В изучении причин «лета сорок первого» не последнее место могут занимать воспоминания наших ветеранов, участников Великой Отечественной войны. Зачастую такие рассказы вполне совпадают с картиной, которую нам показывают документы.
Вновь и вновь историки считают количество танков и толщину брони. А ветераны рассказывают о том, что попросту не успели освоить новую технику, которая, по большей части, летом 1941 года была утрачена не в боях.
А ещё о том, что танки противника зачастую встречали в боях только с 1942 года («танки с танками не воюют»).
Сергей Андреевич Отрощенков в Красной Армии служил с весны 1940 года, но мечтал о мирной рабочей жизни. Сын бывшего царского офицера, выучился на шофера.
О довоенной жизни оставил смешанные впечатления: одобрял НЭП, вспоминал о голоде и коллективизации начала 1930-х гг., указывал на повсеместное распространение спорта в молодежной среде.
«В то время молодежь поголовно занималась спортом. Была мощная пропаганда физической культуры и спорта. В полную силу работали разные спортивные секции.
Борьба, плавание, стрельба, футбол - выбор был на любой вкус. И все бесплатно...» (с) С. А. Отрощенков. Я помню.
По словам ветерана, в РККА хорошо кормили и уделяли много внимания физическому развитию бойца. Но вот с подготовкой танкистов имелись очень серьезные проблемы, сказавшиеся летом 1941 года.
Во-первых, редко проводились стрельбы из орудий, на танк отпускали три-четыре снаряда в год, может чуть больше. Кстати, это подтверждается материалами совещаний высшего руководящего состава РККА.
«Как мы готовим сейчас танковые войска огневому делу? В настоящее время даже на 1941 год намечается отпуск 6 снарядов на год на один танк, причем должны отработать восемь задач...» (с) Я. Н. Федоренко. Генерал-лейтенант танковых войск, начальник Главного автобронетанкового управления Красной Армии. / Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 года.
Во-вторых, на танки многие командиры (зачастую — бывшие конники) смотрели как на своего рода «новую кавалерию», не думали о снабжении и трате моторесурса.
В-третьих, хромала отработка взаимодействия между родами войск, причем танкистам зачастую отводили вспомогательную роль или роль «тарана».
«Теория самостоятельного решения боевых задач танковыми войсками появилась уже в ходе войны...» (с) ветеран С. А. Отрощенков.
В-четвертых, новую технику освоить толком не успели, из-за чего летом сорок первого её часто приходилось бросать.
В-пятых, хватало разгильдяйства и беспечности, на всех уровнях командования.
При этом, до войны считалось, что любой враг будет разбит Красной армией в пух и прах на его же собственной территории. В это очень верили многие бойцы и младшие командиры. Да и руководство в начале войны было склонно к лихим атакам, не задумываясь о разведке.
«А боеготовность гадкая была. Танки наполовину разобраны. Аккумуляторы хранятся в аккумуляторной, приборы стрельбы и наведения - в другом месте, пулемет - в третьем. Все это надо получить, принести, установить...
Незадолго до начала войны к нам в полк пришли 30 танков Т-34. Поставили трехметровый проволочный забор вокруг них, охрану.
Нас, танкистов, не пускали их посмотреть! Такая была секретность. Так мы и ушли без них...» (с) ветеран С. А. Отрощенков.
То есть здесь причудливым образом сочетались стремление к секретности и организационный бардак.
«Лучшим учителем», по мнению ветерана, стала в итоге сама война. К сожалению, за «уроки» пришлось платить многими жизнями.
Сергей Андреевич рассказывал, что до войны изучать противника, его организацию и тактику не стремились.
При этом, ветеран полагает, что большая часть известных ему бойцов обладала высоким боевым духом, была готова драться при любых обстоятельствах.
«В те годы люди в армии были очень хорошо подготовлены физически, а главное, морально.
Многие были готовы за идею идти на смерть. Сейчас редко встретишь людей того уровня...
Наш первый бой состоялся 26 июня. Позже, повоевав, я стал понимать трагические ошибки и этого боя, и многих других боев начала войны. Но тогда мы еще не были настоящими солдатами, мы пока были неразумным пушечным мясом...» (с) ветеран С. А. Отрощенков.
Иными словами, красноармейцы воевать хотели, но не умели. Вообще, ветеран крайне высоко оценивал боевые качества врага.
«Немцев и мадьяр как противника, я уважал. Драться с ними было очень трудно, но и интересно...» (с) ветеран С. А. Отрощенков.
Летом сорок первого советские танки чаще всего немцы встречали артиллерией. Или жгли авиацией. С. А. Отрощенков описывает один из таких боев, в котором наши потеряли более пятидесяти машин за одну атаку.
Ветеран сообщил ещё одну интересную деталь: немцы часто обходили наши оборонительные позиции, после чего приходилось «выравнивать линию фронта».
Сам С. А. Отрощенков сперва воевал на танке Т-26. В первой половине июля 1941 года танк подбили. Но ветеран рассказывает и о том, что часто технику бросали из-за поломок, нехватки горючего и т.д.
После этого Сергей Андреевич несколько месяцев воевал в качестве пехотинца. Он и все его известные товарищи в ту пору получили ранения или погибли.
Позднее С. А. Отрощенкова отправили изучать танк Т-34, которого ранее он толком и не видел. Ветеран вспоминал, что в 1942 году подготовка танкистов улучшилась. «Учили денно и нощно».
Сергей Андреевич стал лейтенантом, командиром «тридцатьчетверки». Далее был нелегкий путь от Сталинграда до Австрии, в 1945 году С. А. Отрощенков командовал танковым батальоном...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, нажимайте на «колокольчик», смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!