После долгих часов ожидания, Василия попросили в кабинет, чтобы в тишине и наедине без лишних ушей обсудить состояние жены и ребенка. Выражения лиц врачей были напряженными, что заставило будущего отца замереть в предчувствии плохих новостей. Он был готов к чему угодно, но надеялся все же на улучшения.
— Василий Федорович, ваша жена — сильная женщина с крепким организмом, способным выносить здоровый плод, — начал врач, пытаясь подбирать слова тщательно, так, чтобы не вызвать паники и ненужных волнений, — однако, мы столкнулись с некоторыми осложнениями, — добавил он, и перевел взгляд на своего коллегу, будто передавая ему право голоса.
— Состояние вашего ребенка вызывает беспокойство. Мы делаем все возможное, но должны предупредить вас, что могут быть серьезные риски для его здоровья, — продолжил врач-анестезиолог, — я не имею право этого говорить, но все же прошу вас отнестись серьезно и не питать лишних надежд. Мы действительно делаем все возможное, но есть вероятность, что мы не сможем спасти малыша.
Слова врача ударили по Василию как гром среди ясного неба. Он чувствовал, как его мир начинает сыпаться на глазах, как недостроенное лего, обрушивая на него ощущение безысходности и отчаяния. Он понимал, что от него абсолютно ничего не зависит, но все же не мог так просто отпустить ситуацию.
— Но... но мы же должны что-то сделать! Вы говорите, что делаете все возможное, значит все будет хорошо, ведь так? — переспросил он еще раз, будто бы сам себя успокаивая, уговаривая, что все обойдется, — этот малыш... мы его так ждали, понимаете… Оленька просто много переживала последнее время, может это все из-за волнений? Так это пройдет…
Василий понимал, что впервые в жизни он готов бороться до конца, но также впервые он абсолютно бессилен перед сложившейся ситуацией. Сейчас он осознавал только одно — остается только ждать и надеяться на лучшее.
Врач сочувственно посмотрел на Василия, кивнул и чтобы хоть немного успокоить мужа пациентки, повторил слова поддержки.
— Мы продолжаем мониторить состояние вашей жены и ребенка очень внимательно. Мы сделаем все возможное, чтобы максимизировать их шансы, — с этими словами врач открыл дверь из кабинета, давая понять Василию, что в данный момент добавить ему больше нечего.
Оставшись один в коридоре больницы, Василий понял, насколько значим каждый момент, проведенный с близкими. Все его предыдущие сомнения относительно отцовства исчезли. Все, что сейчас им руководило, это только чистое желание видеть своего ребенка и жену живыми и здоровыми. В этот критический момент он осознал, как уже сейчас сильно привязался к будущему малышу, и как важно для него стать отцом, которого заслуживает его ребенок.
С этим новым осознанием, Василий прошел в палату к Оле, чтобы быть рядом с ней, поддержать ее и вместе с ней ждать новостей от врачей. Они взялись за руки, и Василий понял, что независимо от того, что произойдет дальше, они будут преодолевать все трудности вместе, как семья.
В течение всего времени ожидания ребенка, Маша и Петя, приемные дети Василия и Оли, проявляли большой интерес и трепетное волнение по поводу приближающегося пополнения в их маленькой семье. Они рассматривали ультразвуковые снимки, которые Оля показывала им, и любопытно задавали вопросы о том, как малыш растет и развивается.
— Теть Оль, а он уже умеет слышать нас? — интересовалась маленькая Маша, прикладывая руку к животу, пытаясь почувствовать движение.
— Да, малыш уже может слышать, особенно когда вы говорите, — улыбаясь, отвечала Оля. Она легла на сохранения, руководствуясь инструкциями врача, но все равно не оставляла без внимания и опеки своих усыновленных детей.
Петя тоже не отставал от сестренки, пытаясь быть как можно ближе, часто рассказывал будущему братику сказки или пел ему песенки, положив голову на живот. Василий и Оля смотрели на это с нежностью и гордостью, видя, как Маша и Петя уже принимают малыша как члена семьи.
— Петя, ты думаешь, он знает, что ты его брат? — шептала Маша, когда они вместе укладывались спать.
— Конечно, знает. Я ему каждый день об этом говорю, — уверенно отвечал Петя.
Такое отношение детей к ожидаемому младшему брату укрепило чувство единства в семье. И даже если к тете Оле и дяде Васе они не обращались как к папе и маме, то к этому малышу они явно питали уже самые что ни на есть родственные и теплые чувства. Василий и Оля чувствовали, что, несмотря на все трудности и испытания, они смогли создать любящую и поддерживающую атмосферу в своей семье. Это давало им силы и уверенность в правильности принятых решений, питая надежду на то, что с пополнением в доме станет еще радостнее и светлее.
Сидя в коридоре больницы, переживая за здоровье Оли и их будущего ребенка, Василий ощущал огромное давление и ответственность. Каждый час ожидания казался вечностью, и его мысли вертелись вокруг всех жизненных приоритетов и выборов, которые он сделал до этого момента. В этой мрачной обстановке, под тусклым светом больничных ламп, он чувствовал, как его внутренний мир переворачивается.
— Если только все будет хорошо, я обещаю, что все изменю, — тихо произнес он сам себе, сжимая в руках замшелые руки. — Я буду лучшим отцом, лучшим мужем. Никакие обстоятельства больше не будут оправданием для того, чтобы уклоняться от ответственности. Пожалуйста, господи, только не забирай его у нас.
Василий размышлял о своих прошлых ошибках, о временах, когда он мог бы поддержать Олю лучше, или о моментах, когда он допускал, что чужое мнение влияет на его решения больше, чем собственное суждение и чувства. Он осознал, что настоящая сила заключается не в упорстве перед лицом обстоятельств, а в способности быть поддержкой и опорой для тех, кого он любит. Вася не был с религиозной семьи, но впервые в жизни он обращался к высшим силам, к богу, космосу, да к кому угодно — лишь бы быть услышанным. Правильно говорят, “атеистов нет в окопах”. Так вышло и здесь.
— Я буду работать над собой, — продолжал он свои размышления. — Я научусь быть более терпимым и понимающим. Я буду участвовать в жизни наших детей, не просто как наблюдатель, но как активный участник. Мы будем строить нашу жизнь вместе, на равных.
Василий клялся, что его старания в отношении семьи и его приверженность им будут безусловными, и что любые испытания, которые они переживают сейчас, только укрепят их связь. Он признавал, что каждый момент рядом с Олей и детьми — это подарок, который нужно ценить и охранять всем сердцем. С этими клятвами в сердце, он отправился домой, ожидая новостей от врача, которые, он надеялся, принесут облегчение и начало новой главы в их жизни.
Когда казалось, что семейные дела Василия и Оли наконец налаживаются, на пороге их дома появилась новая неприятность. Неожиданно объявилась дальняя родня их умершей соседки, которая до этого момента не проявляла никакого интереса к судьбе Маши и Пети.
Василий возвращался с больницы от Оли. Мысли были полностью поглощены последними событиями, происходящими в их жизни. Дождливый серый день вторил его ужасному настроению. Подходя к дому, Вася даже не обратил внимания, что возле ворот их дома припаркован незнакомый автомобиль.
— Добрый день! Василий Федорович? — из машины вышли двое взрослых, мужчина и женщина, последняя окликнула его в момент, когда он искал ключи от входной двери.
Вася оглянулась назад, вокруг никого не было. Выходит, обращались к нему? Но ведь он даже не знал этих людей, кем они были и откуда знают, как его зовут!
— Меня зовут Игорь, — нарушил тишину мужчина, — а это Светлана, моя супруга. Могли бы мы поговорить наедине?
— Простите меня, конечно, за бестактный вопрос, а по какому поводу? — Вася все еще находился в замешательстве.
— Господи, простите, я же Вам ничего не объяснил! — с этим словами мужчина театрально хлопнул себя по лбу, — ваши контакты мы получили в отделе об опеке, ввиду того, что мы являемся кровными родственниками Маши и Петра. Галина — моя двоюродная сестра, а по совместительству и мать детей, которых вы усыновили.
— Хорошо, проходите, — механично махнув в сторону двери, ответил Василий.
Для него не было новостью то, что у детей есть родня, но до этого момента он был абсолютно уверен, что дети никому не нужны. А эти вот заинтересовались, приехали неведомо откуда. Назревал единственный логичный вопрос — зачем? Это предстояло еще выяснить.
— Мы не поддерживали близких контактов с сестрой, — начал Михаил, — она всегда держалась отдельно от семьи, как родила старшего так вообще выехала из родного города. Отец отказался принимать ребенка, со вторым та же история. Мы то не вмешивались, ее жизнь. Но дети то не виноваты ни в чем.
— Да, — кивнув Василий, — в этом вы абсолютно правы: дети не виноваты в том, что вышла такая ситуация, и что, когда не стало их матери, они оказались не нужны никому из своих кровных близких.
— Вот об этом, собственно, мы и хотели бы поговорить, — поспешил прервать его Игорь, — не спешите делать выводы раньше времени. Да, я не отрицаю, что в начале никто не хотел из нас брать на себя такую ответственность. Это все-таки два, не один ребенок, и разделять их тоже нам бы никто нам не позволил…
— А у вас еще и пробегала такая мысль? — не выдержал Василий.
— Не об этом речь, — торопливо прервал его Игорь, — я имел ввиду, что, если бы ребенок был один, мы бы даже не раздумывали, сразу бы взяли малыша. Своих детей со Светой бог нам не дал, двоих сразу побоялись взять. Наши с Галей мамы — родные сестры. Моя мама очень была против оставлять детей в детском доме, но сама забрать не может, старенькая уже, не справиться. Вообщем пристыдила она нас на собрании семейном. А тут вы, еще с опекой бросились оформлять документы. Зачем они вам? Насколько нам известно, вы еще и своего ждете. Так что мы решили, что дети должны остаться с нами. Вы еще нарожаете своих.
Василий, встревоженный неожиданным появлением и требованиями родственников, постарался сохранить спокойствие. Но видно было, что дается ему это нелегко.
— Это мы еще посмотрим, — буркнул под нос Вася, — решили они! А детей спросить забыли. Слишком уж много мы вместе успели пройти, да и ребята к нам привязались, нельзя их так отрывать. Он еще не отошли от потери матери, а теперь и с Олей их хотите разлучить. Хотя вам то что, вы за себя печетесь, небось мать ваша, Игорь, какие-то условия предъявила, раз так резко вы изменили свое мнение относительно них. Разве не так?
— Вас не касаются личные разногласия, — спокойным, но холодным тоном ответил ему брат Галины, — они часть нашей семьи, и мы будем настаивать на то, чтобы они остались с нами.
С этими словами родственники умершей соседки синхронно встали и направились к выходу. Василий долго размышлял над тем, что произошло. Сидя в гостиной, Игорь и его жена Светлана объяснили, что они решили забрать детей после долгих раздумий. Однако их мотивы показались Васе сомнительными: они говорили о важности семейных связей, но не скрывали, что их внезапный интерес к детям также был связан с желанием улучшить свой социальный статус в глазах других родственников и знакомых. По крайне мере с их разговора это было видно невооруженным глазом.
Часть 5
После трудных и напряженных часов в больнице, Оля, наконец, благополучно родила. Все прошло даже лучше, чем предполагалось. Василий, переполненный радостью и облегчением, встречал нового члена семьи. Однако, несмотря на волнение от рождения ребенка, тень новой проблемы уже нависла над их счастьем.
Приняв решение не портить первые часы материнства своей и без того изможденной и уставшей жены, Василий не рассказал ей о том, что произошло накануне. Однако, он все же понимал, что ей необходимо знать о внезапно нагрянувших родственниках и их намерениях. Он ждал подходящего момента, чтобы поделиться новостями о том, что дальняя родня их умершей соседки претендует на Машу и Петю.
Наконец, когда Оля немного отдохнула и набралась сил, новоиспеченный папа решил поговорить о делах и аккуратно затронул эту тему.
— Оля, я должен рассказать тебе о чем-то важном, — начал он, беря ее за руку. Оля посмотрела на него внимательно, чувствуя серьезность момента.
— В нашем доме были нежданные гости... родственники Гали. Они заявили, что хотят забрать Машу и Петю, — продолжил Василий, проговаривая все медленно и с расстановкой, так чтобы жена могла оценить уровень проблемы.
Лицо Оли побледнело, и она невольно сжала руку Василия сильнее. Она была явно потрясена, ведь Маша и Петя уже стали неотъемлемой частью их семьи.
— Я бы этого не хотела, — глаза Оли бегло оглядели палату, будто ища нужный предмет, — но что мы может сделать? Все-таки родные люди могут о них лучше позаботиться, разве нет?
— Они говорят, что хотят, чтобы дети остались в семье... но мне кажется, что их мотивы не самые чистые. Они начали интересоваться детьми только теперь, и есть основания полагать, что они больше думают о своей репутации, чем о благополучии ребят, — пояснил Василий, стараясь оставаться спокойным.
Оля слушала его, пытаясь во всем разобраться. Она кивнула, все еще переваривая информацию.
— Что мы будем делать? — спросила она, голос ее дрожал от волнения.
— Выбор у нас невелик, нам остается только оспаривать свое право на опеку, — решительно сказал Василий, — в противном случае они отнимут их у нас.
— Мы покажем, что наш дом — это их настоящий дом, и что мы — семья, которая их любит и заботится о них лучше, чем кто-либо другой, — кивнула Оля.
Собравшись с силами, она крепко обняла Василия, чувствуя поддержку и защиту в его словах.
— Мы вместе в этом, — тихо сказала она. — Мы сделаем все возможное, чтобы защитить наших детей.
Этот разговор только укрепил их решимость стать надежной опорой друг для друга и для всех их детей, независимо от того, что принесет будущее.
Как только Оля была выписана из больницы, жизнь не давала ей времени на восстановление. Сразу после возвращения домой, молодая семья принялась за разбирательство ситуации с родственниками умершей соседки. Им нужно было доказать, что мотивы тех были нечистыми, объяснить, почему внезапно объявившиеся родные так настойчиво хотели забрать Машу и Петю.
Василий встретился с ними в присутствии представителей опеки, чтобы обсудить их мотивы. В ходе разговора он пытался выяснить, что стоит за их желанием забрать детей. Игорь и Светлана говорили о том, что хотят, чтобы дети остались в семье, но Василий чувствовал, что их слова не исходят от сердца.
— Это ведь наша родня, как мы можем от них отказаться? — щебетал Игорь.
— Но ведь вы раз уже это сделали, не правда ли? Если бы не этот факт, мы бы не взялись за усыновление, — Василий заметил, как в голосе его оппонента проскакивали нотки неискренности, поэтому решил выкинуть главный свой козырь. Он был прав, сразу же после трагедии, семья написала отказ от ответственности и предъявила службам опеки право на детей.
— Каждый может оступиться в этой жизни. Можно подумать вы святой. Насколько мне известно, вы и своего ребенка не особо-то ждали, — съехидничал Игорь, который тоже нашел весомый аргумент.
После встречи он поделился своими наблюдениями с Олей.
— Они больше беспокоятся о своем имидже, чем о благополучии Маши и Пети, — сказал Василий. — Мне кажется, они даже не понимают, что такое настоящая забота о детях.
Оля, слушая его, чувствовала смесь гнева и решимости.
— Нам нужно доказать, что с нами Маше и Пете лучше, что наш дом — это их настоящий дом, где они любимы и где о них заботятся, — сказала она, крепко сжимая руки Василия.
Василий и Оля решили обратиться за юридической помощью, чтобы защитить права на воспитание Маши и Пети. Они начали собирать всю необходимую информацию: отчеты из школы и садика, рекомендации от психологов и отзывы соседей, которые могли подтвердить, что дети счастливы и хорошо адаптированы в их семье. Времени было в обрез, а ситуация усугублялась и тем, что в доме появился новорожденный ребенок, который требовал внимания 24/7.
Параллельно с юридической борьбой Оля и Василий старались как можно больше времени проводить с детьми, укрепляя их чувство безопасности и принадлежности к семье, которая их безоговорочно любит и поддерживает. Они прекрасно осознавали, что процесс не будет легким и безболезненным. Даже если все будет в порядке с документами, последнее слово будет за детьми, которые также имели право голоса в суде.
После длительных юридических разбирательств и множества встреч с адвокатами и социальными работниками, наконец наступил день, когда Василий и Ольга получили долгожданные новости. Суд признал, что Маша и Пети должны остаться с приемными родителями, подтвердив их право на опеку, и оставив их в семье, которая их любит и заботится о них как о своих.
Тот день в их доме был полон радости и облегчения. Василий и Оля, узнав о решении суда, обняли друг друга, а затем и детей, чувствуя, как напряжение и неопределенность последних месяцев сменяются спокойствием и уверенностью в будущем.
— Мы это сделали, — произнесла Оля, утирая слезы радости, — Маша и Петя останутся с нами.
— Да, они наши дети. Навсегда, — подтвердил Василий, обнимая ее и детей теснее.
Маша и Петя, хотя и не полностью осознавали всю сложность ситуации, чувствовали эйфорическую атмосферу всеобщее и счастье. Они радовались тому, что останутся с тетей Олей и дядей Васей, и еще тому, что теперь у них есть братик.
Вечером того же дня молодая семья устроили небольшой праздник в честь этого события. Они пригласили ближайших друзей и соседей, которые поддерживали их на протяжении всего процесса. Дом наполнился смехом, разговорами и ароматами праздничного ужина. Дети играли с другими ребятами, и в воздухе струилось чувство глубокой благодарности и единения.
— Спасибо вам, что вы были с нами, что поддерживали нас, — говорил Василий, обращаясь к гостям. — Без вашей помощи и поддержки нам было бы гораздо труднее.
— Эх, Василий, добрых людей на свете полно, просто мы не привыкли их видеть. Что мне еще остается в этом мире? Хоть в чем-то еще могу быть полезной, — ответила из-за стола баба Нюра, пожилая соседка, живущая этажом ниже рядом с умершей Галиной. Ее старший сын был юристом, который в свое время с легкой маминой руки помог ребятам собрать и грамотно преподнести всю информацию органам опеки, — я ведь этих ребят от самого младенчества помню, как можно остаться равнодушными к такому горю?
Этот вечер закрепил для всей семьи ощущение, что трудности позади, и теперь впереди их ждут только счастье и взаимопонимание. Василий и Оля смотрели на своих детей и друг на друга, чувствуя, как их сердца переполнены любовью и благодарностью за новую главу в их жизни, которую они начинали вместе.
Семейное счастье и спокойствие все же было вскоре нарушено. Не успели они отметить победу в суде по опеке над Машей и Петей, как в их дверь постучала новая проблема. Мать Василия, которая не всегда поддерживала его решения, на этот раз обратилась с неожиданным и тревожным предложением. Телефон зазвонил на следующее утро, около семи утра, когда Оля собирала детей в сад.
— Вася! Как твои дела, сынок? Даже не объявляешься, совсем о матери забыл, — запел на той стороне провода сладким тембром голос Ларисы Степановны.
— И тебе привет, все хорошо. Ты с чем-то важным? Говори скорее, нам выезжать, мне еще детей в сад везти, — Василий слишком хорошо знал свою мать, поэтому понимал, что если она переступила через свою обиду и позвонила первая, значит, ей от него что-то нужно.
— Почему сразу что-то хотела? Я уже просто поинтересоваться жизнью своих детей не могу? — женщина не сдавалась, продолжив использовать свою тактику, — кстати, Коля решил начать собственный бизнес. Был вчера, ты же знаешь, я не разбираюсь в этом всем, но он то головастый у нас, все продумал. С одним только туго — деньги ему на старт нужны уже сейчас, а он же ж все выложил. Кредит он взять не может, сам понимаешь, столько лет за границей. Может ты мог бы помочь ему?
Василий, который только что обрел стабильность в своей жизни, был поставлен в трудное положение. Он знал о нестабильности и рисках, связанных с каждыми новыми начинаниями брата, и беспокоился о том, как это может повлиять на финансовое благополучие его собственной семьи.
— Мам, ты же знаешь, что у нас итак уже висит один кредит на Олю, — сухо ответил Василий.
— Ну и что теперь? Ты ведь на себя можешь оформить? Или что теперь, из-за этого брату не помогать, я не пойму?
— Я не думаю, что это хорошая идея, — осторожно начал Вася, — у нас много расходов, и я не буду лезть в долги и навешивать на себя кредиты только ради неопределенного проекта.
Мать Василия настаивала, не скрывая разочарования его ответом.
— Но это твой брат! Как ты можешь отказать собственной семье в помощи? Ты обязан ему помочь! — Лариса Степановна чувствовала, что выходит из себя, — мне стыдно за то, как я тебя воспитала!
Мать бросила трубку, а Вася так и остался стоять как вкопанный, понимая, что ссоры избежать удалось бы только слишком большой ценой, которую он не был готов сейчас платить, даже своей родне. Оля, слышавшая их разговор, подошла поддержать мужа. Она единственная знала, какие трудности они уже преодолели, чтобы обеспечить стабильность своей собственной семье.
— Родной, она одумается, это все эмоции, ты ведь никогда не отказывал в помощь, когда она действительно была оправдана, — мягко позволила себе нарушить нависшую тишину Оля, — но мы также должны быть разумными и думать о будущем наших детей. Взять кредит для чужого бизнеса — большой риск, и мы не можем его себе позволить.
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.