Эта фотография датирована 1976 годом. Снимок сделан французским художником-графистом Патриком (Пьером) Бернаром. Действие происходит в парижской мастерской Шемякина в центре Парижа на рю Риволи (улица Революции), куда в очередной раз приехал навестить друга Высоцкий.
Они познакомились в 1974 году. Известный артист балета Михаил Барышников, который тогда только что эмигрировал из Советского Союза, пригласил Шемякина в парижский дом сестры Марины Влади актрисы Одиль Версуа (Татьяна Полякова).
- Высоцкий был в завязке, выпивки ни на столе, ни под столом не было. Но был ошеломляющий и опьяняющий концерт - спектакль одного актера, певца, поэта Владимира Высоцкого, - вспоминает в своей книге «Две судьбы» Михаил Шемякин. - Трагизм текста и нечеловеческая энергетика, исходящая от исполнителя, покорили и захватили меня. На улицу мы с Володей вышли вместе и до рассвета бродили вдоль Сены. Было ощущение, что мы давным-давно знаем друг друга, но только очень долго были в разлуке. Наша дружба состоялась.
Высоцкий с супругой, конечно же, часто бывал в Париже. И каждый раз непременно навещал друга, которому посвятил с десяток своих стихов, а тот в свою очередь, рисовал иллюстрации к песням Высоцкого. Кстати, в этой мастерской они эти песни и записывали, специально для этого художник приобрел студийную аппаратуру. Всего записали семь пластинок.
- Когда Володя приезжал ко мне, он садился за стол на кухне и говорил: «Ну, рассказывай!» При этом глаза у него блестели таким нехорошим огнем, - пишет Шемякин. - Как-то так попадал, что он приезжал после очередного запоя ко мне. Естественно, после запоя мы все, как все грешники, каемся, чувствуем угрызения совести, глаза полны слез, поэтому мрачным голосом я поведывал, что я делал, вернее, то, что помню из данного загула, и Володя почти всегда валялся от смеха, чуть ли не падал со скамейки на кухне. И вот я рассказывал ему, как вышел как-то на рассвете из кабака «Царевич» и мне показалось, что я могу летать. Раскинул руки широко, оттолкнулся сапогами от земли и, действительно перелетел через машину «Пежо», но не рассмотрел, что за ней был столб. Я, слава Богу, не полностью, но ухом, пролетая, ударился об этот столб. Потом он написал в песне «Осторожно! Гризли!» - «Перелетел через «Пежо» и приобрел повторное звучанье».
Марина Влади ревновала мужа к Шемякину. В своей книге «Владимир, или Прерванный полет» даже написала: «Твои отношения с Мишей окрашены тайной. Вы запираетесь у него в мастерской и часами сидите там. Он верующий, даже мистик, а за тобой я не замечала склонности к религии. Он задумчив и часами может рассматривать свои многочисленные коллекции, он фанатичен и скрытен, ты - полная ему противоположность. Единственная ваша точка соприкосновения, за исключением таланта, - это любовь к диким попойкам».
- Известный факт, что вместе Миша и Владимир выпили лишь однажды, - возмущается в разговоре с со мной супруга Шемякина Сара де Кей. – Они так бережно относились друг к другу, поэтому следили, чтобы не загулять.
«Миша! Люблю тебя. Потому что люблю настоящих друзей. Мишенька! Я хотел бы жить здесь из-за того, что ты – здесь!», - написал однажды в Париже Высоцкий.
Сам Михаил Шемякин случай одной совместной попойки вспоминает так:
- Обычно если я пил, то Володя возился со мной, и наоборот. У него есть в песне «Французские бесы»: «Пьянели и трезвели мы всегда поочередно». Это как раз о том, как мы друг друга спасали. А в тот раз была виновата Марина, она выгнала нас. И мы с пьяным Володей очутились в два часа ночи, с чемоданами, на улице. Поехали в аэропорт. Его, конечно, никто не берет в самолет в Россию. Мы сдали багаж и остались на улице. Он говорит: «Зайдем в кабак какой-нибудь!» Я подумал: лучше уж в русский кабак, чем он будет искать на Пигаль, где можно купить морфий и кокаин. Потому что он в то время уже сидел на игле. Он пьет и говорит: «Ну, мы же с тобой в жизни никогда не пили, давай, маленькую стопочку выпей за мое здоровье». А мне маленькая стопочка - это как акуле кровь почувствовать. И я поддался - выпил маленькую стопочку, помню, это было у Жана Татляна, кабак «Две гитары». И понеслось. Даже из пистолета стреляли… И вот результатом была песня «Французские бесы».
На фотографии Высоцкий и Шемякин вместе с… Петром I. Точнее с гипсовой копией посмертной маски русского императора. Сама маска Петра, которая хранится сейчас в питерском Русском музее, была сделана архитектором Бартоломело Растрелли. Попросила его об этом супруга императора Екатерина I.
- Эту копию изготовили по просьбе Миши в мастерских Эрмитажа, - рассказывает жена художника. – Кстати, именно Владимир Высоцкий как-то высказал эту идею: «Почему бы тебе не создать скульптуру Петра I?! Ты же его так уважаешь». Михаил задумался. Тогда он не решился создать образ государя.
- После смерти друга я в очередной раз рисовал профили Петра I и вдруг подумал, что хорошо бы в память о Володе сделать скульптуру, - вспоминает Шемякин. - Стал создавать первые макеты из глины. Сразу в натуральную величину. Мы выносили замотанную глину в парк, ставили ее на кресло, и выяснялось, что с расстояния пяти метров Петр производил впечатление весьма невысокого человека. И я стал увеличивать туловище. До тех пор, пока не пришел к пропорциям русской иконы. На них ведь у апостолов - крошечная голова, длинное тело. Для того, чтобы показать величие их духа.
Шемякин работал над скульптурой в течение 8 лет. Варианты этого памятника находятся в поместье художника в Клавираке (США, штат Нью-Йорк) и в Нормандии (Франция). А в 1991 году бронзовый памятник Петру I открыли в Санкт-Петербурге в Петропавловской крепости. До сих пор многие питерцы возмущаются и называют памятник «уродцем». Хотя сам Шемякин на подобные высказывания удивляется:
- Это академик Дмитрий Лихачев предложил мне, чтобы памятник стоял в Санкт-Петербурге, сам я никому ничего не навязывал. И Петра I я подарил городу. Не нравится, так не смотрите. А для меня это еще одна память о дружбе с Володей Высоцким.
В последний раз поэт и художник встретились в Париже за три недели до смерти Высоцкого. Тогда Владимир Семенович сочинил для друга, как оказалось, прощальное стихотворение. Высоцкий спрятал стихотворение между рисунками Шемякина, и художник нашел его только после смерти актера.
«Мишка! Милый! Брат мой Мишка!
Разрази нас гром! -
Поживём еще, братишка,
По жи вьём
Po-ji-viom!»
Олег Перанов
А вам нравится памятник Петру I Михаила Шемякина?