Вот нам и исполнилось шесть месяцев. Я в предвкушении того, что можно садить малышку, и ее мир сразу станет намного шире.
Мы пришли на прием к участковому педиатру, гордо измерили свой рост и вес, получили ответы на все вопросы, заданные сумасшедшей матерью. Мне всегда казалось, что возможно у нас что-то не так, нужно проверить, а лучше – потом еще и перепроверить. Попросилась в этот же день на прием к неврологу, мне показалось, что у нас на спине слабые мышцы. Врач сказала, что они немного стянуты, и неплохо бы походить на массаж. Правда, для посещения массажа в поликлинике пришлось бы подсобрать справочек, и я решила приглашать массажиста домой. В итоге, врачи, к которым мы заглядывали в этот день, заявили, что с развитием у нас все хорошо, переживать и не надо, а придумывать тем более.
Вернувшись домой с хорошими новостями о состоянии Авроры, я решила не откладывать в долгий ящик процесс присаживания. Малышка лежала в кровати, я протянула ей свои руки, она ухватилась за мои пальцы и …вуаля! Она уже сидит и хохочет. Мне казалось, что мы так проиграли с ней целый вечер.
Настало время укладываться, а у нас капризы. Нужно купаться – она ни в какую. Я еще подумала: «ладно, в грязи не валялась, от одного дня без купания ничего не будет».
Началось… Кормление в 12 ночи, её начало сильно рвать. Сказать, что я перепугалась – ничего не сказать. Супруг как раз был в командировки, а мы с Авророй остались дома совсем одни. Померили температуру. 39. Когда она сосала грудь, я даже не поняла, что ее ротик жутко горячий. За ночь ее вырвало 3-4 раза. Все время я ее отпаивала водичкой, обтирала, ставила жаропонижающие свечки.
Утром пришла педиатр. Я с волосами набекрень и огромными перепуганными глазами вывали ей 1000 вопросов. А она мне спокойно – у вас ОРВИ, орошайте горлышко, пейте теплую ромашку (как оказалось у нас на нее аллергия), сбивайте температуру противовирусными свечами. И ушла.
Хорошо, что есть сестра с ребенком чуть постарше. Оказалось все просто. Ребенок заболел – надо лечить, что-то выходит за приделы нормы – звоним в скорую. У больного ребенка аппетит может пропасть совсем. Кстати, нам прописали еще противорвотные. Видимо, из-за них у Авроры не было аппетита. У меня же из-за бессонных ночей и от нервов моя, и без того скудная лактация, сказала мне «до свидания!». На это мое грудное вскармливание закончилось. Грудь стала пустой и доченька ее больше не взяла. Здесь мне на помощь приходит смесь, которую нам давали в роддоме. Одинокая баночка прозапас превратилась в кухню, заставленную банками.
Больше всего меня огорчало то, что после болезни нужно опять идти в поликлинику к педиатру на прием. Я безумно боялась, что мы подхватим там новые инфекции с ослабшим иммунитетом.
За окном был декабрь, на улице сибирские морозы, прогулки были только утренние. Ожидание ее первого нового года, и то, что папа вот-вот вернется с командировки скрашивало обстановку.
К концу седьмого месяца малышка уже могла сидеть, после того, как поможешь ей принять сидячие положение. Почему-то после болезни сама садиться она перехотела. Может слабость, а может тяжело перенесла свой первый больничный.