Остановка. Глубокая, бессмысленная, бесконечная остановка. Обездвиживание. Потеря интереса и тотальное выгорание. Собрать себя, пересобрать себя заново не было ни сил, ни желания. А куда я, собственно, бегу?! И зачем? Быть в неподвижности — в этом что-то есть. Покой, стабильность, безмятежность. Что ещё нужно зрелому человеку, чтобы встретить старость? А затем и смерть.
Всё обыденно. Придёт время, умрем не хуже других. Кто знает, чьи это слова? Кто знает, тот молодец.
И всё же. То, что сейчас происходит, это депрессия или просветление? На болезнь это явно не похоже. Слишком много энергии и ресурса в этом состоянии. Автономия, независимость, самодостаточность. Было время разбрасывать камни, наступило время собирать. Кстати, разбрасывать и собирать — это два разных навыка. Тот, кто разбрасывает камни, не обязательно умеет их собирать.
Потому что камни часто не остаются лежать там, куда их бросили. Иногда они, как бумеранги, возвращаются обратно и норовят ударить побольнее тех, кто отправил их в полёт. Хочешь расти, умей и огрести. Так, кажется, говорят. Поэтому умение собирать камни — это другое. Хотя и кажется, что это почти одно и то же. Типа, положил-взял. Тут скорее так: посеял дождь, а пожинать приходится бурю.
Много мыслей в голове. И все острые, колкие, цепляют, режут, колют. Но только мы знаем им цену и пределы их возможностей. На самом деле у них нет никаких особых возможностей. Точнее, вообще никаких возможностей у них нет.
Хотя как посмотреть. Мысли как песок: мало песка — мало влияния; много песка — можно с головой уйти или на мель сесть. Устойчивые мыслеформы творят реальность. Как всегда, парадокс — нет влияния и столько влияния, что иной раз не вывезешь.
Ну да, Бог с ними! О чём вообще я? Об остановке. А есть ли остановка? Вроде как нет. Старое умирает, больше не привлекает, не питает интерес, не даёт энергии. Это понятно! Это всегда так. Но и гнаться всё время за новым вином тоже не солидно выглядит.
Алексей снова задумался. Не солидно. Новое вино. Старые меха. Но ведь должно же питать, давать интерес, привлекать внимание. Почему вдруг остановка? Почему вокруг и внутри пустота? Завис как в нирване.
"Нирвана, мир ванной," — автоматически перефразировал Алексей. "Мир ванной. Завис как в мирванной. Хм. Прикольно."
Возникает вопрос: нужно ли выбираться из этого состояния? Или, наоборот, это состояние, к которому я долго стремился, и вот, когда оно достигнуто, оно шокирует? Странно, почему это так сильно похоже на депрессию, только наоборот. Ничего не тянет, не ломает, не искажает. Всё ровно, спокойно, глубоко, мирно и безмятежно. Даже сладко. Ну кайф же?! Определённо кайф.
Алексей мысленно оглянулся на пройденный путь. Сколько позади огня, баталий, крови, пота и слёз. Ещё недавно всё это было, а теперь нет. Даже вспомнить это состояние потребовало усилий. Однако, — снова удивился своему новому состоянию Алексей.
Видимо, произошло "обезжиривание". В это слово Алексей вкладывал несколько смыслов. Первый — обезжиривание как развитие, культивирование внутренней постности. "Хорошо объяснил," — хмыкнул про себя Алексей. "Ну да ладно, кому надо, тот поймет."
Второй — обезжиривание как снятие жировой плёнки, например, перед склеиванием, чтобы не отрывалось потом. И третий смысл — это игра слов: обезжиривание вместо обесценивания. А что? Обесценивание и обезжиривание — очень даже похожие процессы. Шутка.
Произошло "обезжиривание": была ценность, перестало быть ценностью. Была плёнка, потерли ваткой, смоченной в спирте — и нет жировой плёнки. Теперь можно склеивать. И будет единое, целое, нерушимое.
А может, оно и было всегда единым и неизменным? И только мы, в состоянии разделённости, всё оцениваем и обесцениваем. А что? Нужно же чем-то заниматься, пока есть время. А то вот так вывалишься обратно в вечное, единое и неизменное. И постное одновременно. Алексею сегодня явно нравилось играть словами, их звучанием и смыслами. И ни тебе интереса, ни огня, ни дыма, ничего. И главное, ведь ещё не умер. Сколько ещё впереди? Вот и подумай, что делать в мире в нирване. За что боролись, на то и напоролись.
Алексей решил сварить себе кофе. Такие тихие и спокойные процессы абсолютно не мешали созерцанию внутреннего потока смыслов и слов.
Предстоящая практика с Антоном не вдохновляла его, как в прошлый раз. Всё было видно наперёд, всё заранее предугадывалось. Сценарий повторится. Алексей несколько раз мысленно повторил: сценарий повторится. Видимо, эта мыслеформа накладывала тень обыденности на предстоящую работу с Антоном.
"А почему, собственно, он должен повториться?" — пришла Алексею неожиданная мысль. "Он повторится, если я ничего не изменю. Если я не буду управлять процессом и писать новый сценарий." Алексей почувствовал едва различимый дух азарта. Это состояние он знал и стал потихоньку тянуть за эту ниточку.
Старый сценарий ведь не только мне, но и Антону не интересен. Ему не нужно повторение. Ему, как и мне, нужно почувствовать вдохновение от невозможного.
Алексей задумался. Кофе сварился и теперь тонкой струйкой направлялся в изящную тонкую чашку. Чайная ложка у Алексея тоже была особенной — аккуратной и весомой. Алексей любил эстетику вещей. Вещи несли смыслы и отражали его запрос на ощущение жизни — наполненной, содержательной, мягко-яркой.
Алексей сделал глоток. Вкус утра. Он чувствовал удовлетворение и готовность действовать. Но прежде нужно было положить на бумагу новый сценарий отношений с Антоном. "В прошлый раз волнения было больше," — вспомнил Алексей. В этот раз он чувствовал свою большую зрелость и ценность в этих отношениях. Он чувствовал и действовал как партнёр. А партнёрство — это по сути деловая дружба. Ответственность и зрелость. Ценность и сомасштабность.
Алексей допил кофе и переместился за компьютер. Он пока не знал, что именно напишет Антону, но был уверен: это будет нечто живое, интересное.
Перед его глазами возник белый лист - пустота, таящая в себе бесконечные возможности. Только видение Алексея теперь могло преобразить этот кусок "мрамора" во что-то изящное, достойное вечности и любви.
Пальцы парили над клавиатурой, готовые в любой момент превратить мысли и образы в текст. Алексей почувствовал себя скульптором, способным вдохнуть жизнь в безликий материал.
Он сделал мягкий вдох и начал писать. Слова появлялись на экране, повинуясь творческому импульсу. С каждой новой строчкой Алексей все лучше чувствовал поток самореализующегося замысла.
Это было удивительное ощущение - почти физически чувствовать, как идеи обретают форму. Алексею казалось, что сейчас он как акушер помогает новой реальности воплотиться в привычном ему мире.
Он улыбнулся, поймав себя на этой мысли. Магия творчества никогда не переставала удивлять его. Она дарила восхитительное чувство свободы и наполненности. И сейчас, работая над предложением для Антона, Алексей в полной мере ощущал волшебную силу творчества.
