Греческая смоковница
Захотелось как-то в год подрыва башен-близнецов американским продюсерам снять ламповую романтическую историю про любовный треугольник Кристиан Бэйл – Пенелопа Крус – Николас Кейдж. И почему-то решили тряхнуть оригинальностью и перенести страсти да страдания в Грецию времен Второй Мировой войны. Мол, зрители сразу поверят, что местная Пелагия выглядит как жгучая латиноамериканка, итальянец-мандолист – вылитый американистый племянник Копполы, ну, а Бэйл, конечно, если надо будет евреем, если надо – русским, а уж за грека сойдет даже с бородой. И все бы было нормально, и денежки бы точно отбились, и в фильмографии санта-тринити картина была бы не на задворках, но вмешалась необходимость вывести на первый план самую кровавую войну, и почему-то достаточно неплохой (и даже авансом удостоенный Оскара) режиссер Джон Мэдден решил отказаться от элементарной логики.
Я сначала терпеливо не обращал внимания на разные косяки, вроде того, что героиня писала письма неграмотному возлюбленному и сильно переживала по поводу его молчания, а потом сразу поверила, что тому узнать про её переживания было не по силам. Ладно, баба-дура понятия не имела, что землячок-рыбак, выросший вместе с ней не может отличить альфы от омеги. Но в окопах ему могли же элементарно прочитать письма товарищи (что, кстати, и было) и написать за неуча ответ (привет нашим тюремным романистам). Но, видимо, Мандрасу такие мелочи были до голубой звезды. Ладно, думаю, зато природа хороша, картинка завлекает лучше туроператоров, чего ещё.
Но тут пришли злые фашисты. Сначала это были настоящие фашисты, итальянские, прикинувшись албанцами, решили вломить мирным грекам. Но те, вспомнив Илиаду и Александра Филипповича Македонского, сами намотали макаронникам спагетти на помидоры. Тут чихнули ненастоящие фашисты (ну привыкли у нас немцев так называть), и Греция рассыпалась за пару недель. «Выбор капитана Корелли» превратился в комедию.
Рассмотрим пару моментов. Разозленные поражением итальянцы въехали на аграрный островок. Пришли в местный сельсовет. Давайте, говорят, ключи от храма. А полдесятка старперов в пиджаках им отвечают: «Пошли нахрен, мы вас не звали и вообще дали вам звездюлей в Албании». Стоит сотня вооруженных пушками итальянцев во главе с мандолинистом Кейджем, плачет, не пускает заяц в избушку погреться. Правда, мимо пылил какой-то немецкий очкарик, ему с радостью гордые греки сдались. Ибо ариец. Я, конечно, на войне не был, но что-то сомневаюсь, что из темпераментных сицилийцев и прочих родоначальников мафий никто очередь по окошкам не посмел дать, а то мамка заругает.
Пожили с своё удовольствие итальянцы на острове. Фалернское попили, неприступных гречанок потискали, а тут опять злые немцы. Вы, говорят, больше не союзники, пулеметы скидывайте в кучу и валите в своё Палермо. Направили на истинных фашистов шмайссеры и ждут. Но те включили гопников и давай немчуре хамить, бычками недокуренными бычить, в лицо бросать. Нация дебилов, короче, немцы выписали пару очередей по шпане, и после этого оказалось, что итальянцы с детства против фюрера, и Кейдж собственноручно на пару дней приблизил 9 Мая.
Пелагия Крус оказалась девушкой нетяжёлого поведения, но её из-за связей с местным Че Геварой вместе с товарками не повесили (европейцы любят наказывать своих женщин, к которым допустили оккупантов). Куколды объясняются в любви другу. Мандолина уходит в закат. Но под занавес титров захотелось узнать, каким образом греки гоняли в 1940 году итальянцев, о чем периодически напоминали весь фильм. Оказывается, на стороне греков воевало 30 британских эскадрилий и более полусотни тысяч наёмников, вплоть до засланцев аж из Новой Зеландии. Оружие, окромя Британии, поставляли США и Франция. Вплоть до подлодок и крейсеров. Ага, победили греки итальянцев. Правда, потом пришел саксонский лесник и всех разогнал, бравые подданные короны бежали кто в Египет, кто в Дюнкерк.
А Кейдж играл на мандолине.
(с) Андрей Батурчик