— Владимир Алексеевич, вы уверены, что именно этот мальчик? При всём уважении, я бы крайне не рекомендовала его.
Глядя в окно, как на площадке играют младшие воспитанники детского дома, произнесла его управляющая Ольга Леонидовна Азарская.
Слово — директор, а тем более директриса, ей очень не нравилось. Хотя по всем документам Ольга Леонидовна была именно директором детского дома имени Максима Горького, расположенного в крошечном городке недалеко от столицы империи, куда Азарскую направили работать сразу после окончания педагогического университета.
Эффектная женщина, слегка за сорок, с роскошной шевелюрой каштановых волос, великолепным телом, прекрасным вкусом и ангельским голосом, как она сама о себе думала.
Сейчас Ольга Леонидовна находилась в своём кабинете и беседовала с представителем одного из главных спонсоров детского дома. Молодым мужчиной в строгом костюме, на лацканах которого красовался позолоченный герб одного из великих родов империи.
Мужчина представился ей, как Владимир Алексеевич и больше ничего не сказал о себе. Лишь предоставил документы, заверенные личной печатью князя Апраксина. Стихийный оттиск невозможно было подделать. Поэтому никаких сомнений, что это действительно представитель древнего рода, у Азарской не возникло.
Сперва она испугалась, что молодой человек прибыл с проверкой. Всё же управляющая позволяла себе небольшие вольности, деньги на которые она брала, как раз из спонсорской помощи. Но вместо проверки Владимир Алексеевич запросил личные дела всех воспитанников от десяти до четырнадцати лет включительно.
И вот после часа перебирания папок Владимир Алексеевич остановился и протянул папку с именем Александра Иванова.
На папке была налеплена фотография хмурого паренька с растрёпанными светлыми волосами, слегка вздёрнутым носом и дьявольскими глазами, которые всегда ввергали Ольгу Леонидовну в ужас. Впрочем, не её одну, а весь персонал детского дома, да и всех посторонних, кто хоть раз встречался с Александром. Один глаз у паренька был ярко-зелёным, а второй карим, практически чёрным.
Но фотография не могла передать те ощущения, что испытываешь, когда Иванов смотрит на тебя. Словно он способен пробраться в саму душу и заставить её трепетать от страха. А потом улыбнуться и мгновенно оказаться самым милым ребёнком на свете. Таким, что даже сама Ольга Леонидовна уже раз сто всерьёз задумывалась над тем, чтобы усыновить Александра.
С первого дня, как мальчик появился в детском доме, Ольга Леонидовна пыталась избавиться от него, но ничего не выходило. Хотя она предлагала всем парам, кто хотел усыновить ребёнка, самые лучшие условия, если они остановят свой выбор именно на Александре. Даже пыталась напрямую предложить взятку. Но после разговора с мальчиком все просто сбегали, даже без объяснения причин.
Вот так, благодаря Иванову, из детского дома почти целый год не забирали ни одного ребёнка. После чего Ольга Леонидовна смирилась, даже не мечтая избавиться от парня до его совершеннолетия. И прекратила все попытки. С этого момента ситуация коренным образом изменилась, и люди с охотой стали забирать её бывших воспитанников.
Вот уже шесть лет весь персонал детского дома старается как можно реже встречаться с Александром. И тем более, не смотреть ему в глаза.
И тут появился Владимир Алексеевич, и выбрал именно Иванова из трёх десятков других детей. Вроде бы Ольга Леонидовна должна обрадоваться, но она не могла допустить, чтобы столь уважаемые люди забрали этого демонёнка. На этом сразу же и закончится их спонсорская помощь. А без неё сразу всем станет очень тяжело.
Азарская уже запланировала отпуск на следующий год. И как раз собиралась взять на него деньги, именно из этих средств. А ещё она планировала сделать ремонт в гостиной и отправить старшую дочь обучаться в один из самых престижных лицеев империи. Да и помимо этого, было полно других целей, на которые нужны немалые средства. Так что нельзя было отдавать Александра. Ни в коем случае нельзя.
— Я уверен на все сто процентов. Александр идеально нам подходит. — произнёс Владимир Алексеевич, разбивая все мечты управляющей. Но так просто она не собиралась сдаваться.
— К сожалению, мальчик два дня назад слёг с ветрянкой. Карантин — двадцать один день.
— Это не проблема. Сейчас я вызову родового целителя, он быстро поставит его на ноги. Заодно произведёт дезинфекцию во всём детском доме. И если понадобится, исцелит других детей.
— Не стоит! — тут же вскинула руки управляющая. — Это огромные траты. А ваш род и без того очень сильно помогает нашему детскому дому, за что мы безмерно благодарны. Возможно, я ошиблась и в карантине сейчас находится другой ребёнок. Просто у нас всегда происходит столько всего, что порой в голове такая каша.
Владимир Алексеевич улыбнулся, но ничего не сказал по этому поводу. Положил руку на папку с делом Александра и постучал по его фотографии пальцем.
Мысли Ольги Леонидовной устроили родео, пытаясь найти выход из столь дерьмовой ситуации, но его не было. Она никак не может помешать Владимиру Алексеевичу забрать демонёнка. Если только попробовать потянуть немного времени. Попробовать выиграть хотя бы один день. Возможно, за это время она сможет найти выход.
— Вы отведёте меня к Александру, или я могу найти его сам?
Ольга Леонидовна посмотрела на своего гостя и вздрогнула, когда его глаза на мгновение затянуло белёсой пеленой. Вот же она дура! Пыталась обмануть человека, который с лёгкостью может узнать, правду она говорит или нет.
Кто же знал, что Апраксины пришлют столь ценного одарённого.
Ольга Леонидовна сама не заметила, как начала трястись. А вот её гость заметил.
— Вам плохо? Может, вызвать медика?
После этих слов стало совсем плохо. В голове начало шуметь, а в груди взорвалось что-то обжигающе горячее и начало разливаться по всему телу.
«Вот и отсрочка. Вот и отсрочка.»
Думала управляющая, когда земля ушла из-под ног и она начала падать. А затем сознание покинуло её.
— Говорил же, что нужно было посылать кого-нибудь другого. — начал бубнить себе под нос Владимир Алексеевич, оказавшись рядом с женщиной.
Вот так всегда: в его присутствии люди начинают слишком сильно нервничать, и происходят подобные инциденты.
Вроде жива, но точно нужен медик. Причём срочно. Только оставлять управляющую одну нельзя. Так он сможет поддержать её своим даром.
— Парень, иди быстрее сюда. — крикнул Владимир Алексеевич, высунувшись из кабинета.
В коридоре он увидел паренька лет пятнадцати, с какой-то коробкой в руках. Его и позвал. Парень оказался довольно смышлёным, и через несколько секунд, патлатая голова уже торчала из-за приоткрытой двери.
— Срочно приведи сюда медика, — Ольге Леонидовне стало плохо. Управишься за три минуты, получишь от меня тысячу.
Такого стимула оказалось вполне достаточно, чтобы парня и след простыл. Осталось теперь дождаться медика, а уже потом он пойдёт за Александром. Парня необходимо доставить как можно скорее. Всё уже решено. Кандидата лучше они уже точно не найдут. Идеальное попадание. Поиски, длившиеся больше семи месяцев, завершены.
***
Серый нёсся со всех ног после того, как заглянул в кабинет к Леониду. Только не в лазарет к противной медсестре Алевтине, а в их тайное логово.
Кабинет на третьем этаже, который уже давно использовали для складирования всякого хлама. Настолько давно, что даже забыли о существовании этого кабинета. Вернее, они захламили его настолько, что туда уже ничего не влезало. После чего благополучно забили, начав захламлять другие кабинеты.
И нёсся он в этот кабинет, чтобы предупредить Саню. Он видел в руках у хлыща его личное дело. Обычно такие люди берут личные дела тех, кого собираются усыновить. И это было очень плохо. Нельзя Саню сейчас усыновлять.
— Там это... — начал тараторить Серый, пробравшись через залежи, которые они использовали в качестве прикрытия. — Это. Как его. Хлыщ, на кабриолете... Он это...
— Да чего? — не выдержал Саня и так зыркнул на друга, что тот моментально собрался с мыслями и выдал складную речь.
— Там хлыщ, что приехал на кабриолете, собрался тебя усыновлять. Я только что был в кабинете у Леонида. И хлыщ держал в руках папку с твоим личным делом.
— И чего ты поднял кипишь? — совершенно невозмутимо спросил Саня. — Просто увидел моё личное дело у кого-то в руках и уже всё решил. Сколько раз я тебе уже говорил, что не нужно принимать поспешных решений, не имея на руках всю возможную информацию.
— Так всегда было: если видят у приезжих папку с личным делом, то этого ребёнка забирают. А там ещё и Леониду вроде плохо стало. Хлыщ просил меня сгонять за Алевтиной. По-любому...
— Стоять! Так чего же ты сразу ко мне полетел, если Леониду плохо стало? А если она там сейчас помрёт? А ну, быстро метнулся в лазарет. И только если с Леонидом что-нибудь случится, ты у меня до выпуска будешь ходить и младшим сопли подтирать.
Глаза Александра заблестели, и Серый пулей вылетел из их убежища, при этом снеся большую часть маскировки. Грохот стоял на весь этаж. По-любому на него сейчас прибежит кто-нибудь из сотрудников детского дома. Но Серому было на это плевать. Он спешил выполнить приказ своего босса.
***
Вот и пришло время. Конечно, я думал, что директриса оставила свои попытки избавиться от меня. Но, как оказалось, нет. Горбатого могила исправит.
В отличие от Серого, я не видел в этом ничего страшного. Ну подумаешь, очередная семья решила усыновить симпатичного мальчугана с необычной внешностью. Тоже мне беда. Мне вполне хватит пары минут наедине, чтобы отговорить любого от этой затеи.
Зачем мне уходить из места, где я уже успел неплохо устроиться? Это поначалу у нас совсем не задалось со старшими ребятами, которые решили сделать новичка своей игрушкой. Но они быстро поняли, что игрушка с шипами. И никогда не знаешь, откуда один выскочит в следующий раз.
Методом проб и ошибок. В основном, конечно, ошибок и довольно серьёзных.
Потребовалось не так много времени, чтобы они поняли, что не стоит меня задирать. А через год уже все знали, что гораздо выгоднее дружить со мной и даже слушаться. Можно получить дополнительный кусок хлеба перед сном. Или оказаться в числе счастливчиков, которых освобождали от уборки территории, а вместо этого отправляли разгружать машину с продуктами или вообще дежурить в столовой.
В общем, много всего интересного, что могли получить те, кто слушал, что я говорю делать. А со временем уже абсолютно все воспитанники детского дома, пытались оказаться полезными для меня. И все получали от этого выгоду.
Кто-то материальную, в виде лишнего куска, того же хлеба, куска рафинада или свежей простыни, а кто-то — покровительство и в какой-то степени наставничество. Одним из последних и был Серый. Он как-то совершенно незаметно стал не только моим лучшим другом, но и правой рукой.
После его предупреждения пришлось срочно сворачивать все дела и оставлять непроверенными ещё четыре отчёта. Ребята, что дежурили сегодня в столовой, должны были подготовиться ко дню рождения Арсения Сиротинина. Парню исполнялось десять лет, и мы не могли оставить его без праздника.
Смогли они всё подготовить или нет, узнаю теперь только после разговора с моим очередным усыновителем. Машина у него, конечно, улёт. Чёрный кабриолет, в котором наверняка даже и не чувствуешь дорогу, когда едешь. Не то, что в нашем автобусе. На малейшей кочке кажется, что зубы осыпятся, настолько сильно трясёт.
Но ничего. Вот я сейчас разберусь со всеми проблемами, налажу бизнес и тогда смогу купить себе любую машину, какую захочу. А ещё обязательно куплю для детского дома новый автобус. И позабочусь, чтобы все воспитанники получали сладости и фрукты без ограничений. Особенно яблоки. Уж очень сильно я их люблю.
Пока размышлял над этим и строил планы на ближайшее будущее, успел дойти до крыла, в котором находилась моя комната. Её я делил ещё с пятью мальчишками. Один мой ровесник, двенадцати лет, двое на год младше и ещё двое на год старше. Если меня будут искать, то здесь. Хотя сейчас уроки ещё не закончились, но всем прекрасно известно, что по средам я там не появляюсь.
Это единственный день в неделю, когда можно пропустить занятия и ничего не потерять. В этот день я и занимаюсь документами, накопившимися за неделю. Поставить это дело на поток было довольно сложно. У меня ушло четыре года, прежде чем всё стало работать без перебоев. И здесь даже не помогали мои небольшие способности.
Набирать сотрудников среди младших детей было бессмысленно. Они и читать-то толком не умели, а мне нужны были грамотные сотрудники. Поэтому выбор пал на старшаков. И главная проблема здесь заключалась в том, что они слишком быстро покидали стены детского дома.
Исполнилось восемнадцать лет — вперёд, во взрослую жизнь. Империя выделит тебе крошечную квартирку. Выдаст пособие, на три месяца, за которые ты либо должен поступить в какое-нибудь училище, либо найти работу (это для девушек), либо отправиться отдавать долг родине (это для парней).
А если очень сильно повезёт, и в тебе проснётся магический дар, то можешь считать, что жизнь удалась. Тебя сразу же прибегут к рукам сильные мира сего. Правда, это они сами решили, ну да ладно. Если им так спокойнее живётся, то на здоровье.
Я вот не считаю себя слабым или обделённым. Да, не сложилось с родителями. Да, нет возможности учиться у лучших преподавателей. Да, нет ещё очень много всего. Но это же прекрасно. Это открывает передо мной невероятные возможности. Всему предстоит научиться самостоятельно. Получить бесценный опыт и на выходе стать гораздо более приспособленным к жизни, чем все, кто получил вышеперечисленные блага без каких-либо усилий. Лишь по праву рождения.
Вот я сейчас и учусь всему, чему только можно. Вообще, люблю учиться это открывает перед любым человеком невиданные горизонты.
— А ты чего здесь делаешь? Снова решил уроки прогулять? — вырвал меня из раздумий голос нянечки, бабы Вали.
Она стояла в дверях со шваброй в руке, а у её ног взгромоздилось металлическое ведро с проржавевшей ручкой. Всем был прекрасно известен грозный нрав бабы Вали в отношении прогульщиков. Могла и шваброй огреть без проблем.
Баба Валя была единственной среди персонала детского дома, кто относился ко мне так же, как и к другим воспитанникам. А я никогда и не пытался применять к ней свои маленькие хитрости, которые помогали с остальными.
— Баб Валь, вы чего такого говорите? Разве я могу прогулять уроки? Просто у меня прихватил живот, вот Поган... то есть Алевтина Петровна и отпустила меня. Дала какую-то таблетку и сказала полежать.
— Алевтина значит? — как-то недобро начала говорить нянечка, при этом поправляя старую тряпку на швабре и делая шаг в комнату. — Которой уже третий день нет на рабочем месте.
Блин, а почему мне никто не доложил об этом? Куда смотрел Витька и его отдел? За что я вообще им по пять рублей в неделю плачу? Теперь придётся спасаться бегством от боевого киборга в калошах.
И что за день сегодня такой? Сперва усыновить собираются, теперь вот на бабу Валю нарвался.
— А ну, стой на месте! — гаркнула валькирия, замахиваясь своим оружием, отчего по комнате полетели брызги, но я в этот момент был далеко от их траектории полёта, поэтому остался сухим и чистым. Чему был несказанно рад.
Слишком сложно поддерживать белую рубашку в чистоте в наших условиях. Я за неё заплатил живыми деньгами. Причём в два раза больше, чем она стоила. Просто иначе договорится со сторожем Санычем было невозможно. А добираться до города самостоятельно было слишком далеко.
Тогда потратил месячный доход моего небольшого предприятия по мойке автомобильных окон, зеркал, колёс и всего, что захочет клиент.
А без рубашки я не могу. Всегда необходимо выглядеть представительно. Иначе люди не будут воспринимать меня всерьёз. Здесь и думать нечего о том, чтобы вести серьёзные дела и руководить другими.
Ещё бы обзавестись полноценным костюмом, но это уже слишком баснословные траты. Сейчас я такие точно не потяну. А среди вещей, что жертвуют приюту найти подходящий костюм просто невозможно. Все они либо потрёпаны до состояния, когда заплаток уже больше, чем изначальной ткани, либо сидят на мне, как мешок.
О какой представительности здесь вообще может быть речь?
Пугало на огороде и то выглядит более представительно. Вот и приходится идти на некоторые ухищрения. Которые обходятся очень дорого. А с учётом того, что я ещё и росту... Даже думать об этом страшно.
Тем временем мой манёвр не остался без внимания. Прекрасно зная, что если выпустит меня из комнаты, то уже точно не поймает, главная боевая единица нашего детского дома, перекрыла собой единственный выход из комнаты. Габариты нянечки позволяли ей сделать это без особых проблем. А исходя из того, что в руках у неё было довольно длинное оружие, баба Валя планировала достать меня в любом случае.
Ни один прогульщик не уйдёт от возмездия. Во имя швабры, половой тряпки и ржавого ведра!
Благо комната была достаточно просторной, что позволяло мне избегать всех возможных ударов.
Баба Валя стояла в дверях, ожидая, что я буду делать. Я стоял возле дальней от входа стены, ожидая её хода. Но никто из нас не собирался действовать первым.
На случай вот такого патового положения у меня уже давно был разработан план.
Всего в комнате стояли шесть кроватей. Четыре возле глухой стены, ещё две по сторонам от единственного окна, а напротив входа расположился общий, старинный платяной шкаф. И я сейчас стоял как раз возле шкафа, за задней стенкой которого находился гвоздь, на который была намотана прочная леска. Она шла по стене и скрывалась под потолочным плинтусом. А дальше выходила на потолок и пряталась в массивной люстре, которая освещала комнату по вечерам. И вот в этой люстре был спрятан мой секрет — крупный резиновый паук, которого я освободил, распутав леску и дёрнув её в нужную сторону.
Резиновый арахнид выскочил из засады и устремился на заблокировавшую дверь грозу пыли, грязи и прогульщиков.
— Ох. — только и смогла выдать баба Валя, уворачиваясь от спикировавшего на неё паука.
Она отошла в сторону, открывая путь на свободу. В этот момент я уже был рядом, стартанув одновременно с начавшим падать пауком.
Немного повернуть корпус в сторону, чтобы не коснуться грязной тряпки, затем подпрыгнуть, чтобы перелететь через ведро, и вот я уже в коридоре. Вырвался на оперативный простор. Быстро развернуться и... Врезаться в незнакомого мужчину, костюм которого стоил дороже, чем весь наш детский дом. А пахло от него не перегаром, или табаком, как от всех мужиков, что мы здесь встречаем, а чем-то очень странным. Должно быть, именно так пахнет богатство и успех.
— Я так понимаю, Александр? — спросил мужчина, схватив меня за плечи и тем самым, удержав в вертикальном положении.
Глава 2
— Маленький гадёныш! Ну я тебе сейчас задам! — раздался из комнаты крик разъярённого бойца с грязью. Одновременно с этим, я ощутил, как в спину и затылок попало нечто мокрое.
Только после этого поднял голову и увидел лицо мужчины, которое также было в каплях мутной воды. А на белоснежном воротнике расплывалось тёмная клякса.
— Ой... — ойкнула баб Валя, но на этот раз от осознания того, что она обрызгала очень важного человека — аристократа. Кем ещё может быть человек с гербом одного из знатных родов империи?
— Господин, простите меня, дуру старую! — начала причитать нянечка, и по звуку я могу сказать, что она плюхнулась на колени. Её же теперь всем приютом поднимать придётся... — Я сорванца этого хотела проучить, чтобы уроки больше не прогуливал, а оно вон как вышло. Я всё отчищу. Костюм будет выглядеть лучше, чем новый. Нет. Лучше квартиру продам, но куплю новый. Только не гневайтесь. Мне о внучке нужно заботиться, одна я у неё осталась.
Уже после первых слов голос баб Вали начал дрожать, а под конец она хлюпала не хуже башмаков Серого, когда он по весне наступил на тонкий лёд и по колено провалился в лужу. Но состояние бабы Вали не вызвало у хлыща даже капельки сострадания. Он даже не моргнул ни разу. Да и на нянечку не посмотрел. Не отрывал взгляда от меня, в ожидании ответа.
— Правильно понимаете, Александр. — ответил я . — А вы с какой целью интересуетесь?
Настроение у меня уже упало ниже плинтуса. Так, теперь ещё и баб Вале из-за меня может влететь. А то и вовсе без работы останется. Или вообще без крыши над головой. Знаю я этих аристократов, наслышан... Они за испорченную вещь и убить могут. А тут вон костюм и рубашка забрызганы грязью. Как я уже говорил, костюм этот должен стоить едва ли не дороже всего детского дома.
Нянечке таких денег до конца жизни не собрать. Боюсь, что не хватет, даже если она квартиру продаст.
— Поговорить с тобой хочу, не против? — продолжая игнорировать причитания нянечки, ответил хлыщ.
— Поговорить можно. Только при одном условии. — впервые с нашей встречи на лице хлыща появились хоть какие-то эмоции. Он улыбнулся. — Во всём, что сейчас произошло, виноват только я. Вы не имеете никаких претензий к баб Вале. И к детскому дому.
— Никаких. — даже без раздумий согласился хлыщ.
Баб Валя разрыдалась ещё сильнее, принявшись благодарить благодетеля, как она сама говорила. А я насупился ещё сильнее. Как-то мне всё больше и больше не нравится сегодняшний день. И эта улыбка. И папка с моим личным делом, что валялась у наших ног. Никто не может вот так, без последствий, бросать меня на пол.
— Может, тогда на улицу? Прогуляемся немного в парке, погода сегодня отличная.
— Веди. — наконец, отпустив меня, сказал хлыщ.
Только сейчас он достал из кармана белоснежный платок с позолоченным гербом и протёр им лицо. На ткани сразу же появились грязные разводы, но это ничуть не расстроило хлыща. Он протёр костюм, а затем скомкал платок и бросил его в мусорное ведро, что стояло возле каждой комнаты.
Невероятная расточительность. Его постирать и будет как новый. Поэтому я развернулся и поспешил помочь подняться бабе Вале. А заодно, пока помогал, незаметно достал платок и сунул его себе в карман. Спроважу хлыща и потом постираю его. Может, даже удастся продать кому-нибудь через интернет.
Только нужно будет забраться в кабинет к Леониду. Только там есть компьютер с выходом в сеть. Но это всё потом, сперва разговор с хлыщом, который даже не представился. Какой-то хреновый из него аристократ.
Только стоило мне подумать об этом, как хлыщ заговорил.
— Прошу прощения за бестактность. Меня зовут Владимир Алексеевич Волков. Ты можешь называть меня просто Волком. Я представляю интересы рода Апраксиных. А если конкретно, то являюсь заместителем главы службы безопасности рода.
Очень интересно, кто такие эти Апраксины и для чего я им понадобился? Вон, даже прислали целого заместителя главы службы безопасности рода. Наверное, это какая-то важная должность. Ни черта не смыслю во всём, что связано с аристократами.
— Александр Иванов, сирота. Не представляю, ничьих интересов. — в ответ представился я и двинулся в сторону лестницы.
Вежливость — главное оружие любого уважающего себя человека.
Понятия не имею, где я это услышал, но фраза отличная. Мне нравится.
— С Ольгой Леонидовной всё в порядке? — спросил я, решив нарушить образовавшуюся тишину. Волк явно не собирался говорить, для чего конкретно я ему понадобился, пока не окажемся подальше от чужих ушей. Хотя их и здесь не было.
— Ничего страшного, просто резко поднялось давление. К вечеру прибудет родовой целитель и подлатает её.
— Это хорошо. Она хоть и порой слишком перегибает палку, но заботится о воспитанниках детского дома. По крайней мере, у нас есть что поесть и в чём ходить в любой сезон. Правда, с фруктами проблема. Конкретно с яблоками. Дают, только когда в саду созреют. А я их очень люблю. У вас, случайно, нет с собой?
Волк как-то странно хмыкнул, но промолчал. Жаль, конечно, что яблока у него не было. А ещё, было похоже, что Волк прекрасно знал обо всех махинациях директрисы. Снова образовалась неловкая пауза, но к этому моменту мы уже находились на улице. А парк у нас располагался на всей территории детского дома, так что уже можно переходить к основной части разговора.
— О чём вы хотели со мной поговорить? Здесь нас уже точно никто не услышит. Старшие дети пока ещё учатся, а у младших уже закончилась прогулка, и их повели в столовую. Кстати, можно поскорее. Не хочу пропускать обед.
— Как ты смотришь на то, чтобы покинуть детский дом?
— Весьма негативно. Через шесть лет я и так его покину.
— И ты не хочешь эти шесть лет провести в более подходящих условиях?
— У нас здесь отличные условия. Поэтому не вижу причины их менять. К тому же здесь у меня уже налажен бизнес, который будет глупо оставлять. Да и просто я не хочу. Это главный критерий.
Снова Волк хмыкнул. Странная у него привычка, которая начинает меня раздражать.
— Получается, ты бизнесмен? — я кивнул. — Если не секрет, в какую сумму ты оцениваешь свой бизнес?
— Сто тысяч. — даже не раздумывая, выпалил я.
Назвал сумму, которой хватит, чтобы открыть настоящее дело. Которое будет приносить стабильную прибыль.
На самом деле мой бизнес не стоил вообще ничего. В том плане, что ноль вложений в него. Тряпки и старые вёдра брали в аренду под реализацию, так сказать. Наш завхоз Аркадий Васильевич был отличным мужиком и всегда шёл навстречу. Особенно если ему с этого что-нибудь перепадёт. А перепадало ему ни много ни мало — пятьдесят процентов от выручки. Ещё двадцать забирали себе непосредственно исполнители, и оставшееся уже отходило мне.
За два года вот такой работы смог накопить только пятнадцать тысяч. А по моим прикидкам необходимо минимум сто, чтобы открыть уже полноценную мойку. Ещё пару лет, чтобы выйти на самоокупаемость, а после этого можно и расширяться.
— В таком случае я могу купить твой бизнес прямо сейчас. И предложить работу. За которую Апраксины готовы заплатить тебе ещё миллион.
— Сразу говорю, что убивать, воровать или ещё каким-то образом нарушать законодательство я не собираюсь. Мне уже двенадцать и я несу частичную уголовную ответственность за свои поступки. Так что...
Волк снова хмыкнул. А чего он хотел? Я первым делом ознакомился с имперским законодательством и прекрасно знаю, что уже могу попасть под суд. Так что никаких противоправных действий ни я, ни мои сотрудники не совершаем. А то, что все желающие меня усыновить резко передумывают, так я здесь ни при чём. Просто не нравлюсь им. За это не предусмотрено никакого наказания.
— Никого убивать или грабить тебе точно не придётся. Вот, посмотри. — Волк протянул мне фотографию, на которой был запечатлён я.
Как это вообще понимать?
Только там я был брюнетом с голубыми глазами и слишком ухоженным для детдомовца. Но точно я. Один в один. Вон, даже форма ушей одинаковая. И левый глаз слегка прищурен, как я это делаю, когда думаю. А думаю я всегда, так что хожу такими постоянно.
Только на этой фотографии я слишком хорошо одет. И стою рядом с каким-то спортивным автомобилем. Явно жутко дорогим. А ещё рядом со мной какая-то незнакомая женщина в дорогом вечернем платье. Элегантной шляпке, с крошечной сумкой в руках, сделанной из кожи какой-то рептилии, и сигаретой в длинном мундштуке.
На обороте фотографии было написано:
«Дорогому племяннику от Графини Ростовой. Не превышай скорость. Двенадцать лет, это только начало долгой и полной приключений жизни.»
Выходит, что эта машина — подарок мне. То есть тому парню, что запечатлён на фотографии.
— Это, Виктор Александрович Апраксин. Единственный внук главы рода по прямой линии и его наследник. Он очень похож на тебя. А ещё у него имеются определённые проблемы со здоровьем.
На этом Волк замолчал, и я показал ему жестом говорить дальше, сам же продолжал рассматривать фотографию, находя всё больше и больше сходств между мной и княжичем.
Очередное хмыканье и Волк одной рукой схватил меня за плечо, а другой за подбородок и поднял голову, чтобы я встретился с ним взглядом. В этот момент его глаза затянуло белёсой пеленой. Я ощутил, что кто-то пытается пролезть мне в разум. Резко, настойчиво и как-то очень по-детски. Наивно что ли... Отчего невероятно сильно удивился и едва не пропустил его.
Теперь был мой черёд. Прикрыл правый глаз и ответил ударом на удар. Пусть никто не знает, но я уже давно обнаружил у себя способности к магии. Мой левый глаз обладал способностью пугать людей, а правый — располагать их ко мне. Толком я ничего не знал о своей силе, но вот этими способностями пользовался очень часто, с того момента, как обнаружил их. А случилось это лет в пять.
Именно благодаря этим способностям я и остаюсь до сих пор в детском доме. И сейчас я рассчитывал на них. Но похоже, что в этот раз так просто избавиться от усыновления не получится. Волка не взяло. Он снова усмехнулся, и я ощутил многократно возросшее давление.
Тогда в ход пошёл и второй глаз. Попытался надавить на Волка всем, что умел. Но и это не помогло.
— Я не смогу тебе больше ничего рассказать, если не позволишь проникнуть в твой разум и поставить запрет на разглашение информации.
— Я, по-твоему совсем ничего не соображаю и позволю кому-то копаться у себя в мозгах? Ищи дурака в другом месте.
Как ни странно, но это подействовало. Волк отпустил меня и давление тут же исчезло.
— Александр, ты нужен Апраксиным. Никто не собирается заставлять тебя делать что-то против воли. Мы хотим нанять тебя на работу, не более. Очень ответственную и высокооплачиваемую. Сопряжённую с определённым риском. Но я уверен, что дальнейшие перспективы с лихвой перекрывают всё это.
— Пока я ничего толкового не услышал. Ни о каких перспективах для себя. Ты лишь попытался применить ко мне магию. А это вообще законно? Вот так вторгаться в детский дом и пытаться заставить несовершеннолетнего, что-то сделать при помощи магии? Уверен, что в полиции очень заинтересуются этим.
Мои слова вызвали ироничную улыбку у Волка. Он смотрел на меня, как на наивного котёнка, которого живодёры поманили куском колбасы, а тот и несётся, надеясь, что сейчас поест. Только Волк ошибся, я уже давно перестал быть вот таким котёнком.
— Ну а если не в полиции, то среди аристократов может пойти слух, что Апраксины заставляют своих слуг воровать для них беспризорников из приютов. В наше время масса возможностей донести информацию до нужного человека. Киднеппинг порицается абсолютно всеми.
— Держи. Это за молчание. — сказал Волк, протягивая мне кошелёк. Даже на вид довольно увесистый.
Отказываться я не стал, как и верить в то, что внутри действительно есть деньги. У аристократов всё лежит на банковских счетах, и расплачиваются они исключительно картами.
Поэтому проверил содержимое кошелька прямо при Волке. И С трудом сдержался, чтобы не присвистнуть. Внутри лежало тысяч тридцать. Точно посчитаю потом, когда останусь один.
— Гарантирую, что произошедшее здесь останется только между нами. Есть ещё какие-нибудь вопросы? Предложения? Если нет, то мне нужно идти. Ещё очень много дел. Да и обед пропускать нельзя. Обед — это святое!
— Есть и вопросы, и предложения. — ничуть не смутился мой собеседник. — Сперва я ошибся, когда решил разговаривать с тобой, как с несмышлёным ребёнком. Признаю свою ошибку. Вижу, что ты далеко не так прост и сильно отличается от своих сверстников. Позволь мне начать заново?
Если решил, что сможет вернуть кошелёк, то это он зря. Что попало ко мне в руки, уже автоматически считается моим. А со своими вещами я расстаюсь очень неохотно. Только если могу выручить за них гораздо больше, чем потратил на приобретение.
Я демонстративно убрал кошелёк в карман, потрёпанных джинсов, похлопал по нему и скрестил руки на груди, что вызвало очередную улыбку у Волка.
— Можешь начинать. Только у тебя пять минут. Скоро должны закончиться уроки у старших ребят, а мне к их приходу ещё нужно припрятать заработанное. И пообедать... — сказал я, снова хлопнув по оттопыренному карману.
— Уложусь и за минуту. — хмыкнул Волк. После чего моментально стал таким серьёзным, словно его всю жизнь поили одной касторкой. — Меня зовут Волков Владимир Алексеевич, я представляю род Апраксиных и являюсь заместителем главы их службы безопасности. А также человеком, который решает все кадровые вопросы данной службы. Александр Иванов, я предлагаю тебе поступить к нам на службу. Для начала заключить контракт на полгода. Ты получишь подъёмные в размере ста тысяч рублей. Плюс компенсацию за потерю бизнеса. Также сто тысяч рублей. А по истечении контракта твоё вознаграждение составит миллион. Всё, что тебе нужно, это позвонить по этому телефону. И в течение часа за тобой приедет машина.
В руке Волка появилась небольшая пластиковая карта, которую он протянул мне. На чёрном, матовом пластике был выгравирован номер телефона и больше ничего.
— Ещё новый автобус. — выпалил я, даже толком не понимая зачем.
— Какой? — спросил ошарашенный Волк.
— Комфортный и большой. Чтобы когда едешь в нём, не трясло. И сиденья были целыми.
— Зачем тебе автобус?
— Так это не мне. А детскому дому. Если нас, куда вывозят, так это настоящее мучение. Потом полдня ходишь и шатаешься. Многих там вообще укачивает, и любая поездка превращается в настоящий ад.
— Это всё? — я кивнул. — Телефон здесь сможешь найти? — я снова кивнул. — Три дня тебе на раздумья. Апраксины всегда держат своё слово и не меняют условия найма сотрудников после того, как озвучили их.
После этих слов Волк развернулся, начав искать выход с территори детского дома и, обнаружив искомое, двинулся в ту сторону, поправляя идеально сидящий пиджак. Только тут до меня дошло.
— Ещё мне нужен костюм! Не хуже твоего. Без герба. И две... нет три белые рубашки. Боюсь, что эту теперь не отстирать.
Волк ничего мне не ответил. Даже не повернулся. Лишь поднял руку с оттопыренным большим пальцем и через минуту уже оказался за территорией приюта. Там он ловко запрыгнул в свой кабриолет. Мотор взревел, и машина с пробуксовкой сорвалась с места, оставляя после себя клубы пыли.
— Охренеть! Вот это тачка. — раздался за спиной голос Серого. — Чего хотел от тебя этот хлыщ? Я видел, как он тебя за плечо схватил. Собирался уже на подмогу прибежать, вон даже лопату смог выпросить у Василича, но не потребовалось. Не сомневался, что стоит тебе зыркнуть на него, как ты умеешь, и всё будет в порядке. Так и произошло. А чего это у тебя вся спина в грязи, словно кто обрызгал? И карман, почему так оттопырен? А в руках у тебя это, чего такое?
— У тебя на сегодня больше дел нет? — спросил я, повернувшись к другу.
Совсем не хотел применять к нему свою силу, но он всё равно вздрогнул так, словно увидел перед собой мертвеца.
— Это... тебя там ещё Леонид искала. Сказала, как увижу, чтобы ты сразу шёл к ней. Пойду я, отдам лопату Василичу, а то ещё отрабатывать за аренду заставит.
Серый убежал, явно испугавшись. А мне ничего не оставалось, кроме как пойти к директрисе. Вернее сперва спрятать компенсацию. А ещё нужно узнать, как там баба Валя. Перепугались нянечка не на шутку. Обрызгать аристократа водой с половой тряпки... Надо ей пару леденцов дать. Они всем помогают.
Всё же сегодня обойдусь без обеда. Придётся меняться с дежурными . Кусок сахара на три куска хлеба. Больше всего ненавижу незапланированные траты.
Глава 3
Волк ехал по ещё одному адресу, предоставленному вышестоящим начальством. Ещё один детский дом. И ещё одна попытка найти подходящего человека.
Будь его воля, он бы уже остановился на Александре. Парень подходит просто идеально. Он как две капли воды был похож на юного княжича. Изменить цвет волос, поставить цветные линзы — и их точно никто не сможет различить.
Только его очень смущала сила Александра. Даже волк не смог пробиться через его блок. Хотя он считался одним из лучших разумников не только у Апраксиных, но и во всей столице.
Заместитель главы службы безопасности, или просто мозгоправ. Человек, который способен вытащить любую информацию прямо из головы подозреваемого. И то, что он попытался сегодня сделать в приюте, было грубейшим нарушением закона.
Если парень действительно решит пожаловаться, то Волка не спасёт даже сам князь. Но он не боялся. Он был уверен, что Александр никому не расскажет. Мальчишка уже восстановил справедливость, получив нехилую компенсацию, и на этом остановится.
Всё же какой наглец! Мало того что дал отпор одному из сильнейших менталистов, так ещё и практически в открытую потребовал компенсацию. А эти его требования — автобус и костюм. Ничего глупее Владимир в жизни не слышал.
Согласись парень на его предложение сразу и уже мог получить всё это просто так, без всяких там условий. Хоть автобус, хоть машину, да хоть вертолёт. Обычный, конечно, небоевой. Боевого даже у князя нет. Такие положены только военным.
С автобусом разберётся немного позже, а вот с костюмом можно и сейчас решить. Будет своеобразный аванс парню.
— Это Волков. У княжича там есть пара новых костюмов, без герба. Заказывали буквально перед случившимся. Возьми один. Плюс пять белых рубашек к нему и доставь всё в детский дом имени Максима Горького. Передай лично в руки Александру Иванову. Повтори. Отлично. У тебя три часа.
До следующей точки ехать ещё часа два, если не будет пробок, так что есть время подумать. Что делать, если парень всё же откажется? Ведь он может. Волков теперь отлично понимал, почему столько отказов в усыновлении. А ведь люди уже были готовы взять его. Но после общения с глазу на глаз резко передумывали.
Да просто Александр сам этого не хотел. И эта его странная сила. Хотя опять же, в личном деле ни слова не говорится о том, что он одарённый. Причём, использующий дар не пробудившись. Да и не стали бы держать одарённого в обычном детском доме. Его уже давно попытался бы завербовать какой-нибудь средний род. У них всегда проблема с магами. Даже готовы принимать вот таких сирот.
В том, что парень уже мог использовать зачатки магии, никаких проблем не было. Княжич также уже коснулся дара, и всем об этом было прекрасно известно. Правда, никто ещё не знает, какой именно силой обладает юный княжич. Заполучил он родовую магию Апраксиных или дар отца. Нередким было и смешивание даров родителей, после чего на выходе получалась совершенно новая сила.
А ещё никто не знает, с какими трудностями столкнулся Виктор во время всплеска магии. Но никто и не должен узнать об этом. Для всех посторонних юный княжич должен быть полон сил и здоров как слон.
За этими мыслями Волков не сразу понял, что звонит телефон. А судя по мелодии, делает он это уже достаточно давно.
— Планы немного поменялись. Замена нам нужна уже на следующей неделе. Поступила информация, что готовится покушение. И готовится очень серьёзными людьми. Рисковать жизнью княжича мы не можем. Не в его нынешнем состоянии.
— В таком случае мне нужен автобус и фура с яблоками. И ещё дока нужно прислать, чтобы подлатал директрису детского дома имени Горького. — выдал Волк, после чего раздался удивлённый возглас, и последовал вполне закономерный вопрос.
— На хера? И чего случилось с этой директрисой?
Собеседник совершенно не стеснялся в выражениях. Впрочем, глава СБ Апраксиных мог себе это позволить. Он был простолюдином и плевать хотел на все условности, что сдерживали аристократов. А вот Волк не мог себе этого позволить. Хотя после общения с Александром очень хотел. Поэтому он как можно короче и информативнее ответил на вопросы начальства.
— Автобус одно из условий, что поставил мне наш потенциальный сотрудник. А яблоки — небольшой бонус от меня. С директрисой всё в порядке, но я обещал, что пришлю целителя.
— Бред какой-то. Будет тебе автобус и фура с яблоками, и целитель. Говори, куда нужно это всё подгонять.
***
Ольга Леонидовна сидела в своём кабинете и с облегчением пила крепкий чай. Давление уже пришло в норму. А разговор с Ивановым окончательно её успокоил. Сегодня парень на удивление вёл себя очень примерно. Не отговаривался, не пытался запудрить управляющей мозги. А его глаза уже не казались такими пугающими. Даже, наоборот, они оказались довольно милыми.
Александр снова стал тем кротким и покорным мальчиком, которым он был, только появившись в детском доме. Он заверил её, что разговор с Волковым прошёл отлично. Тот не пытался ничего выяснить, просто предложил ему пойти на работу, что было крайне странно.
Хотя сегодня это не все странности. Ещё был очень странный инцидент с Валентиной Степановной. Нянечкой, что работала в приюте, уже лет сорок. Она ни с того, ни с сего прибежала к Ольге Леонидовне и написала заявление на увольнение. Без объяснения причин. Лишь говорила, что не хочет, чтобы из-за неё у приюта были проблемы.
Правда, управляющая не подписала это заявление. Дала нянечка время. Может, передумает? Найти персонал для детского дома — ещё та задачка. Никто не хочет идти работать сюда за такие смешные деньги. А предложить больше Азарова не может. Финансирование не позволяет.
Вернее, потребности самой Ольги Леонидовны. Не может же она экономить на себе, чтобы поднять зарплату персоналу!
Женщина сделала очередной глоток чая и услышала громкий топот за дверью. А затем раздался требовательный стук.
— Войдите.
— Ольга Леонидовна, — влетел в кабинет Василий, один из трёх охранников детского дома.
Он был выходцем с Дальнего Востока и имел соответствующую внешность. Порой даже нельзя было понять, открыты у Василия глаза или нет. Но вот сейчас в этом не могло возникнуть никаких сомнений. Глаза у охранника были раскрыты так широко, что даже становилось немного страшно.
— Ольга Леонидовна, куда девать автобус и фуру с яблоками?
— Какой автобус? Какую фуру? — не понимая, что снова случилось, спросила директриса.
— Автобус новенький. Марку точно не запомнил. А фуру с яблоками. Полная. Водитель говорит, что заказ был на наш детский дом. И ещё там приехал целитель от Апраксиных. Спрашивает, кому у нас здесь нужна помощь?
— Похоже, что мне. — произнесла Ольга Леонидовна, чувствуя, как голова снова начинает кружиться, а земля уходит из-под ног.
***
А Волк очень серьёзно настроен. Настолько, что все мои требования были выполнены в этот же день.
Теперь возле гаража стоит старый автобус, а новенький загнали внутрь. Дед Митяй не верит своему счастью и вроде даже остался ночевать в новом агрегате. Как он сам сказал.
На ужин нам всем выдали сразу по пять яблок. Крупных, красных, обалденно пахнущих и не менее обалденно вкусных. Теперь у меня есть полсотни яблок в кабинете. Купил их у других детей. По рублю за штуку. Уму непостижимо. Но я совершенно не жалею. Денег ещё заработаю, а вот таких вкусных яблок могу и не найти.
После ужина меня вновь вызвала к себе директриса. Уже второй раз за день, что так же ни в какие ворота не лезет. Даже одного раза много, а тут сразу два. Хотя в первый раз я сделал всё возможное, чтобы успокоить её.
А когда оказался в кабинете, то никакой директрисы там не было. Только мужик в строгом костюме. Без всяких опознавательных знаков.
— Охренеть! — выдал мужик, когда я оказался в кабинете.
Он пялился на меня так же, как и Волков. Даже пришлось немного коснуться его своей силой, чтобы привести в норму.
— Ты Александр Иванов?
— Ага.
— Тогда получи и распишись. Подойдёт идеально.
Я даже не заметил, что на столе, стоявшем за мужиком, лежали какие-то чехлы, которые он мне и протянул.
— Это чего? — спросил я. Не собираюсь расписываться непонятно за что.
— Костюм и пять рубашек.
— Белых?
— Белых.
— Тогда ладно, давайте распишусь.
Старательно вывел свою самую лучшую подпись, которую я подготавливал специально для подобных случаев, схватил чехлы и поспешил к себе в кабинет. Не стану же я смотреть, что мне передал Волк при всех. Знаю я их, сразу полезут щупать грязными руками.
Дверь в кабинет директрисы захлопнулась раньше, чем мужик успел хоть что-то сказать. Но это его проблемы. Я посылку получил, подпись оставил. Больше от меня ничего и не требуется.
Отойдя от кабинета буквально на пять шагов, наткнулся на Ольгу Леонидовну, выскочившую из-за угла. Она уже была при полном параде и явно собирались домой. А ещё от неё странно пахло. Почти, как от завхоза в день получки. Лекарствами какими-то. Наверное, целитель ей дал. Волк же обещал, что он приедет.
— Ты куда так несёшься и это ещё что такое?
— Подарок от возможного работодателя. — буркнул я и на этот раз не стал церемониться. Директриса ойкнула, схватилась за сердце и сделала шаг в сторону, давая мне пройти.
Интересно, целитель уже уехал? Как бы снова директрисе ни стало плохо.
Уже в нашем тайном кабинете я открыл первый чехол и сразу же начал скидывать с себя обноски, в которые был одет. Костюм выглядел просто потрясающе. Темно-синий, с серебряной отделкой на лацканах и рукавах. Какие-то замысловатые растения, которые смотрелись великолепно.
Ткань немного блестела, словно в неё также были вплетены частицы серебра.
Даже костюм Волкова, в сравнении с этим выглядел дешёвкой. Жалкой подделкой.
Коснувшись ткани, я почувствовал лёгкое покалывание, которое быстро прекратилось. А внутри появилось какое-то незнакомое до этого момента чувство.
Невероятно! Раньше я лишь слышал о таком. Этот костюм вышел из-под рук одарённого. Зачарованная ткань. Она способна защищать своего владельца.
Даже не представляю, сколько такая может стоить. Нигде нет об этом информации. Знают только высшие аристократы, которые и заказывают себе такую одежду. Да и мастеров во всей империи можно сосчитать по пальцам одной руки.
Рубашки оказались совершенно обычными. Ну как обычными, не из зачарованной ткани. А так они были во сто крат лучше любой вещи, что я когда-либо надевал. И настолько белоснежные, что даже не верилось. Я руки три раза помыл, с мылом! И только после этого коснулся рубашки.
Быстро облачившись в новый костюм, с сожалением понял, что нужно было просить ещё и обувь. Старые, потрёпанный кеды совершенно не подходили к костюму. Но выбора у меня всё равно не было. Пока и в кедах похожу. А теперь просто необходимо покрасоваться перед ребятами. Только нужно будет быть предельно осторожным и не позволять никому трогать костюм.
Кто знает, как на это отреагирует зачарованная ткань? Она уже признала меня, как владельца, поэтому другим может не поздороваться. Даже от простого прикосновения.
Пока занимался с костюмом, даже не заметил, как на улице стемнело. Свет в этом крыле административного здания уже был выключен, поэтому пришлось двигаться практически на ощупь. Мелкими перебежками между окнами, в которые попадал свет от уличных фонарей. Там этих фонарей было всего ничего, но мне хватало.
Раздался какой-то странный хлопок, и я на мгновение замер, припав к стене. Прошло секунд двадцать никаких звуков больше не было слышно, и я двинулся дальше. Наверное, что-то на улице упало. Или лопнуло колесо у проезжающей мимо машины. Такое уже случалось несколько раз.
Теперь оставалось выбраться на улицу и прошмыгнуть мимо сторожа, чья коморка находилась на выходе из административной части приюта. Жилые и учебные помещения располагались в соседнем крыле. Что по факту делило сам приют на две части. И перехода из одной в другую часть внутри помещений не было.
Понятия не имею, кто придумал это, но мне было очень неудобно вот так перебегать из одной части здания в другую. Особенно зимой. Мало того что холодно и снега полно, так ещё и в зимней одежде спокойно пройти мимо охранника — очень сложная задача.
Несколько раз я попадался, получал выговор, наказание и всё в этом роде. Даже не хотел оспаривать это. Сам виноват, что попался. Но проколы случились исключительно зимой. Стоило на улице немного потеплеть и мне без проблем удавалось добраться до жилого крыла, будучи не пойманным.
Вот и сейчас я подошёл к коморке охранника. И заглянул в неё через смотровое окошко, чтобы увидеть, как два мужика в камуфляже скручивают Ваську. Лиц я их не видел. На них были натянуты тёмные шапки, прям до горла. Очень странные.
Васька — один из наших сторожей, он же охранник. Невысокий, тучный, страдал одышкой и постоянно пользовался ингалятором.
А эти люди залепили ему скотчем рот и нос так, что бедолага не мог дышать. Он и так это толком не мог делать, а сейчас подавно. Вон, уже синеть начал.
Приют решили ограбить? Очень странно. Чего здесь брать? Но сейчас не это главное. Бежать и звать других ребят нельзя. Не успею. Васька раньше преставится. Так что вся надежда только на меня и мой дар.
Что самое главное, всё происходящее в коморке было совершенно беззвучно, хотя я видел, как у бандитов шевелятся их накидки в районе рта. Они явно разговаривали. Затем Васька попытался ударить одного ногой и тут же получил кулаком по носу. Брызнула кровь, и в этот момент я сорвался с места.
-... же нам, чтобы без крови. — услышал я, когда оказался в каморке. Словно преодолел какой-то барьер, который не выпускал отсюда звуки.
— Ни с места, это полиция. — заорал я первое, что пришло в голову.
Бандиты ту же повернулись в мою сторону и встретились с левым глазом. Я выжимал из него всё, что только мог. Воздействовать сразу на двоих было очень сложно. Но, судя по тому, что они начали пятиться, всё получалось.
А затем раздался громкий хлопок. Что-то тяжёлое ударило меня в живот.
— Ты посмотри, как похож. Всё же не зря было потрачено столько ресурсов. Волк не подвёл. Послушная собачонка смогла отыскать для хозяев идеальный вариант