, где я занимался подводной акустикой, пахло физикой, канифолью и большими открытиями. Первым завлабом в этом корпусе был учёный с мировым именем, заведующий кафедрой Физики МЭИ Валентин Александрович Фабрикант. В этом корпусе с 1942года под его руководством разрабатывались первые лазеры в мире, создавалось российское телевидение, приборы ночного видения и многое другое.
В 1939 году В.А. Фабрикант на защите диссертации впервые в мире сформулировал принцип лазерного усиления - «отрицательная абсорбция», что в конечном итоге привело через 20 лет к созданию лазера.
Для натурных исследований в море институтом была приобретена яхта-кэч, Конрад 45, с автономным генератором электроэнергии. Акустические исследования были проведены в Рижском заливе, база находилась в эстонском порту Пярну, рядом с химической лабораторией Пярнуского колледжа Тартуского Университета. На снимке ниже вся команда нашей научно-исследовательской яхты.
В ВЭИ мы занимались свойствами природных и океанических вод, светотехникой и электроникой. Рабочий день начинался очень рано в 8:30 и мой зав. сектора Карлсен Георгий Генрихович, прирождённый "сова", очень страдал по этому поводу. Чтобы отлучиться в рабочее время, в отличие от ИХФ, требовалось получить увольнительных записку. Зато рабочий день заканчивался в 16:30 и я успевал подготовиться к занятиям в Московском энергетическом институте, там я вел семинары на кафедре спецкурсов математики у С.А.Ломова. В соседней в комнате по коридору колдовал над своими чудесами, вилками и моно-вибраторами, широко известный ныне инженер Станислав Викторович Авраменко.
Его исследования по передаче электроэнергии по одному проводу до сих пор внятно никто не объяснил. Я, впоследствии, даже привозил для демонстрации его успехов своих теоретиков и электриков из НПО "Астрофизика" под руководством нашего главного электрика Льва Витальевича Татаринцева, но и они не смогли объяснить феномен его открытия. В его лаборатории пахло не только электронами и поверхностными зарядами, но и какой-то небылью, чудесами. Из работ В.Н.Власова cледует: «В опытах с устройством С. Авраменко, я считаю, мы ещё не обнаружили истинного механизма и причин, которые отвечают за вариации энергетических проявлений. Исследуемый же феномен относится (по моему представлению) к сфере информационного управления (в частности – мощностями и энергиями) которые содержатся на более высоких (эфирных) уровнях бытия».
В огромных испытательных стендах электротехнического института, где под потолком на высоте 30 м парили метровые шары для разряда конденсаторов, пахло генераторами Маркса, шаровыми молниями и чем-то неземным. Миллионы вольт!
Велосипедные прогулки по весне пахнут мокрым асфальтом, битумом, ещё не растаявшим снегом, а летом цветущими садами, яблоками и горячим воздухом.
Все времена года - весна, лето, осень, зима каждое пахнет по-особенному, каждое время, каждый возраст отмечен разными впечатлениями. У всякого человека своя библиотека воспоминаний, склад эмоций, картотека запахов. Ими можно пользоваться по своему усмотрению. Входить в то время, в то измерение, в то эмоциональное состояние и находиться там столько, сколько душа пожелает, однако увлекаться такими экзерсисами без нужды не стоит, «memento more”, не оглядывайся без нужды назад, помни о смерти.