Несколько раз, удивленно моргнув, прогоняя заслонивший зрение туман, человек непонимающе осмотрелся и застыл. Стоя ногами на земле, он понял, что, кажется, не удержался, и соскользнул со спасительного дерева. Всепоглощающий ужас парализовал все тело, и человек застыл, как кролик застывает в надежде, что его не заметит хищник. Казалось, что время замерло, и ему показалось, что прошла не один час, прежде чем страх немного отпустил и человек снова смог начать мыслить. Он точно стоял на земле в нескольких метрах от дерева но, как ни странно, никто не хотел его съесть, никто не рвал, и даже не кусал его. Волков нигде не было видно, и можно было предположить, что их и не было на поляне, если бы не клочья серой шерсти, кое-где видневшиеся на острых колючках кустарников. Интересно, что заставило волков выбрать такой неприятный путь? Может быть, их кто-то прогнал? Быстро оглядевшись человек, подсознательно приготовился увидеть какого-нибудь медведя или кабана расположившегося поблизости, даже ночные тени объяснили бы исчезновение волков, но поляна была пуста. Но как тогда он спустился? Не во сне же? И если он просто упал с дерева, то почему у него ничего не болит? Человек сделал несколько наклонов и приседаний, что бы подтвердить свои подозрения. Нащупав зажигалку, он автоматически сунул ее в карман, и подняв глаза к небу, попытался определить, сколько прошло времени, с тех пора как он смотрел на солнце последний раз. Оно как назло не сдвинулось ни на миллиметр и все так же ровно светил иногда заслоняемое редкими облачками. Тепловой удар. Человеку снова показалось, что эту мысли кто-то вложил в его голову, но как ни странно она объясняла все. Может и волки и дерево и паническое бегство, было всего на всего мороком? Тогда все становилось понятно, сознание старалось противиться, напоминая про клочья волчье шерсти, но все тот же заботливый внутренний голос подсказывал, что это вполне могли быть просто клочья пуха и паутина скомканные ветром. После этого тихонько пошел вперед. Шаги его поначалу нерешительные становились все осмысленные и быстрее. Возможно, что это просто проделки его воспаленного разума? Галлюцинации? Отголоски пережитых ужасов? Он не знал. Вся легкость, которую он ощущал днем, исчезла, оставив человека в глубокой задумчивости. Если бы человек задержался на пару минут среди и деревьев, то мог бы заметить несколько теней, скользящих возле древесных стволов. Они двигались как звери, буквально припадая к земле словно принюхиваясь. Возле дерева, на котором сидел человек тени замерли, как будто в нерешительности перекликаясь между собой слабым шипением и стонами. Постояв немного, тени медленно двинулись в том же направлении, в котором ушел человек.
Лис с любопытством разглядывал семейство полевых мышей во все свои коротенькие ноги улепетывавших от него стараясь скрыться в траве. Животное сыто облизнулось, и вновь посмотрело на восток, откуда дул несущий завлекательный запах ветер. Он и думать забыл о том странном двуногом существе и о том, что как бы ни старался все время возвращался на след, ведущий в направлении этого странного лесного гостя. В той стороне, откуда каждый раз появлялся огромный огненный шар, освещающий мир происходило что-то интересно. Стая, которая, судя по запаху, отогнала Лиса от туши лося, теперь гнала кого-то вдоль кромки елового бора. К запаху волков примешивался именно тот аромат двуного, но теперь слега измененный. Так пахло около старой пещеры, куда Лис не смотря на все свое любопытство, никогда не решался войти. Судя по всему, погоня увенчалась успехом. Что ж не очень-то и хотелось, развернувшись Лис, стал вспоминать, куда же именно делось это мышиное семейство, как снова вскинул голову, и стал поводить остроконечными ушами. Лес замер от непонятного чувства опасности и решив не рисковать животное быстро спряталось в кустах волчьей ягоды за несколько минут до того как на тропу выскочили волки. Стая не разбирая дороги, пронеслась мимо него, чуть было, не наступив на тот куст, где прятался Лис. В глазах хищников застыл первобытный страх как будто за ними гнался лесной пожар. Чувство казалось настолько острым, что Лис прижал уши, и непроизвольно оскалился. Вместе с этим отголоском страха пришло то самое болезненное любопытство, которое не покидало его на протяжении последних двух дней. Волки пронеслись стрелой оставив после себя широкий след ободранной шерсти и поломанных веток. Похоже, что двуногий вновь избежал опасности, и Лис, не отдавая себе отчета, выбрался из-под куста и быстрым шагом побежал в ту сторону, откуда только что пришла стая.
Человек медленно с большим трудом переставлял ноги. Тропинка вначале хоть и извилистая, но все же проходимая кончилась, приведя его в глухую чащобу. Деревья в этом уголке леса стояли так плотно, что уже через несколько метров сливались в сплошную стену деревьев. Идти было неимоверно сложно, и человек крутя головой подумывал поискать более легкий маршрут, правда, немного поразмысли он решил, что, пожалуй, чересчур долго тянул с этим. Стоя посреди дремучего бурелома оплетенного травой и заросшего молодыми деревьями и кустарниками, он совершенно не представлял, куда ему идти дальше. По его подсчетам он шел не менее четырех часов с тех пор как покинул поляну. Все это время в его голове вспыхивали вопросы, силясь найти ответы, на которые он не слишком-то следил за дорогой, за что теперь и расплачивался. Сделав наугад несколько шагов он заметил просвет между деревьями и с новыми силами стал пробираться вперед. Солнце постепенно близилось к закату, окрашивая лес в оранжевые тона и поглядывая на темнеющее небо человек, понимал, что скоро ему придется остановиться на ночлег. Но до этого желательно выбраться из бурелома иначе в темноте он рискует переломать себе ноги. На это ушел еще как минимум час когда, наконец, он вышел в более редкий смешанный лес. Вокруг не наблюдалось ни пещер, ни каких либо построек, похоже, ночевать ему в этот раз придется под открытым небом, так что, не теряя времени человек, стал набирать хворост для костра. Приметив небольшую прогалину среди деревьев, он решил, что это неплохое место для костра и выйдя на нее замер глядя возвышающуюся впереди конструкцию, сделанную из нескольких молодых деревьев, с который содрали кору, и связали вместе чем-то на подобии травяной веревки. Она напоминала треугольник, поделенный пополам жердью, на которой была установлен. Подойдя ближе, он заметил вырезанные на древесине символы, к концам треугольника были привязаны небольшие резные фигурки из материала очень похожего на кость. Вместе с небольшими камнями у основания и перьями по всей длине древка все это походило на тотем какой-то из примитивных человеческих культур. Казалось бы, наличие других людей в этом бесконечном лесу должно было его обрадовать, но вместо этого вид этого жуткого тотема заставил, человека насторожится. Те тени, что преследовали его, могли оказаться как раз теми, кто поставил тотем, отмечай место лагеря или заявляя права на эту территорию. Если так, то вместо помощи он может найти лишь неприятности. Пользуясь последними лучами солнца, он обошел прогалину, обнаружив несколько деревьев со срезанной, а точнее с содранной корой. На некоторых виднелись символы, схожие с резьбой на тотеме. Другие несли на себе отпечатки странных ладоней с длинными пальцами, похожие на те, что он видел в хижине, правда, сделанные странной бурой жидкостью. Вернувшись в центр и крутя головой, человек убедился, что деревья окаймляют прогалину по кругу. Решив не задерживаться надолго у тотема, он поспешил прочь. Быстро идя вперед он, то и дело видел похожие тотемы, но на этот раз не решался приближаться к ним. Солнце постепенно клонилось к горизонту, погружая лес в ночную дрему, поежившись, человек еще ускорил шаг. Приличная вязанка хвороста, набранная им по пути, становилась все тяжелее с каждым шагом. Его одолевала накопившаяся за день пути усталость, к счастью подходящее для ночлега место нашлось, после примерно получаса блужданий по темнеющему лесу. На очередной прогалину глазам человека предстал огромный дуб, изгнавший с нее все остальные растения. Его крона создавала своеобразный покров, под которым можно было не опасаться неожиданного дождя. Подойдя к великану человек, устало облокотился о ствол, и стал готовить небольшое кострище. Через всего пару минут огонь весело поедал передоложенное угощение, озаряя небольшой пятачок земли своим светом. Протянув руки к огню, и глядя, как на быстро черневших ветках пляшут огоньки, человек выдохнул, и постарался расслабиться. Все-таки огонь нес в себе ощущение покоя и безопасности, а это именно то чего ему, так не доставало. Огонь гипнотизировал, прогоняя из головы все мысли и засмотревшись на него человек, чуть было не упустил момент, когда дрова почти прогорели. От резкого удара новых поленьев в воздух взвилась целая туча искр, и в их неверном свете, человек заметил силуэт, Тени, которая стояла на границе света. Она находилась так близко, что когда вспыхнули дрова, не успела отскочить за границу круга. Человек вскочил. Поднявшийся волной страх грозил затопить его сознание паникой. Он замер обратившись в слух. Нечего кроме треска поленьев не было слышно. Обычные, для теней шипение и вой в этот раз не раздавались от чего становилось только еще более не по себе. Главное сейчас было поддерживать огонь, отделявший его от Теней. Глядя на кучку хвороста, теперь казавшуюся не такой уж большой и тяжелой, человек начинал опасаться, что ее не хватит до рассвета. О том, что будет делать, когда огонь погаснет, он старался даже не думать. Среди треска огня ему послышались тихие крадущиеся шаги, раздавшиеся за границей света отбрасываемой костром, и что-то тихо провело по дереву, к которому он прижимался спиной. Звук был, как будто острый коготь оцарапал старую кору дуба. В ушах нарастал грохот собственного сердца, заглушая все остиальные звуки и человек боролся со страстным желанием бросить все оставшиеся дрова в огонь, чтобы избавиться от этого чувства угрожающей неизвестности. Огнь быть может, отпугнет их и тогда получиться сбежать? Но что, если нет? Или что, если это все всего лишь очередная галлюцинация. От этой мысли он замер. Быть может, ничего этого нет, а есть только небольшая прогалина, костер и он с ужасом смотрящий в пустую темноту? От этих мыслей паника немного поутихла его, и он смог даже сесть возле костра снова протянув к нему озябшие и ходящие ходуном руки. Прислушавшись, человек заметил, что все звуки снова умерли, и лес погрузился в полную тишину. Даже ветер казалось, утих и дым от костра теперь уходил вертикально вверх. Это было очень не похоже на галлюцинацию. Однако некоторую уверенность на спасение внушало то, что на него еще не напали. Хотелось что-то делать, чтобы не сойти с ума. Решив подбросить еще немного хворосту, он поднялся и пошел собирать то, что лежало в круге света. Несколько раз он отскакивал от самой кромки, когда ему казалось что из темноты к нему тянуться худые длинные руки. Собрав все доступные ветки и палки, он принялся за траву, которую он рвал руками. Жесткие грубые стебли плохо рвались и даже несколько раз порезали его отчего к костру человек вернулся, шипя от боли. Сев на прежнее место он уставился невидящим взором в темноту. В голове всплыла фраза что, если долго вглядываться в бездну бездна начнёт вглядываться в тебя. Сейчас это, казалось, как никогда верным. То и дело в черноте ночи вспыхивали красные огоньки, но человек не мог точно сказать были ли это глаза чудовищ или они горели лишь в его воображении. Временами ему начинало казаться, что за ним наблюдают, слышалось осторожное постукивание по дереву, к которому прижался спиной. Иногда даже слышался шелест в кроне над головой отчего человек замирал, напряжённо вслушиваясь в темноту, но самым худшим то, что ему ужасно хотелось спать. Глаза закрывались, и он практически терял сознание. Первое бодрящее чувство страха прошло, оставив вместо себя ужасное чувство усталости. Шипение из темноты усилилось, отчего человек испуганно вздрогнув открыл глаза. Похоже сон все же сморил его на какое-то время, за которое костёр успел намного погаснуть. Подбросив дров, человек успел заметить краем глаза несколько быстрых теней, бросившихся от границы света. Время тянулось и тянулось. Он, то засыпал, то испуганно просыпался, пытаясь не дать костру зачахнуть и силясь определить сколько прошло времени. Шипения больше не слышалось и человек начал надеяться, что его преследователи убрались утомленные, как и он сам. Наконец, когда до рассвета оставалось еще не менее двух часов сон окончательно сморил его. Последнее на что его хватило прежде, чем упасть и заснуть это забросить все оставшиеся дрова в огонь радостно затрещавший в ответ.