Когда случился большой пожар, тушить бросились все.
Без сомнений и разговоров, забыв о разногласиях и взаимных претензиях. Каждый понимал, что пламя не только угрожает жилым домам, но где-то там, посреди горящего района, в огненной ловушке остались наши близкие.
А значит пожар должен быть потушен любой ценой. Разгорелось между тем нешуточно, пылали обширные территории. Людей не хватало. Пока гасишь в одном месте, загорается в другом. Стоило спасти один участок и отойти, там вновь начинало тлеть и вскоре занималось новое пламя, не меньше прежнего.
Те, кто боролся с огнем - и профессиональные пожарные, и обычные люди - несли потери, получали ужасающие ожоги, а некоторые гибли. Но отступать было нельзя: если ветер лишь слегка подует в нашу сторону - пиши пропало, ненасытное пламя пожрет все, что мы с таким трудом создавали долгие годы.
Люди выбивались из сил, но не сдавались. Тем более, что нескольких друзей и родных, отсеченных огненной стеной, удалось вызволить.
Но затем что-то изменилось.
Со всех сторон стали слышаться голоса, что все работы по тушению пора прекратить. Что основное пламя и так уже сбито, а оставшиеся костры не так уж и опасны. Более того, в каком-то смысле они даже полезны: сухая трава выгорит, зато новая прорастет, зеленая и красивая. Пламя экологично, говорили нам. А потому его нужно не тушить, а напротив, привезти и подлить лучшего бензина. И пусть себе горит, это его неотъемлемое право.
Нам говорили, что борьба с огнем до полного его уничтожения негуманна по отношению к природе, что пожарные ведут себя безответственно и жестоко. И вообще, огонь это тепло, это уют, домашний очаг, горячая пища. Это древний спутник человека, заслуживающий уважения и бережного сохранения.
Вы что, в конце-то концов, против тепла и уюта, который мы все так ценим? - возмущались люди в одинаковых платках цвета пламени. Руки прочь от огня!
Но это было только начало.
Некоторые из нас принялись требовать остановить тушение полностью. Настаивали, что нужно подождать, когда пламя спадет естественным образом и выпустит попавших в ловушку людей.
Нужно только оставить его в покое. И сторонников такой точки зрения становилось все больше.
Тем временем очаги возгорания появились и в других районах. Горели дома, гибли люди, многим пришлось спасаться подальше от бушующего пламени, тем более, что уверенности в эффективной борьбе с ним уже ни у кого не было. Руководители пожарной команды переругались друг с другом, обсуждая, что тушить, как тушить и вообще - тушить или не тушить.
Решений больше никто не принимал, все были озабочены публичными заявлениями.
Пресса тоже постепенно забывала о пожаре, который стал "вчерашней новостью", и полностью сосредоточилась на изложении претензий одних начальников к другим и комментариев экспертов к этим претензиям.
Послышались призывы гнать всех руководителей и назначать новых. Беда в том, что всем хотелось разного, и непонятно было, выбирать ли тех, кто станет решительнее тушить, или тех, кто перестанет этим заниматься вовсе. А делать этот выбор параллельно со сдерживанием пламени не получалось. Ну и что, кричали скептики, огонь подождет.
А в случае чего можно поручить им заниматься местному клубу пироманьяков. Не имеет значения, что они несколько лет назад сами устраивали нам огненный ад, поджигая все, что только может гореть. Они уже изменились, повзрослели, осознали, они теперь другие люди. Тем более, что им ведь и тушить-то не придется, лишь держать огонь под контролем. В разумных рамках, так сказать.
К согласию мы прийти не могли, единство было утрачено. То, что нас вначале сплотило, превратилось в яблоко раздора. Все претензии и взаимное недовольство вернулись вновь. Те, кто еще вчера готов был отдать жизнь ради победы над ненасытным огнем, оказались растеряны и сбиты с току.
Так что же все-таки делать? Там же наши близкие в огне, они погибнут, если станем медлить. А граница пламени захватывает все больше земли и домов, уносит новые жизни. Неужели она остановится, если мы перестанем ей противостоять?
Но вокруг оглушительно кричали, что мы всё делаем неверно, что наше упрямство разрушительно и недальновидно, что это не пламя, а мы виноваты в том, что гибнут люди. Нас проклинали свои и ненавидели чужие.
И мы отступили.
Оставили все, что не успели потушить, в покое. Решили, что теперь нас поймут, теперь все будут довольны, на этот раз помогут и поддержат.
Но те, кто призывал нас остановиться, подкатили со всех сторон огромные бензовозы, подогнали вертолеты с горючим и разожгли по-настоящему адский пожар, который сожрал дома и сады, города и леса, сторонников и противников, героев и негодяев.
Всё, что было нашим миром, что было нами, обратилось в прах. Стало выжженной черной пустыней.
А затем бензовозы и вертолеты пополнили запасы горючего и направили его струи во все стороны, чтобы те, кто так приветствовал наш пожар и проклинал всех, кто с ним борется, получили его сами в полной мере.
Знаю, моя метафора груба, прямолинейна и пессимистична.
Но она со всей очевидностью показывает, что с нами не так. И чем все закончится, если мы не перестанем препираться и сваливать друг на друга ответственность. Если продолжим врать самим себе, будто огонь можно лишь частично пригасить и надеяться, что он больше не причинит вреда.
На днях пресс-секретарь ЦАХАЛа Даниэль Хагари сделал скандальное и крайне безответственное заявление. Он сказал, что Хамас это идея, а идею нельзя победить военными средствами. Эти соображения высказывались и раньше, но военный чин такого уровня говорит подобное впервые. Разумеется, в пропалестинских медиа тут же появились десятки кричащих заголовков типа " Израиль признал, что не может справиться с Хамас" или "Нас не победить". Нельзя было сделать им большего информационного подарка.
В действительности заявление Хагари прозвучало не только несвоевременно, но и некорректно. Конечно, с идеями борются не военными средствами, кто бы спорил. Но с вооруженными убийцами, действующими во имя этой идеи, воевать необходимо.
И победить их реально.
Каждого, кто поднимает оружие, выпавшее их рук уничтоженных террористов, следует устранять. Это враги и они не бессмертны.
Да, никто не потушит все пожары на планете. Но погасить огонь в своем доме, на своей улице, в своем городе - задача реалистичная. И если тот, кому поручено этим заниматься, публично сообщает о своей беспомощности, он должен уступить место тому, кто способен решать проблемы.
Пламени наплевать на законы и принципы демократии, ему неведомо сострадание и гуманизм, хотя многим нравится одушевлять стихию, предполагая, будто ничто человеческое ей не чуждо.
Всё, что нужно огню, это пища - то, что можно испепелить. Это его цель, его предназначение. Пока заседают очень важные суды и комиссии, пока печатаются тонны документов, циркуляров, инструкций и директив (которые, кстати, отлично горят), пламя, как дракон, будет уносить человеческие жизни, не делая различия в их цвете кожи, религии, политических убеждениях, не признавая государственных границ и юрисдикций.
Если мы его не остановим, сгорят все.
Даже если эти самые "все" нас ненавидят и всячески нам мешают, другого выбора по сути не остается, если только не считать выбором самоубийство.
Либо потушить до конца и получить шанс на новую жизнь, либо стать пеплом, былую толерантность и широту взглядов которого оценить будет попросту некому.
*Комментарии приветствуются, но если не можете быть корректными, лучше ничего не пишите. Удалю и заблокирую.
**Если эта статья показалась вам важной и интересной, публикуйте ссылку на нее в соцсетях, советуйте знакомым, правда нуждается в распространении.