Начало.
Беременность у Ники случилась сразу, казалось её организм ждал этого чуда и оно случилось. Все обрадовались счастью молодых, даже родители Ники, которые не приветствовали брак дочери с Михаилом и те были рады, понимали, возраст их Никуши поджимал, с ребёнком нужно торопиться, какой-никакой отец у ребёнка есть, не нагуляла, в законном браке родит.
Беременность, на удивление, протекала хорошо, никаких патологий, Нику даже не тошнило, о беременности говорили отсутствие критических дней и живот, который к концу третьего месяца указывал на интересное положение.
-Дочка у нас будет,-объявила Ника Михаилу после УЗИ,-Ты как, не против дочери?-улыбнулась Ника.
-Я против?- удивился словам Ники Михаил,-Да я двумя руками "за". Ника, моя Ника,-обнял жену Михаил,- кто бы ни родился, то наш с тобой ребёнок.
-Обычно, мужчины мальчиков ждут.
-А я жду нашего ребёнка. Он наш с тобой, этим всё сказано.
-Я немножко боюсь,-призналась Ника.
-Это нормально, мы всегда боимся того, чего не знаем. Вот родишь дочку, узнаешь, второго, третьего, уже без боязни рожать будешь.
-Эка размахнулся,-засмеялась Ника.
-Ну а что? Двоих- край, надо родить, нашей доченьке брат или сестра не помешают, тем более кому как ни тебе рожать, ходишь как ни в чём ни бывало, только животик растёт и щёчки пухнут.
-Ну Мишка, зачем ты про щёки? Знаю, не красят они меня.
-Напротив, красят, как у ребёнка, розовые, аппетитные, так и хочется их поцеловать.
Они целовались, потом Михаил целовал животик Ники, смеялся и говорил:
-Чтобы наша доченька не обиделась, а то маму целую, а она не целованная останется.
Доченька. Доченька. Какой ценой она досталась? Накануне родов Ники приснился Михаилу тот сон, похороны отца, давно не снился, а тут вдруг... Михаил подумал бы, знак отец подаёт, о скором рождении дочери, но сон был тот, да не тот. Озябшими пальцами он крепко ухватился за край крышки гроба и изо всех сил, которые только были в его маленьком теле, рванул крышку вверх, крышка на секунду приоткрылась... Этого было достаточно, чтобы он увидел, отца в гробу нет, там Ника, он увидел Нику. В ужасе, он бросил крышку, она с грохотом упала и от того грохота он проснулся.
На этот раз не руки были онемевшими, онемело всё тело Михаила, дыхание сбилось, он хватал ртом воздух, выдохнуть не получалось. Рядом Ника, она спала лёгким, безмятежным сном, это видно по её лицу, когда человек счастлив, он и во сне счастлив. Михаил погладил её разметавшиеся по подушке волосы и поцеловал в обнажённое плечо. Ника почувствовав прикосновения, повернулась лицом к Михаилу и сказала:
-Миша, рано ещё, давай поспим.
-Спи родная, спи,-сказал Михаил, вызванная страхом слеза катилась по его щеке, он глубоко вздохнул и наконец выдохнул.
Это всего лишь сон, а Ника вот она рядом, тёплая, живая, родная. А сон, он что? Ночь уйдёт и сон уходит. Онемевшее тело Михаила приходило в норму, кровь, которая казалось остановилась, начала циркулировать. Онемение проходило, но страх только что увиденного во сне хватал за горло, душил и холодил душу Михаила.
Он смотрел на спящую Нику, он смотрел на неё так, как будто впервые увидел, морщинки в уголках глаз, складка между бровей разгладилась, сон расслабил мышцы лица Ники, её пухлые губы чуть приоткрыты , лоб чистый, высокий, прядка волос прилипшая к вспотевшей от жаркой ночи шее, как раз на том месте, где билась голубоватая жилка, она жива и нет той силы, которая смогла бы отнять у неё жизнь. Утренний рассвет показал ему как красива его жена, как она ему дорога и он поверил, убедил себя и поверил "всё будет хорошо.".
Его жена. Жена. Он смотрел на неё и плакал, да он плакал, она спит и не видит его страха, это хорошо, это хорошо. Незачем её пугать, незачем пугать их ребёнка, ничто не потревожит его девочек, он не позволит.
-Девочка у Вас,-сказала медсестра.
-Я знаю, а Ника?
От страха ожидания слов о Нике, тело Михаила вновь онемело.
-А Ника?-едва повторил он, задыхаясь от волнения.
-Соболезную,-тихо сказала медсестра.
-Что?-он всё понял, он сразу всё понял, но надеялся что ослышался,-Что?-повторил он.
-Вам с врачом нужно встретиться.
Его качнуло, казалось, сейчас он упадёт. Боковым зрением, рядом с собой он увидел мать и отца Ники.
Мать рыдала, уткнувшись в грудь мужа, тот обнимал её и что-то шептал ей на ухо. Каменное выражение лица отца Ники, напомнило ему лицо бабы Шуры у гроба отца. Всё было как в кошмарном сне, Михаил хотел проснуться, ощутить, что с Никой ничего не случилось, хотел, но не мог, потому как то была явь и как-то нужно её принимать. Кто ответит как её принять?! Кто?!!!
-Николай Иванович, Надежда Павловна,-позвал он родителей Ники,-Ника...
-Будь ты проклят!-разгорячённое лицо Надежды Павловны выплюнуло ему слова, которые окончательно убедили его , Ники больше нет.
На одной чаше весов горе, на другой - радость. Радость рождения ребёнка и горе потери Ники. Они равны? Уравновешивают друг друга? Никакого равновесия нет и быть не может, горе всегда перевешивает и какой бы не была радость, горе сильнее. Кто же такой всемогущий, который дал счастье, а потом отнял его? Опять этот вопрос дамокловым мечом повис над Михаилом. Он не понимал зачем с ним так жесток тот, кто приходит и отнимает. Счастье только миг, остальное горе, остальное -жизнь без счастья.
Пока хоронили Нику, Михаил не переставал слышать слова упрёков матери Ники, которая с изначальна была против их брака.
-Материнское сердце-вещун,-кричала обезумевшая от горя Надежда Павловна,-Ты отнял у нас Нику, будь ты проклят, будь проклят ребёнок, отнявший у нас Нику!
Её слова были безразличны Михаилу, они не доходили до него в том посыле, который был ему предназначен, он потерял самое дорогое что у него было, свою Нику, свою любимую, свою жену. Он понимал, каково потерять единственную дочь, с родителями Ники он хотел объединится в горе, но понял, его горе- его, а их горе-оно их. Они не остались на поминки дочери, потому как видеть Михаила Надежда Павловна не могла.
-Николай Иванович,-подозвал отца Ники Михаил,-Как нам быть? Ваша внучка, наша с Никой дочь она есть, Ники нет, но есть наша с ней дочь.
-Не знаю, -хмуро ответил тесть,-ничего не знаю. Надя не хочет видеть девочку, виновными в смерти Никуши считает ребёнка и тебя .
-Ребёнок виновен?-изумился Михаил,-Ну как можно винить в смерти матери только что родившегося ребёнка? Так сложилось.
-Так сложилось, ты прав, ничего не изменить, Ника умерла из-за родов девочки. И кто виноват в этом?-спросил Николай Иванович и отошёл от Михаила к супруге, метавшей молнии ненависти.
Похоже с головой матери совсем плохо, на похороны Ники она не пришла, на то время у неё был талон к эндокринологу. Баба Шура была с малышкой, которую на тот момент выписали из роддома, а Михаил у гроба жены без поддержки, которая была ему необходима . Нет, конечно, друзья, знакомые, все соболезновали, говорили "крепись" и он крепился, как мог крепился.
-Мальчик мой, мой мальчик, Мишенька,-встретила Михаила баба Шура.
Михаил уткнулся в родное плечо бабули и расплакался. Крепость его пала на плече бабы Шуры, он дал волю слезам.
-Поплачь, поплачь, надо поплакать, выпустить боль, а потом надо жить.
-Жить не хочется, бабуля. Как я без Ники? Как мы без Ники? -он посмотрел на спящую в кроватке дочку и плакал навзрыд.
- Брось, Миша, жить надо, ради этой крохи надо,-посмотрела на ребёнка баба Шура,-Не один ты, я у тебя есть, как нибудь сдюжим. Надо жить Миша, надо дитё растить. Куда деваться? Жизнь она такая, не нами она установлена, но нам решать как быть и что делать.
-Кем установлена такая несправедливость? Кем она установлена? Кто мне ответит?
-Никто не ответит, а только, что толку задавать вопросы. Вон она жизнь, в кроватке лежит, махонькая, славненькая и мы с тобой за эту жизнь в ответе. Не виновата она что так случилось, слышишь, не смей её винить, она в счастье должна жить, а ни в обвинениях. Понял?-строго спросила баба Шура.
-Понял,-вытирая слёзы сказал Михаил.
-Назовёшь как?-улыбнулась бабуля девочке, которая проснулась и сонно моргала глазками,-ты смотри, глазастая какая, в мать, а волосики тёмные, как у тебя и нижняя губка твоя, хочет улыбнуться, но серьёзничает. А ну посмотрим, что тут насерьёзничала наша лапушка,-сказала баба Шура, разворачивая пелёнки правнучки, так и есть, мокренькая. Как дочку назовёшь? Надо назвать уже. А то как обращаться? Имя нужно, красивое...
-Сашенькой её назову,-уверенно сказал Михаил.
-В честь отца?
-В честь тебя бабуля. Хочу чтобы была такой как ты, умной, мудрой терпеливой и чтобы жила так же долго, как ты.
-Ну ты выдал, Миша. Разве ж я такая?-улыбнулась баба Шура.
-Ты лучше, я просто не могу это выразить.
-Давай-ка Миша собирайся и айда к нам с матерью жить. Не могу Ольгу одну бросить, чтобы остаться с тобой и с Сашенькой, а тебе с Сашей одному тяжко придётся. Давай помогу собраться, вызовем такси и поедем к нам, потом всё остальное перевезём, квартиру сдадим на время, лишние деньги нам не помешают.
-Какая маленькая. Миша не был таким малюпусеньким,-сказала Ольга,-погладив головку лежащей на подушке Сашеньке,-Сашей в честь отца назвал?
-В честь бабули,-ответил Михаил.
-Надо было в честь отца,- в лице матери появилось упрямство, которое не терпит возражений.
-Какая разница, -сказала баба Шура,- У нас троих одинаковые имена.
-Разница, -сказал Михаил,- папа мало пожил, а ты бабуля живёшь и радуешь нас, потому в честь тебя.
-Всё таки, надо было в честь отца,-недовольно поджав губы, настаивала Ольга,-Никто даже не спросил как я к врачу сходила,-обиженным голосом произнесла она,- никому до меня дела нет.
-Мам, я жену хоронил, ты не пришла. Разве поход к врачу важнее был?
-Чем бы я помогла вам, особенно Нике? А я живая, мне нужно исключить страшное, чтобы не кончить вот так, как Ника.
Миша хотел возмутиться, но баба Шура посмотрела на него и он понял, с мамой спорить не надо.
Не моргая, отсутствующим взглядом, мать уставилась на ребёнка, только теперь Михаил понял насколько больна мать и больна она не теми болезнями, которые она исключает, больна душевно, больны её душа и мозг.
Пока он был счастлив с Никой, особо не замечал, как деградирует мать. Баба Шура говорила ему, что мать больше не работает, потому как многое забывает, что ей определили инвалидность, он знал об этом, но не подозревал насколько болен её разум.
"Какую ношу баба Шура взвалила на свои плечи, несёт её с достоинством, не ропщет, не упрекает, не пытается сбросить её"-думал Михаил, где взять ему силу, такую силу, как у бабули. Где взять ?
ЭПИЛОГ:
Потеряв Нику, Михаил не женился, он как и мать оказался однолюбом. Растил Сашеньку, помогал баб Шуре с полоумной матерью, а та в свою очередь, помогала ему Сашеньку поднимать.
Сон тот Михаилу больше не снился, а снилась ему Ника, часто снилась. Он старел, она в его снах всегда молода, приходила, когда Сашенька была маленькой, гладила её по головке, улыбалась Михаилу и говорила:
-Вот какую доченьку я тебе родила, Мишенька, смотри какая красотка, береги её. По мне не печалься, то жизнь Миша, одни рождаются, другие умирают, всё по кругу идёт, тот круг не остановить, никто его не остановит. Не задавай вопросов про счастье, находи его в каждом прожитом дне, счастье рядом, замечай его.
Тот сон повторялся. Михаил думал, сон с Никой преградил путь сну из детства , но вскорости, когда Сашенька стала радовать его первым лепетом, первыми шажками, сон перестал сниться. Теперь Сашенька его счастье, часы, минуты, мгновения счастья, они есть и он счастлив этим. Ника, время от времени, является ему в снах и он был счастлив тем, что хотя бы так, но видел её .
Вот они, выстроились в рядок, могилы его самых родных, самых дорогих и любимых людей, с которыми он испытал счастье, потери, горе. Все рядышком, папа, Ника, мама и баба Шура, которая умерла совсем недавно. Мама первой ушла, наверное баба Шура не могла позволить себе уйти раньше Ольги, не могла оставить Ольгу, которая называла её мамой и всякий раз хваталась за руку бабы Шуры, как утопающий за соломинку, а соломинка та была крепка, так крепка... Дух бабы Шуры крепок, нет, никогда ему не стать таким, как его бабуля, как ни старайся, таким не станет, надеется Сашенька будет такой как её прабабушка.
Когда болезнь свалила Ольгу и она не вставала, она звала одну лишь бабу Шуру:
-Мама, мама, посиди со мной, мама. Мне не страшно. Когда ты держишь меня за руку, никого я не боюсь, держи меня крепче.
Ольга хвата бабу Шуру за руку и страх смерти, который победил разум матери уходил из её глаз, глаза становились ясными, Михаилу казалось, вот сейчас, сейчас, как когда-то в детстве, загорятся огоньки в глазах его матери, но нет, то только казалось, мать закрывала глаза, возможно под её опущенными веками загорались те огоньки, но он никогда их больше не видел, никогда. Так и умерла мать, держась за руку бабы Шуры.
Больше не спрашивал он вселенную: "кто отнимает счастье ?", он понял, не может человек постоянно прибывать и купаться в той неге, которой жизнь не очень то его и баловала, но он испытал то, что называется счастьем, он испытал любовь и испытывает её к тем, кто лежит тут, под тяжёлыми плитами , испытывает к той, которую он вырастил и любит больше всех на свете. Когда он был молод и любил Нику, ему казалось ничего выше той любви нет и быть не может, оказалось есть, любовь к Сашеньке.
-Пап, папка! Я беременна!- как ураган, ворвалась в его комнату и в его мысли Саша,-Что делать, папка?
"Будем дальше жить,-сказала бы его баба Шура,-жить и растить дитя."
-Рожай, будем дальше жить ,-ответил Михаил дочери.
-И всё?-спросила Сашенька,-А где крики? Где упрёки? Как я могла ? Как посмела?
-Зачем упрёки? Кому они нужны? Нам не привыкать, тебя вырастил, будем растить твоего ребёнка.
-Боже, папка, как же я тебя люблю,-Саша обхватила шею отца и поцеловала в лысеющую макушку.
Ради этого мгновения он жил. На его глаза навернулись слёзы, но Сашенька их не увидела, потому что позвонили в дверь.
-Открой,- сказал Михаил.
В приоткрытую дверь он слышал:
-Сашка, прости, так неожиданно было, давай поженимся и будем вместе растить нашего ребёнка, ты же знаешь, люблю я тебя. Ну погорячился, дурак, каюсь.
-Дураки и умники заходите в дом, -крикнул Михаил Саше и будущему отцу своего внука,-знакомиться будем.
"Опять счастье,- подумал Михаил, -ребёнок родится и Сашенька замуж выходит. Всё по кругу, как говорила Ника и как сказала баба Шура, будем дальше жить".
Жду ваши отклики на рассказ, мои дорогие читатели, если рассказ понравился, поставьте пожалуйста лайк. С уважением к вам, ваш автор.
-