Матвей шел по лесу размеренно и неторопливо. Он внимательно осматривал территорию, перешагивал через упавшие стволы деревьев, запоминая, а иногда и отмечая на карте места, где что-то изменилось после нескольких дней сплошного ливня.
Лес он знал, как свои пять пальцев, поэтому сбиться с пути, а тем более заблудиться, не боялся. Да и маршрутом этим ходит вот уже добрый десяток лет. Лесничий все про свое хозяйство знать должен, вот они проводит, так сказать, ревизию. Чтобы знать, где в первую очередь порядок надо навести, как природе помочь. За эти десять лет не один десяток деревьев на его глазах поднялся, не одна сотня кустов под его доглядом выросла.
Но о лесе и появившихся промоинах после дождя думать сейчас не хотелось. В голове назойливо билась мысль, что теперь он и в самом деле совсем один. Один одинешенек на всем белом свете.
Три дня назад получил Матвей официальную бумагу, что брат его, Павел Николаевич Зареченский утонул в холодных водах реки Онеги. Несчастный случай во время рыбалки.
Подробностей в официальной бумаге не было. Было только указание, что за подробностями ему надо обратиться в отделении МВД или к ближайший по месту жительства нотариусу, чтобы заявить свои права на наследство брата.
«Какое там наследство? Разве только деньжат скопил. Вроде на севере платят неплохо. Только зачем мне все это?» - думал Матвей, вспоминая, когда они с Павлом виделись последний раз.
По подсчетам получалось, что десять лет назад и виделись. В тот роковой день, когда сгорел их дом в деревне, а вместе с домом и старенькие родители, которым никто не помог выбраться. Да и кто поможет, в деревне несколько десятков жителей всего осталось, да и то старики одни.
Случилось это глубокой осенью. В холодный промозглый день. Видно старики печку топили, да что-то пошло не так. Сухие бревна полыхали на всю округу. Пока пожарную команду вызвали, пока те приехали, тушить было уже нечего.
Матвей тогда почернел весь от горя. Как головешка с остатков родного дома. Ночевать ни к кому не шел, хоть и приглашали. В баньке отсиживался. Днем, пока светло было, по пепелищу ходил, никак в толк взять не мог, как так получилось. А ночью в бане закрывался, да беленькой заливал горе свое.
Павел приехал только через несколько дней. Долго из своего Североонежска добирался. Братья встретились молча, молча обнялись и долго сидели в той самой бане.
Потом, уже когда Павел отошел немного от свалившегося горя, поехали в райцентр с заявлением, чтобы отдали останки для похорон.
Им отдали. В двух серых стандартных пакетах, предназначенных для сбора улик. Улика мама и улика папа. Положили братья в гробы эти самые пакеты, свозили закрытые гробы на отпевание в церковь в соседнее село, да и похоронили на местном кладбище.
В соседнем доме, у бабки Матрены, которая за поминки отвечала, помянули родителей, да снова в свою баню ушли. Матрена им туда одеяла и подушки принесла, да матрасик старенький от кровати односпалки. Предложила на всякий случай:
- Ночуйте, ребята у меня, места хватит, ведь холодно тут, да и тесно. Банька маленькая. Неровен час, вы тоже…, - Матрена осеклась, встретившись с тяжелым взглядом Матвея.
- Иди бабка Матрена, иди с богом. Мы сами тут разберемся. За поминки, за заботу спасибо. А тут сами мы, сами, - уговаривал ее Павел, настойчиво провожая женщину за порог.
Бабка ушла. А боль и горе остались. И неизвестно, кто к кому претензии предъявлял. Старший Павел младшему, что недосмотрел за стариками. Или младший Матвей старшему, что уехал за тридевять земель и забыл про родителей. Только упрекай, не упрекай, былого не вернешь.
Матвей это хорошо знал. У самого всего за год до этой трагедии девушка погибла. В горы с друзьями пошла и сорвалась в ущелье. А он в это время деньги на свадьбу зарабатывал, не пошел, хоть и звала она его с собой. Даже уговаривала. Решил, что деньги важнее, даже обиделся на Ксюшу, что не поддержала его.
Всю вину за ту трагедию Матвей на свою душу взвалил. Весь год, как чумной ходил, со всех сторон Ксения мерещилась. А теперь вот родители…
Только нельзя повернуть время вспять. Павел снова на север собрался, обещал вернуться, новый дом поставить.
- Родовое гнездо нельзя терять. Здесь место наших предков. Вернусь, здесь обоснуюсь, начну деревню возрождать, - клялся он под воздействием горячительных напитков.
- Правильно и я вернусь, - соглашался Матвей, - прямо сейчас и вернусь. Брошу город этот, нет там моей Ксюхи, а здесь тишина, покой. Здесь останусь.
- Куда прямо сейчас возвращаться то? Дома нет, родителей нет. Для нового дома деньги нужны и время, - убеждал его Павел, - подожди меня, заработаю, вместе начнем.
О чем тогда братья договорились, никто не знал, только уже к весне появился в их краю новый лесничий. Матвей Зареченский. Для лесничего и избушка была построена, и дрова заготовлены, да и утварь кое-какая имелась. Там и поселился Матвей. Все лето головешки от старого дома растаскивал, место расчищал, уцелевшие постройки ремонтировал, а ночевать в избушку уходил.
Павел все не ехал. То одна причина была, то другая. За эти десять лет Матвей и дом просторный выстроил, и хозяйством обжился, технику кое-какую купил.
Деревня потихоньку и сама возрождаться начала. Модно стало фермерством заниматься, что-то на продажу выращивать, дачу в деревне иметь. Народу прибавилось. Уже не только старики на лавочках сидели, но и детвора кое-где бегала, гуси-утки голос подавали. Дома новые строились, магазин и фельдшерский пункт открыли. Матвей все брата ждал. Не дождался. Из всего рода один остался.
Вот сквозь стволы деревьев уже можно было угадать домик лесника, значит и обходу конец. Только не хочет Матвей один в четырех стенах сидеть.
«Записи оставлю, топорик возьму, да завал над родничком почищу. Все голова от мыслей всяких отвлечется», - подумал он, выходя на полянку перед домиком.
Матвей полянку эту окашивал периодически, чтобы из окна видно было, кто к дому подходит. Лес ведь, может и человек лихой придти, и зверь лесной. А тут видно все, как на ладони.
Вышел и остолбенел от неожиданного зрелища. Прямо на крылечке его дома сидела старушка. На вид городская жительница, в штанах, резиновых ботиках и цветной панамке на голове. В руках она держала увесистую палку, то ли трость, то ли дубина для защиты. Сидела, привалившись к стойке под козырьком. Глаза старушки были закрыты. Казалась, она спала крепким сном.
- Эй, вы кто? – окликнул старушку Матвей.
Старушка не реагировала. Решив, что женщине плохо, Матвей бросился к ней, хотел было потрясти за плечи, привести в чувство. Потом вдруг остановился.
«Вдруг испугается, у пожилых людей сердце слабое, всякое может быть», - подумал он и осторожно наклонился к старушке.
Не успел он склониться к ее груди, чтобы послушать дыхание, как старушка резко открыла глаза и села, в недоумении осматриваясь по сторонам.
- Ты кто? Что тут делаешь? – спросила она и, неожиданно для своего возраста, резво подняла палку и больно ткнула Матвея между ног.
Тот согнулся пополам и вмиг охрипшим голосом воскликнул:
- Ах, что б тебя, что ж ты делаешь, мать, я ж помочь хотел. Лесник я здешний, Матвей.
- Твоя избушка? Ты хозяин?
Матвей кивнул, пытаясь отдышаться.
- Ну, давай, открывай, чего топчешься.
- Не заперто, - прохрипел Матвей, - гвоздик повернуть надо.
Старушка тяжело встала, опираясь на свою палку, и медленно подошла к двери. Внимательно ее рассмотрела и нашла гвоздь, согнутый пополам, который держал дверь. Она попыталась повернуть гвоздь, но сил не хватило.
Матвей, продолжая тяжело дышать, поднялся на крыльцо и открыл дверь.
Приглашать старушку было не надо, она сама вошла в маленькие сенцы, а затем в комнату, которая одновременно служила и кухней, и гостиной, и спальней.
- Да, скромненько, ничего не скажешь, - сделала она вывод, оглядев дом изнутри, - ну хоть попить есть, да и полежать можно. И на том спасибо.
- Вам воды налить? – догадался Матвей.
Старушка посмотрела на него долгим взглядом.
- И попить, и поесть, и спать положить. Устала я, второй день по лесу брожу, уже думала, заблудилась совсем. И она опустилась на лавку у окна.
Матвей потрогал железную печурку, стоящую в углу. Она была теплой, но не настолько, чтобы разогревать еду или вскипятить чайник.
Он налил в кружку воды из чайника, поставил чайник на печурку и подбросил в нее щепы. Головешки внутри печурки еще тлели и, через некоторое время, сухая щепа весело затрещала, подсказывая, что можно уже и пару полешек закинуть.
Матвей поставил кружку перед старушкой.
- Пейте, сейчас погрею и обедать будем. У меня картошка есть с курицей.
Старушка жадно припала к кружке. Потом она уже более доброжелательно посмотрела на Матвея.
- Прости, сынок, не хотела я, как-то само собой вышло. Все бродила по лесу – никого и ничего не боялась, а тут сдрейфила что-то. Ты вон какой здоровый, да еще и заросший, небритый весь. На разбойника похож.
Матвей улыбнулся.
- Да меня тут каждая собака знает. А вы кто, откуда в наших местах? Почему два дня по лесу ходите?
- Эй, все сразу хочешь узнать. Так не пойдет. Ты меня сначала накорми, напои, в баньке попарь, да спать уложи, а потом уже все и спрашивай. Чтобы все, как в сказке было. Или сказок в детстве не читал?
«Веселая старушка. На Бабу Ягу не похожа. Да и в то, что она одна могла два дня по лесу ходить, тоже как-то с трудом верится. Ладно, пусть отдыхает. Потом поговорим», - думал Матвей, выставляя на стол нехитрые припасы.
Обед прошел в молчании. Время от времени старушка внимательно смотрела на Матвея, Матвей же кушал, не поднимая глаз от тарелки. Ему стало казаться, что бабка знает что-то такое, чего не знает он. И пришла ему об этом рассказать.
После обеда они выпили травяного чая и Матвей решил все-таки сходить к ручью.
- Отдыхайте бабушка. Можно на лежанке полежать. А у меня дело еще есть. Вернусь, будем думать, как дальше жить.
- Иди, лесник, иди. Смотри не заплутай. А я посплю пока, - сказала старушка и, охая, побрела к лежанке, устроенной в самом углу комнаты.
«Не заплутай…, - усмехнулся Матвей, - да я тут ночью без луны обход сделаю и к дому выйду».
Он вышел на крыльцо, прикрыл за собой дверь и, прихватив топор, быстро пошел в сторону лесной опушки. У самой опушки Матвей почувствовал, как кто-то смотрит ему вслед. Он резко обернулся и увидел, что к окну прижалось лицо его неожиданной гостьи. Старушка следила, как он уходит в лес.
Здравствуйте, дорогие читатели, друзья и гости канала КНИГА ПАМЯТИ!
Предлагаю новый рассказ и очень надеюсь, что он вам понравится. В ответ жду лайков, комментарий и вашего мнения.
И, по традиции, ниже публикую ссылки на другие мои рассказы, написанные ранее (это для новых подписчиков)
Любите мистику? Читайте рассказы в КНИГЕ ПАМЯТИ.