Остальные главы здесь
– Зачем же Вы прогнали полковника, министр? – удивилась я.
– Если пожилой офицер обидел Вас так сильно, как это утверждает Ваш муж, то ему нечего делать с Вами наедине.
– Он решил извиниться.
– Похвально! Тем не менее, рядом с Вами его быть не должно! Или у Вас какие–то тайны, о которых не знает даже майор?
– С чего Вы это взяли?
– Простите, но Ваша манера общаться с полковником не очень смахивала на обиду. Мне показалось, что в тот момент, когда я зашёл на кухню, вы вдвоём о чём–то секретничали.
– Министр, Вы хотите сказать, что я и мой супруг солгали Вам о домогательствах старого извращенца? Вы меня хотите лгуньей обозвать? – сыграла я небольшой спектакль оскорблённой девушки, дабы чиновник не стал присматриваться к нам с полковником, и тем более, копаться в том, что нас связывало.
– Прошу прощения! Конечно, я не ставлю под сомнения Ваши слова! Мне лишь показалось… – виновато дёрнул он головой.
– Что Вам показалось? Статус моего супруга обязывает меня быть со всеми почтительной и сдержанной. Я не могу позволить себе хамство и яркое выражение неприязни к человеку. Полковник подошёл извиниться и я надела маску милосердия и всепрощения. Вы хоть представляете, как это сложно – улыбаться мужчине, чуть не взявшим тебя силой? И всё же, ради благополучия нашей семьи и центра кинологии, я поступилась гордостью.
На самом деле, в этой речи, взывающей к совести министра, я не солгала ни слова. Я, и правда, была заложницей статуса мужа, и мне, действительно, было сложно общаться с полковником: стыдно, боязливо, неприятно. Но у меня были цели, которые я хотела достичь, и ради них, я была готова терпеть и подыгрывать каждому гаду, которого в дальнейшем планировала раздавить, как мерзкого клопа.
– Ещё раз прошу извинить мою непозволительную и неразумную подозрительность! – чуть склонился чиновник в поклоне.
– Простите, министр, но мне по–прежнему надо подавать на стол. Моя кухня не переговорный штаб, и в гостиной находится мой муж, которому всё это может не понравиться. Это его дом! Будем уважать эти стены! – закрепила я позицию обиженной барышни.
– Конечно! – покинул кухню раскаявшийся мужчина, а я выдохнула.
«Надо быть осторожнее при встречах с полковником!», – предупредила я саму себя и занялась подачей блюд на поминальный стол.
«Хочу сказать слово о матушке!», – поднялся со стула майор и опёрся ладонями о стол, чтобы не грохнуться назад, потеряв равновесие.
Я посмотрела на мужа неодобрительным взглядом, потому что знала, что в этом состоянии он вряд ли скажет что–то разумное, но промолчала, ибо говорить в пустоту было бессмысленно.
«Мама всегда любила меня, единственного сына, – прослезился супруг, скорее, под воздействием алкоголя, чем от чувств, но зажав переносицу пальцами, поуспокоился и продолжил. – Пока отец учил меня тумаками быть стойким, непоколебимым и беспощадным, она учила меня наставлениями быть мужественным и идти вперёд к своим целям. Строить карьеру, и неважно, каким способом, главное расти и добиваться высот!».
Я незаметно дёрнула мужа за брючину, ибо заволновалась, что он начнёт рассказывать каким именно способом он мог достичь успеха по карьерному продвижению. А информация о том, что можно продаваться ради дела, была неуместна за этим столом.
– Что ты хочешь, милая? Зачем ты дёргаешь меня? – спросил он, не поняв намёка.
– Продолжай, дорогой! Случайно вышло! – раздражённо ответила я.
«Вот сидит моя прекрасная, драгоценная жена! – шатаясь, как башня из кубиков, наклонился он ко мне и поцеловал в лоб. – Многие хотели бы заполучить её, но она моя! – выкрикнул муж в сторону министра. – И мама всегда говорила мне беречь её!», – положил он мне руку на плечо и крепко его сжал.
Я поняла, что майора сегодня колеблет от нежности до ненависти ко мне, и он будет издеваться до тех пор, пока не уснёт. Ревность и погибель матери вызывали в нём злость на меня, но в глубине души по–прежнему жила любовь. Вот его и бросало из стороны в сторону! Этот день надо было пережить, и я очень старалась казаться спокойной и услужливой, хотя моё терпение, словно фитиль у свечки, тихонько догорало. Меня успокаивала лишь мечта о том, что когда я получу желаемый центр кинологии, я оставлю этого мужчину и прекращу свои мучения раз и навсегда.
«Так вот моя мать так боготворила невестку, что вместе со своей знакомой, известной нам всем, послала её в «пансионат» строгого режима!», – начал болтать лишнее мой муж.
– Вам хватит пить! Вы несёте чушь, которую нелестно слушать! – вскочила майор–юрист, встревоженная щекотливой ситуацией и бескостным языком моего супруга.
– Ладно, сядьте! – пренебрежительно ответил он, и продолжил:
«А моя жена настолько любила свою свекровь, что пожелала ей хорошего пути на тот свет, да, любимая?», – наклонился муж и посмотрел на меня косыми глазами.
Я промолчала, не желая выставлять напоказ наши семейные разногласия.
– Что ты молчишь, как будто воды в рот набрала? При моей живой матери ты не была такой молчаливой!
– Сядь, пожалуйста! – попросила я, стараясь выдержать уравновешенность.
«О! На другом конце за столом сидит моя бывшая жена! Скажу Вам, гости, по правде, что обе супруги были от меня беременны! Только я бесплоден! – расхохотался муж. – Первой жене я не простил измены, а ко второй проявил снисхождение! А знаете почему? Она единственная кого я когда–либо любил!», – заплетающимся языком проговорил майор.
– Мы уходим! – возмутился морской офицер, будучи отцом бывшей супруги майора. – Ещё не хватало терпеть оскорбления в адрес моей девочки!
Он встал и, оправив форму, поднял под локоть и дочь.
– Скатертью дорога! – крикнул им вдогонку мой муж.
За этот день я больше не могла выносить его пьяные выходки и терпеть незаслуженное унижение. А уж речей о ребёночке, что я потеряла и моей, якобы, измене, подавно выслушивать не желала! Вскочив, я промчалась мимо всех гостей и выбежала в коридор. Там, опёршись о стенку, я стала тяжело дышать, как будто задыхаясь от нервов и раздражения, которое пыталась скрыть всё это время.
Как назло муж выволокся вслед за мной и, на «пружинных» ногах дополз до меня по стенке.
– Ты даже стоять нормально не можешь! Какой позор, майор! – не выдержала я и выказала отвращение мужем. – В каком же неприглядном свете ты выставил себя перед гостями, особенно – генералом и министром! Мне стыдно за тебя!
– Да пошёл твой министр куда подальше, поняла меня? Стыдиться она мне будет за этого чиновника! – ответил он, еле выговаривая нужные слова. – Ну, выпил я! У меня мать умерла! По твоей, между прочим, вине!
– Твоя мать была змеёй, – кровожадным питоном, который душил меня тюрьмой, чтоб заглотнуть без следа и переварить. Не смей меня винить в её смерти! Она загубила себя злостью и собственной желчью!
– Да как ты смеешь в такой день о моей матери так отзываться? – поднял голос супруг.
– Это ты как смеешь в её похороны напиваться и так себя вести? Как тебе не стыдно? Опозорил и себя, и меня, и воспитание собственной родительницы!
– Ах ты, паршивка мелкая! Пристыдить меня, значит, вздумала? – отлип супруг от стены и начал снимать с себя ремень. – Сейчас я тебя проучу!
– Ты же не станешь делать этого при гостях? Пожалуйста, совладай с собой! Не надо! – попятилась я назад, пока моя спина не упёрлась в стену.
Чувство ужаса овладело мной, зрачки расширились, а по спине побежала мелкая холодная дрожь. Я вспомнила боль, причинённую мне мужем в прошлый раз, но, это было не самым пугающим! В зале сидели гости! Министр, мои враги, незнакомые мне люди! Такого позора я даже представить себе не могла: позволить им услышать или лицезреть, как муж сечёт меня ремнём, как будто провинившегося ребёнка.
«Не перед ними, прошу тебя!», – взмолилась я, пытаясь вразумить нетрезвого мужа, но его ремень уже занёсся над моим плечом, и я закрыла лицо предплечьем, боясь, что удар придётся мне по голове.
«Майор!», – отвлёк его министр и охлест просвистел мимо меня.
Я раскрыла лицо и увидела, как муж развернулся и чиновник, не затянув и секунды, ударил его в челюсть кулаком. Супруг рухнул на пол, мгновенно потеряв сознание. На грохот в коридор поспешили и другие гости.
«Майору пора поспать! Вырубился, не дойдя до кровати!», – приукрасил ситуацию министр и, схватив супруга под мышки, поволок по полу в спальню.
Я стояла на ватных ногах и держалась рукой о стену. Перенервничавшая, я остолбенела, и не знала как себя вести: бросаться к потерявшему сознание мужу или успокаивать гостей. От растерянности создавалось ощущение, что меня там не было; я стала просто зрителем, наблюдающим за всем происходящим с экрана кинотеатра.
«Думаю, с меня хватит этого срама и безобразия!», – возмутился генерал и, резко стянув пальто с плечиков, покинул квартиру.
За ним стали уходить и остальные гости, шокированные этим днём настолько, что их глаза напоминали идеальные шары, немного выпученные от ошеломления. Потерявшие дар речи, а, скорее, уважение к нашей семье, они выходили в дверь, не прощаясь. И лишь полковник, покидавший нас последним, задержался на секунду:
– Не вздумайте бросать мужа! Помните, у нас договор, на который я всё же согласился! Для воплощения плана в жизнь, в вашей семье должна быть идиллия!
– А Вы поторопитесь со своим клиентом! Время идёт! А от закрытия счёта всего лишь сорок дней до его полного уничтожения! – где–то издалека работал мой мозг.
– Аревуар! – приподнял он шляпу и ушёл.
В том же полу–сознание я дошла до спальной комнаты и застала министра, затаскивающим майора на кровать. Я внезапно очнулась и бросилась помогать ему. Сняла с мужа обувь, стянула брюки и пиджак, накрыла одеялом. Вновь выйдя в коридор, я схватилась за голову, которая, казалось, взорвётся.
– Почему он так резко выключился? – с подозрением взглянула я на чиновника, переводящего дыхание. – Может у него травма мозга?
– Я просто ударил его!
– Но мой муж крупнее и моложе Вас! Вряд ли одним ударом Вы бы смогли его уложить! – сосредоточилась я на беспокойстве о супруге, не задумываясь о том, что мои слова могут задеть министра.
– Спасибо, что назвали меня слабаком! – ухмыльнулся он, превращая обиду в шутку. – Вы правы, майор сильнее меня, но существуют техники по устранению противника. Возможно, Вы ещё не проходили их в академии. Точным ударом в челюсть можно вырубить любого человека, даже если тот превосходит по росту или весу. К тому же, Ваш муж был очень пьян! Не удивительно, что он рухнул на пол в одно мгновенье. Не волнуйтесь, с ним всё в порядке, ему просто надо выспаться!
– Простите, министр, я сказала не подумав! Вы тоже прекрасно сложены и в отличной форме для своих лет! Я вовсе не хотела принизить Ваши достоинства! И благодарна, что защитили меня!
– Не переживайте! Будем считать, что счёт 1:1, – улыбнулся чиновник. – Я заподозрил Вас в заговоре с полковником, а Вы указали мне на возраст. Предлагаю вариант перемирия!
– Какой?
– Поехать ко мне домой и отведать моего молочного коктейля! Пока ещё никто не был в нём разочарован! – завлекающе предложил мужчина. – Повидаетесь с моей дочерью! В «Монополию» сыграем!
– Спасибо за предложение, но я не могу оставить супруга!
– Он будет спать до утра, а у нас впереди ещё весь вечер! Вам незачем находиться в душной квартире и держать в голове весь этот суматошный день! Предлагаю отвлечься!
– Министр, у меня гора грязной посуды, которую за меня никто не помоет! На это и уйдут вечерние часы, а утром мне в академию, и я уже не смогу заниматься домом.
– Всё решаемо! У меня есть домработница, которую я отправлю с Вами, после того, как посетите мой дом!
– А Вы шикуете! – шутливо заметила я.
– Я живу один с подростком! Жены у меня больше нет, а кто–то должен выполнять её функции.
– Простите, я не хотела огорчать Вас!
– Не огорчили! Поехали! Это приказ! Исполняйте! – подал он мне плащ и придержал входную дверь.