Есть в Ленинграде жесткие глаза и та для прошлого загадочная немота, тот горько сжатый рот, те обручи на сердце, что, может быть, одни спасли его от смерти.
Илья Эренбург
На этом месте в XVIII веке стоял небольшой каменный дом И. А. Нарышкина, в 1797 году князья Белосельские-Белозерские приобрели этот участок вместе с домом, который правда был сразу же снесен, а на его месте началось строительство особняка по проекту архитектора Фёдора Ивановича Демерцова. Дворец построенный Деменцовым в классическом стиле имел три этажа и выглядел более чем скромно и для такого козырного места и для такой семьи.
В этот дом в 1831 году Эспер Александрович Белосельский-Белозерский привел свою юную супругу Елену Павловну урожденную Бибикову.
«Неделю назад мы были на свадьбе Белосельского с Еленой Бибиковой. Перед множеством зрителей утром в Казанском соборе состоялась церемония. Она была очаровательно свежа, юная, грациозная. Она слишком мала ростом и чересчур миниатюрная, что бы можно было назвать ее красивой, но очаровательна, а это значительно больше. Он так же маленький, не особенно красивый, но добродушный и безумно влюблен. Его семья радостна и счастлива принять в свой дом эту столь милую и грациозную маленькую женщину».
Елена Павловна устраивала свои знаменитые балы во дворце «Белосельских-Белозерских» на котором бывал весь двор, не удивительно дворец расположен напротив Аничкова дворца — только мост перейти. Балы и маскарады у Белосельских-Белозерских сделались заметной частью светских развлечений Петербурга, вот как писала в своем дневнике об одном из таких балов Долли Фикельмон: «Елена Белосельская, причесанная на китайский манер, с нитью из огромных бриллиантов на лбу была свежа как роза. Всему ее облику присуща некая примечательная простосердечность и чистота».
Не удивительно, что очень часто здесь бывала и чета Пушкиных. Эспер Александрович являлся почитателем таланта Александра Сергеевича, что же касается его жены Елены Павловны, то тут кроется какая-то тайна. Совершенно точно известно, что после трагической смерти поэта, Елена Белосельская-Белозерская хлопотала за Дантеса перед Бенкендорфом. Бенкердорф был отчимом Елены, так что, она просила по-родственному. Ходили слухи, будто бы узнав о предстоящей дуэли, княгиня просила отчима специально отправить жандармов в другую сторону, дабы дуэль состоялась. За что она так ненавидела Пушкина? История умалчивает.
Как известно, Александр Сергеевич часто бывал и у Белосельских-Белозерских и в Аничковом, с именем Пушкина связаны многие дома в Петербурге, и поэтому не удивительно, что его светлый образ снова и снова проступает в стихах поэтов. Вот например, поэт Евгений Пальцев как-то увидел Пушкина недалеко от Аничкового дворца.
Едет Пушкин на извозчике
Едет Пушкин на извозчике,
Уезжает от грозы,
По шершавой по его щеке —
Дождевые две слезы.
Голова с утра напичкана,
Да ни мысли о любви…
У Фонтанки, у Аничкова
Просит он: «Останови!»
Долог Невский, будто сплетника
Невоздержанный язык,
День рождения наследника,
Во дворце наводят шик.
В бальном кружеве-кружении
Пары мечутся вдали,
В интересном положении
Снова пляшет Натали.
А в Михайловском цветут липы
И покрылся сединой пруд
И поспели на ветвях лиры
И его там боже мой ждут!
Ждёт Зизи и ждёт Аннет (Нетти)
И тригорские поля ждут,
Эй, ямщик, давай готовь плети,
Если мало помогал кнут!
Но пока что узаконено
То, что он в беде один:
Должен он и в лавку Слёнина
И в Английский магазин.
И подняться норовит цена,
Чёрт ещё беду принёс:
Прошлой ночью у Голицына
Проиграл две сотни в штос!
Петербург по понедельникам
Так же скучен, как Москва,
Взять да с Дельвигом-бездельником
Укатить на острова.
Только Дельвига-бездельника
Больше нету на земле,
День рождения наследника,
Петербург навеселе…
А в Михайловском — дожди пуще,
Хоть ступай через луга вброд,
А в Михайловском сидит Пущин,
У камина с чубуком ждёт.
Взять в деревню прихватить жёнку,
Утром в сладкую траву пасть,
Пить бы там по вечерам жжёнку,
Сочинять бы там стихи всласть!
А гроза уже безбрежностью
Захлестнула пол-Невы,
Трудно жить с арапской внешностью
Средь российской синевы.
И снуют, снуют разносчики
Среди уличной бузы,
Едет Пушкин на извозчике,
Уезжает от грозы…
В 1847-1848 годах здание было снова перестроено архитектором Андреем Ивановичем Штакеншнейдером в стиле необарокко, заказчиком выступил князь Э. А. Белосельским-Белозерским.
При этом, архитектор не только перестроил корпуса зданий, выходящих на Невский проспект и Фонтанку, но и возвел новые флигеля во дворе дома. Заново был создан не только внешний облик, но также и внутренняя отделка здания. Считается, что князь желал по возможности повторить Строгановский дворец, выстроенный по проекту архитектора Бартоломео Растрелли.
Фигуры атлантов и кариатид выполнил скульптор Давид Иванович Иенсен. Внутренняя отделка дворца выполнена самим Штакеншнейдером.
К сожалению, князь Эспер Белосельский-Белозерский заказав построить новый дворец и утвердив проект, сумел застать только самое начало стройки. Он умер, когда рабочие еще только рыли котлован. Его вдова Елена Павловна жила в их особняке на Литейном проспекте, и через какое-то время вышла замуж за князя Василия Викторовича Кочубея. Новый муж был известным коллекционером, нумизматом. Кроме того, у него были обширные имения и заводы в Малороссии. Супруги не жили во дворце Белосельских-Белозерских, кстати, все так привыкли к этому названию, что уже после смерти князя Эспера продолжали называть дом по старинке. Во дворце Елена Павловна проводила балы и светские вечера. Овдовев второй раз, это произошло, когда Елене Павловне исполнилось 38 лет, ей высочайше была пожалована должность статс-дамы двора. Через три года Елена Павловна сделалась обер-гофмейстериной и была удостоена ордена св. Екатерины 1-й степени.
Я приведу здесь воспоминание А. Я. Панаевой, о бале у Белосельских: писателю Марковичу «…страшно хотелось попасть на бал к княгине Е. П. Белосельской; на ее балах всегда присутствовали государь и наследник и самое избранное аристократическое общество. Маркович часто бывал у Панаева и рассказывал ему о своих успехах в светском кругу. Он прибежал, весь сияющий, чтобы показать ему пригласительный билет на бал от Белосельских. В день бала он спозаранку приехал к нам в бальном туалете и поминутно посматривал в окна, начинается ли приезд экипажей. [в то время Панаевы жили в доме Лопатина № 68 по Невскому проспекту. Прим. Ю.А.] Мы жили против дома князей Белосельских. Увидав карету какого-то посланника, он решил, что теперь может тоже сесть в наемную карету и переехать улицу, стал натягивать перчатки и, вдруг, о ужас! одна перчатка лопнула. Его школьный приятель, принимавший большое участие в успехах Марковича в светском кругу, поскакал за перчатками, а Маркович страшно волновался и, чуть не плача, глядел в окно и с ужасом говорил: "Боже мой, такая вереница экипажей уже стоит на улице, и мне придется целый час сидеть в карсте, дожидаясь очереди". И точно, долго пришлось Маркевичу ждать, когда дошла до него очередь».
Далее дворец был продан в казну, и в 1884 году в качестве свадебного подарка его передали великому князю Сергею Александровичу — младшему брату Александра III, когда он женился на Елизавете Гессен-Дармштадтской (Елисавете Федоровне). Официально дворец получил новое название — «Сергиевский», но народ все равно упорно называл его Белосельско-Белозерским.
После того, как Сергей Александрович в 1891 году получил должность генерал-губернатора Москвы, дворец опустел.
В роковом 1905 году Сергей Александрович погиб от руки эсер-боевика Ивана Каляева, после чего его вдова Елизавета пожелала уйти в монастырь. Так как семья была бездетной они воспитывали племянников Сергея Александровича Марию и Дмитрия — детей великого князя Павла Александровича. Мать Маши и Димы Мария Павловна скончалась вторыми родами, а Павел Александрович совершил непростительный поступок, отбил у генерала Эриха фон Пистелькорса жену Ольгу и после женился на ней. После такого пердимонокля великого князя вместе с его новой женой выслали из России и дети от первого брака остались на попечение его брата.
Когда Елизавета ушла в монастырь, ее приемная дочь Маша стала женой шведского принца, а Дмитрий получил дворец на Невском.
Дмитрий Павлович Романов был блестящим офицером, любимцем Николая II, спортсменом, мастером джигитовки, он возглавлял российских конников на Олимпиаде 1912 года в Стокгольме, кроме того был автогонщиком.
Известно, что Дмитрий Романов вместе с Феликсом Юсуповым участвовал в убийстве Григория Распутина. Когда имена убийц стали известны, последовала знаменитая царская резолюция: «В России убивать никому не дозволено», после чего Дмитрий Павлович потерял свой дворец и был выслан в Персию.
Во время Первой мировой войны во дворце размещался Англо-русский военный госпиталь.
После революции 1917 года дворец Белосельских-Белозерских был национализирован. С 1920 года здесь располагался райком партии Центрального, позже — Куйбышевского района. Коллекция картин из дворца была перевезена частично в Эрмитаж, а частично в особняк на Крестовском острове.
С 1992 года дворец передан Комитету по культуре мэрии Санкт-Петербурга и в нём было размещено государственное учреждение культуры «Петербургский культурный центр». В 90-х там располагался Исторический музей восковых фигур.
В 2003 году дворец был передан под юрисдикцию Управления делами президента РФ.
В 2015 была проведена реставрация дворца, внутренних помещений, а так же отреставрированы все живописные полотна и панно, встроенные в стены Парадной столовой.