Начало бурной коммерческой деятельности семьи Башкировых положил, как известно, крепостной портной нижегородской помещицы В.Н. Лишевой Емельян Башкиров. «Отпросившись» у хозяйки в город на оброк, Емельян ходил вверх по Волге бурлаком, торговал сеном, к 1847-му году смог выкупиться с семьей на волю и, записавшись в нижегородское мещанское сообщество, в 1851-м году основал собственное торговое дело и стремительно двинулся к успеху.
Первым крупным собственным предприятием стала паровая мельница в нижегородской Благовещенской слободе, затем была выстроена и запущена канавинская мельница, а в 1890-м – крупнейший паровой мукомольный завод в Самаре на улице Преображенской (Водников). Торговый дом Башкировых имел собственный грузовой флот из 5 пароходов и 38 хлебных и нефтяных барж.
При разделе наследства Емельяна Башкирова самарский мельничный гигант отошел старшему из трех сыновей Николаю. Поскольку родившийся 4 декабря 1937-го в деревне Копнино Николай обучился при господском дворе грамоте – с 10 лет стал стал незаменимым помощником отца, не умевшего ни читать, ни писать. Следующие 40 лет его жизни , включающие становление как предпринимателя и общественного деятеля, женитьбу на А.Ф. Рогозильниковой и воспитание многочисленного потомства прошли в Нижнем Новгороде.
Вступив в права собственности, Н.Е. Башкиров решил Нижний Новгород покинуть. Получил в самарском купеческом сообществе гильдейское свидетельство, в которое были вписаны супруга Анна Федоровна, сыновья Михаил, Федор, Николай, Александр и несовершеннолетние дочери Анна, Ксения и Зинаида - а сам вдруг отбыл на жительство в Санкт-Петербург.
Отбыл не один, а вместе со своей молодой возлюбленной Александрой Пятовой и двумя их детьми – сыном Владимиром и дочерью Варварой. Знакомство 49-летнего предпринимателя с 16-летней дочерью уездного землемера Александрой Рудиной, «женой» нижегородского потомственного почетного гражданина Ивана Андреевича Пятова, произошло в 1886-м году. Надо сказать, к бегству «жены» и детей последний отнесся спокойно. Факт подтверждает версию, что брак с Александрой Дмитриевной был фиктивным, служил прикрытием отношений с влиятельным купцом-миллионером и был оформлен буквально накануне рождения ее старшего сына. И.А. Пятов, кстати, служил капитаном на одном из башкировских судов и, думается, рад был оказать услугу патрону.
Покинутая жена Николая Емельяновича реагировала на измену мужа иначе. В 1892-м году Анна Федоровна Башкирова обратилась в канцелярию Его Императорского Величества по принятию прошений с жалобой на неверного супруга и ходатайством о предоставлении ей отдельного вида на жительство. Чиновники, приняв жалобу, провели обстоятельное расследование. Ответчик заявил, что брак не принес ему счастья, а отношения с госпожой Пятовой – всерьез и надолго, тем более что к этому времени та родила ему уже четверых. Итогом двухлетнего разбирательства стал компромисс: Анне Федоровне предоставили отдельный вид на жительство, муж положил на ее имя 30 000 рублей, дававших гарантированный скромный доход и предоставил в бесплатное пользование нижегородскую квартиру на Ильинке.
Александра Пятова же стала хозяйкой великолепного фамильного особняка Башкировых, выстроенного к 1889-му году по проекту академика архитектуры А.В. Иванова на Калашниковской (сейчас Синопской) набережной поблизости от одноименных пристани и хлебной биржи. Четырехэтажное с жилыми подвалами и двумя четырехэтажными флигелями здание было решено в духе царившей тогда эклектики. Статичную композицию оживлял вывешенный по центру в уровне второго и третьего этажей эркер над парадным входом, служащий основанием балкона в четвертом этаже.
Горизонтальное членение выполнялось междуэтажными и подоконными карнизными поясами, прямоугольные окна первого этажа завершались замковыми камнями, поле стен покрывали плиты руста – чередующ.иеся гладкие и оштукатуренные «под шубу». Арочные окна второго этажа обрамляли архивольты с замковыми камнями, украшенными львиными масками. В подоконных нишах располагались лепные гирлянды, в фигурных филенках верхней части простенков – пшеничные колосья как напоминание о профессии владельца. В простенках так же чередовались плиты гладкого и фактурного руста.
Карнизный пояс между вторым и третьим этажами украшали квадратные филенки с лепными кольцами и завершенные снизу сухариками лопатки с вертикальными нишками. Лучковые окна третьего этажа завершали массивные сандрики, повторявшие форму проемов и украшала еще более богатая лепнина с женскими маскаронами, лентами и растительным орнаментом. На окнах четвертого этажа декор отсутствовал, что позволяло избежать перегруженности, венчал здание профилированный карниз. Симметрию композиции слегка нарушала расположенная слева от парадного входа лучковая проездная арка с ажурными металлическими воротами.
Помимо жилых помещений, в особняке размещалась главная контора Николая Башкирова, куда сходились все нити управления бесчисленными агентами и конторами на местах. Торговля выработанной в Самаре мукой шла в пределах северо-западного региона, охватывающего, помимо столицы, прибалтийские губернии Великое княжество Финляндское и ближнюю Европу. Самарское мукомольное предприятие, приняв участие во Всероссийской художественной и промышленной выставке 1896-го года, получило за свою продукцию высшую награду – право изображения на упаковке и в рекламе Государственного герба.
Случались и серьезные испытания – в 1898-м самарская мельница пострадала от пожара, после которого, будучи переоснащена, повысила производительность. Летом 1901-го случился новый пожар, на это раз уничтоживший мельницу дотла. Николай Башкиров, которого, по свидетельству деловых партнеров, новый удар судьбы особо не обескуражил, тотчас взялся за восстановление – однако увидеть возрождение мельничного гиганта ему было не суждено. Отправившись 4 августа на своем пароходе «Феликс Фор» и Нижнего Новгорода в Самару, перенес на судне сердечный приступ, в Самару был доставлен в бессознательном состоянии и на следующий день умер. Отпевание прошло в самарской Спасо-Преображенской церкви, затем гроб с телом усопшего на том же пароходе доставили в Нижний Новгород для погребения
Согласно духовному завещанию Николая Башкирова, основными наследниками многомиллионного состояния стали его возлюбленная Александра Пятова и двое младших сыновей от брака с А.Ф. Рогозильниковой – Николай и Александр.Завещание содержало условие — обязанность наследников продолжать торговое дело не менее десяти лет.
Во исполнение воли умершего в 1902-м году был создан «Торговый дом (полное товарищество) «Николая Емельяновича Башкирова наследники», позже преобразованный в паевое Торгово-промышленное товарищество«Н.Е. Башкирова наследники» с учредителями А.Д.Пятовой, ее сыном Владимиров и его тестем Василием Сурошниковым с главной конторой в Самаре. Владимир Башкиров, будучи фактически полновластным хозяином мельницы, благодаря общественным связям, выполнял крупные заказы по размолу пшеницы и ржи для нужд армии, был, что называется, вхож в официальные круги. После февральского переворота, как знаток хлебного дела стал товарищем (заместителем) министра продовольствия Временного правительства.
Хотя революция и прервала карьерный взлет, судьба к Владимиру Башкирову осталась благосклонна. Покинув Самару в декабре 1917-го, через Японию добрался до Сан-Франциско, затем перебрался в Нью-Йорк. Получил американское гражданство, служил в банкирской конторе, собирал коллекцию живописи, поддерживал связи с соотечественниками и помогал толстовскому фонду.
Домом на Калашниковской набережной Александра Дмитриевна Пятова владела до революции. Жила там вместе с младшим сыном Борисом – самым известным из всех 15-ти детей Николая Емельяновича Башкирова. Борис Башкиров, видевший свое призвание не в коммерции, а в поэзии, устраивал в особняке литературно-музыкальные вечера под названием «литургия красоты». Дружил с Бальмонтом, Северяниным, Гумилевым и особенно с Сергеем Прокофьевым, в то время студентом петербургской консерватории. Оказывал друзьям финансовую поддержку. В память о несбывшейся любви к юной Вере Сурошниковой – младшей дочери Василия Сурошникова – взял себе поэтический псевдоним «Верин».
Кроме поэзии, увлекался музыкой и шахматами, за любовь к сиреневому цвету получил от Игоря Северянина прозвище «принц сирени» и слыл, по воспоминаниям Всеволода Рождественского, высокообразованным интеллектуалом с налетом экстравагантности. После революции Борис сумел выехать в Финляндию, позже Прокофьев выхлопотал ему французскую визу и в дальнейшем уже сам оказывал Верину помощь и покровительство. Послереволюционная судьба Александры Пятовой неизвестна.
Бывший особняк с «головным офисом» Николая Башкирова в 2002-м году был реконструирован с надстройкой мансардного этажа компанией «Юнион». Сейчас здесь действует бизнес-центр под названием "Башкировъ".