В общем, я всё равно расскажу о княгине Тенишевой. :):):) А в качестве иллюстрации к этому тексту использую фотографии из её книги и из её музея "Русская старина". Книга куплена в башне Громовой, и, по-моему, это одно из лучших моих приобретений последнего времени.
Одно замечание: это не мемуары, а её дневниковые записи. Она никогда не планировала их издавать. Писала для себя, писала как есть, не приукрашивая, не рисуясь, а записывая события и мысли, чтобы лучше их обдумать.
Сначала Мария не была Тенишевой. И даже не была Клавдиевной!
Родилась она в Петербурге в 1858 году. У неё был кроткий добрый отец и властная горячая мать, которая дочь не очень-то любила - такое у меня сложилось впечатление после прочтения воспоминаний княгини. Девочка знала, что зовут её Мария Морицовна фон Дезен, знала, что к матери лучше не приставать, а играть тихонько в своей комнате - рисовать или перебирать свои детские сокровища.
Когда девочку хвалили за успехи в рисовании, она, издёрганная придирками матери, считала, что ей льстят. Только один раз её родительница по своей воле пришла в спальню дочери и обняла её. В тот момент Мария болела так, что думали: а выживет ли.
Вполне естественно, что девушка мечтала вырваться из материнского дома. И когда некая знакомая предложила ей выйти замуж за Рафаила Николаевича Николаева, вроде бы адвоката, Мария согласилась. Ей было 18 лет.
В момент, когда Николаев с маменькой пришли свататься, Мария вдруг узнала, что человек, которого она привыкла считать своим отцом, её отчим. А родилась она в первом браке матери с Клавдием Пятковским. Был близок скандал, но обошлось. Молодые поженились.
Я не просто так написала, что юный муж был адвокатом кроде как. На службу он ходил редко. В основном же играл. Мария попала из огня да в полымя. Родилась дочка, которую назвали тоже Марией, но счастья не было.
И тогда будущая княгиня чуть ли не впервые проявила характер. Она взяла маленькую дочь и уехала в Париж учиться пению. У неё было дивное меццо-сопрано. Ей все прочили блестящую сценическую карьеру, но - парадокс! - имея талант, сцену Мария Клавдиевна не любила, почти теряла сознание на публике.
Через некоторое время Мария вернулась в Россию. Представляете, какие были времена: женщине нужен был вид на жительство, который выдавал муж. А Николаев этого делать не хотел. Нужно было определять дочь учиться, но куда? Пансионы для благородных девиц к тому времени превратились в полуказарменное учреждение для муштры, ничего не дававшее ни уму ни сердцу, а Мария Клавдиевна хотела для своей дочери другой судьбы.
Брошенный муж настаивал, чтобы его дочь училась как все девочки. И Маша-маленькая попала-таки в пансион. Навещая её, Мария Клавдиевна с грустью убеждалась, что её бывший муж и его родственницы настроили дочь против неё. Долгое время две Марии не общались вовсе.
В 1885 году супруги развелись. Мария Клавдиевна впала в жуткую депрессию. Одна, дочь потеряна, чем заниматься - совсем непонятно. И в это время Бог послал ей встречу с подругой детства, княгиней Екатериной Константиновной Святополк-Четвертинской. Екатерина была реально мыслящим человеком, более приземлённым, очень практичным и очень верным. Она предложила Марии погостить у неё в имении Талашкино в Смоленской губернии.
Это было замечательное решение. Мария почувствовала, как напитывается силой от природы, от просторов. Она окрепла настолько, что в 1888 году, когда ей уже исполнилось 30, уехала в Москву. Возможно, петь, возможно, устроить судьбу.
В Москве она познакомилась с господином Алексеевым, которого мы все знаем под другой фамилией - Станиславский. И даже сыграла роль в его благотворительном спектакле. Но страх сцены не проходил.
Мария изредка соглашалась петь в гостях. Печаль была в том, что её как женщину непонятного положения вскоре почти перестали приглашать. Молодая, красивая, талантливая - и незамужняя. Опасно, однако, с такой водиться!
От отчаяния она согласилась на предложение руки и сердца от некоего военного. Они сговорились о будущей свадьбе - и жених отбыл в лагеря. Они вяло переписывались, на том дело и застопорилось. Мария Клавдиевна считала себя невестой, а жених, видимо, жил в своё удовольствие.
В этот момент Мария Клавдиевна часто была в гостях в одном доме, часто там пела. Брат хозяйки дома не сразу проявил свои чувства. Он почти ежедневно навещал сестру, иногда подыгрывал Марии на виолончели, наблюдал.
Однажды Вячеслав, как звали этого брата, навестил Марию в её квартире. Она писала портрет своего военного жениха, ужасно торопилась и нервничала, чтобы закончить подарок к определённой дате. Вячеслав посоветовал не спешить: всё равно всё разладится.
Мария на него рассердилась. Она устала от своей неустроенности - а тут каркают всякие. Но Вячеслав знал, о чём говорит. Вскоре Мария поняла, что у неё гораздо больше общего с ним, даже несмотря на 15-летнюю разницу в возрасте, чем с горе-женихом.
В 1892 году Мария Клавдиевна Николаева, бесприданница, вышла замуж за Вячеслава Николаевича Тенишева, князя и очень богатого промышленника.
Его сёстры были в ярости: они привыкли, что брат их содержит, и не собирались ничего менять. Их устраивало даже его несчастье: он был женат, но уже 16 лет они жили с женой врозь. Вячеслав был семейный человек, ему хотелось своего дома - вот он и одаривал сестёр. Только встретив Марию, князь Тенишев развёлся и выбрал её, а не сестёр. Естественно, сёстры тотчас прервали всякое общение с нахалкой.
Впрочем, ненадолго. Видя, что его жену третируют, Вячеслав перестал снабжать деньгами родственниц. Они не были глупыми, вскоре сделали вид, что любят невестку. И денежный поток возобновился. Тенишев был щедр, денег хватало на всех. Но он был и справедлив.
Мария в своих дневниках очень честно говорит: я хотела быть очень богатой, чтобы помогать людям.
Не просто богатой - а очень. И вот её мечта сбылась.
Сразу после свадьбы они отправились на его завод. Там Вячеслав Николаевич купил имение на высоком берегу Десны недалеко от Орла. Князь много времени проводил на заводе, Мария Клавдиевна иногда сопровождала его. Но не в цехах - ей было интересно, как живут рабочие.
Увиденное повергло её в ужас: казармы, где все вповалку, разве что занавесками разгороженные. Женщинам там было невмоготу. Процветало пьянство, мордобой, прочие кошмары. Рабочие и их семьи питались чем попало. Монополия на торговлю была в руках нечистоплотных господ, продукты были дорогие, плохие, их часто выдавали в долг - рабочие были в кабале.
Мария Клавдиевна стала горячо убеждать правление завода, что не надо больше строить новых многоэтажных казарм. Вместо этого надо построить отдельные домики для семей рабочих с палисадниками.
Не было позже более горячих сторонниц у княгини, чем жёны рабочих. У каждой появился свой дом, яркие цветы перед окнами - жизнь! Эти домики пережили многие потрясения. И всё время в них славили Марию Клавдиевну.
Но не только это сделала княгиня. Она убедила мужа открыть столовую для рабочих. За небольшую плату - разницу компенсировали из капиталов князя - посетителей ждали горячие сытные обеды. Рабочие не сразу оценили новшество. Но зато потом... Бывало, что княгиня сама помогала на раздаче блюд, когда не хватало рук.
Но первым делом в Бежице рядом с заводом построили ремесленное училище. Первый выпуск состоялся в 1896 году, уже после отъезда Тенишевых оттуда.
Мария Клавдиевна увидела и ещё одну проблему. Рабочие на заводе, а вот их жёны часто скучают, делать им нечего. Поэтому княгиня решила построить ещё и клуб!
Она очень интересно пишет про открытие клуба. Народу набилось невидимо! Оркестр играл - но никто не шёл танцевать. По лицам было видно, что так бы и пустились в пляс, но...
Когда Мария Клавдиевна стала выяснять в чём дело, оказалось, что в среде работников всё очень непросто! Как же женщина может пойти танцевать с этим, когда он зарабатывает гораздо меньше её мужа?! А этот и вовсе по должности ниже!!! Вот так они чинились и чванились, страдали, но глупо упирались, вместо того чтобы веселиться.
Всё обошлось хорошо в конце концов. Мария Клавдиевна сама подала пример, Вячеслав Николаевич пригласил кого-то и очень потешно отплясывал - колени в разные стороны. Шампанское лилось рекой, все развеселились. Оно того стоило!
Второй раз обретя друга в лице Екатерины Святополк-Четвертинской, Мария Клавдиевна уже больше никогда с ней не расставалась. Екатерина Константиновна вела в Талашкино образцовое сельское хозяйство на научной основе, у неё были новейшие машины, свой конезавод, удивительные урожаи. И вдруг она почувствовала, что долго не проживёт, поняла, что у неё наследственная болезнь.
Мария Клавдиевна пришла в ужас. Она поговорила с князем по поводу того, чтобы он купил Талашкино, но чтобы хозяйство там по-прежнему вела Екатерина, жила бы там по-прежнему - сколько отпущено. А сами бы Тенишевы занимались искусством, образованием крестьянских детей.
К счастью, Екатерина Константиновна ошиблась по поводу своего здоровья. В конце концов она переживёт Марию - но это будет ещё не скоро.
Так и поступили: сельское хозяйство было на Екатерине, а Мария построила школу, театр, музей - она называла его скрыней, и принимала во всём этом горячее участие.
Я встречала замечания от добрых людей, что, мол, княгиня эта мужнины денежки тратила на свою благотворительность.
Ну да, мужнины. И да, на благотворительность. Не проедала в ресторанах, не накупала горы платьев в Париже, не коптила небо. А собирала коллекцию для будущих поколений.
Точнее, коллекций было несколько. Во-первых, у Марии Клавдиевны было богатейшее собрание акварелей, которое показывало развитие этого вида живописи. Впоследствии она подарила эти акварели музею Александра III в Санкт-Петербурге, сейчас это Государственный Русский музей.
Во-вторых, она коллекционировала предметы русской старины. Она не только покупала за хорошие деньги у окрестных крестьян вещи из сундуков, но и специально ездила по русскому Северу с этой же целью.
Князь этой "рухляди" не любил - что странно, потому как сам он был этнографом. Мария Клавдиевна рассовывала будущие экспонаты в своих гардеробных. Но и тут всё не слава богу: её многолетняя "девушка", горничная Лиза, пилила княгиню, что, мол, у нормальных-то барынь платья драгоценные в шкафах, а у вас деревяшки да тряпки старые!!! Не было покоя княгине, все её осуждали! :)
Вячеслав Николаевич, кстати, и правда не всегда разделял страсти своей супруги к меценатству. Ему нравилось, когда красиво наряженная жена наливает чай, щебечет в гостиной - этакая недалёкая женственность. Он никогда не жалел денег ей на платья и драгоценности - а вот когда она просила на новые крыши для домов рабочих, мог и упереться.
Но Мария Клавдиевна нашла к нему подход. Однажды князь был в отъезде, а деньги нужны были срочно. И она пустила их в дело, не спросясь. Когда постфактум призналась князю, он лишь уточнил, на что, и сказал, мол, ну и пусть. Тогда Мария поняла, что Вячеслав ценит дела. Ей стало проще понимать мужа.
Они были действительно очень богаты. Дома были в Петербурге, в Париже. Однажды княгиня искала дом и никак не могла его найти, а когда нашла, не получалось сговориться. И вот в один день ей прислали корзину цветов, к которой большой железной булавкой была приколота довольно ехидная записка от некоего коммерсанта: а я, мол, купил домик, на который вы нацелились!
Она рвала и метала, была сильно возмущена действиями этого господина. А князь весело хохотал: это был его розыгрыш!
Мария Клавдиевна запомнила проделку. Через некоторое время она купила дешёвый, но хорошо сделанный браслет под жемчуга и брильянты. Нашла коробку от ювелира, хорошо упаковала "драгоценность" и послала в клуб, где в тот момент был князь. Конечно, была и записка: "Я хочу этот браслет. Пожалуйста, выплати 6000 рублей".
Это тоже был розыгрыш. Но деньги княгиня взяла - на очередную идею для крестьян.
Писать можно бесконечно, но я остановлюсь ещё на одном виде её деятельности. Однажды во Франции в музее её потрясли эмали XIII века. Считалось, что секрет их производства был утерян. И Мария Клавдиевна загорелась идеей возродить искусство выемчатой эмали. Ей пришлось для этого не только основательно изучить химию, но даже заново изобрести некоторые инструменты. Всего она разработала около 200 оттенков эмали. Почти 200!!!
Маленькое уточнение. Есть эмаль перегородчатая. Металлическую основу декорируют, разделяя участки, куда будут заливать эмаль разных цветов.
А Мария Клавдиевна занималась эмалью выемчатой. Для неё металлическая основа особым образом изгибается, в таком случае эмаль запросто может перемешаться - и тогда начинай всё сначала...
Когда не стало князя, Мария Клавдиевна поняла, что пора вытаскивать из шкафов "рухлядь" и создавать музей. Она пошла в городскую управу, чтобы ей выделили под музей землю. Ей предложили негодный участок почти за городом, где не то что посетители будут - там и птицы-то не летали! Выручила всё та же Екатерина Константиновна: предоставила участок на своей земле.
Когда в 1905 году музей открыли, Мария Клавдиевна поняла, что неверно оставлять его в частных руках. Она предложила собрание в дар городу - но с условием, что коллекция будет неделима и навечно останется в Смоленске. И городские власти... отказались!!! Эти условия они посчитали невыполнимыми!
Тогда же революционное брожение приняло страшные черты. Тенишева со Святополк-Четвертинской уехали в Париж. Чтобы уберечь коллекцию, её переправили туда же. В 1907 году она была выставлена в Лувре. 78 000 человек пришли посмотреть на экспонаты!!!
Вскоре в России стало поспокойнее. В 1908-м женщины вернулись в Смоленск, в 1909-м музей открылся вновь. А в 1911 году Смоленский филиал Московского археологического института всё-таки согласился на условия княгини - не делить, не вывозить, пополнять предметами русской старины - и принял под своё крыло детище Марии Клавдиевны.
Специально для этого события княгиня Тенишева сделала блюдо, на котором преподнесла ключ от музея директору института. Надпись на блюде такая:
«Придите и владейте, мудрые. Влагаю дар мой в руцы ваша. Блюдите скрыню сию и да пребудут вовеки сокровища ея во граде Смоленске на служение народа русского. Блюдо сие построила своими руками княгиня Мария Тенишева в лето 1911».
Мария Клавдиевна эмигрировала в 1919-м. С ней была её верная подруга Екатерина Святополк-Четвертинская и горничная Лиза.
Княгиня Тенишева дожила до 1928 года. Она плотно работала в эмальерной мастерской, вдыхая ядовитые пары - в те годы никто не задумывался о технике безопасности.
Екатерина Святополк-Четвертинская ушла в 1942-м.
Они навечно упокоены вместе: подруги и горничная Лиза. Четвёртый с ними - В.А. Лидин.
Нашла короткое видео из 2022-го. Оказывается, музей восстановлен лишь два года назад! Наверное, Андрей что-то знал, когда 9 лет обещал отвезти меня в Смоленск и всё тянул! :)
Кстати. Совсем уже напоследок. Когда княгиня Тенишева пригласила во Флёново Сергея Малютина, она взяла на себя полное обеспечение его и его семьи - чтобы художника ничто не отвлекало от творчества. У него было четверо детей, жена - большая семья не могла ужиться ни на одной квартире. Тогда Мария Клавдиевна построила для семьи Малютина "домик", как она пишет. Художник прожил в Талашкино три года, потом уехал. После этого в доме работал лазарет.
Без лишних слов. Вот фото этого "домика".