«Фильм Земана «На комете» тоже вполне «взрослое» произведение, хотя картина прямо продолжает «жюльверновскую» серию, начатую «Тайной острова Бэк-Кап» и продолженную «Похищенным дирижаблем». Надпись «по мотивам романа Жюля Верна», предваряющая эти фильмы, не обманывает. Действительно, сюжетные истоки «Тайны острова Бэк-Кап» берут свое начало в романе «Флаг родины», «Похищенный дирижабль» — в «Двух годах каникул», а «На комете» корреспондируется с «Гектором Сервадаком».
Читаем старую статью кинокритика Всеволода Ревича (1929-1997), опубликованную в 1972 году:
«Большинство фильмов чешского режиссера Карела Земана рассчитано на детскую аудиторию. Хотя, может быть, лишь взрослые в полной мере оценили степень издевки над первыми потугами автомобилизма и воздухоплавания в «Похищенном дирижабле», например.
Затем с режиссером произошло, видимо, то же, что и с кукольным театром Сергея Образцова, который первоначально задумывался как сугубо детское предприятие. Но, наблюдая за реакцией зрительного зала, сотрудники театра заметили или, вернее, как говорят они сами, не заметили никакой разницы в поведении малышей и сопровождающих их мам и пап. Так возникла мысль поставить кукольные спектакли для людей постарше.
Новый фильм Земана «На комете» тоже вполне «взрослое» произведение, хотя картина
прямо продолжает «жюльверновскую» серию, начатую «Тайной острова Бэк-Кап» и продолженную «Похищенным дирижаблем». Надпись «по мотивам романа Жюля Верна», предваряющая эти фильмы, не обманывает. Действительно, сюжетные истоки «Тайны острова Бэк-Кап» берут свое начало в романе «Флаг родины», «Похищенный дирижабль» — в «Двух годах каникул», а «На комете» корреспондируется с «Гектором Сервадаком».
При всем этом земановские фильмы имеют весьма отдаленное отношение к прославленному фантасту. Менее всего они похожи на экранизации его произведений. Они вообще ни на что не похожи. Это совершенно особый жанровый островок в безбрежном киноморе.
Даже если Земан не единственный, кто совместил в кадре рисованную декорацию, кукольных персонажей и живых актеров лишь он сделал это совмещение основным творческим принципом и развиваеего от фильма к фильму, добиваясь удивительного стилистического единства. Киноязык фильмов Земана не переводится ни на какой другой.
Мы зноем театральные постановки, сделанные на основе популярных сценариев, есть множество кинокартин, которые в пересказе выглядят иной раз поинтереснее, чем при непосредственном просмотре.
С фильмами К. Земана такие операции невозможны, как невозможно передать словами очарование удачной карикатуры. Своеобразная стилистика Земана едва ли претендует на лидирующие позиции в мировом киноискусстве, едва ли также у него сложится школа, потому что перенимание его приемов будет выглядеть просто плагиатом.
Но что К. Земану удалось создать свое собственное, оригинальное направление — это бесспорно, а есть ли более ценимый комплимент, который можно сделать кинорежиссеру?
Критика любит точные дефиниции — детектив, мелодрама, мюзикл; скорее всего, жанровую природу фильмов К. Земана можно определить словом «пародия».
Но... но что же, собственно, пародирует Земан?
В области кинопародирования чехословацкие мастера не знают равных. Чаще всего объект их насмешек точно известен: «Лимонадный Джо» пустил под откос вестерн, в «Конце агента» произошла расправа над шпионским боевиком, в «Призраке замка Моррисвилль» — над «черным» романом и т. д.
А. Земан не высмеивает никакого конкретного литературного или кинематографического выверта. Хотя режиссер и весьма вольно обращается с сочинениями Жюля Верна, но никакого надругательства над старым французским писателем не происходит!
И все же перед нами, бесспорно, пародия, и фильм «На комете», может быть, лучше, чем какой-нибудь иной, подтверждает это.
Итак, волшебная палочка экрана переносит нас в некую ближневосточную страну, шаржированно собравшую все необходимые атрибуты этих мест, воспетые в десятках «колониальных)) романов. Всякие там султаны, гаремы, воинственные бедуины, полуобнаженные танцовщицы и, конечно, базар, великолепный восточный базар, нарицательное воплощение суматохи и гама. Сюда же еще примыкают французские колонизаторы с лихо закрученными усами, пронырливые европейцы, делающие свой маленький бизнес посреди общего шума, красавица сицилианка, которую везут продавать в рабство злодеи неизвестного происхождения...
Ничего похожего в книге Жюля Верна нет и в помине. Зато главный герой есть — молодой статный офицер, бывший у Жюля Верна Гектором Сервадаком; впрочем, здесь он именуется так же.
По всем канонам приключенческого жанра красавцу офицеру (Эмил Горват) надлежало бы вырвать именно красавицу Анжелику (Магда Вашариова) из рук злодеев.
В фильме, как это и полагается для пародии, все происходит наоборот. Красавица сама спасает тонущего молодого человека, что, естественно, не помешало им незамедлительно влюбиться друг в друга, уже не нарушая добрых старых традиций.
Параллельно готовится военный заговор, инспирируемый капитаном рабовладельческого судна, и все это происходит на фоне глобальной катастрофы, ибо к Земле приблизилось зловещее небесное тело, имеющее, впрочем, такое же отношение к кометам, как фильмы Земана к романам Жюля Верна. Оно (или она) отрывает от нашей планеты солидный кусочек и переносит героев вместе с их лавками, пушками и танцовщицами в космическое пространство, нельзя сказать, чтобы совсем без потерь, но все же вполне в приемлемом виде, а к концу фильма любезно возвращает на Землю, с математической точностью подогнав небесных путешественников на то же самое место.
Этот превосходный по своей нелепости сюжетный ход, который может служить образцом пародии на научную фантастику, Земан позаимствовал у Жюля Верна. Но, как у каждого хорошего фантаста, подобные кометные перипетии нужны писателю не сами по себе, а для того, чтобы показать, как в парадоксально изменившейся обстановке рушатся привычные ценности, обнажается идиотизм, казалось бы, священных и незыблемых институтов, рвутся налаженные связи между людьми и возникают новые, зачастую более крепкие, более человечные.
Обо всем этом Жюль Верн говорит почти серьезно, а Земан откровенно издевается. Прекрасен, например, кадр, в котором обитатели городка швыряют в кабачке потерявшие всякий смысл земные деньги, со злорадством растаптывая идола, перед которым так долго преклонялись. Но как только проносится слух, что ожидается обратная посадка на Землю, идол немедленно воцаряется вновь, и все начинают судорожно запихивать за пазухи валяющиеся повсюду купюры.
Благородный Сервадак пытается объединить разношерстную компанию бывших землян в новое общество, где не будет войн, заговоров, колонизаторов и тому подобных прелестей земной цивилизации. Этот утопический мотив, бывший у французского романиста основным, — ради него, в сущности, и был задуман «Гектор Сервадак» — у Земана проходит на заднем плане.
Избранный им стиль не допускает особых серьезностей. Зато, вслед за Жюлем Верном, он вволю поиздевался над твердолобостью британских вояк, которых француз пытается привлечь к сотрудничеству. Никакие небесные знамения не могут сдвинуть их с места, пока не будет получен приказ из военного министерства. Им нет никакого дела до того, что военное министерство вместе с Англией находится за много миллионов километров.
Стоит только оторвавшемуся куску грохнуться оземь, как все возвращается на круги своя: заговорщики, которые только что целовались с теми, кого они собирались свергать, вновь выстраивают своих скакунов для очередного нападения, подстрекающий их судовладелец вторично несет султану свой данайский дар — шкатулку с запрятанной в нее адской машиной, торговец посудой собирает полуразбитые горшки и зычным голосом начинает скликать покупателей — что он комете, что ему комета? — а черноокую красавицу вновь увозят от лишившегося своих грез Сервадака.
Я уже говорил, что фильм Карела Земана невозможно рассказать, в пересказе все получается куда более унылым и серьезным, чем это предстает на экране. В каждом кадре картины бездна выдумок, изобретательных трюков, смешных сопоставлений.
Изобразительный строй фильма стилизован под манеру рисунков и карикатур конца XIXвека, подобный прием мы видели и в других работах Земана.
Анализируя такой фильм, как «На комете», нет смысла говорить о характерах и актерской игре. Здесь целиком властвует режиссерская воля. Впрочем, необходимо отметить, что каждый персонаж, каждый типаж разработан весьма тщательно.
Выразителен, например, в своей непроходимой глупости комендант французского форта. Убедившись, что ядра его пушек не производят впечатления но невесть откуда взявшихся диплодоков (впрочем, может быть, это были и не диплодоки), он приказывает сбросить все бастионные орудия с башни и заменить их шестами с гремящей посудой.
Мелькнувшие на экране уморительные звероящеры заставляют вспомнить еще один превосходно сделанный фильм Карела Земана - «Путешествие в доисторическую эпоху». Впрочем, в «Доисторической эпохе динозавры были животными вполне добропорядочными, они честно выполняли свои научно-популярные обязанности и не щерили почем зря свои устрашающие зубы на французских зуавов.
Теперь пора вернуться к поставленному вопросу — что же пародирует Земан в своем фильме? Если угодно, вопрос можно поставить и так: находим ли мы здесь что-либо злободневное?
Насмешки над нравами европейского и неевропейского общества XIXвека, шаржирование тогдашних манер, взглядов, мод — это, конечно, очень забавно, но можно ли этим ограничиваться?
Орудия убийства, которыми они размахивают, так же старомодны, как и их одежды. Куда им до современных сверхзвуковых истребителей или напалмовых бомб!
Но эта подчеркнутая, пародийная разница масштабов заставляет зрителя свежо, по-новому сравнивать то, что ему показывают на экране, со многим из того, что происходит ныне.
Современен прежде всего сам иронический взгляд режиссера на изображаемые события, а в таком случае время действия — не самое существенное: можно изобразить на экране Древний Рим или даже первобытную стоянку — и весело поддеть несовершенства сегодняшнего дня. А уж о девятнадцатом веке и говорить не приходится; вполне еще живы те условности, привычки и установления, которыми руководствуются в своей практике смешные герои земановских фильмов.
Правда, мы, всегда готовы охотно похихикать над модами прабабушек и прадедушек, это возвышает нас в собственных глазах: ведь мы ушли так далеко!
Однако, главное не в этом. Мы улыбаемся, глядя на нелепые кораблики, забавные пушечки и забавных людишек, стреляющих из этих пушечек, но неизбежные и вовсе не
всегда веселые ассоциации с сегодняшним миром возникают сами по себе...
Впрочем, может быть, сила фильмов Земана в том, что такие аналогии, такие сопоставления не прямолинейны, не навязчивы. Уходим мы с его фильмов все же с доброй улыбкой.
Было бы большим преувеличением назвать «На комете» — острым, разоблачительным памфлетом. Задача создать у зрителя хорошее настроение остроумным, тонким, выразительным зрелищем тоже немелка и нелегка» (Ревич 1972).
(Ревич В. «На комете» // Нa экранах мира. Вып. 4. М.: Искусство, 1972. С. 164-170)