Советский театр появился и развивался вместе с обществом и государством, и за всю свою историю испытал много "творческих взлетов и падении". Особенно тяжело пришлось деятелям театрального искусства после Великой Октябрьской революции 1917 года, когда на фоне внутриполитических проблем государства, решалась судьба старого "царского театра" на многочисленных диспутах сторонников и противников "всего нового".
В это время испуганные сложившейся неопределенностью актёры и работники старого театра начали говорить о «падении нравов», измельчании актерского мастерства и о своём бедственном положении. И им в ответ в студиях, школах и мастерских только появившегося советского театра - настойчиво и упорно готовилась к смене театральная молодежь.
Игорь Ильинский
Игорь Ильинский был одним из самых значительных и известных актеров октябрьского поколения. В рассматриваемое время, у него не было еще определенного творческого образа. Если проследить путь Ильинского, то можно увидеть высокие ступени нового театра по которым он быстро поднимался и протоптанные дорожки классического академизма, и его творческие успехи и неудачи. B чрезвычайно гибком и многогранном таланте Ильинского была еще одна замечательная черта: он - был хорошим рассказчиком. Ильинский великолепно читал рассказы Зощенко.
Это выглядело следующим образом: на сцене маленький молодой человек рассказывает какую-то смешную историю о продаже енотовой шубы у купца Еренея Бабкина. Меняется голос, выражение лица, нижняя губа опущена, слегка прищурен левый глаз, и в воображении зрителя Ильинский обрастает широкой купеческой бородой, смотрит хитрыми глазами…Своей техникой рассказывания актер убеждает, что существует и стоит сейчас перед зрителем живой, настоящий и смешной купец Еремей Бабкин.
Валентина Куинджи
Из провинциального театра в 1920 году в тесной кружке четвертой студии Московского Художественного Академического Театра появилась способная актриса Валентина Куинджи. Её талант зрители видели даже тогда, когда она вдохновенно читала маленький монолог в пьесе «Сверчок». И когда она появлялась в первом акте «Расточителя", когда рисовала поразительно тонкий графический рисунок Бианки («Укрощение строптивой»). У Куинджи чувствовался непочатый край сценических возможностей, множество богатейших ярких красок для театра, нужно было только применить их в большой серьезной работе.
Юрий Завадский
Юрий Завадский был многообещающим, но еще робкий актером, застрявшим в шумихе неожиданного успеха на страницах восторженных газетных статей. Но вскоре, по мнению современников "молодой актер стал метить в генералы - на нём появился налет какой то неоправданной "маститости", незримые ордена в петлице". Поскольку, из-за статуса и финансирования Завадский перешёл из театральной студии Вахтангова в Московский Художественный Академический Театр. Завадский играл Чацкого, играет несомненно хорошо но с каким то равнодушным спокойствием, с каким-то именно академическим холодком. Чацкий Завадского - салонный посетитель, о котором провинциальные барышни кокетливо говорили: "скептик".
Всеволод Тамарин
Всеволод Тамарин был исключительным "театральным зарисовщиком". Все свои роли он строил на мелочах, на отдельных деталях персонажа. Даже для незначительной фигуры, которая не могла бы обратить на себя рассеянного взора зрителя он находил какие-то правдивые яркие штрихи - походку, манеры, грим. У него был острый глаз и богатая выдумка. И в этом одном уже проявлялись его большие способности.
Анатолий Кторов
Анатолий Кторов признавался советскими зрителями очень умным и интересным актером. У него была какая-то своеобразная, присущая ему одному манера игры и какая-то исключительно тонкая сценическая техника. "Молодые элегантные прохвосты и комнатные безусые мефистофели" - вот его персонажи, всегда своеобразные, яркие и законченные. Он создавал их с поразительно непринужденным веселым мастерством.