Снайпер с позывным "Прометей" рассказал Youtube- каналу о том, как его ни в грош не ставили, о точности вражеской артиллерии и о том, как два бушлата одну жизнь спасли.
О себе
Я доброволец, который имеет багаж службы более 10 лет бойца спецназначения, был в разведывательных подразделений штурмовых подразделениях.
Когда случился определенный момент, когда за три дня (24 февраля 2022 по ТВ сообщали, что спецоперация пройдет за 96 часов. - Прим.авт.) не справились, я для поддержания наших парней поехал. У меня было снаряжение, меня ребята позвали в добровольческое подразделение. Там были собраны спецы из разных видов войск из различных структур. Профессионалы высокого класса.
Взял с собой снаряжение на миллион рублей и выдвинулся. В начале там были не только мои друзья, но и те, кто меня совсем не знал. Мне говорили, что я выскочка, что слишком "умный". Проблема в том, что не каждый человек может понять работу снайпера. И для некоторых было тяжело её оценить. Их мнение об этой специальности мне было довольно трудно оправдать своими действиями. Для них я был бесполезным созданием, человеком, который не нужен. И мне давали задачи, которые невозможно было выполнить. Когда я их не выполнял, то меня втаптывали в грязь. Я не сдавался, понимал, что я не супермен. Работал с СВД, винтовка снайперская специальная (ВСС) "Винторез" , Манлихер калибр 3.338 и с ОСВ 96.
Участвовал в боях в том месте, которое называли "Крепостью". Люди уходили оттуда через час. Я пробыл там пять недель. Ранены были все, мы смирились с мыслью, что нас рано или поздно ранят. Надеялись, что это будет несильное ранение. В начале я был никем, но после ряда операций мне дали работать полноценно. Получилось даже так, что появились небылицы, в которых мои поступки были очень сильно преувеличены. В определенный момент меня ранили. Вернулся домой, тяжело все далось, но я с концентрировался на себе. Позвонили друзья, сказали, что собираются туда по мобилизации. Попросили подсказать, что да как. Поискал ресурсы профильные, а тех, что можно было посчитать актуальными, на тот момент не оказалось. И я что знал, записал для них. Попросили выложить что-то подобное в интернет. Людям зашло. Записали еще несколько видео. Тогда обнаружил, что у меня фотографий толком нет. Я служил в спецназе ГРУ, а там фотографирование не приветствуется. Считается это показухой. Нет у меня снимков в крутой экипировке и "доспехах". Начали приходить отзывы о том, что эти видео были не зря, Это вдохновило. Часами инструктировал людей, иногда по шесть-семь часов говорили. Ездил с лекциями по 12 городам. Инструктировал сотрудников "Грома", ФСИНа.
О том, как простуда от смерти спасла
Были мелкие осколочные ранения. Количество контузий к двадцати приближается. Серьезных, с шумом в ушах, тошнотой, когда ничего не слышишь, было шесть. Один раз из 120-го миномета прилетело в домик, где я был. А домик небольшой, самый обычный. С него крышу сдуло. Нас накрыло потолком и частью стены. Одного товарища так контузило, что трещина пошла по черепу. А второй оглох навсегда.
У меня в ушах свистело серьезно, но спасли некоторые факторы. Были незадолго до этого в разведке. Тогда шел дождь со снегом, кругом слякоть. На молрально-волевых работали и мы сильно простудился, меня сильно трясло, командир мне принес таблетки. Парни укрыли двумя бушлатами. И потом мы в этом доме оказались, и эти два бушлата, которыми я накрыт был, смягчили то, что на меня потолок и стены рухнули. Меня вгрубь комнаты унесло. Я взял под голову рюкзак, а под себя положил дверь. В разгрузке спать неудобно было, я её рядом поставил, но после этого "прилета" никогда больше не делал такого. После прилета раздался вопрос:
Все живы?
Я тогда подумал, что ослеп. Стянул с себя бушлат, и вижу, что ничего не вижу. Темнота кругом.. Первым делом хватаюсь за винтовку. Её нет. Ищу руками разгрузку. Ее тоже нет. Идет команда:
В укрытие!!!.
Обидно было винтовку оставлять. Начинаю идти, и вижу в пыли разгрузку товарища, беру её. Выбегаю на улицу, оказалось, что это моя разгрузка. Накинул её на себя и забегаю в подвал. Он был небольшой. Обстреляли нас артой после того, как подразделения наши его взяли. Били и крупным калибром и теми, что поменьше. Парнишку одного порвало пополам.
В подвале сообщил командиру, что винтовка наверху осталась. Он успокоил, сказав, что видел, где она лежит. Сидим там, а один из парней и говорит:
"Не надо было тут гадить. Был же туалет".
Когда стало поспокойнее, вылез, в доме огромная дыра, винтовка с рюкзаком были завалены, а дверь, на которой я лежал улетела на два метра от того, места, где её укладывал. Была контузия, но меня спросили, готов ли я работать. К тому времени второй снайпер "вылетел" у нас, я остался один. Понятно было, что оставлять парней без "глаз" нельзя. Решил работать дальше.
Несколько раз разрывы были так близко, что рукой до воронки дотянуться можно было. Пару раз в пяти метрах от меня бил танк, но я был в складке местности, где это не чувствовалось.
Танк это очень страшно. Ты не слышишь звук выстрела, слышишь только прилёт, взрыв из ниоткуда появляется. Начальная скорость – за тысячу метров в секунду.
На том участке, где работал, снайперов было 19. Это не люди с винтовкой, а обученные профессионалы своего дела. Со временем их начало выбивать. К одному, в дом, где он был прилетело два выстрела гранатометных (ВОГ) 25, сильно его контузило, он полгода после этого заикался.
Товарища моего, крутого спеца, выбило танком. И танк начал убивать наших снайперов. И так вышло, что я один из последних остался. И меня в конце танк зацепил. Он на семь часов был, и сноп осколков пролетел через меня. У меня был кевларовый пятиточечник. В левую ногу прилетело меньше, так как там было кевлара больше. Я его с трофейного бронежилета взял. Руку покарябало так, что два пальца можно было вставить до кости, шею подрало и осколок один в голову залетел. Несильно глубоко, но под кожу зашел. Мне повезло, что хороший шлем был, хорошая экипировка. И залетел осколок в тело, потеряв уже немного силу. И после этого ранения я выбил из боя.
О роли снайпера
Основная роль – это глаза и разведка для командира, Конечно, есть коптеры, но снайпер в первую очередь обладает знаниями "земли" (местности, где ведется бой. - Прим.авт.). Он может корректировать. Замечать то, что не видят другие. Да и с коптера не всё видно. Снайпер - это разведчик-аналитик, грубо говоря. Плюс он свой инструмент может использовать для "работы" (стрельбы. - Прим.авт.).
Хороший обученный снайпер сможет производить максимальное психологическое воздействие на врага. Настолько сильно может воздействовать, что противник будет отказываться от боя.
Допустим, ты наблюдаешь огневую точку, но не можешь ее поразить, так как тебе видно 10 сантиметров тел противника. Он работает по нашим ребятам, мешает им. Если в его сторону из автоматов прилетает будет, то он периодически будет оттуда выходить. Но стоит сделать туда пару выстрелов с "Драгунова", то оттуда уже никто не высунется.
Есть снайперы, работающие из засады. У них есть две-три эффективные точки, откуда можно отработать. И всё. Противник тоже понимает, что таких точек немного, ищет их и чаще всего догадывается, где ты находишься. И часто вычисляют, поэтому у снайпера из засады нет возможности стрелять много. Два-три выстрела и надо уходить, так как точка засвечена. И если вы после этого не продвинулись, то снайпер не может работать.
О работе в группе
Я же работал с группой. Мне масштаб нужен был, и необходимо было много открытых мест. Использовал тактику перебежек. Я работал от переднего края. Произвел стрельбу и поменял позицию, как артиллерия. Снова произвел стрельбу, и снова поменял позицию. Каждый день приходилось перебежками работать. Двигался я на поле боя.
Артой нас регулярно накрывали. Они (противники. - Прим.авт.) в начале конфликта настолько обучены были, что могли прямо в человека навести арту. Они работали перед собой на 40 метров. По сути, почти по своим били. Корректировка была настолько качественная, что они могли себе это позволить. Этого они добились благодаря технологиям и обучению, которое явно не один год длилось. Противник хорошо умел обращаться со всеми необходимыми приборами.
Для меня первоочередной задачей было работать по тем позициям, где находился противник. В 99 процентах случаев ты противника не видишь. Было много ситуаций, когда замечал, что куча непонятная появилась, гляжу на свой чертеж местности, а ее там нет, не отмечал её я. Понимаю, что странная она какая-то, хорошо замаскированная, Сообщаю парням, что произведу стрельбу. Стреляю. Куча шевелится. Ага, тогда кладу контрольный в неё, и парни мне сообщают, что я продуктивно отработал.
Были моменты, что видел позицию, где, скорее всего сидит человек. Да, я его не вижу, но это хорошая позиция, чтобы по ней отработать. Делал туда две серии. Потом (когда есть такая возможность) приходил туда, а там кровь, разбитая винтовка и следы. Тело убрано.
Случалось и так, что приходил, а вот результат работы лежит. В итоге такая работа привела к тому, что корректировать артиллерию было некому. Они сначала начали в себя бить, потеряв "глаза" (корректировщика. - Прим.авт.). и они перевели артиллерию назад так, что стало летать в наш тыл, а на переднем крае наши потери стали меньше.
Не было у них артиллерийского огня, я "выбивал" у них пулеметчиков. Пулеметы замолкали. Мы хорошо продвигались вперед, и, когда я выходил на работу, то у парней дух поднимался и меньше потерь мы несли. Меньше раненых, убитых почти не было.
Они (супостаты. - Прим. авт.) разных снайперов приводили. Те и с мелких калибров работали. Благодаря этому у меня и появилась трофейная ВСС (ВСС "Винторез". - Прим.авт.). Рядом с нами бились морпехи с Дальнего Востока. Парни-герои. Вот они мне дали патроны для ВСС. Сказали, что у них этим некому работать, а мне пригодится. Я её часто не использовал, так как не везде она была бы эффективна.