В тот же день, ближе к вечеру, по поселку разнеслись слухи, что ловят какую-то банду. Но к этому времени все подозреваемые уже были задержаны. Многие жители райцентра удивлялись : " А мы-то тут при чем? Это у других там всякие безобразия творятся, у нас все хорошо!".
Как оказалось, за Ребровым и членами его преступной группы была установлена слежка еще несколько недель назад. Всех подозреваемых в многочисленных грабежах удалось задержать практически одновременно, без серьезного сопротивления с их стороны. Хотя сотрудники милиции были готовы к более драматическому захвату.
В преступной группе состояло 6 человек, седьмым был организатор и главный наводчик - Вилен Матвеевич Ребров. Он стал обвиняемым сразу по нескольким уголовным делам, в том числе, по факту убийства Аллы Гусаровой.
Во время обыска в доме Реброва, в специально оборудованном тайнике, нашли его личный "оружейный склад", самодельные маски, ножи, деньги и ценные вещи, многие из которых принадлежали потерпевшим.
Членам следственной бригады показалось подозрительным и внезапное исчезновение матери Реброва, которая, якобы, ушла из дома в лес и не вернулась. Соседи рассказали, что женщина в последние полтора-два года сильно болела. Ее изредка видели во дворе дома, но за калитку она не выходила. К ней часто вызывали скорую помощь. Останки ее нашли в погребе. По заключение эксперта, у старой женщины была сломана шея.
Припертый собранными доказательствами, Ребров рассказал, как ему пришла в голову идея создать преступное сообщество, как он добывал сведения об одиноких лицах, у которых были сбережения и какие-то ценности. В этом направлении следственные органы работали долго, расследуемых эпизодов было много, и дело получилось многотомным. Его передали для рассмотрения в областной суд. Судебное заседание откладывалось несколько раз, по разным причинам. Потом приговор суда был обжалован и вскоре отменен, и назначено новое судебное разбирательство. Так происходило несколько раз. Осужденные жаловались на суровость приговора, потерпевшие - на его излишнюю мягкость. Все требовали справедливости.
В районном суде самым первым было рассмотрено дело по обвинению Реброва в убийстве А.Гусаровой. Почему участковый не избавился от украденного им ранее оружия, из которого он стрелял в Аллу ? Вилен Матвеевич пояснил так: он был настолько уверен в себе, что и мысли не допускал, что его могут в чем-то заподозрить. Зачем же зря оружием разбрасываться?
Ребров на следствии несколько раз менял свои показания. Сначала пытался доказать всем, что выстрел в Аллу был им произведен случайно. Что он хотел ее только припугнуть, чтобы она его не выдала. Потом стал говорить, что давно ее ненавидел за ее отношение к нему, искал возможность свести с ней счеты, иными словами, заранее готовился к совершению этого преступления.
В судебном заседании он сначала заявил, что стрелял в Аллу потому, что ненавидел ее, причем ненавидел за все : за то, что ее любил Роман, сын Валерии Яковлевны, которую сам Ребров очень ценил и уважал; за то, что ее любил и уважал отец Романа; за то, что она пренебрежительно разговаривала с ним, Виленом, что настраивала против него свою мать, Ирину Захаровну; за то, что она не испугалась его предупреждения, а, напротив, еще посмела угрожать ему сама. Наконец, уже убитую им Аллу он ненавидел еще и за то, что ему пришлось из-за нее убить свою мать. Старушка, которая плохо спала, услышала, что ее сын куда-то собирается, и видела через окно веранды, как он выстрелил в Аллу. После этого она только и делала, что плакала, просила сына пойти и сдаться, покаяться. А потом поставила Вилену условие, что если он сам не заявит на себя, она расскажет обо всем Ирине Захаровне. Тогда Ребров свою мать и убил. А все Алла виновата, все из-за нее!
Но Ребров так и не признался, что это именно его любимая женщина, мать Романа, настроила его против собственной невестки. Настаивал на том, что видел Севу и Аллу своими глазами, как они занимались любовью в машине скорой помощи. Поэтому он и решил Аллу предупредить, чтобы она прекратила встречаться с Севой, не позорила семью Гусаровых, к которой сам Вилен Матвеевич был очень расположен. Подтвердить свои слова насчет Аллы и Севы он не мог ни чем.
Свидетельницей по делу выступила та медсестра, которая дежурила в регистратуре в последний рабочий день Аллы. В тот день к ним было сделано много звонков, и этот звонок не был каким-то странным. Ребров представился и попросил позвать к телефону Аллу Гусарову. Девушка позвала Аллу, а сама сидела рядом за столом, разбирала какие-то бумаги. Она слышала слова, что говорила в трубку Алла Реброву. Сначала она спросила : "Что вам еще нужно?". Потом добавила фразу : «Вы лучше за собой следите». И сказала, как бы передразнивая собеседника : «Хорошая птица в своем гнезде не гадит. А в чужом, значит, можно?». Потом положила трубку и вышла. Медсестра удивилась, почему Аллочка отчитывает Реброва, но ни о чем у нее спрашивать не стала. Решила про себя, что они просто поспорили, сами разберутся, и все.
Перед убийством Аллы Ребров очень нервничал. Он всегда гордился, что его называли лучшим участковым области, всячески его нахваливали и ставили в пример, его большой портрет висел в красном уголке в здании РОВД, на самом видном месте. После слов Аллы, которые прозвучали для него, как угроза разоблачения, он лихорадочно пытался найти выход, как избежать для себя негативных последствий.
Но после того, как Ребров убил Аллу, легче ему не стало. Он думал, убийцу поищут-поищут, не найдут, и все будет, как прежде. Но неожиданно для себя услышал, что основные силы милиции брошены на установление лиц, которые совершают ограбления одиноко живущих граждан, что ожидается приезд следственной бригады из столицы, которая окажет практическую помощь в расследовании этих и других преступлений. Начальство в райотделе категорически запретило вести всякие разговоры о заведенных уголовных делах с теми лицами, кто расследованием непосредственно не занимается, пригрозило всякими карами за болтливость. И Ребров начал ощущать себя, как в вакууме. Близких друзей и приятелей у него не было. Основная масса сотрудников райотдела про себя считала, что не зря он отказывается идти на повышение. Значит, есть у него какой-то свой интерес, чтобы оставаться участковым. До него дошли и эти разговоры, но сначала он посмеивался, считал это проявлением зависти со стороны коллег. А потом Ребров стал нервничать еще больше.
Отвечая на вопросы прокурора относительно обстоятельств совершенного преступления, подсудимый Ребров пояснил :
- Теперь я понимаю, что Алла мне, собственно, попалась под горячую руку. Я всегда чувствовал, что она относится ко мне насмешливо, без должного уважения, как другие жители поселка. Я подозревал, что Алла настраивает против меня свою мать. Поэтому Ирина Захаровна и отвергала мои ухаживания. А я считаю себя достойным кандидатом в мужья для красивой женщины. Зачем я позвонил Алле на работу в тот вечер? Может быть, потому, что я видел: Алла не так напугана , как бы мне хотелось. Но уж точно не за тем, чтобы услышать от нее подозрения и угрозы. Я допускаю, что Алла хотела просто поставить меня на место, чтобы я не вмешивался в ее личные дела, не диктовал ей никаких условий. А я разозлился так, как будто она что-то знала о моих делах, и могла меня разоблачить.
Ребров и раньше видел в окно, что Алла частенько выходила на крыльцо поздно вечером, подышать. Иногда с ней выходила и Ирина Захаровна. Они обе стояли или сидели на крылечке, тихо переговариваясь. В ту ночь, видимо, все соединилось в единое целое : опасения и страх Реброва быть разоблаченным, униженным, и то, что его слова не приняли всерьез, злость на молодую женщину и желание заставить ее замолчать. Если бы с Аллой вышла на крыльцо и ее мать, наверное, Ребров не схватился бы за оружие. Но тут он увидел, что Алла вышла одна, и решил ей отомстить.
Ребров рассказывал и вдруг обратил внимание на Севу, который сидел рядом с Ириной Захаровной, держа ее за руку. Пальцем другой руки Всеволод провел по своему горлу. Все смотрели в это время на Реброва, а он вдруг как будто поперхнулся, начал тяжело дышать. В судебном заседании объявили перерыв и подсудимому вызвали скорую помощь. После осмотра фельдшер сказал,что Ребров просто переволновался. Адвокат тут же заявил ходатайство о переносе дальнейшего слушания дела на следующий день.
Следущим утром Вилен Матвеевич снова решил изменить свои показания. Он отвечал на вопросы адвоката:
- Скажите, Вилен Матвеевич, как вы восприняли последние слова Аллы , когда говорили с ней по телефону?
- Да никак ! Сказала и сказала.
- А как по-вашему, могло это быть угрозой с ее стороны, или она прямо сказала, что знает что-то о ваших делах?
Вилен ненадолго замолчал.
- Она ничего не могла знать о моих делах. Думаю, даже не догадывалась о них, а просто брякнула, зная, что у каждого из нас есть скелеты в шкафу.
- То есть вы этот разговор не восприняли, как угрозу или шантаж, поговорили и забыли?
- Да, именно так. Я же сказал, что не хотел никому неприятностей. А выстрел был произведен случайно. Ничего Алла не знала обо мне и знать не могла.
На этом он и стоял теперь до самого конца.
В судебном заседании зачитали записи Аллы из ее дневника. Всем было понятно, что она случайно догадалась о том, кто такой Ребров на самом деле. А вот хотелось ли ей припугнуть его, чтобы отстал, или она просто так защищалась – осталось неясным.
На мой взгляд, Ребров, конечно, был очень самоуверенным человеком, но он не был дураком. Он должен был понимать, что первым подозреваемым после гибели жены окажется именно Роман, которого Вилен якобы и спасал от неприятностей, когда выяснял отношения с Аллой. Именно после ее убийства у Романа обнаружили расстройство психики. Так, может, Ребров на самом деле отчасти хотел подставить сына своей старой подруги, чтобы «проучить» немного, заставить поволноваться свою давнюю любовь за ее ветреность, разлучить с мужем, хотел стать для нее единственным мужчиной и другом? А Ирину Захаровну он придерживал, как запасной вариант? Предположения можно, конечно, строить самые разные.
Ребров не раз просил прощения у Ирины Захаровны в судебном заседании, утверждал, что на самом деле выстрел им был произведен случайно. Напоминал, что у них всегда были хорошие, добрососедские отношения, что Ирина ему очень нравилась, он даже решил ухаживать за ней. Но она не поверила, и уж, тем более, не простила.
По приговору суда за это преступление Ребров получил 10 лет лишения свободы.
Романа Гусарова в суд не вызывали, как и членов его семьи. Его отправили на лечение в специализированное лечебное учреждение закрытого типа, потому что его состояние резко ухудшилось. Потом он то выходил оттуда, то возвращался обратно. В конце концов, Валерия Яковлевна увезла своего сына куда-то на юг, а в поселке ходили слухи, что у него с головой совсем плохо стало.
До их отъезда отец Романа развелся с его матерью : слухи о романтических приключениях поселковой "Клеопатры с начесом" все же дошли до ушей ее мужа. Гусаров-старший пообещал, что будет помогать только Роману, и действительно отправлял ему ежемесячно денежные суммы, в пределах разумного. Валерия Яковлевна сначала обосновалась со старшим сыном у своих родителей, ей пришлось устроиться там на работу, однако, получилось это не сразу. Оказалось, что бухгалтер она никакой, и рабочий орган у нее совсем не мозг. После смерти родителей Валерии Яковлевны, которые ушли один за другим, она и Роман получили небольшой домик у моря. Стали там жить, как многие, сдавали комнаты отдыхающим.
Младший ее сын решил остаться с отцом. Наверное, лучше бы он этого не делал. Так вышло, что с каждым годом этот молодой человек все больше становился похожим на своего биологического отца - Реброва Вилена Матвеевича. Единственное отличие было в том, что его носик-пятачок был более аккуратным, чем у бывшего участкового. Когда Гусаров-старший в 90-х годах создал свой бизнес, он привлек в него мать своей внучки, Илону, а потом и ее дочь, а не младшего сына, как ожидалось. Видимо, молодой человек напоминал ему о каких-то неприятных моментах в его жизни. Но и без денег нагулянного сына своей жены Гусаров-старший не оставил. Внучка, дочь Илоны и Романа, с дедом были очень дружны, до самой его смерти. Этой девушке дед и оставил свой бизнес, по завещанию.
Сева помог Ирине Захаровне с покупкой нового дома, в другом конце поселка. А прежний - продали. Дом Ребровых быстро пришел в негодность. Он был, как оказалось, не только очень старым. Его считала проклятым местом. Никто не хотел больше там селиться, даже поселковые алкоголики и бомжи не устраивали там посиделок. Вилен Матвеевич туда тоже больше не вернулся: он умер, как говорили, в колонии, от осложнений после перенесенного гриппа. А многотомное уголовное дело еще долго ходило по разным инстанциям.
Родители Севы знали о слухах, что у Аллы Гусаровой, якобы, был от него ребенок, но до конца не верили, что такое возможно с его диагнозом, а сам Всеволод не торопился их разубеждать. Но в конце концов он признался. Его родители уже и не чаяли увидеть когда-нибудь родного внука.
Сева скоро остепенился, раздобрел. Он и раньше был очень привязан к Родиону, проводил много времени с Ириной Захаровной и мальчиком, помогал деньгами. А потом как-то взял и перевез в дом к Ирине Захаровне свои вещи. Так у Родика и появились : папа и «мама-бабушка». Разница в возрасте у Всеволода и Ирины составляет 11 лет. Женщина даже помолодела, похорошела. Сначала они с Севой стеснялись показываться вместе, но потом расписались и осмелели. В поселке поговорили-поговорили и перестали...О чем говорить, если у людей все хорошо?
Конец.
Имена участников и некоторые обстоятельства событий изменены. Любое совпадение считать случайным.
Этот текст был впервые опубликован на моем канале "Лана Орловская. Солнце на парусах" на платформе "Яндекс Дзен" 02.07.2024 года. Копирование или иное использование текста, в том числе, его озвучка, без разрешения автора ЗАПРЕЩЕНО.
#рассказ#повесть#криминал#уголовное дело#мошенничество#преступление
