"Городок без воробьёв производит столь же печальное впечатление, как бездетная семья, и большое количество воробьёв в какой-нибудь местности есть доказательство её благосостояния,
так как где остаётся мало крох, там мало и нищих"
Мак Джилливрей
Утром меня разбудил какой-то стук. Я оторвал голову от подушки и увидел через оконное стекло обычного воробья.
- Опять прилетел, приучила ты его, - обернулся я в сторону жены.
Она продолжала спокойно спать, подложив руку под щёку, казалось, всё было как обычно. Правда, кровать была не наша, да и стояла она в другой комнате, а уж о виде из окна я вообще молчу. И я сразу же вспомнил, что вчера целый день мы летели через океан, а сегодня я проснулся в гостинице в столице Аргентины. Значит и воробей не наш, приученный по утрам прилетать за своей долей хлебных крошек, а аргентинский. Но, как же они похожи, просто близнецы.
- Сколько же их на белом свете, - подумал я и решил в этом разобраться.
Удивительной птицей с занимательной историей оказался этот самый воробей.
По принятой классификации он является полноправным членом самого большого отряда в классе "Птиц", названного в его честь "Воробьиным", являясь при этом всего лишь одним из многочисленных видов в семействе "Ткачиковых".
Родом все воробьи, а их насчитывается около 40 подвидов, из Африки. За время своего существования они умудрились расселиться по всему свету, от тундры до пустыни.
Характерным является распространение того воробья, с которым мы сталкиваемся постоянно в своей повседневной жизни. В стародавние времена жила небольшая, шустрая и никогда не унывающая птичка в верховьях Нила. Постепенно она спустилась в прибрежную полосу, где и познакомилась с людьми, которые так ей понравились, что начала она свое шествие по всему Земному шару следом за человеком. Прежде всего, на корабликах, бороздящих Средиземное море, она перебралась в Европу. Люди двигались на север, осваивая новые территории, и тут же там появлялась птичка, получившая за это свое название "домовый воробей", с ударением на второй слог.
Что касается слова "домовый" – всё ясно. Просто живёт пташка максимально приблизившись к домам людей. А вот по поводу происхождения слова "воробей" до сих пор идут жаркие споры. Версий несколько, и основная - чисто бытовая. Мол, сам он в этом виноват, поскольку повадки у него уж больно вороватые. И тут же пример приводят. Налетала туча птиц на полоску вспаханной земли, по которой только-только прошёл сеятель с лукошком, заполненным семенным зерном. Вот он и начал, отпугивая ненасытных птиц, размахивать какой-нибудь тряпкой, с криком: "Вора бей". Может и верна эта гипотеза, да только специалисты, занимающиеся наукой "этимологией", считают по-другому. Якобы, чирикание его очень похоже на воркование, что дало корень "вор" в названии птицы. От слова "ворковать", по мнению этих специалистов, произошло слово "воробка", а там и до "воробья" рукой подать. И ссылаются при этом ученые на то, что в большинстве славянских языков воробей очень уж схоже называется. Не знаю, кому как, но мне версия про вора, которого следует бить, более близка.
В общем, хотя точно неизвестно откуда взялось его прозвище, воробья это совсем не смутило, и он продолжал следовать за человеком, как бы поддерживая его стремление расселиться повсеместно.
Человек на восток России, и воробей туда же, даже в тундру и районы вечной мерзлоты забрался, лишь бы жилище человеческое поблизости оказалось. Европейцы в Америку и Австралию устремились, на острова тихоокеанские, и воробей за ними. Правда, немного попозже это получилось. А в случае с Америкой не совсем уж и добровольно, а скорее принудительно, но всё равно он там обжился и так размножился, что "мама, не горюй" получилось.
А дело было так. Уже несколько веков выходцы из Европы в обеих Америках жили, освоили их практически полностью, а о том, что воробьёв там не водится, даже и подумать не удосужились, пока не случилась большая беда. В 1850 году размножилось в США в Бостоне гигантское количество неведомых до той поры гусениц. Казалось, что вся земля шевелится, так много их было, а уж о прожорливости этого вида насекомых напоминать, наверное, не следует. Бороться с ними не было ни сил, ни возможности. Вот тогда-то и вспомнили о маленькой птичке. Быстренько из Англии было доставлено сколько-то воробьев, и проблема была решена. Прожорливые гусеницы сдались под натиском ещё более прожорливых воробьев. Воробью поставили в городе памятник, и даже "общество друзей воробьиных" было создано, но дальше всё произошло как всегда. Воробьи начали стремительно размножаться и в течение нескольких лет расселились по всей территории США, перемахнули в Южную Америку и добрались до Огненной Земли. Ну, а затем пришлось принимать специальные меры, чтобы ограничить их численность, уж больно они прожорливы. Правда, до такой глупости, как в Китае американцы не додумались, а ограничивают численность птиценаселения гуманными способами. Китайцы же в середине ХХ века, объявив воробьёв "злейшими врагами" своего народа, изготовили неимоверное количество трещоток, звука которых воробьи не переносят, и начали ходить по улицам с таким шумом, что воробьи сразу же взлетали, а сесть боялись, и вскоре замертво падали на землю. Ну, не может эта птичка летать очень долго, сердечко не выдерживает. Уничтожили всех воробьев китайцы за какие-то считанные дни и успокоились, считая, что больше их посевам ничто угрожать не будет. Ан нет, тут же появились какие-то гусеницы и съели намного больше, чем до того воробьи. Вот и пришлось через пару лет в Китай воробьев из соседних стран специально завозить.
Эти примеры показывают, что воробьи вроде и полезны и вредны одновременно, а чего больше ни один ученый до сих пор не доказал. О вреде всё ясно, съедают эти птички столько зерна на полях, токах и в амбарах, что даже сказать страшно, сразу же руки чешутся трещотку, китайцами брошенную, подобрать. А вот когда с цифрами о пользе воробьиной ознакомишься, так и хочется в руки эти взять пилу с молотком да кормушку изготовить, чтобы птичек в сильные морозы поддержать материально.
А цифры эти вот, что говорят. За месяц тысяча воробьев способна съесть 8 килограммов семян сорняков, а за те две недели, пока птенцы беспомощны и сами себе пищу добыть не могут, их родители скармливают им около килограмма насекомых. Учитывая, что в среднем воробьи выкармливают по два выводка, а воробьиных семей около пятисот миллионов (воробьев по подсчетам ученых живёт на белом свете не менее миллиарда), только на выкармливание птенцов уходит не менее миллиона тонн насекомых. При этом, ведь воробьи и сами не прочь полакомиться каким-нибудь жучком-червячком. Вот и судите сами – полезны или вредны эти симпатичные, но очень уж бесцеремонные, назойливые и весьма неблагозвучно поющие птички.
Вот на такие мысли навеяло меня нечаянное знакомство с аргентинским домовым воробьём.