Весной прошлого года вышла выстраданная мной как редактором книга «Европа. Естественная история» австралийского палеонтолога и териолога Тима Фланнери (это он выступил ведущим автором недавней статьи об открытии трех новых позднемеловых однопроходных млекопитающих Австралии; в те времена она, кстати, еще не отмежевалась от Антарктиды). Сразу предвкушаю скепсис: австралиец пишет о Европе. Ну, это же не абориген из Аутбэка пишет и не вомбат, а ученый (к слову, европеоид), еще сорок лет назад очарованный европейской природой, так что получился довольно любопытный взгляд со стороны.
Страдал я над ней дольше положенного, не только из-за обилия художественно-редакторской работы, когда приходилось вносить правки чуть ли не в каждом абзаце, а порой и переписывать целые предложения, но и из-за фактологического наполнения, которое необходимо было проверять с особым усердием, в силу того что я не палеонтолог, не геолог и не зоолог, да и антрополог я не практикующий, и большинство описанного в книге и поданного в качестве фактов для меня в новинку или «в забывку». И проверка этих фактов выявила море странностей, массу неточностей, кучу оплошностей, ведь даже ученый не застрахован от ошибок и описок, а научная редактура на Западе, судя по всему, не развита как явление.
Взять хотя бы когайонид – многобугорчатых млекопитающих (мультитуберкулят), которые эндемично проживали в Европе с конца мелового периода по начало эпохи эоцена, «прыгали подобно лягушкам» и «откладывали яйца». Никаких подтверждений данных двух тезисов, я не нашел. В книге 2004 года, на которую ссылается автор, упоминается исследование азиатских мультитуберкулят с поистине лягушачьей локомоцией (монгольский Kryptobaatar прыгал траекториально круче, чем любая современная зверушка), но по европейским когайонидам нет подобных сведений, зато есть предположение, что они вели роющий образ жизни. Это не мешает Фланнери называть их «лягушкоподобными зверями», «единственными млекопитающими» с таким способом передвижения. В той же книге двадцатилетней давности приводятся доводы в пользу живорождения у мультитуберкулят, а не яйцерождения, как у однопроходных (утконосов, ехидн, проехидн), тем более что ни яиц, ни детенышей мультитуберкулят палеонтологи не находили. Довольно долго считалось, что они вынашивали детенышей подобно сумчатым, однако в 2022 году было показано, что они размножались скорее как плацентарные млекопитающие. А в недавней работе мультитуберкуляты вместе с другими аллотериями и вовсе выпали за пределы класса млекопитающих, но этому выпаду еще предстоит пройти проверку временем.
Проверять приходится чуть ли не каждую мелочь. Древнейшие антилопы, Pseudoeotragus (17–18 млн лет), обнаружены в Австрии, а также якобы в Испании – однако я не нашел ни единой научной публикации с упоминанием остатков псевдоэотрагуса из Испании, только в итальянской «Википедии» о них написано, без ссылки на источник (зато нашел эту антилопу внезапно в Сербии). Древнейшие кошки, Proailurus (25–30 млн лет), жили в Германии, а также якобы в Испании и Монголии – об этом написано как в оригинале книги, так и в английской «Википедии» со всеми производными. Насчет монгольской находки есть сомнения, и википеды это оговаривают (я тоже сделал примечание), однако вот испанский проаилурус… вы не поверите, но его я тоже нигде в научной литературе не нашел. Испания – прямо-таки страна призрачных открытий. Может, я плохо гуглил? Интересно, что первые находки этой киски были сделаны во Франции, и англовикипеды рассказывают об этом ниже, но почему-то не упоминают Францию в начале статьи – в результате по разным сайтам с проаилурусом вместо очевидной Франции кочует мутная Испания. Тим Фланнери, как вы уже поняли, тоже огульно использует «Википедию» в качестве источника. Заменил ему Испанию на Францию в переводе, а в абзаце про псевдоэотрагуса оставил одну Австрию (он одобрил правки).
Еще из мелочей, просто в качестве примеров, с чем приходится иметь дело.
Миоценовый предок современных мелких кошек, Pristifelis attica, бродил по Греции не 12, а 9 млн лет назад – 12 млн лет назад лишь выделилась его эволюционная линия, но столь древних находок этого вида не существует. Автор по старинке приписал вид к роду Felis, хотя на самом деле этот род возник намного позже, в плиоцене. Сегодня его представители, Felis catus, мурлыкают у многих из вас дома.
«Коленной кости» эласмотерия с раной от гипотетического рога его соперника найти не удалось, зато нашелся продырявленный купол черепа. Как он превратился у Фланнери в колено, большая загадка. Рану эту мог нанести копьем человек, а рога у эласмотериев могло и вовсе не быть: купол, к которому он якобы крепился, содержал разросшуюся носовую полость и, по мнению некоторых специалистов, служил для усиления обоняния или испускаемых звуков.
Череповец в оригинале книги оказался «в 500 км к западу от Ленинграда» (в Балтийском море?). В торфяном болоте неподалеку от этого города в 1943 году «голодные и озябшие русские копались в поисках топлива» («чтобы согреться», уточняет автор, поскольку замерзли они «отчаянно»; переводчик эти детали опустил) и нашли кости мамонта. Так романтично Фланнери описывает торфоразработки на Жидиховском болоте во время Великой Отечественной войны.
Особенно буйно разгулялась писательская фантазия по карте позднемеловой Европы, подсмотренной в одной научной публикации. Тут у него и остров Бал (в статье это всего лишь сокращение от Балтийского массива суши), и архипелаг Модак (сложен из первых букв римских провинций – и одноименных геологических структур – Мёзии и Дакии, англ. Moesia и Dacia), и остров Бомас (Богемский массив, он же Чешский; BM на карте), и остров Месета (геологи его называют Иберией, современное плоскогорье Месета в конце мела было его частью) – все это вроде как авторские придумки, отсутствующие в истинно геологическом тезаурусе, насколько я понял. Остров Хацег (а это уже официальный термин) входил в архипелаг Модак в районе Дакии, на карте не конкретизируется.
Разгребание всех этих нюансов, несомненно, обогащает кругозор, но также занимает много времени и невероятно изматывает. Зачастую начинаешь просто доверять автору и переводчику – и пропускаешь ляпсусы. К сожалению, я нашел в книге и свои досадные недоработки.
Самая крупная ядовитая змея Laophis из плиоцена Греции ошибочно переведена с греко-латыни как «народная змея» – и у Фланнери, и у нас. Однако у Ричарда Оуэна, на которого ссылается автор, четко прописана этимология «каменная змея» (Λᾶς – «камень» на дорийском диалекте, ὄφις – «змея»). «Народная змея» (people’s snake) – этот ложный вариант неясного происхождения широко распространен в Интернете, а «змея народа» (snake of the people) встречается только в заметке издания USA Today, которую Фланнери, видимо, и использовал как источник.
У гиппариона было «два небольших покрытых копытом пальца на каждой ноге» – не отловленный мной неточный перевод «боковых пальцев» (two small, hoofed side toes on each foot). У этой миоценовой лошадки два пальца располагались по бокам от третьего! В конце концов, это непарнокопытный товарищ.
«В отличие от современных свиней, которые в основном едят растительную пищу, хотя и не питают отвращения к мясу, энтелодонты были чистыми хищниками». Не были. Энтелодонты были всеядными, что подтверждено и прошлогодним исследованием. Но это не мешало им занимать нишу верховных хищников (сверххищников) – именно так у Фланнери в оригинале (apex carnivores). Отрывок об этих «адских свиньях» и других олигоценовых европейцах можно почитать на сайте, там поправлено.
Еще досаднее, когда отредактировано как следует, а корректор вносит неверные правки поверх – по незнанию тонкостей или из принципиальной уверенности (увы, у меня не было возможности проконтролировать корректорскую работу). Скажем, курсивом следует выделять только роды и виды, но не таксоны более высокого ранга – в итоге же оказалась закурсивлена вся латиница. Или вот еще: применительно к палеоматериалу принято употреблять слово «остатки», а не «останки» («так сложилось исторически», объясняет Антон Нелихов), и я очень трепетно нащупывал эту грань при работе над текстом, а на выходе все равно лицезрел «останки динозавров» или, еще смешнее, «останки водорослей». Помянем же одноклеточных кокколитофорид, павших смертью храбрых во имя мела на Земле!
За верстальщиком тоже недоглядел, и некоторые ошибки, замеченные уже в верстке, остались неисправленными. «Подлесок кормит косулей…» Правильное склонение – «косуль», иначе получается, что подлесок кормит (кем?) косулей (кого?) ланей и благородных оленей. Хорошо, что там запятая стоит, а то лани и олени не слишком-то хотят кормиться несчастной косулей. Сохранилось неверное склонение и у дарвиния (Darwinius) – этот эоценовый примат мужского рода, «дарвиний» (он/мой), но кое-где просклонялся по-женски, как если бы он был «дарвиния» (она/моя). Спасибо, что не гендерквир (они/их)!
Кстати, о нетрадиционных ценностях. Какие-то пид…ы удалили мою сноску о позднемеловой черепахе Kallokibotion bajazidi с Хацега, которую эксцентричный трансильванский палеонтолог Франц Нопча в 1923 году назвал в честь своего албанского возлюбленного Баязида Доды. Тим Фланнери пишет, что ее имя означает «красивая и круглая черепаха Баязида». Воспроизведу сноску здесь: «На самом деле Kallokibotion можно перевести как «красивый ящик» (от греч. κάλλος – «красота», κιβώτιο – «ящик»), подразумевая панцирь как вместилище для черепахи. Непонятно, где в этимологии автор разглядел округлости. Говорят, Нопча назвал черепаху в честь Доды потому, что ее панцирь напоминал ему по форме зад любовника. Зад, надо признать, обычно круглый. Хотя едва ли здесь есть связь».
«Я с нетерпением жду выхода моей книги на русском, – сообщил мне Тим Фланнери в переписке. – Думаете, она найдет свою аудиторию? Восточная Европа достаточно неплохо освещена в ней, хотя Россия в меньшей степени». И тем не менее «русский след» попадается в книге (включая сноски) регулярно. Регионы нашей страны упоминаются в контексте одомашнивания лошадей и оленей, приручения лисиц и акклиматизации енотов. От Европы до Сибири простирались ареалы многих ископаемых животных, в том числе пещерных львов и гиен, шерстистых носорогов и мамонтов. Здесь доживали свой век гигантские бобры трогонтерии и древние амфибии палеобатрахиды, тут умер последний тарпан и до сих пор цепляется за жизнь русская выхухоль. На Россию автор возлагает надежды о возрождении популяций европейских животных, пребывающих ныне в упадке или уже давно вымерших. «Наша страна естественным образом связана с Европой, и многие люди, особенно в европейской части России, будут рады узнать больше о естественной истории этого региона», – заверил я Тима Фланнери. Надеюсь, не напрасно.
Текст: Виктор Ковылин, главный редактор «Батрахоспермума», литературный и научный редактор русскоязычного издания книги.