Чаркороал Бенификс устало потер переносицу, надел очки и взял очередное резюме. «И на что они надеются?» — в который раз подумал он, — «Это же совсем никуда не годится. Господи, да они даже грамотно составить резюме не могут, а всё туда же, в соискатели! И это ведь только те, что прошли отбор», — и он уныло взглянул на стопку.
Количество резюме, которые ему необходимо было самолично просмотреть, навевало тоску и ужас: пятьдесят семь штук. И из этих пятидесяти семи надо выбрать одного, всего лишь одного. Самого достойного, самого лучшего. Того, кто не только соответствует всем критериям, но и может предложить больше. Ведь воспитание ребенка — это такая ответственность. Да и их интернату помощь не помешает. Хотя…
Если бы м-р Бенификс не был таким принципиальным, дела обстояли бы намного лучше, ведь взять ребенка из их элитного, привилегированного образовательного и воспитательного учреждения хотели все. Конечно, «Гавраниум» это вам не кот начхал и не хухры-мухры, это серьезное заведение, со всеми вытекающими. Их воспитанники обучены всему: и правилам поведения, и этикету (даже дворцовому), и спортивная подготовка у них отличная. И со здоровьем проблем нет. У каждого, у каждого (!) есть соответствующие справки, дипломы и сертификаты. Так что…
Стоит только дать понять, что ты не против, и тебе тут же рекой потекут вспомоществования, пожертвования и другие блага. Глаза лишь надо немного прикрыть и не замечать некие несоответствия претендентов на роль опекунов. И всё будет, всё.
Чаркороал Бенификс устало вздохнул. Этим интернатом он заведует без малого уже двадцать лет. Ему, молодому тогда, «свежеиспеченному» выпускнику академии дали заведомо провальное дело, казалось бы. Конечно, у него ни протекции, ни каких-либо покровителей не было, да и в академию он поступил по разнарядке — как потерявший опекуна. Вот и взяли. И что, что он академию с отличием закончил? — словечко-то замолвить некому было. Но, он справился. Вытянул.
И сейчас «Гавраниум» это не какой-то занюханный, никому не нужный и не интересный интернат, а элитное учебное заведение. Уже пятнадцать лет стабильно занимающее первую строчку рейтинга.
Конечно, первые пять лет было трудно. Бюджет выделялся мизерный. Сотрудников практически не было. А кто пойдет на копеечную зарплату? О столовой и спальнях воспитанников вообще лучше не вспоминать: разруха и запустение.
И выпускников никто на службу брать не хотел. Про воспитанников вообще речь не шла — ничего не умеют, ничего не знают и, вообще, неуправляемые.
Но, вода даже камень точит. Вот и Бенификс — потихоньку, помаленьку, но построил отличную систему. И никогда ни перед кем не прогибался.
Тяжело ли было? — не то слово! Первое время выпускников приходилось оставлять при интернате. А иначе как? — им ведь жить где-то надо. А где и на что жить, если их никто не берет? — заведение, видите ли, непрестижное.
Вот и оставлял. Кого-то охранниками, кого-то уборщицами, поварами. А кого-то, кто поспособнее — инструкторами по спортивной подготовке и воспитателями.
Справились. Выдюжили.
Сейчас всем подавай выпускников и воспитанников из «Гавраниума». А где их столько взять?
Да и абы куда и кому не отдашь.
Чаркороал снова вздохнул и подтянул к себе оставшиеся десять резюме.
И ведь это последние. Неужели никого не найдется? Неужели снова отправлять запрос? На нас в министерстве и так косо смотрят…
Под конец рабочего дня перед м-ром Бенификсом лежали два резюме. Два. А выбрать надо одно. Лишь один из двух может стать опекуном, ну, или опекуншей, для Сесиль Беатрикс. И ошибиться нельзя. Ведь Сесиль сейчас как раз в том возрасте, когда глаз да глаз нужен: идет становление личности, её рост, выбор жизненных приоритетов и дальнейшего профессионального пути. Да много что как раз в этом возрасте закладывается! Чуть перегнешь палку — и получишь забитое существо, не досмотришь — и получай профурсетку в лучшем случае.
Это сейчас Сесиль выглядит вполне уверенной в себе молодой барышней: сообразительная, умна, порой не по годам даже, образованна, воспитана и, против истины-то не попрешь, красива, даже очень. Редкое, кстати, сочетание. Не так уж часто встречается. Но это сейчас. А раньше… И Чаркороал нахмурился, вспоминая.
Попала к ним эта воспитанница случайно: таких, как она, обычно определяют в приюты — а куда девать ребенка, если законный опекун, бабушка, умерла? А других родственников или людей, готовых взять на себя заботу о сироте, нет.
Вот и собирались Сесиль отправить в приют, где бы она жила до своего совершеннолетия. Да только Сесиль по дороге сбежала. Решила, что лучше бродяжничать, чем быть приютской. Попалась на воровстве — стащила булку с прилавка. Кушать-то хочется. И определили бы её уже в специализированный приют. Для так называемых трудных подростков. Да только…
Только увидел её один из воспитателей, когда ездил в отпуск к себе на родину. Увидел и заступился за бедняжку. Пожалел. Взял на поруки.
Так и появилась Сесиль у них в интернате. Зашуганная, голодная, можно даже сказать — истощенная, все ребра наружу были. Неделю, наверно, в лазарете провела, прежде чем её перевели в обычный корпус к остальным воспитанникам и допустили к занятиям.
Так что с Сесиль надо действовать очень и очень осторожно, нельзя же допустить, чтобы всё пошло прахом.
И кого выбрать опекуном? Два претендента. Два. А нужен один.
Впервые м-р Бенификс решил отступить от собственных правил: выбирать опекуна не по резюме, а при личной встрече. Нет, и раньше, конечно, бывало, редко, но, бывало, что выбранный опекун отсеивался, получал отказ при личной встрече — воспитанника ведь не посылкой отправляют, а при личной встрече передают. Из рук в руки, так сказать. Бывало, да. Отсеивались. Но впервые Чаркороал Бенификс решил пригласить обоих претендентов и проводить встречу при личном присутствии Сесиль.
Откладывать столь серьезное и важное дело в долгий ящик он не собирался, назначил встречу на следующий день.
Решающая встреча
И вот наступил час Х. Оба претендента уже ждали его в приемной. Сесиль еще не было, её должны позже привести. Вдруг никто не подойдет — зачем тогда травмировать психику ребенка? Все-таки резюме — это бумажка, её кто-угодно может заполнить, а личная встреча — это личная встреча, видишь самого человека, и можешь сложить о нем определенное мнение.
До этого момента Чаркороал склонялся в сторону первого резюме, точнее, лица, его приславшего. Сесиль — юная барышня, только-только вступившая в прекрасный подростковый возраст, и, по мнению м-ра Бенификса, юным леди лучше находиться под опекой женщины. Они быстрее найдут между собой общий язык и точки соприкосновения. Не просто так же ходит байка про то, что женщины и мужчины — с разных планет. Но, при условии, конечно, что опекун, точнее, опекунша соответствует всем требованиям и критериям. И всё, что написано в резюме — правда.
За правдивость резюме Чаркороал не переживал: прежде чем они попали к нему на стол, были проверены от и до всеми соответствующими службами. И собственной службой безопасности интерната — тоже. Если уж написано в резюме, г-н N владеет домом в пригороде, работает на заводе, и доход его выражается шестизначным числом, значит, так и есть. Но, есть же еще так называемый человеческий фактор. И от него никуда не деться.
Можно быть по бумагам распрекрасным и уважаемым человеком: владеть элитной недвижимостью, занимать высокий пост в банке или администрации и иметь на счетах миллионы, если не миллиарды, но, при этом быть гаденьким человеком, человечишкой. Которого и язык не повернется Человеком назвать. Так, особь вида Homo sapiens, хорошо приспособившаяся к жизни. Не более. О душе в таких случаях речь даже не шла. Не было её у таких людишек. Обменяли на серебро и злато, сторговавшись с дьяволом, или сами вытравили её из себя. Чтобы не мешалась. Таким людям Чаркороал Бенификс никогда и ни при каких условиях не отдавал своих воспитанников. Поэтому всегда и настаивал на личной встрече. Никаких вам секретарей и других доверенных лиц. Только личное присутствие.
Вот и сейчас в приемной сидели именно те, кто подал резюме: мисс Глициния Ставорская и мистер Петр Хлебников. Оба оправдывали свои имена: мисс Глициния Ставорская словно с обложки журнала сошла — вся такая гламурная, воздушная, в розовых оборочках и рюшах, мистер Хлебников — в деловом костюме, явно сшитом на заказ, вот только сразу чувствовалось, что ему в нем неуютно и надевает он его только по особым случаям. Хорошо, если два раза в год. Да и руки в мозолях, как и запах фермы никуда не денешь. Как и желание снять галстук.
Всё это Чаркороал увидел, обонял, почувствовал за пару секунд, пока делал те самые два шага, что отделяли его от претендентов на должность опекуна Сесиль.
Поздоровались, и м-р Бенификс тут же перешел к делу, пригласил всех в свой кабинет.
Вопросы, вопросы, ответы и снова — вопросы.
— Конечно же я смогу обеспечить для милой Сесиль досуг. Выставки, театры, презентации, благотворительные мероприятия. Фотосессии. Посещение SPA-салона — обязательно. Парикмахерские, тренажерный зал. За питание можете вообще не переживать: хоть итальянская кухня, хоть французская, любая. Поездки за границу. Вот, посмотрите, у меня все на три года расписано, — и мисс Глиициния Ставорская протянула пухлую папку.
М-р Хлебников не был столь красноречив. И на три года у него ничего не было расписано. Только на год. И то — лишь примерное меню, занятия с учителями, физическая нагрузка да профилактические посещения врачей.
— Дык, это, ребенок же. Расти будет. Корректировка с учетом роста и развития потребуется. Зачем на несколько лет-то писать? А досуг… Досуг есть. Лес, поля, речка, всё рядом. Ну, это, в обществе появляться да, тоже будем. Бал или выставка два раза в год, думаю, нормально. Зачем чаще-то? — ребенок же еще. Ей расти, заниматься надо, а не по всяким выставкам шастать. Ладно бы, девица на выданье была, тогда да. А ребенку-то зачем? Питание… Питание — натуральное. У нас же это, всё свое, всё есть.
Мисс Ставорская хмыкнула, она на сто процентов была уверена, что Сесиль отдадут именно ей на воспитание. Ведь Сесиль — нежная и красивая девочка, а тут — мужлан какой-то с фермой. Еще бы высокую кухню с натуральным питанием сравнил. Пффф. А эти его поля, леса, ужас, да и только. И разговора нет, что лучше. Глициния победно взглянула на конкурента.
М-р Бенификс уже сделал свой выбор. Осталось только саму Сесиль позвать. И, если и её выбор будет таким же, то и все сомнения исчезнут. Воспитанницу можно будет смело передавать под опеку.
Сесиль Беатрикс осторожно и аккуратно зашла в кабинет. Перед судьбоносной встречей она постаралась: прическа, косички, бантики — загляденье, да и только, а не сорванец в юбке, как обычно.
— Ну что, деточка, тебе решать, кто. Знакомься: мисс Глициния Ставорская и мистер Петр Хлебников.
Сесиль подошла сначала к мисс Ставорской. Долго и внимательно разглядывала её. Рюши, оборки, стразы явно привлекли её внимание. М-р Бенификс даже понять не мог, что та делает — то ли просто разглядывает, то ли пытается сосчитать количество украшающих элементов: Сесиль наклоняла голову то в одну сторону, то в другую, разглядывала мисс Глицинию то слева, то справа.
Наконец она перешла к мистеру Хлебникову. «Осмотр» закончился быстро: Сесиль приняла решение и встала рядом с Петром.
— Сесиль, девочка, ты уверена?
— Да. От него лесом, полем пахнет, добром. А от той — сплошной химией, аж чихать хочется. Да, я уверена.
— Ну что же… Тогда, вы, мистер Хлебников остаетесь, сейчас заполним все необходимые документы, и Сесиль перейдет под вашу опеку, а вы, мисс Ставорская свободны, можете идти. Благодарим, что приняли участие в судьбе нашей воспитанницы.
На заполнение всех бумаг и выполнение прочих формальностей ушло где-то около часа. Еще через полчаса м-р Бенификс стоял у ворот и провожал Сесиль, уезжающую в новую жизнь. Машина скрылась за поворотом, и Чаркороал направился в свой кабинет.
— Ну, вот, еще одно дело решено. Через месяц экзамены, выпускников всех пристроить надо будет, а там и отдохнуть можно. Недельку, другую. Как же хорошо, когда для всех наших воспитанников и выпускников находятся свои люди. Для пойнтеров, хаски, овчарок, для всех. Не каждому человеку нужна собака, но каждой собаке нужен свой Человек, — с этими мыслями Чаркороал Бенификс и зашел в здание интерната, бессменным директором которого он был уже двадцать лет. Быть директором «Гавраниума», образовательного учреждения для собак всех пород и беспородных — это вам не просто так. Тяжелая ноша.