Современные эволюционисты постоянно декларируют, что они представители передовой науки, и другой науки не существует, есть лженаука. Таким образом, эволюционисты защищают свою монополию на знания, отсекая лишнее. В разряд этого «лишнего» попали креационисты и представители альтернативной науки. Речь идет не только, и даже не столько о поиске Истины, как это декларируют эволюционисты, а о защите своего хлебного места.
Ситуация отчасти напоминает ту, которая складывалась вокруг научного знания в начале и середине 19 веке. До этого времени преимущественно священники имели право вещать о премудрых вещах, особенно тогда, когда речь шла о мироустройстве и мировоззрении. Оно и понятно священники были ближе к богу. Кому как не им знать все о мироздании. Ведь для всех тогда было очевидно, что мир создан Богом и развивается по его законам.
Представители естественного богословия стремились и богу угодить и против истины не погрешить. Впрочем, тамошний курс был такой: надо было доказать на примере фактов, взятых из природы, что все есть творение божье и все развивается по замыслу Всевышнего. Отступников ждало суровое наказание: еретиков преследовали со всей строгостью закона. Тамошнее государство было на страже интересов не только монарших особ, но и деятелей церкви. Участь вольнодумцев была незавидна.
Вот естествоиспытатели природы и упражнялись – укрепляли веру в творца, доказывая, что все на свете происходит в соответствии с планом, который придумал Господь. Мысль, сама по себе хорошая и благая, при должном рвении со стороны участников процесса – приобретала некоторые инфернальные черты. Натуралисты того времени, а это были представители европейской науки, боролись за право самостоятельно осуществлять суждения по научным вопросам, не прибегая в каждом случае к авторитетному мнению церкви.
Вопрос шел не только о поиске научной Истины, но и о трудоустройстве соискателей. Естествоиспытатели боролись с церковной догмой, но не были так радикальны, чтобы от нее вовсе отказаться. В этом случае в мировоззренческом плане образовалась бы огромная дыра, которую восполнить было нечем.
Дарвин и компания выросли из естественной теолологии, но не могли и не умели освободить свое мышление от церковных догматов. Будучи студентом теологического факультета в Кембриджском университете, молодой Чарльз Дарвин зачитывался книгой Уильяма Пейли «Естественная теология, или Свидетельства существования и атрибуты божества» 1802 г. Дарвин, по его собственному признанию, высоко ценил этого автора. Особенно вдохновила его аналогия творца в виде часовщика, создавшего этот мир. Идея разумного замысла владела умами естествоиспытателей того времени.
По сути дела, идея Естественного отбора выросла из идеи Бога, осуществляющего отбор наиболее приспособленных и уничтожающего наименее приспособленных. Эта идея отражена в раннем произведении Дарвина «Очерк 1844 года».
С выходом книги Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора» естествоиспытатели и натуралисты вдохновились - им больше незачем было спрашивать разрешение у священнослужителей на публикацию своих трактатов и размышлений. Профессия натуралист и естествоиспытатель обрела самостоятельную ценность.
Сторонники Дарвина, таким образом, перехватили инициативу у священников, сторонников боговдохновенных писаний.
Чтобы не было аналогий с творцом Естественный отбор стали упоминать самостоятельно в качестве движущей силы.
Естественный отбор превратился из инструмента божества («Существа»), осуществляющего эволюцию, как это декларировал молодой Дарвин, в самостоятельную силу.
Естествоиспытатели и натуралисты, таким образом, предстали в качестве новых жрецов новой эволюционной «религии». Новейшие научные трактаты, исследования при помощи передовых методов, привлечение генетики, молекулярной биологии и даже создание Синтетической Теории Эволюции в послевоенные годы должны были подтвердить незыблемость и верность идеи Естественного отбора. Вместо бога у современных натуралистов используется его эвфемизм – Естественный Отбор. Одно имя его (произнесенное или написанное) должно устранить все несуразности, неточности и противоречия в теории эволюции.
Как не парадоксально, современная ситуация в биологии и естествознании отчасти напоминает ситуацию до выхода книги Дарвина, которая произвела революцию в мышлении и привела в идеологию новый класс мыслителей – естествоиспытателей.
Даже сами сторонники теории эволюции говорят о неизбежности мировоззренческих перемен о новом синтезе в биологии.
Однако большой вопрос: кто станет новыми жрецами. Вряд ли это будут те же самые лица, которые сейчас защищают теорию эволюции с пеной у рта.
Хотя, мимикрию никто не отменял. Быть может, после мировоззренческих перемен, как это было с коммунистами на излете 90-х годов прошлого века, эволюционные биологи быстренько перекрасятся в инволюционных.