Баба Даша держала коз. Ну как держала. Души она в них не чаяла. А еще баба Даша любила поговорить. Открывая утром дверь сарая, баба Даша обсуждала с козами очередную вселенскую сплетню, наливала воды и давала свежего сена. В кармане старенького фартука баба Даша носила морковку и мелкие яблочки, подкармливая своих любимиц. Козы слушали, не переставая жевать, таращили свои янтарные глаза с поперечными зрачками, обсуждали и осуждали, оставаясь одни. При любом удобном случае козы норовили сбежать. А так как в каждой из них, где-то глубоко запрятан эквилибрист, бежали они, в основном, на крышу сарая, гордо топоча копытцами по слежавшейся соломе. Бабка ахала, причитая и держась за спину, шла к сыну Василию, жившему неподалеку. Василий вздыхал, глухо матерился, а затем, смирившись с неизбежным, тащил тяжелую деревянную лестницу, долго устанавливал ее, прислоняя к обветшавшей крыше, сыпавшей прелой соломой, и снимал очередную беглянку. Коза, оказавшись внизу, делилась впечатлениями с обступавшими ее подругами и в следующий раз история повторялась.
И все бы было хорошо…Но тут случилось событие, надолго изменившее жизнь небольшой деревеньки и общий ход истории. Как-то в прохладный осенний день, после небольшого дождя, у бабы Даши прихватило спину. И как прихватило! Не вздохнуть, ни охнуть! Постанывая на пушистой перине, укрытая теплым одеялом и распространяя запах натирки «от радикулиту», старушка переживала. Дело было в том, что сын Василий, оставшись на хозяйстве, выпустил коз попастись, надеясь, что эти чертовы отродья разбегутся к едрене фене и забудут дорогу домой пощипать свежей травки, полезной для козьего здоровья и самочувствия. Козы широкий жест оценили и, задрав куцые хвосты, рванули вдоль по улице. Пока они наслаждались свободой все было, в общем-то, благополучно. Четыре пестрые ангорские бандитки, мирно щипая травку, параллельно достали до белого каления соседского Шарика, сидевшего на длинной ржавой цепи, сломали забор деда Терентия, прошлись по теплице с поздними помидорами злобной соседки тети Зои и опрокинули горшки с цветами, неосторожно оставленными на крыльце соседнего дома. Затем внимание пестрой банды привлекло белье, висевшее во дворе. Долго и с удовольствием обжевывая трусы и колготки, козы решали, чего бы напакостить помасштабнее…
А затем козы пропали. Совсем. Абсолютно. Вот были и нет… Василий облился холодным потом, представляя как расскажет об этом матери. Он долго бродил по деревне, мечтая увидеть в придорожных кустах куцый пестрый хвост и дать такого пенделя, которого еще не удостаивались козы в этой округе. Затем, поняв, что дело совсем плохо, Василий достал старенький велосипед и поехал объезжать улицы в смутной надежде найти беглянок.
А в это время… Мы же все помним, что баба Даша жила на улице Логовой, первый дом от озера. Прямо напротив ее деревянного расписного (Василий постарался) домика с кружевными ставенками располагался глубокий лог, наполненный стоячей водой. Там, внизу, прямо у воды росла старая плакучая ива, накрывая как шатром часть лога. Гуси и утки облюбовали пологий берег, туда же ходили гулять соседские куры с крашенными зеленкой хвостами. Приближался вечер. Не то, чтобы уже темнело, но ранние осенние сумерки уже готовились опуститься на затихающую деревню. Соседка Зоя по давней своей привычке, пересчитывала кур. Восемь, девять … определенно одной не хватало. Куры изображали движение броуновских частиц, точно пересчитать их не было никакой возможности, и все же грызло смутное сомнение. И точно, девять! Опять одна загуляла! Зоя даже точно знала какая – рыжая нахальная курица с зеленым хвостом. И даже точно знала, где. В лог опять ушла, мерзавка. Закрыв дверь курятника, которая противно скрипнула (вот мужика-то нет, петли смазать) Зоя накинула старую кофтенку и отправилась ловить беглянку.
На улице было промозгло и серо. Яркий солнечный диск величаво садился в багрово-красные облака. Дождь будет- машинально отметила Зоя и шустро двинулась в сторону лога. Задул холодный ветер, нагоняя осенние, небольшие еще, но какие-то подозрительно темные тучи. Зоя спускалась по пологому склону осторожно ступая по скользкой траве. Тут и там из травы выбивались корни старой ивы. Курицы, видно, не было. Спустившись к самому логу, Зоя сообразила, что рыжая мерзавка, скорее всего, устроилась на ночлег в ветвях старой ивы. Под зеленым шатром было уже темно. Тяжелый вздох, переходящий в хриплый стон, послышался откуда-то из ветвей. Подойдя поближе и уперевшись рукой о шершавый ствол, Зоя подняла голову и обомлела. Прямо перед ней сверкая красными зрачками висела ухмыляющаяся дьявольская рожа. Зеленые гибкие ветви змеями обтекали рожу со всех сторон, усиливавшийся ветер раздувал грязные свалявшиеся патлы, а сзади неземным инфернальным светом переливалось багровое сияние. И-и-и-эээ сказала рожа и подмигнула левым глазом. Зоя мягко опустилась на траву, потеряв сознание.
Василий, безрезультатно объехав деревенские улицы, весьма расстроенный возвращался домой. Он выезжал даже за пределы деревни, подумав, что чертовы беглянки могли убежать пастись в степь. Но ни в степи, ни в придорожных кустах коз обнаружено не было. Соображая, что бы сказать матери, Василий спешился, собираясь поставить велосипед у крыльца. Вдруг странный скрипящий звук привлек его внимание. Калитка бабы Дашиной соседки была открыта и хлопала от усиливающегося ветра. Сливаясь с воем ветра в ветвях старой ивы звук производил гнетуще – пугающее впечатление. Прислонив велосипед к жидкому штакетнику, Василий вошел внутрь. Зоя. Зоя! Ни звука. Только куры возились и кудахтали в старом курятнике, устраиваясь на ночлег. Дверь дома оказалась открыта, но дома соседки явно не было. Обойдя чисто прибранные комнаты, Василий спустился в сад. И тут его внимание привлек странный беспорядок. Дорожка была изрыта и, казалась, перепахана в нескольких местах, от теплицы осенних томатов остались торчащие обломки, прихваченные рваными кусками полиэтилена, железная бочка с водой опрокинута. Все это явно смахивало на следы ожесточенной борьбы. Похитили! Злобные бандиты зашли в огород и похитили храбро сопротивлявшуюся соседку! Тут нужно уточнить, что Василий давно и прочно вздыхал по Зое. Боясь озвучить свои вздыхания, он томился невысказанными чувствами, а она, казалась и не замечала его терзаний. И вот теперь у него появилась возможность спасти возлюбленную во что бы то не стало.
Куда они пошли? И тут со стороны лога раздался полувздох-полухрип, еле прорвавшийся сквозь шум усиливавшегося ветра. Насторожившись, как большая бойцовская собака, Василий рванул на звук. Мысли скакали, как блохи после шампуня. А если их несколько? Нельзя безоружным. Прихватив тяжелую ветку, случайно попавшуюся под ноги, Василий стал осторожно спускаться по скользкому склону. В прошлом десантник и совсем не трусливый человек, он многое повидал на своем веку, но то, что он увидел сейчас повергло его в состояние, близкое к шоку. В неверном лунном свете на пологом берегу плясали черти. Неверные тени метались, переплетаясь с движением длинных ветвей. В танце они окружили распростертое на траве женское тело. На плечах у чертей колыхались плащи, повторяя дикие движения. Колдуют, что ли? Или жертву приносят? Приглядевшись, Василий узнал в лежащей фигуре соседку Зою. А-а-а, суки! Разбежавшись по пологому берегу, Василий ринулся в гущу неведомого врага. Замахнувшись дубиной, желая повергнуть нечисть, бывший десантник закрыл собой любимую. Враг ожидаемо отступил, неопределенно мемекая и таща за собой прицепившиеся соседские простыни. Морды врагов были не то, чтобы виноватые, но выражали всю степень раскаяния, на какую были способны. Отбросив ненужный сук и подняв соседку на руки, Василий быстро поднялся по склону, пинками подгоняя впереди себя четырех запутавшихся в простынях коз.
Свадьбу, ожидаемо, сыграли глубокой осенью, когда вся деревня окрасилась в золотисто-желтые и багровые тона. На деревьях еще висели красно-зеленые зимние яблоки. Яркие и сочные осенние падали с ветвей, одаряя округу одуряющим сладким ароматом. Утренники, как полагается, были уже холодными и над всей округой проносилось ощущение бодрящего холодка. Украшенные красной рябиной и яркими гладиолусами столы стояли прямо на улице. Зоя, похорошевшая и улыбающаяся смущенно отворачивалась. Василий обнимал ее за талию, не желая даже на минуту отпустить завоеванную супругу. Баба Даша утирала глаза уголком цветастого платка. Гости шумели и поздравляли на все лады. А козы? Козы строили коварные планы...
