Профессор И. М. Андреев «Благодатна ли Советская церковь?» (в сокр.).
«Власть есть установление Божие: „Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены“ (Рим. 13, 1). Об этом же в дохристианской древности утверждал Платон, понимая власть, как иерархию, восходящую к Богу.
Иными словами, только Богоустановленная власть есть подлинная власть. Власть же, не признающая над собой высшей власти Бога, есть не власть, а самовластие.
Советская власть в СССР не есть истинная власть, а есть отрицание самой сущности, самого принципа, самой идеи власти и утверждение самовластия.
Атеизм есть страшное зло. Он порождается или величайшим грехом гордости, или обусловливается полным равнодушием к вопросам религии и морали (т. е. к Истине и Любви), или является результатом преступного недомыслия. „Рече безумен в сердце своем: несть Бог“ (Пс. 13).
Государственная власть в СССР, представляющая собою откровенное и циничное самовластие, главной задачей своей идеологической политики ставить распространение атеизма при помощи принципиального величайшего духовного и физического государственного насилия. Доведенная до совершенства система универсальной пропаганды, построенной на государственно-организованной лжи, обмане, соблазнах и терроре, вместе с диавольски жестокой усовершенствованной системой истязаний и пыток, принципиально и планомерно употребляемых советским государством для торжества атеизма, — есть явление совершенно новое, качественно глубоко отличное от всех известных видов жестокостей и насилия в мировой истории.
Главная борьба большевистского государства направлена на христианство, как совершеннейший вид религии и особенно на Православие, как совершеннейший вид христианства. Большевизм, как наивысшее явление антихристианства, есть идея антихриста…
Если Православная Христианская Церковь есть мистически „Тело Христово“, то большевистская коммунистическая партия есть мистически тело антихриста.
Персональное историческое апокалипсическое явление антихриста ничего принципиально нового к этой идее антихриста не прибавит. Оно только окончательно оформит, централизует и универсализует эту идею во всем мире, создав абсолютно безвыходное положение для всего человечества. Ибо перед каждым человеком встанет тогда вопрос, на который нельзя будет не ответить (не только словом, но и делом): подчиняется ли он „власти“ антихриста, чтобы получить печать антихриста „на лоб“ или „на руку“ (по толкованию еп. Дамаскина „на лоб“ — означает „добровольное, полное духовное порабощение“, а „на руку“ — приобщение „страха ради“).
Не получившие печати будут мучимы и истязуемы так, что „соблазнятся даже избранные“, и если бы не сократились сроки — „не выдержала бы никакая плоть“.
Большевизм ставит своей конечной целью при помощи мировой революции установить свою „власть“ во всем мире. Если это случится, и во главе всего мира станет большевистское коммунистическое мировое правительство в лице „Вождя народов мира“, — то это и будет место для персонификации апокалипсического антихриста.
Надо ясно, отчетливо и твердо понять, что советская власть есть впервые в мировой истории подлинная цинично-откровенная антихристова власть, т. е. богоборческое самовластие.
Без признания этой глубоко качественно-отличительной оценки „советской власти“ — нет никакой „проблемы коммунизма“. Если большевистский коммунизм есть лишь одно из многих, качественно не новых явлений в мировой истории, если „советская власть“ есть лишь только одна из худших и жесточайших (пусть даже самая худшая из худших и жесточайших), то никакого особого „духовного кризиса человечества“ нет и вообще никакой новой духовной проблемы нет. Тогда к явлению коммунизма надо относиться лишь с политической, экономической, военной или „утилитарно-моральной“ точки зрения, как и относится к нему в настоящее время подавляющее большинство политических деятелей всего мира. Результаты такого понимания мы видели: большевизм медленно, беспрепятственно завоевывает мир.
Мистическая сила большевизма понятна не многим.
<...>
Катакомбная Православная Русская Церковь в СССР, Церковь исповедников и мучеников, квалифицирует Советскую Государственную власть, как власть антихриста.
Историческая делегация Петроградской епархии в 1927 году, возглавляемая епископом Гдовским Димитрием, прямо так и поставила вопрос перед заместителем и местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Сергием, в Москве:
„Ведь советская власть антихристова, а можно ли Православной Церкви находиться в союзе с антихристовой властью и молиться за её успехи и радоваться её радостями?“.
Митрополит Сергий засмеялся и отмахнулся: „Ну, какой тут антихрист“, и это было самое главное, роковое, решающее расхождение, после которого в 1927 г. произошел церковный раскол. Те, кто квалифицировали сов. власть, как власть антихристову (т. е. как богоборческое самовластие), не нашли для себя нравственно-возможным (не по политическим соображениям, а по религиозной совести), чтобы Православная Русская Церковь „только духовно“ подчинялась сатане, сохранив свою „полную автономию“, гарантированную „конституцией“ СССР.
Те же, кто с этими нравственными мотивами не соглашался (по убеждению, или страха ради), пошли за митрополитом Сергием, а ныне идут за „патриархом“ Алексием, „радуясь радостям богоборческого самовластия, молясь об успехах этого самовластия, вынося ему всенародную благодарность за внимание к нуждам православного населения“, отрицая перед всем миром факты бывшего и настоящего гонения на истинных православных христиан, квалифицируя и мучеников „политическими преступниками“ и „поборниками черного дела“, считая установившиеся отношения между государством богоборческого самовластия и Православной Церковью (которая должна быть Непорочной Христовой Невестой) — „идеальными“, и называя главу богоборческого антихристова государства Сталина „избранником Божиим“.
Когда митрополит Сергий в 1927 г. впервые встал на этот гибельный путь „новой церковной политики“ (как он сам выразился), тогда со всех концов России посыпалась к нему масса „посланий“ от епископата, клира и мирян, написанных слезами и кровью сердца, убеждающих его отказаться от намеченного пути.
Бесчисленное количество делегаций от разных епархий приезжали в Москву и на коленях, рыдая, умоляли его исправить роковую ошибку. Из тюрем, ссылок и концлагерей дошел до митрополита Сергия протестующий голос исповедников и мучеников.
<...>
Митрополит Сергий, нарушив основной православный церковный закон, основу основ св. православных канонов (34-е апостольское правило, по которому первый епископ ничего не должен творить без рассуждения всех прочих епископов — отказался (устно, письменно и печатно) внять голосу протестующих и обрушился на несогласное с ним духовенство с самыми страшными прещениями, квалифицируя всех несогласных с его „новой церковной политикой“ — „контр-революционерами“, предавая их тем самым на растерзание органов ГПУ.
После того, как все явно протестовавшие были „ликвидированы“ карательными органами богоборческого государства (т. е. были расстреляны, запытаны, сосланы в ссылки), Истинная Православная Церковь ушла в катакомбы.
С явным дальнейшим нарушением св. канонов, митрополит Сергий при помощи самовластного советского государства стал патриархом. После его смерти при помощи тех же средств во главе советской церкви (будем теперь так называть) стал „патриарх" Алексий.
Советская церковь нарушила не только св. каноны. Она попрала и основной догмат Православия — Догмат о Церкви. Ведь разве к Советской церкви, после всех её „дел“ и „слов“ (а „слова“ церкви — это её „дела“) применимы слова св. догмата: „Единая, святая, соборная и Апостольская Церковь“? Не звучит ли это теперь кощунством? Ибо нет в ней ни единства, ни святости, ни соборности, ни Апостольского духа.
Не целостное единство, а суммарный конгломерат, не духовный организм „Тела Христова“, а лишь формальная церковная организация, в которой нет и намека на святость (ибо святость и принципиальная ложь — несовместимы), ни, главное, Апостольского духа любви и ревности к чистоте и правде — вот что собою представляет понятие нынешняя „советская церковь“.
Эта церковь совершила нечто еще более страшное, чем нарушение канонов и догматов: Она изменила Св. Духу, солгав перед всем миром, что в России, именуемой теперь СССР, владычествует не богомерзкое правительство богоборческого самовластия антихристова духа, ненавидящее и гонящее Христа и верную Ему до конца истинную Православную Церковь, а „избранник Господень, ведущий наше отечество к благоденствию и славе“.
„Кто может со спокойным сердцем слышать эту постыдную лживую похвалу“, написал по этому поводу в своем послании Первосвятитель Русской Зарубежной Церкви митрополит Анастасий, „где человекоугодничество граничит уже с богохульством. В самом деле, — можно ли допустить, чтобы человек, обагренный кровью с головы до ног, покрытый преступлениями, как проказой и глубоко отравленный ядом безбожия, мог быть назван "избранником Господним", предназначенным вести нашу Родину к благоденствию и славе“? „Не значит ли это, — продолжает митр. Анастасий, — возводить клевету и хулу на Самого Бога Всевышнего, Который в таком случае являлся бы ответственным за все зло, которое творится уже много лет на нашей земле большевистской властью, возглавляемой Сталиным?“.
„Атомная бомба, — заключает митр. Анастасий, — и все другие разрушительные средства, изобретенные нынешней техникой, поистине менее опасны, чем нравственное разложение, какое вносят в русскую душу своим примером высшие представители гражданской и церковной власти. Разложение атома приносит с собой только физическое опустошение и разрушение, а растление ума, сердца и воли влечет за собою духовную смерть целого народа, после которой нет воскресения“.
Какова же природа той „церковной“ власти, которая вносит нравственное разложение в русскую душу и, „растлевая ум, сердце и волю“, влечет за собой „духовную смерть целого народа, после которой нет воскресения“?
„Советская церковь, — пишет г. С. П. в своей замечательной брошюре „О церкви в СССР“ (Париж, 1947 г.), есть учреждение советского противохристианского тоталитарного государства, исполняющее его поручения, служащее его целям, не могущее ни свободно судить, ни свободно молиться, ни свободно блюсти тайну исповеди… только тот может считать "патриарха" Алексия "хранителем канонов", кто никогда не читал и не вникал в их глубокий христианский смысл. Этот смысл прежде всего в свободе от человеческого давления "на изволение Духа Святого" и на вдохновенном повиновении Его внушениям… и потому, то, что Алексий может хранить, конечно, в пределах угодных и удобных советской политической полиции, — это традиционная внешность исторического Православия“.
Анализируя мотивы и „церковные“ соображения Высшей Советской церковной власти, г. С. П. в той же брошюре пишет: „Для чего они это сделали?
Для того, чтобы покорностью антихристу погасить или по крайней мере смягчить гонения на верующих, на духовенство, на храмы; купить передышку ценою содействия большевизму в России и за границей.
Из опасения, как бы антихрист не договорился с Ватиканом об окончательном искоренении Православия; чтобы в борьбе с католичеством иметь антихриста за себя“.
„Не подлежит, однако, никакому сомнению, — пишет дальше С. П., — что будущее Православия определится не компромиссами с антихристом, а именно тем героическим стоянием и исповедничеством, от которого они (т. е. представители советской церковной власти) так предательски отреклись“.
В заключение г. С. П. выдвигает ясный, точный, простой и убедительный тезис, с которым нельзя не согласиться:
„Православие, подчинившееся советам и ставшее орудием мирового антихристианского соблазна — есть не православие, а соблазнительная ересь антихристианства, облекшаяся в растерзанные ризы исторического Православия“».