Мы с мужем люди немолодые и довольно много пережившие. Встретились, когда обоим было «за 40». Мой взрослый сын жил за границей. Его дочь тоже. У меня позади тяжелый развод с длительной судебной тяжбой за квартиру. Он «благородно» оставил жилье жене с дочерью. Оба хотели тихой жизни и спокойной старости вдвоем в тихом маленьком домике на окраине.
С домиком получилось быстро. Обменять двухкомнатную квартиру на домик с газом, водой и небольшим участком земли оказалось легко. А вот спокойная наша жизнь продлилась строго до появления в ней дочери мужа, Марины.
Женился муж рано и по «огромной» любви. Напрасно вездесущие соседи убеждали его остановиться, потому как барышня эта была весьма облегченного поведения. Но она стала первой в его жизни женщиной от которой он услышал желанное: «Я тебя люблю», а потому остановить парня было уже невозможно. Сережа перевелся на заочное и пошел в газоэлектросварщики. Вначале учеником был, потом разряд дали…
В вуз он так и не вернулся. Появилась обожаемая дочурка. Только вот жене она почему-то оказалась «по барабану». Все чаще Сергей после работы заставал жену подвыпившей с подружками. А потом и «друзья» появляться стали…
- Что ты хочешь? Я молодая и красивая. Не хоронить же мне себя в четырех станах только потому, что родила? - говорила жена.
Когда Марину после одной из совместных с матерью «прогулок» хватил солнечный удар и их отвезли в больницу, Серега от ужаса взялся за голову. Днем работал, а по ночам дежурил в больнице, пока мать «отдыхала» от семейной жизни. «В свободное время» отыскивал в квартире «заначки» самогона и выливал их в унитаз. Говорит, просил, умолял опомниться, предлагал лечиться – ни в какую. Могла неделю продержаться, а потом опять в загул.
На развод он подал, когда дочь в школе училась. Вместе с дочерью тогда ушли жить к его родителям. Он на заработки стал ездить, чтобы семью обеспечивать. Родители внучкой занимались. Да только, как говориться, осинки не родят апельсинки. В мать девочка пошла. Учиться не хотела. Бывало, соберет ее бабушка в школу, платье нагладит, туфельки почистит, до школы проводит. А вечером звонок: «Марины опять не было на уроках» или «Марина опять побила одноклассницу». Сильно ее не наказывали, жалели. Мамаша ведь совсем опустилась, а после сгинула. Искать ее никто не стал. Кому такое «сокровище» нужно!
Кое-как закончила дочка восемь классов и в «бурсу» на продавца пошла. А потом с парнем всерьез встречаться стала. Парнишка хороший, покладистый, трудолюбивый автослесарем работал. Родители его на заработки в Польшу подались, вот он и Марину с собой позвал. Они не возражали, да и Сергей с родителями тоже. Думали, может остепениться, повзрослеет. Да где там! По несколько месяцев вестей не было. Отзывалась, когда деньги нужны были. Сергей «затягивал пояс» и высылал. Много не мог, но по 200 – 300 долларов периодически отправлял. Очень уж жалел «сироту».
Когда мы с Сережей вместе жить стали, Марина объявилась. Сказала, что разбежалась со своим парнем уже давно, а сейчас домой выезжает. Навсегда. Депортировали ее за что-то. Вот только жить ей негде. Дедуля с бабулей приютить проблемную внучку отказались. Выход один – к нам в дом.
Уж как муж уговаривал меня пожалеть «сиротинушку». Сдалась. Деньги на билет домой ей отослали. Только потом второй «этап» начался. «Сиротинушке» полагалось отдать самую удобную комнату. То есть мою, там, где мой компьютер стоит и все мои вещи. Я работаю удаленно и по натуре «жаворонок». Муж – «сова». Пока вдвоем жили, все прекрасно было. Он по ночам сидит. Я чуть свет встаю. А тут образ жизни менять нужно.
Отбила территорию. Муж ради доченьки в проходную на диван перебрался. Планшет свой ей отдал, чтобы она с подругами старыми общаться могла. Я стол праздничный накрыла ради новой родственницы.
Через пару дней Марина через интернет начала находить своих давних знакомых. И тогда началось! «Пападай» стало любимым словом. Говоря честно, мы хоть и не бедствуем, но живем небогато. Муж все лето кур держал. Во дворе яблоки растут, черешни с абрикосами. В огороде кабачки, огурцы, помидоры. Так что на зиму я погреб и морозилку забиваю основательно. Именно на это я и рассчитывала, когда перед Новым годом Марина сообщала, что новый год будет встречать у подруги.
- Отлично! - сказала тогда я, – пару курочек возьмешь, фрукты из морозилки на компот, закаток несколько банок.
- Вы, тетя Таня, не поняли, - возразила Марина, – продукты мне не нужны. Мы решили скинуться на доставку, - и назвала сумму, равную трети моей зарплаты.
- Но, Марина, - спокойно сказала я, – для нас это дорого. Ты еще не работаешь. Мы не можем выделить такую сумму.
- А я не у Вас прошу. Мне папа даст, - твердо заявила девушка.
- Марина, твой папа живет в моем доме. Бюджет у нас общий и деньги, которые мы тратим тоже, - пояснила я. Марина недовольно хмыкнула и хлопнула дверью.
Вечером нас ожидал скандал и безудержные рыдания взрослой девицы. Увещевания отца не помогли. Последним аргументом стала угроза повеситься. Это произвело впечатление на Сергея. Он выложил из портмоне требуемую сумму.
- Пойми, у нее хрупкая психика. Она без матери выросла. Не дай Бог что-то с собой сделает. А мы виноватыми будем, - убеждал меня муж.
Поняв, что шантаж проходит, «существо с хрупкой психикой» начало наглеть. К весне ей «для приличного внешнего вида» понадобились дорогие кроссовки, а к лету деньги на обновление гардеробчика.
- Не бомжихой же мне ходить? Так меня ни на какую работу не возьмут, - заявила она отцу.
О работе разговор был особый. Она регулярно устраивалась работать в магазины и так же регулярно вылетала от туда с недостачами. Отец выслушивал очередные рыдания и погашал недостачи. Из нашего общего бюджета погашал, понимаете!
- Она сирота. Я и так перед ней виноват, - жаловался он мне.
А позавчера «несчастная сиротинушка» привела ко мне в дом здорового лба.
- Это Артур. Он будет жить со мной, - поставила она нас с Сергеем перед фактом.
И на каком основании? - поинтересовалась я.
- Тетя Таня, Вы старая женщина. Ваш сын не приедет за Вами ухаживать. Это придется делать мне. Я ведь единственная наследница и хозяйка этого дома. А Артур – мой муж, - уверенно пояснила свою позицию Марина.
Я офигела от такой наглости:
- Ну умирать я пока не собираюсь. Здоровье нормальное. И пока я жива, хозяйкой этого дома останусь я. Так что манатки в зубы и на фиг с пляжа, - опустила на землю я «наследницу».
- Таня, Танюша, зачем ты обижаешь Мариночку. Она же сирота, - традиционно зелепетал муж. - Ну пусть поживет парень с нами. Места-то хватит.
- Ты же говорила, что это дом твоего отца, а оказывается этой тетки, - вмешался «жених».
- Ну почти моего отца. Они уже много лет вместе, - невозмутимо сказала барышня. – Папа, ты ведь снимишь нам квартиру, если твоя нас к себе жить не пускает.
- Во-во, снимайте квартиру все втроем и разбирайтесь там сами, а я больше тратить свой заработок на «хотелки» твоей дочери не буду, - ответила я.
- Танюша, ну успокойся. Маришенька работает. Артур, надеюсь, тоже работает. Вместе легче прожить, - заскулил муж.
- Мне без вас точно легче, - ответила я. – Вещи, надеюсь, соберете сами. Твой родительский дом недалеко. Пешком дойдете, - указала я на двери мужу.
- Разбирайтесь вы тут сами со своим домом, а пошел, - махнул рукой Артур хлопнул дверьюи .
- Артур, Артурчик, постой, - заорала Марина. – Вы, Вы мне жизнь сейчас сломали. НЕНАВИЖУ! - крикнула она мне.
- Танечка, ты же добрая. Зачем ты так с Маришей. И ты тоже хороша, - обратился к дочери, – могла бы разрешения спросить. Все-таки это Танин дом.
- Повешусь или таблеток наглотаюсь. И виновата в этом будет эта, - привела проверенный «аргумент» Марина.
- Хоть стреляйся, хоть вешайся, - невозмутимо съязвила я, – ты девка взрослая. Что хочешь со своей жизнью, то и делай.
- Что ты такое говоришь? - запричитал муж. – У нее же слабая психика. А вдруг она действительно наложит на себя руки! Она – сирота. Мы сейчас же уйдем.
- Надеюсь, - не поддалась явному шантажу я. - И какая она сирота, у неё отец есть.
Потом зашла к себе в комнату, выпила рюмку коньяка, улыбнулась и легла спать.
Жалею ли я о случившимся? Ничуть. Мне искренне жаль мягкого и доброго Сережу. Мне было хорошо и комфортно с ним. В нашем возрасте это главное. Но содержать и терпеть выбырыки его «Маришеньки» я не стану. Пусть он с ней сам разбирается.